Это всего лишь игра.

— А, ну да, наверное, — с этими словами я поспешила вниз, ощущая неловкость. Я вроде как, получается, желаю нашему милому Гоблину зла, парня отбить хочу, а она меня жалеет. Следующая пара, посвященная рекламе в социокультурной сфере, прошла быстро — препод-дурак диктовал теорию так быстро, словно спешил куда-то в дальние страны, да и кончилась она на полчаса раньше — Пак Соун куда-то жутко спешил. Он попросил нас сидеть тихо, зачем-то пожелал удачи и поспешил уйти. Следом за ним убежали и многие наши одногруппники А я с девчонками и еще с энным количеством людей остались в аудитории — кто-то болтал, кто-то уставился в экран ноутбука, кто-то списывал. В том числе и я — домашнее задание по английскому, оказавшееся вдруг у старосты. Хунмин сидел рядом со мной, толкался локтями и тоже со скоростью самописца сдувал задания. — Вот же нам повезло, — комментировала я довольным голосом, — что у нашего местного ботаника сегодня "энглиш" сделанный с собой есть. Завтра к нам англичанка не придерется! — Да уж, — был на удивление согласен со мной парень. — И дома можно не париться. — Не тебе, между прочим, делали, — сказала зачем-то Чеён, глядя на нас с улыбочкой. Она вместе с сестрой училась в другой группе по английскому — в средней. Всего в нашем потоке таких групп было три, а распределили нас туда еще на первом курсе, в зависимости от результатов теста. Мне посчастливилось попасть в самую слабую — там я и мучалась до сих пор. — Отстань, — отозвался Хунмин, не обратив на ее слова никакого внимания. После того, как я переписала домашнюю работу, я с умным видом принялась убеждать оставшихся одногруппников в том, что мы с Мином просто приятели. В это верили неохотно, и, подозреваю, сожалели, что слухи не соответствовали истине — ведь в таком случае в нашей милой группе появилась бы милая тема для болтовни под названием "А наша Юнни…". Но мне обломали всю малину — в аудитории некстати появилась незнакомая мне девушка со светлыми распущенными волосами до пояса и с горящими глазами, а также неспешно бредущий за ней Чимин. — Юнни! — воскликнула девушка — та самая, что приходила по мою душеньку утром, и не нашла меня. Однако пока что я этого не знала. — Ты ведь Юнни? Я молчала, готовая, в случае "наездов" на собственную и горячо любимую персону, достойно ответить, но Чимин кивнул: — Сонгён, это она. Еще раз привет, Чип! — помахал он мне. — Привет, — осторожно ответила я. Мои одногруппники спешно засобирались, и, пока я не видела, Чеён запихала мою тетрадь, куда я записывала английский, в мой рюкзак. — А, это ты, да! Точно, похожа по описанию! После этих слов я уставилась на девушку, как на безумную. — Ты о чем? — Кстати, я Сонгён, — представилась она мне совершенно не вовремя. — Пошли скорее! И она, не долго думая, схватила меня за руку. — Куда? — уперлась я. — Эй, ребята, вы понимаете что-нибудь? Ребята молчали. Кое-кто улыбался. Это показалось мне подозрительным. — Куда? — К выходу, — отвечала сумасшедшая Сонгён. — Юнни, давай быстрее, у нас уже мало времени. Пошли к выходу? — Зачем? — занервничала я. Вдруг это тоже очередная поклонница Юнги, которой хочется мне морду набить? А, может быть, что-то случилось? — Встречать, — коротко отвечал Чимин. — Кого? Слушай, отстань от меня, — попробовала отцепиться я от назойливой девушки, но того у меня не получилось. К тому же мои подружки-сестренки встали на сторону этой сумасшедшей и, подмигивая то ей, то друг другу, потащили упирающуюся меня следом за собой. Хунмин оглушительно захохотал. Мой гордый орел уже и не знал, в какую сторону ему лететь, чтобы избежать силков. — Что происходит? Вы чего? Дружно рехнулись? — задавала я вопросы, обалдело оглядываясь по сторонам в коридоре. Мира вручила мне мой рюкзак, сделал вид, что вытирает мне рот невидимым платочком. — Мамочка обещает тебе, что это будет круто! — растроганно произнесла она. — Вторая мамочка тоже это тебе обещает, — подтвердила Чеён, сомкнув свои пальцы на моем запястье. Остальные сокурсники шагали рядом с нами, весело разговаривая — громче всех слышался довольный голос Хунмина— он и домашку успел списать по ненавистному английскому, и в забаве какой-то сейчас участвует. — Это сюрприз тебе, — сообщила Сонгён. — Сюрприз? Ненавижу их! — заорала я, по обыкновению, громко. — Ааа… Это что, как-то связанно с Мином? — дошло до меня, наконец. До того, как я с ним познакомилась, у меня таких идиотских ситуаций не возникало! Он что, решил воплотить в жизнь свой новый безумный план? В таком случае, это ужасно глупый план! — Связано, — согласилась Сонгён, и Чимин тоже подтвердил это кивком головы. Хм, тогда мне следует идти с ними? Вдруг это действительно важно? Телефона у меня нет, а Юнги мог посылать мне смс, чтобы предупредить насчет своих новых