Это всего лишь игра.

— Девушка! — увидел он меня и бросился в мою сторону, оттолкнув зазевавшуюся тётеньку, которая тут же огрела его сзади сумкой по плечу. Но обладатель красного шарфа не обратил на неё никакого внимания. — Девушка. Девушка! — сначала я подумала, что он зовёт не меня и, вопросительно подняв брови, указала себе в грудь пальцем, спрашивая невербально, действительно ли я нужна этому шалопаю? Увидев мой жест, молодой человек отчаянно закивал, чуть не потеряв пирсинг-кольцо из нижней губы. Он вплотную приблизился ко мне, внимательно вгляделся в лицо и спросил достаточно тонким для парня его возраста голосом: — Как вас зовут? — А тебе-то что? — с великим подозрением уставилась я на человека-шарфа. — Девушка, я хочу знать ваше имя! Пожалуйста, скажите. — Зачем тебе моё имя? — Мне нужно знать его, — умоляющие нотки в его голосе немного смягчили меня. — Прошу… Хм, он хочет познакомиться со мной? Приятно, конечно, но крайне не вовремя. У меня сейчас другая забота, так что извини, чувак. К тому же ты не моего формата: слишком тонкий, слишком женственный, слишком длинноволосый. Тебе до Юнги и до Тэхёна (особенно до него!) очень далеко, хотя кое-кто считает твой тип идеальным. — Ну, скажи своё имя, — видя моё недоумение, без спросу перешёл парень на «ты». — Мне просто позарез надо знать. Ух ты, как я его зацепила! У меня ещё никто с таким выражением лица имени не выспрашивал. Я даже слегка подобрела. — И всё же, как твоё имя? — Юнни, — не видела я смысла скрывать свои личные данные. Юнни да Юнни. Сколько Юнни в городе? Вот пусть потом и ищет, если приспичит. Хотя не думаю, что это такое распространённое имя. — Юнни… Ага, значит, я прав! — непонятно почему обрадовано воскликнул парень и, перекинув шарф назад, вдруг выдал: — Ты, что ли, Бурундук? Вот так вот орлу второй раз за день пришлось стать мумией имени самого себя, падающей с высокого неба в болото надежд. Понимаете метафору? Обидно было — жуть. — Что?! Как ты меня назвал? — кажется, мой мозг зафиксировал довольно большое расширение век и сделал пометку, что глаза на лоб лезть всё же не могут, но вот увеличиться вдвое — пожалуйста. — Ты Бурундук? Если да, то тебе послание от Шуги, — ошарашил меня ещё больше этот худющий тип. — Ты Бурундук, да? Бурундук? Его просто заело на этом слове! — Положим, что я, — чувствуя, как во мне начинает разгораться прямо-таки ненависть к этому слову, да и к Мину, отвечала я. — Юнги минут десять назад просил передать тебе вот что, — важно отозвался молодой человек, глубоко и шумно вздохнул, широко открыв рот, и вдруг едва ли не точным голосом шуганутого, используя его интонации и артикуляцию, выдал: — Бурундук Чип, наши птички свалили, я отправился за ними. Твой телефон разрядился, поэтому не смогу с тобой связаться. Жди меня у входа в «Рай» вместе с Ланде. Ланде — это я, — без перехода, уже своим голосом сообщил человек-шарф, важно поглядывая на меня. — Эстонец, что ли? — спросила я первое, что пришло мне в голову. — Нет, мой папа норвежец. — Ты что, пародист? — окинула я его внимательным взглядом. — Нет, я актёр, — ответил светловолосый клоун с чувством собственного достоинства и элегантно перекинул шарф на другое плечо. — Пошли? — Куда? — я до сих пор находилась под впечатлением: и от того, что Шуга исчез, и от того, что решил связаться со мной через этого паренька, и даже от того, как тот умело скопировал голос Шуги. — К выходу. Будем ждать там. Юнги сказал, что позвонит мне и передаст план вашей дальнейшей миссии. Я судорожно нашарила в кармане телефон и за пару секунд убедилась, что он действительно вырубился: ничего себе, и когда только напарничек успел заметить это? У него что, зрение рентгеновское? — Пошли-пошли, — потянул меня за кофту на плече дуралей с неведомым мне ранее именем Ланде. — Как только он мне перезвонит, я тебе трубку передам. И он, недолго думая, поставил свой коктейль прямо на пол, не потрудившись выпить. — Что тут за фигня творится? — не спешила я уходить. Мой орёл озадаченно кружил над большим красным плато. — Это не фигня, — тут же терпеливо принялся растолковывать мне светловолосый, нет, скорее, пшеничноволосый парень. — Всё просто. Я друг Юнги. Как будто бы это всё объясняет! — Ещё один? Сколько можно? У него один друг уже в зале сидит… сидел, — поправилась я с неизвестно откуда появившимся нервным смешком, в этот момент заметив, как именно из того кинозала, где я только что находилась, охрана выволакивает озлобленного и шипящего, как гремучая змея, Кёнсу, а также панковских дружков, лысого бугая и его ребят. К дружной компании ругающихся присоединились несколько совершенно незнакомых мне молодых персон мужского пола, решивших вступить в ярую перепалку (драки как таковой, по-видимому, всё же не было) между двумя конфликтующими сторонами. Многочисленная грозная охрана, конвоирующая нарушителей киноспокойствия, оправдала свой профессионализм — никто из задержанных ею не мог сопротивляться. Теперь, кстати, зеленоволосый Кёнсу, бугай и их многочисленные друзья сплотились против охраны кинокомплекса, потому что под предводительством двух лидеров все они дружно ругались и бранились. Некоторые слова я слышала впервые и как губка впитывала услышанное, чтобы когда-нибудь применить на практике. Мне даже показалось, что это Гильдия сапожников самого высокого ранга на выезде, а не потенциальные драчуны. — Вот дурак, — с великим осуждением произнёс личный голосовой почтальон Юнги, глядя на ругающегося матом Кёнсу. Даже головой покачал осуждающе. — Ты его знаешь? — тут же живо поинтересовалась я. — Знаю, — с ещё большим осуждением отвечал парень, нетерпеливо покручивая свой длиннющий шарф. — Позёр, врун и сволочь. Я бы назвал его более крепкими словечками, но так как ты девушка, я этого при тебе делать не буду. — Какой вежливый, блин. Ой, и эта здесь! — с восторгом проговорила я, глядя на выходивших из зала «Кино-Рая». Следом за всей этой оравой, заламывая руки, бежала девушка бугая Бонрю и гневно кричала: — Отпустите их немедленно! Я буду жаловаться! Они ведь просто разговаривали! Бонрю! Один из здоровенных охранников, незадействованный в конвое (вероятно, самый главный), хриплым басом тут же ответил ей: — После их разговора нам пришлось бы зал заново отделывать, дамочка. — Вы нарушаете права человека! Отпустите их. Отпустите моего Бонрю! — Не кричите так, милая вы моя, — поморщился охранник. — Какая она тебе милая, лось ушастый? — заорал главный бугай. — Я тебе щас так вломлю, на всю жизнь милым станешь, ушлепок!