Это всего лишь игра.

– Лучше на Дженни, – поспешила сказать я. – Ей полезно. Шлаки все выйдут, здоровенькой станет. – Ее мы трогать не будем, – наигранно посуровело лицо Юнги. – Слушай, а подслушать их можно? – Увы, нет, Чип, – погрустнел Юнги – брови его печально изогнулись. – А жучок я с собой не взял. – А у тебя он есть? – алчно загорелись мои глаза. – Без фанатизма, – потрепал опять меня по волосам парень. – Но достать его можно. Да и не важно нам, что они говорят, мы просто должны помешать их отношениям, Юнни. Пока ты временно отсутствовала, я немного подумал и решил, что мужчине будет очень неприятно, если кто-то положит глаз на его женщину. – То есть если кто-то будет заигрывать с Дженни, Тэхён почувствует себя нехорошо? – Да. Поэтому… – Ты позвал еще одного друга? – догадалась я. – Нет. Я не стал тревожить друзей. О моей симпатии к крошке Дженни знают только самые близкие, остальных посвящать не предполагается. – И много у тебя самых близких? – спросила я. У меня, к примеру, двое – Чеён и Мира – обе в равной степени. Со школы хороших подруг не осталось, те девчонки, которые жили по соседству и с которыми я раньше шаталась по улице без дела, куда-то потерялись или остались просто приятельницами. Иногда легче мне было общаться с мальчишками. С тем же Хунмином.. – Самых-самых? Восемь, – не задумываясь, отвечал Юнги. – пятеро из них сейчас нет в городе. Кенсу приехать не сможет, а Ланде… ему не нужно быть здесь. – Ага, значит, близких у тебя восемь. А не близких? – Не знаю, я не считал, – пожал плечами Шуга. – Очень много. – Боюсь представить, сколько у тебя знакомых, – я захихикала, представляя несколько сотен тысяч людей. Интересно, как он только имена всех их запоминает? – Я иногда тоже, – сознался парень, залпом допивая порядком остывший кофе. – Ладно, Бурундук… – Я не Бурундук! – …вот мое предложение: сейчас я с кем-нибудь договорюсь о помощи. – И, больше ничего не произнеся, Дейл скрылся за перегородкой, в общем зале. – Эй! – только и оставалось крикнуть мне, но парень не вернулся и даже не обернулся. – Нормально, однако. Мне ничего не оставалось, как вновь схватить аппетитное на вид фруктовое пирожное с изумительной начинкой. И почему в магазинах такой вкуснятины не продают? Или я привереда? Эх, до чего же вкусно!.. Как же хорошо, что я с Юнги познакомилась. И даже тот факт, что за соседним столиком, где-то справа, сидят и воркуют Тэхён и гоблинша, меня расстраивал уже не так сильно. Будем бороться! Орел смело носился около сильного вихря, сначала побаиваясь и недовольно косясь черными глазками, а потом все больше и больше храбрясь и подлетая все ближе и ближе. Смерч и не думал его сметать – по крайней мере пока. Он осторожно гладил крылатого. Для порядка, недоверчиво покружив вокруг мирного ветра, орел все же склевал все, что тот принес с собой. Объелась, короче, птичка и даже взлетала с трудом, явно подчиняясь всеобщему правилу халявы: ешь, пока не лопнешь. Когда я по дурости и откуда-то появившейся алчности уничтожила еще целых четыре пирожных, правда, маленьких, но от этого не менее вкусных, чем их большие собратья, вернулся наш университетский гений. – Прекрати просто так убегать, – возмутилась я, завидев молодого человека. – Я не просто так, я же сказал, что за помощью. – Тут же ответил он мне. – Какой помощью? Психиатрической? – Не-а, – отмахнулся он от меня и вновь с самым задумчивым видом взял двумя пальцами наполеон. – Сначала расскажи, а потом ешь, – сделала суровое замечание я. – Ненавижу, когда чавкают и говорят. То, что обычно так делаю сама, я скромно промолчала. – Окей. Я заглянул за пару перегородок, – начал молодой человек, и вид у него был настолько заговорщицким, что я тут же прониклась значимостью его идей и действий. Так же, как Ан распространял вокруг себя «замечательное» амбре, Юнги излучал всюду свое сумасшедшее обаяние, мягкими, но упрямыми волнами ласкающее кожу, а потом проникающее через нее в кровь и изливающееся по всему телу и навечно остающееся в сердце и в мозге. «Поработит на хрен!» – возвестил меня очередной плакат синенькой мысли-головастика. То, что я мыслю не только образами и звуками, а словами, ярко всплывающими у меня в голове, мало кто понимает. Чеён говорит, что я так мыслю потому, что, цитирую: «удары головой в детстве бесследно не проходят», – эту фразочку она от брата подцепила, кстати. – И? – И… и-и-и… – с интонациями ведущего важнейший боксерский бой произнес хорошо поставленным голосом Юнги, – и договорился кое о чем с одним парнем. – Каким? Ты что, и тут друга просто так встретил? – Нет, друзей и знакомых я тут не встретил. Этот парень пришел в кафе вместе с очаровательной девушкой и согласился помочь мне в нашем деликатном деле. – Как это? Он что, подойдет к столику Тэхёна и на дуэль его вызовет из-за Дженни? Мин отрицательно покачал темноволосой головой: – Твой Тэхён не из тех, кто будет драться, он попробует разрешить вопрос мирным путем, поверь. Думаю, я прав. – А сам то? Дрался только в компьютерных играх. Но Юнги, с его удивительной способностью не слышать критику в свой драгоценный адрес, продолжал как ни в чем не бывало: – Поэтому будем устраивать «интеллектуальный прессинг». Этот парень, мой помощник, для начала передаст через официанта Дженни бутылочку хорошего дорогого вина – запиской, которая будет прилагаться к нему, я уже снабдил. Все как в лучших домах Филадельфии, Чип, – и он развязно мне подмигнул. – Ну и выпьют они твое вино, и что? Зря деньги потратил. – Малышка ты моя, ты совсем еще девочка, – преувеличенно горько вздохнул Юнги, взял меня за руки и голосом проповедника, наставляющего на путь истинный младенца, произнес: – Когда мужчина дарит твоей девушке дорогой подарок, пишет записки… с некоторыми намеками, в общем, уделяет всяческое внимание, ты начинаешь понимать, что хочешь задушить этого подонка. Понимаешь? – Нет, – покачала я головой, – у меня девушки нет, поэтому как-то не очень. Юнги хлопнул себя по лбу ладонью и откинул голову назад. – Дурак, естественно, понимаю! – я повысила голос. – Вы все собственники, короче. – Ну не все, но Клара – точно. – С чего ты так решил? И хватит его так называть. – Он кажется спокойным, внимательным и тихим, но он не полностью уверен в себе. Люди с заниженной самооценкой могут быть скромны и терпеливы на вид, но на самом деле им важно полное подчинение. Они желают обладать чем-то или кем-то единолично. Это помогает их самоутверждению. Твой Тэхён как раз такой. Усиленное внимание на «его вещь» ему очень не понравится, тем более если…