действиях, но у него это не получилось, он решил проинформировать меня через друзей, как когда-то делал это через Шарфа? — Ладно, ладно, прекратите меня держать, — проворчала я. — Я все сделаю, что надо. А что надо, кстати? — Это мы тебе во дворе скажем, — было мне ответом. — Попробуйте не сказать, — мрачно произнесла я. — Все будет, конечно, не грандиозно, но прикольно, — сообщила Сонгён. Мы добрались до выхода и оказались на улице — в лицо мне сразу подул ветерок и растрепал волосы, которые я сегодня не успела уложить. В другой раз я бы долго ругалась и на собственные волосы и на погоду, но сейчас даже и не задумалась об этом. Меня интересовало другое. — Опа, какая тусовка, — вырвалось у Хунмина — он первым оказался на улице, проигнорировав правило о том, что вежливый мужчина должен пропускать дам вперед. — Ого!! Тут демонстрация? — не сдержалась я. — Здорово! — протянули мои одногруппники с восхищением. — Классно мы подготовились? — с гордостью спросила Сонгён. — Ага, — кивнула Мира. — Кто все эти люди? — Наши, с экономического, с вашего факультета кое-кто, твоя группа. Некоторые друзья, — отозвалась длинноносая девушка. — Я в ауте, — только и сказала я, качая головой и прикрывая губы ладонями. С крыльца открылась дивная картинка. Народу около университета собралось множество: может быть, сотня, а, может быть, больше. Да, думаю, многим больше. Кто-то сидел на лавочках, кто-то стоял под крышей, кто-то предпочел устроиться под окнами первого этажа. Пара парней расселась прямо на газончике и заигрывала с кокетливыми девушками, учащимися со мной в параллельной группе. У всех было хорошее настроение, всюду слышались громкие возгласы и смех. Завидев нас, многие замахали руками и приветливо заулыбались, но самое удивительное заключалось в том, что в руке каждого из пришедших сюда были большие гелиевые шары. У кого-то приятно-розовые, в форме сердец, а у кого-то лазурно-голубые. А еще многие держали в руках листочки — некоторые с интересом их читали. — Это что? — большими глазами посмотрела я на моих спутников. Мы спустились с крыльца и подошли к главному пункту раздачи шаров. Рядом стояли огромные колонки — от них длинные провода тянулись в двери университета. Рядом стоял усилитель и два парня с гитарами. На импровизированном стуле восседал парень умного вида в очках, уставившийся в монитор ноутбука. Ну, просто мозговой центр. — Это люди, — отвечал Хунмин, оглядываясь. — Это какая-то акция? Здесь бесплатно шарики раздают? — поинтересовалась я. — Что тут вообще происходит? — Это так надо, — туманно пояснила Мира, получив из рук одной из девиц, занимающейся раздачей, розовый шар. Чеён и остальные мои однокурсники тоже взяли их в руки. — Я тоже хочу, — потянулась и я к шару, но Сонгён остановила меня. — Тебе нельзя. — Чего вдруг? — спросила я, злясь. — Что-то вы темните господа. — Послушай мамочек — стой спокойно и жди, — посоветовала мне подруга, махая своим шариком у меня пред носом. Ну и довольная же она была в этот момент! — Я сейчас вообще уйду, если не скажите. Чувствую себя полной дурой — вся эта толпень знает, что тут такое творится, а я — нет, — хмуро сказала я. — Ладно-ладно, — тут же подобрела Мира. — Только обещай, что не сбежишь? — Обещаю, — подняла я руки ладонями вверх. Зачем мне сваливать с такого интересного мероприятия? — Все здесь встречают Шугу — он вот-вот придет в университет… — А чего так поздно? — перебрила ее я тут же. — Не знаю! — отрезала девушка. — Он к своему научному руководителю насчет курсака придет, — просветила меня всезнающая Сонгён. — Короче, они все встречают Шугу. Тебе просто нужно его дождаться. — пояснили мне любезно. — Он будет с минуты на минуту. — Ага, — я растерянно обвела присутствующих взглядом, вновь и вновь пытаясь понять, что такое задумал этот умник на этот раз. — Мы все его поздравим, — сказала Сонгён. — С чем? У него День Рождения, что ли? — спросила я. В таком случае на глаза ему лучше не попадаться — подарка-то у меня нет. Не знала я об его празднике. — Он родился в марте.. — покачал головой Чимин. К нам приблизился рыжеволосый парень, держащий сразу два телефона и, увидев меня, воскликнул: — О, привели, наконец! Привет, Чип! Не забудьте — ее на перекресток. — Парень, которого я приняла за очередного душевнобольного, кивнул на дорогу, в десяти метрах от крыльца образующую небольшой перекресток. — Нормально. Почему он меня Чипом зовет — я его вообще знать не знаю. Что он имел в виду? — всполошилась я. Оглядывая весь этот народ, я просто представить себе не могла, что задумал Мин Юнги и где его носит? — То, что ты будешь главной… кхм, встречающей Юнги, — пояснила Инга, оглядывая собравшихся, как генерал солдат на параде. — Почему я? — сказать, что я опешил — ничего не сказать. У меня от такого морального потрясения даже сердце сильнее заколотилось. — Потому что вы влюбленная пара, — дала девушка мне очевидный, на ее взгляд, ответ. — Мы хотим поздравить нашего Юнгеюшку с тем, что он, наконец, обрел новую любовь. И тебя тоже поздравить. Официально. — Я же сказала, что мы не парочка! — заорала я белугой, громко, надрывно. — Да мы знаем, что вы стесняетесь, — вмешались еще какие-то друзья-подружки проклятого Шуги, обвиненного мною тут же во всех смертных грехах. — Мы хотим, чтобы вы перестали скрывать свои чувства! — Мы тебя уже любим, — улыбнулся мне парень с косой черной челкой. — Ты милашка, — добавил кто-то еще доброжелательным тоном. — Ты подходишь Юнги, — хлопнули меня по плечу. — Так это не он все это организовал? — хрипло спросила я. — Он об этом не знает. Это же сюрприз. Я не слышала, кто мне ответил. Я опешила. Я потерялась в потоке чужих слов. Я не знала: смеяться, плакать, убегать или ждать? Ну, кто, как не я, мог попасть в такую идиотскую ситуацию? Да, и Шуга тоже в нее попадет, и тогда хотя бы я смогу напомнить мальчику-ветру о том, что его якобы везучесть растворилась в потоке всех тех неприятностей, которые посыпались на наши головы еще с пятницы. — Юнни, — ты только не злись, — сказала Чеён, видя мою реакцию. — Мы же тебе добра хотели. Смотри, как тут все старались, организовали такое… — ее голос задрожал от переполнявших девушку чувств. — Мы боялись, что ты сразу убежишь, поэтому ничего не говорили. Но если ты сейчас захочешь свалить — тебя мигом поймают — Пригрозила она. А ее сестра с философским видом добавила: — Что ты рыпаешься? Не у каждой, знаешь ли, девушки, будет шанс стать героиней такой замечательной истории! Такая романтика… — Романтика? Ах, романтика? Ну, ладно, пусть будет романтика, — неожиданно сказала я. — Я вам даже подыграю. А перед Юнги будите отдуваться сами. Он в гневе страшен? — спросил я у рядом стоявших его друзей. — Ужасен, — сказал кто-то. — Убить может, — и парни захохотали. Ну-ну, Вы сейчас сломаете ему всю игру по завоеванию Дженни, он вас и убьет, мальчики. А я то что? А я поучаствую в этом торжественном фарсе. Тем более… это действительно романтично. И даже если я предпочитаю кеды и спортивнее кофты легкомысленным воздушным платьицам и заколочкам, это не делает меня черствой, грубой девицей, никогда не мечтавшей о сказочной романтике. А потом я отвлеклась на вновь прибывших: по мощеной серо-оранжевой плиткой дороге, ведущей от остановки до дверей университета, показалась еще одна огромная компания — человек тридцать, не меньше: большинство парней, но встречались среди них и девушки. — Еще ребята! — обрадовалась Сонгён — я заметила, она вообще натура впечатлительная эмоциональная. — Сейчас и им шарики вручим. Надо, чтобы все собрались… — А откуда вы узнаете, когда Шуга придет? — поинтересовалась я все тем же хриплым голосом. — За дорогой следят наши парни, — важно сказал Чимин. — Ну что, — развела я руками. — Круто. Безрассудные вы люди. Я же говорю — мы с Юнги просто приятели. Он вас за это, за такое столпотворение — морально изнасилует. — Это делаешь ты, — весело сказал Хунмин, которому, похоже, ситуация нравилась. — Ты бухтишь и ноешь. Ноешь и бухтишь. Радуйся, О! И не забудь про мою протекцию. — Пошел на фиг Хунмин, — велела я ему, вспыхивая, как свечка. Я уже ненавижу слово "протекция". Пока раздавали шарики и пока все пришедшие "поздравить Юнги" зачем-то начали выстраиваться в кривоватый плотный полукруг вокруг этого самого перекрестка, я, крайней озадаченная происходящим и одновременно озлобленная, раздосадованная и отчего-то все-таки обрадованная, стояла с сестрами-подружками и Хунмином, раз сто пятьдесят умудрившегося подколоть меня и назвать "невестушкой". Мы вышли из университета всего минут семь назад, а мне казалось, что я торчу тут пару часов. И где же Юнги? И почему… — Он подъезжает к стоянке, — словно подслушав мои мысли, коротко кивнул тот самый парень, разговаривающий одновременно по двум телефонам. А какой-то умник вытащил откуда-то мегафон и заговорил: — Юнги будет через пару минут! Повторяю: будет через пару минут! Кто не встал в полукруг — встаем! Друзья! Встаем в полукруг! Все помнят, что нужно делать? Хор голосов подтвердил, что все. — А я что делать должна? — с замиранием спросила я, предчувствуя неладно. — Да ничего, — пожал плечами рыжий, возомнивший себя великим координатором этого масштабного по глупости действа — он то и дело отдавал кому-то таинственные распоряжения. — Просто выйти к нему, — добавила Сонгён, ни на минуту не оставляющая меня. — Вот и все. — Как то опасно это звучит, — пробормотала я, нервно сжав кулаки. С одной стороны внутренний голос, который разговаривал со мной крайне редко, велел мне убираться отсюда и не становиться героиней глупой комедии. С другой стороны мне очень хотелось увидеть, перекошенное от неземного удивления, лицо Юнги. А еще… еще мне начало нравится происходящее! Здесь бодренько! Есть, где орлу полетать, крылышками помахать! Люблю я все-таки авантюры — происшествие с подпольным клубом игровых автоматов меня ничему не научило. — Все приготовитесь! Юнги будет через минуту! Молчим, друзья! — возвестил парень с мегафоном. Сонгён мигом уволокла меня в самую середину. Когда все резко заткнулись стало немного странно, можно даже сказать страшно. Как будто бы и не было здесь такой большой толпы. — Почему все заткнулись? — шепотом обратилась я к Сонгён, вид которой своей торжественностью начал мне надоедать. Как будто бы Новый год встречает девочка. — Тише, мы же сюрприз ему делаем, — тихо отозвалась светловолосая дурочка, а Мира приложила палец к губам. А потом, под яростные аккомпанементы стука моего сердца, появился виновник происходящего. Едва только фигура Юнги, облаченного сегодня в яркую бирюзовую безрукавку с капюшоном и в светлые, рванные на коленях джинсы, показалась на мощеной дороге, в рядах встречающих произошло оживление. Все словно бы к чему-то приготовшись, замерли. Мой кареглазый партнер появился — и его шаги, только что резкие, быстрые, как при замедленной съемке, становились все медленнее и медленнее — он узрел всю собравшуюся полукругом ораву. Шуга снял с голов яркие фиолетовые наушники и большими глазами испуганного ребенка уставился на ребят. Парень явно не понимал, что происходит. И я тоже мысленно потерялась, внешне оставаясь совершенно спокойной (к несчастью, торчавшие рядом подружки-сестрички еще больше уверовали, что я с Юнги друг ко другу неровно дышим — ведь в другом случае, по их мнению, я бы устроила форменный скандал, а то и в драку полезла). Но в этот раз во мне вверх взяла не природная максималистская эмоциональность, а еще одно мое качество, осознанное мною лишь совсем недавно — игривость. Вперед из толпы вышел вдруг парень с черной челкой, держа в руках микрофон, рядом с ними чудесным образом появилась два гитариста — они провели пальцами по струнам, и в воздухе разлилась музыка, усиленная во много раз музыкальным комбиком. Мелодичными перестуком отозвались невидимые ударные, наверняка парень с ноутбуком поколдовал со звуком на специальной программе… Парень с челкой помахал опешившему Юнги рукой и начал петь, громко, мелодично. Толпа тут же подхватила немудреные слова, больше не попевая их, а скандируя, как лозунг: В этот классный майский вечер Когда солнце греет души Мы пришли к тебе на встречу Друг, теперь ты нас послушай! После этих слов их славный друг, по-моему, больше ничего слушать не захотел, но на месте так и остался стоять. Я смотрела на его напряженные плечи, отведенные назад с силой, и внезапно захихикала. А толпа продолжала надрываться: Знаем мы, что ты влюбленный, И зовут любовь Юннией Юнни — он тобой сгубленный. Он сейчас под эйфорией! Я представляю, под какой сейчас Юнги эйфорией. Предсмертной, наверное. Но, вместо того, чтобы пожалеть Шугу, я вновь заулыбалась. А хор под предводительством парня с микрофоном, продолжал петь-скандировать: Чтобы ваши чувства были Замечательны и ярки, Чтобы вечность не остыли - Ты прими от нас подарки! Интересно, какой клоун все это придумал? Мозг бы ему поменять на кошачий, умнее бы стал — факт. Далее последовали строки о том, что Юнги меня безумно любит — искренне и честно, и мне, такой хорошей и прекрасной, следует его оберегать и обожать, потому как он — чудо парень, который занесен в Красную Книгу Человечества, в раздел "Особо харизматичных класса красивых". Потоки дружеской лести, смешанные с искренними пожеланиями и шутливыми напутствиями, вроде "за руки держитесь вечно", "подправленные" усиленными звуками живой музыки, слышали, наверное, даже живущие в общежитиях студенты — и это при том, что эти высокие дома были в некотором отдалении от здания университета. Самое невероятное — мои одногруппники и многие из тех, кто учился в моем потоке, тоже пели — не думаю, что последние приперлись сюда из большой любви ко мне, вероятно, им просто понравилась идея удивить Шугу и самим развлечься. Положа руку на сердце, если бы меня позвали подобным образом "поздравить" друга или подругу, например, тех же Миру и Чеён, я бы не отказалась. Но сейчас я костерила сокурсников на все известные лады — в перерывах между приступами смеха. А Мин выглядел презабавно. — Видите, как вы его напугали, — проорала я на ухо Чеён, поющей по листочку. Она недовольно посмотрела на меня и отвечала, нагнувшись к моему уху: — Он просто не ожидал! — Еще бы! — завопила я, — Смерть вообще обычно неожиданно приходит! Но меня уже никто не слушал. В самом конце песни мне и Шуге тем же радостным хором пожелали страсти, нежности и звездной любви. А кое-кто выкрикнул, что удачные интимные отношения — основа основ. Еще один озабоченный так же громко возопил, что через пару лет с удовольствием посмотрел бы и на Юнгиевское потомство — его выкрик потонул во всеобщем смехе. Как только шедевр чьего-то неуемного воображения, который должен был растрогать Шугу до слез (меня он едва не довел до дикого хохота), кончился, все собравшие под команду парня с мегафоном разом выпустили шарики из рук. И те тут же ласковыми розово-голубыми змейками взмыли в небесную даль, как назло лазурную, без единого облачка, даже самого захудалого, — как будто бы и само небо решило поддержать авантюру этих ребят. Носители ужасной идеи "сюрприза" захлопали, закричали, кое-кто даже потешно заулюлюкал, приветствуя друга, который до сих пор от шока не мог пошевелиться. Как я его понимаю — я вообще бы замертво упала, если бы меня так "женили". Например, на Хунмине... А в довершении всего, кто-то вытащил огромный красивый красный гелиевый шар, который я, наверное, не могла бы даже обхватить — таким объемным он был. Рыжий степенно подошел к Мину, поднял его руку, как-то безвольно опущенную, и вручил шарик парню под новый шквал аплодисментов и одобрительных выкриков, заботливо потрепав по плечу… Юнги только кивнул ему. Бедный мальчик. Но ничего, и это пройдет — ветерок подует, и унесет твои печали. Главное, чтобы ты сам шторм не вызвал восьми балльный, способный разнести тут все в пух и в прах. — Юнги, — взяла слово Сонгён тем временем, и принялась что-то радостно бухтеть. Я думала, мои друзья и одногруппники — люди вполне адекватные, не способные на особо эксцентричные поступки, в которых читается явное безумие, но я заблуждалась. Они оказались заражены засекреченным опасным вирусом, засекреченным аббревиатурой "КДХВ" — "когда друг хуже врага". В роли распространителя заболевания выступили, без сомнения, друзья Мина, эти чертовы бездельники, решившие сделать сюрприз "вождю и предводителю". Подозреваю, таким образом, они, в первую очередь, радовали не самого Юнги, а тешили свое самолюбие — "мы такие хорошие друзья, нам ничего ради Шуги не жалко — все ради него сделаем! Его мнение? Позвольте, мы ведь друзья, лучше знаем, что ему хорошо, а что плохо. Вы что, считаете, что сюрприз, полный романтики и позитива — плохой подарок для нашего друга? Вы плохого мнения о нас, товарищи…". Да, они задумали эту акцию, как это я выяснила чуть позже, в вечер воскресения, собрав целую конференцию в Интернете — очень уж им хотелось "осчастливить" Юнги и сделать ему приятное. Какие-то умники видели нас пару раз вместе и приняли за влюбленных, а потом растрезвонили обо всем этом, кому могли и не могли. Естественно, моя персона, в меру скромная, в меру милая, и в меру наделенная недостатками, заинтересовала ребят довольно серьезно. Поэтому утречком, выяснив на сайте нашего университета расписание нашей группы, ко мне отправилась "делегация". Меня она, как уже говорилось, не обнаружила, только передала привет… Стоп. Откуда я могла знать, что никакого привета мне друзья Юнги в тот раз не передавали? Эти ребята сказали совсем другое, а вот мои подруги и одногруппники "кинули" несчастную — ну ладно, это сильно сказано, но отчасти правдивую — Юнни, сделав огроменную подставу не только мне, но и самому Юнги. — Когда Юнни придет, можете ей сказать, чтобы она подошла после четвертой пары к выходу, — попросила вдруг одна из девушек. — Обязательно! — Зачем? — изумились мои одногруппники, чуявшие, что теперь им есть о чем поболтать и над чем похихикать. — Да так, — загадочно сказал парень. — Очень нужно. И приходите сами — чтобы больше народа было. — Точно! — воскликнула одна из девушек. — Приходите всем потоком! Чем больше — тем лучше! Искусствоведы еще более оживились — с такими предложениями к ним еще никто в университете не подкатывал. — Устроим совместный сюрприз! Для Юнги и вашей однокурсницы. Поздравим с началом отношений, — проговорил важно рыжий, — я многое организовываю. — Только не говорите ничего Юнни, — предупредила всех одна из девушек. Другая подхватила с большим воодушевлением: — Мы уже все приготовили, даже кое-кто прорепетировал. Но ваша помощь тоже нужна… Отпроситесь пораньше? Сможете? — Сможем, — с уверенным видом кивнула староста группы, стоящая рядом с Дженни и Джису, единственными, кроме парней (исключая Хунмина), не интересующимися такой забавной новостью. — Тогда слушайте наш план. А, да, еще бы телефончиками неплохо было обменяться, — просияли девушки. — Заняться вам, что ли нечем? — пробормотал Хунмин, но тоже принялся слушать. Напоследок рыжий чихнул — и опасный вирус "КДХВ", подтверждая догадки многих исследователей, воздушно-капельным путем распространился на рядом стоящих студентов. — Господин Пак Соууун, а вы не могли бы нас на пятнадцать минут раньше отпустить? — говорила преподавателю по рекламе в социокультурной сфере наша староста. — Очень просим. Всей группой. Мужчина удивленно взглянул на окруживших его студентов истфака, учившихся по специальности "реклама", поэтому и слушающих курс его лекций. Этот курс, по его мнению, был слишком шумный и активный, но зато креативным — это модное словечко в точности охарактеризовывало этих ребят. Вот экономисты были куда более прилежными, но скучными… — Вообще-то могу, если причина уважительная, жду ваших убеждений, как будущих рекламистов, — отозвался преподаватель. Вообще-то он и так мог, просто ему была интересна причина. — Вы верите в романтику? — вступила в разговор одна из девушек, Мира, хитро стреляя глазками то на преподавателя, то в пол. — Верю, — кивнул тот, — только научно, знаете ли, доказать не могу. Профиль у меня не тот. — А нам и не нужно доказательства в то, во что мы верим, — улыбнулась Мира. — Просто у нас такая ситуация, деликатная, — наша подруга и сокурсница О Юнни стала встречаться с Мин Юнги, и так как их отношения пока еще хрупкие… — Как лед, — вставил кто-то из присутствующих. — Да, точно, — легко согласилась темноволосая девушка. — Мы совместно с одногруппниками Юнги, хотим поддержать их, и нужно, чтобы половина группы смогла уйти, помочь ребятам, а Юнни, чтобы ничего не заподозрила… — Готовим им сюрприз, — снова подержал ее кто-то из остальных студентов. — Неожиданно, — честно ответил Пак Соун. — А где будет ваш сюрприз проходить? — Да здесь же. На главном крыльце, — было ему ответом. — Юнги в универ только вечером придет, вот мы его и встретим… — Особенным образом…. — И Юнни приведем…. — Как интересно. Ради такого случая отпущу вас на полпары пораньше. Но писать лекцию будете быстро, — пригрозил преподаватель, делая пометочку в уме, что надо будет обязательно посмотреть на этакое зрелище — благо окна кафедры выходят на крыльцо, да и коллегам рассказать не помешает — нужно же и им позабавиться, посмотреть на студенческие потехи. — Спасибо! — обрадовались студиозусы. — Мы ее в аудитории задержим, — шептала Мира старосте группы во время последней лекции. — Например, сделаем вид, что у тебя домашняя работа есть по английскому — вы же с Юнни в одной группе? — Да, — отвечала девушка, находившаяся в предвкушении "сюрприза". — Только у меня с собой нет никакой домашней работы… — Попросим наших друзей с экономического сделать — они же в "энглише" хорошо разбираются, быстро сделают, — решила Чеён. — Наша Юнни клюнет на такое и задержится в аудитории. — А у меня учебника нет с собой… Идея! В библиотеке возьму! Тогда Юнни в аудитории будет списывать, а наши уйдут помогать с "обустройством"… И три девушки тихонько захихикали, глядя на записывающую лекцию Юнни. Она недовольно смотрела на профессора и грызла кончик ручки, ни о чем не подозревая… — Ну, вот и доченька нашла свое счастье, — доверительно прошептала Чеён сестре, — нам теперь надо "молчелов" подходящих отыскать. — Ага. Слушай, а почему Дженни в нашу сторону так внимательно смотрит? Чеён пожала плечами: — Мне откуда знать? Она вообще странная бывает. Слушай, а хорошо, что она с Тэхёном стала встречаться, когда наша доченька влюбилась в Юнги. — Точно, — хмыкнула Мира. — А то я уже не знала, как сообщить Юнни эту дивную весть. Представляешь, в каком бы она состоянии была? Ее кузина согласно кивнула: — А то, что с Шугой у нее ничего нет — явное вранье. Заметила, она с пятницы про своего милашку Тэхёна ничего не говорила? И в пятницу как раз с ним обнималась. — Точно. Наша подружка — та еще стервочка. Ничего нам про своего Шугу не говорила… Как она его вообще отхватила?! Да никак я его не "отхватывала", он пришел ко мне сам, по собственной дурной воле и начал очаровывать, очаровывать… Наверное, то, что сделали с ним его прелестные друзья — расплата за меня и мои мучения! "Поздравляем тебя с девушкой!" — было выведено чьим-то каллиграфическим подчерком на огромном воздушном шаре, который Шуга держал в руке. На этом же шаре виднелись самые разнообразные росписи собравшихся: от витиеватых завитушек до простого скромного крестика: это я уже потом рассмотрела. — Друг, мы все рады, что ты смог найти себе хорошую девушку, — говорил трогательную речь рыжий умник с мегафоном. Интересно, он входит в восьмерку его близких друзей, как Кенсу и Мистер Красный Шарф? Кстати, а они где? Не захотели поздравить друга? — Мы все расписались за ваше совместное счастье. Прямо на этом шаре. Сохрани его, друг, и всегда помни о нас, верных и любящих тебя друзей! Юнги все еще находился в прострации, но нашел в себе силы ответить. Я впрочем, тоже. Устроили ему Варфоломеевский день… Вот это я понимаю — друзья, так друзья! Если они так празднуют его, скажем так, любовную победу, да и то мнимую, то какие они ему "Дни рождения" забабахивают? А что они организуют ему на настоящую свадьбу? На Марс отправят, предварительно купив там кусок территории? Представляю, как они с Гоблином будут лететь в ракете и в иллюминатор будут пялиться, приближаясь к огненной планете. — Сколько мы тебе красивых слов сказали, парень, а? — завладел микрофоном один из гитаристов. — Слова ничего не значат! — вырвал микрофон второй музыкант. — Слова — полная фигня! Главное здесь, — он постучал себя по груди — микрофон захрипел от этого звука, и все на пару секунд чуть не оглохли. — Слова ничего не значат! — завопил теперь и солист с косой черной челкой. — Значат только наши чувства и эмоции! Парень, ты достоин самой классной девчонки! Самой клевой! Самой Nзапрещено цензурой! N Ну, так меня еще никто не называл, однако. Это тоже самое, что орла невеличкой-птичкой обозвать — как раз в первом слове содержаться первые две буквы от нецензурного эпитета… Но, в принципе, я не против — прикольно звучит! — Отлично вам с ней повеселиться! Много романтики и с… — И сам знаешь чего! — вырвал из рук музыканта-охальника микрофон приличный рыжий. — Я другое имел в виду! — закричал хулиганским тоном солист — я его и без микрофона услышала. — Эй, дайте Шуге сказать, это для мужиков самое главное пожелание! — Не сомневаюсь! — раскричалась на него какая-то девушка. — Заткнись, дебил! Не порть романтику! — Я не порчу! — возмутился брюнет. — Это реально важно! Но его уже утащили и, кажется, даже заткнули рот. — Приколист мальчик, — с искренним восхищением проговорила я. — Иди к нему! — внезапно велели мне организаторы этого сумасшествия. — К музыканту? — К Юнги, — любезно подсказала мне Чеён хлопнув себя по лбу ладонью. — Да ни за что, — отказалась я мгновенно, оцепенев. Не хочу я позориться! Хорошо еще, что сейчас вечер, и народа не так много, как всегда — но все, кто входил и выходил из универа и в универ, смотрели на нас большими глазами, останавливались и начинали снимать на камеры мобильников. Думаю, у них не слишком хорошо должно было это получиться — из-за большого количества людей, потихоньку из полукруга превратившихся в неравномерный по плотности круг. Заботливые руки Сонгён толкнули меня, ей помог кто-то еще, и я вылетела вперед, немного неуклюже, зато быстро, едва не попав в объятия Юнги, в это время подошедшего поближе к центру — он потихоньку начал оживать. Но этой проклятой девке, вытолкнувшей меня вперед, я все же успела пообещать "серьезный разговор". Правда, оказавшись перед Юнги и даже пожав ему руку, я забыла об этом — не каждый день можно наблюдать такое по-детски ошарашенное выражение лица: будто бы маленькому мальчику вместо робота последнего поколения, с дистанционным управлением, подарили огромный домик для Барби — международную радость-мечту всех малышек. Вроде бы и грандиозно, и необычно, и интересно пощупать да посмотреть, что там внутри, да вовсе не нужно: что паренек будет делать с девчачьей игрушкой? Только ломать? Это я по брату знаю, который постоянно посягал на мои куклы, и вообще всегда покушался на самое святое — раздевал их и отрывал головы и руки. Я, одновременно испуганно — а ведь это для меня совсем нехарактерно — и злорадно глядела на Юнги. Что-то парень бледноват. И руку мою не опускает — держит крепко, как будто видит перед собой не женскую ладонь, а соломинку для утопающего — не желает отпускать, хотя и видит, что это не поможет. Все те остатки смеха, что хранились во мне, мигом исчезли. — Shit. — Произнес он. Это слово я поняла сразу. — Что за дурдом? — одними губами переспросил меня Шуга, так и не отпуская моей руки. Вообще-то он в ступоре был, а вовсе не из-за нежности. Но догадываетесь, как умилилась женская часть присутствующих? О да, они моментально начали судачить: "он так ласково держит ее за руку и не желает отпускать!". А вблизи Шуга выглядел еще более потрясенным: так, как будто бы я только что объявила, что выхожу за него замуж и рожу пятерых детишек. Еще бы, приходишь вечером на учебу, непонятно где прошлявшись целый день, музыку слушаешь, ни о чем плохом не думаешь, никого в гадостях не подозреваешь, идешь-бредешь себе спокойно, а тут раз — откуда ни возьмись, как черти из пары десятков табакерок, вылезают твои безумные друзья! Все как один — с лицами того самого Безумного Шляпника. Уставились на тебя, вопят и с дурацкими улыбками совершают ритуал "без меня меня женили" в студенческом отвязном исполнении. — Это твои друзья, ты у них и спроси. Мои мне таких подлянок не устраивают, — тихо отвечала я, глядя ему в глаза чувствуя, что девушкам противопоказано так близко стоять с красивыми молодыми парнями, пусть даже с растерянными и временами надоедливыми. — Бурундук… Что делать? — проговорил он, наклоняясь к моему уху — чтобы я лучше слышала его. Теперь он держал меня за оба локтя. Черт бы его побрал с этим Бурундуком! Сразу вся навеянная ситуацией вынужденная романтика улетела прочь, как будто сдунутый ветром воздушный змей. — Что делать? — Я обернулась на веселящихся. — Устрой им казнь! Шуга метнул в их сторону затравленный взгляд. Шляпники казни не захотели, только сильнее закудахтали. — Have they gone crazy?! — Он сильнее сжал мою руку. — Да я сама в шоке!! — Я тоже вцепилась в его руку. Опять заиграла громкая музыка — на этот раз романтичная, медленная, а на нас, застывших теперь вдвоем, вдруг посыпалось что-то легкое, нежное и красное — как оказалось фанатики своего дела, желающие сделать Юнги приятное, кидали на нас лепестки роз. Те медленно кружась — каждый в своем собственном танце — падали мне на руки, одежду, волосы — запутывались в них, вращались перед лицом… Я не видела лиц окружающих нас людей: все они смешались в размытое разноцветное слабоконтрастное длинное пятно: вереница лиц, череда голосов, галерея эмоций, и в центре всего этого — я и Шуга, похожие со стороны на самую настоящую любовную парочку. Чем мы в этот момент были хуже Дженни и Тэхёна!? "Мир кружится! Кружится, кружится, кружится…!", — пожаловались головастики-мысли, выплывая в сознании, а потом так же быстро исчезая. Я и не заметила, кто вручил мне желанный ранее букет цветов, и как в пальцах Юнги оказалась коробка в праздничной перламутровой фольге. — Как нам быть?! — уже устав суетиться и переживать, полюбопытствовала я, но меня, кажется, никто не услышал. Кто-то из категории тех особенных дураков, которым всегда и всего мало — хочется им шикарных зрелищ, заорал: — Поцелуй! Юнги, поцелуй ее!! — Да, чувак, давай! Покажи класс! — Юнги! ЮНГИ! ЮНГИ! — раздавалось со всех сторон. А потом мои умнички-сокурсники, не желая отставать, проскандировали: — ЮН-НИ, ГОРЬ-КО!! ЮН-НИ! Я не знаю, как я не потеряла сознание и из орла не превратилась под напором таких эмоций в маленького невидимого червячка. Зато в это время ожил Юнги — это на парня традиционные свадебные слова так подействовали. "Горько" ему совершенно не хотелось — до него все-таки дошло, что стоять просто так нельзя, нужно что-то делать, искать выход — он оглянулся, выискал быстрым взглядом "брешь" в толпе, кругом обступившей нас. Бреши не было. — Это какой-то пи… кошмар, — сглотнул он, явно запуганный встречей друзей, которые кричали ему, махали, подбадривали и вообще, вовсю веселились. — Согласна. И тебя целовать не буду, — сердито ткнула я пальцем ему в твердую грудь — тут же почувствовала в нем легкую боль. — А я тебя и не заставляю! — с трудом сквозь восторженные крики, требующие поцелуя, услышала я ответ Шуги. — Горько! — как под заказу, грянул сводный хор веселящихся парней и девушек, и от обилия эмоций молодой человек, сидевший с ноутбуком и колдующий с ударными, выдал торжественную барабанную дробь, подкрашенную басовым проигрышем. — Они заставляют! — взвизгнула я. — Они! — Я сейчас им все объясню! — Юнги вновь проделал свой любимый трюк — поднес запястье к губам и прикусил кожу — разволновался. — Не беспокойся, партнер! Эй! Народ! — Подняв открытую ладонь вверх, закричал самым серьезным голосом Юнги, но… Но объясниться Шуге помешала сама Судьба. Проведение, Рок, Фатум, если угодно. А, может быть, Закон Мирового Свинства. Едва он отстранился от меня и открыл рот, набрав в легкие побольше воздуха, чтобы поведать своим многочисленным друзьям об их великом заблуждении, как ему помешали. Не вовремя, честно сказать — если бы эти люди поторопились со своим прибытием хотя бы на десять минут, не было бы этой трагикомедии, достойной страстей произведений Еврипида или Ибсена, создававшихпроизведения в этом старинном жанре. Нет, это были не его друзья, и не мои, это вообще были не студенты, и даже, не преподаватели. Люди, попортившие "малину" к университетской жизни вообще никак не относились. Зато они относились ко всем знакомым органам правопорядка, имели определенную форму одежды — ту самую, мужественную, черную, с гордой надписью "Милиция" на спине, включающую в себя берцы и черные береты. У брата была подобная, когда он там служил после армии — знаете, как он гордился ею? Особенно специальной маской. Хотя эти ребята, приехавшие в небольшом микроавтобусе в сопровождении двух легковых машин с мигалками, были без масок. Вообще, наверное, из-за всеобщего гама сотрудников милиции никто и не заметил бы, но как только они припарковались и все пришедшие спохватились, стало поздно, ведь парни в форме оказались совсем рядом. Но они сами себя выдали: кто-то из тех, кто сидел в легковых машинах, заорал в мегафон, как только все три авто остановились на стоянке, влетев на нее с бешенной скоростью: — Всем оставаться на местах! Повторяю, всем оставаться на местах! Это полиция!