***
Утро встретило омегу головной болью и ломотой во всём теле из-за неудобной позы. Да, уснуть на полу было весьма плохой идеей, как она только пришла ему в голову. Тело ломило, спина болела, осталось только ещё удариться обо что-то, и тогда этот день можно торжественно назвать самым болезненным. Посмотрел на время — полдвенадцатого. Да, он успеет собраться. Капли воды, которые медленно стекали по бледному телу, делая его полностью влажным и румяным, так приятно освежали и расслабляли. На все сборы к альфе ушёл где-то час, Су даже успел позавтракать и в назначенное время подошёл к месту встречи. Миловидный омега провёл его к столику, где восседал альфа, что заставило Кёнсу немного смутиться, опуская взгляд. Он никогда не просил денег, а тем более не продавал себя — это настолько дико. А ведь и вправду — никогда не говори «никогда». — Долго будешь там мяться? — фыркнул Чан, делая небольшой глоток вина, чтобы распробовать его, предварительно легонько взболтав в бокале. — Сядь, — альфа не любил ждать и очень редко кто испытывал его терпение. Обычно ждут его, только он может позволить себе это. Омега присел на стул, вздыхая. Хотел перейти сразу к делу. Всё подбирал слова, но никак не мог вымолвить что-то вразумительное. — У вас будет 500 000 долларов? — Су потер переносицу, мысленно давая себе леща. — Малыш, это весьма большие денежки, зачем они тебе? — Пак хищно посмотрел на омегу, ухмыляясь. Играть, так играть. И только по его правилам. Ножом, которым пару минут назад Чан разрезал стейк, он прикоснулся к подбородку омеги, приподнимая его лицо. — Мне нужно оплатить операцию папе, — Кёнсу опускает взгляд, чтобы не было заметно, как он расстроен, но по голосу тоже можно многое понять. А этот нож... Как всё ужасно получается. Су казалось, что мир остановился, а сам он медленно плавится под взглядом альфы. Чувствовал себя просто маленькой зверушкой, которая бежит прямо в лапы своего убийцы, или она уже в них. Объятия своего личного ужаса. — У меня есть одно условие... — вновь эта ухмылка, от которой возникает странное ощущение. Это не страх, возможно, отчаянье? — Ты выйдешь за меня замуж, а я обещаю наилучшую медицинскую помощь твоему папе. Так как эта сумма большая, да и к чему мне твой один раз? Я таких, как ты, могу найти много, и финансы у меня есть. Ну, так что? — он приподнимает бровь, хищно ухмыляясь, у Чана явное преимущество. Вот и нужная тишина, идеально, сейчас он может показать свою значимость. — Нет, так нет, — мужчина отстраняется от Кёнсу, поднимает руку и показательно просит официанта принести счёт, а Су ничего другого не остаётся, как только согласиться. — Я согласен! — Вот так, мой маленький. Ты принял правильное решение и... — Моему папе нужна операция как можно быстрее, — сказал омега, вновь скрывая взгляд от Пака. — Запомни, я ненавижу, когда меня перебивают — это во-первых. Во-вторых, звони доктору и говори, что деньги есть. В третьих, наша свадьба через четыре дня. И да, завтра у меня банкет, меня должен сопровождать омега, этим омегой будешь ты, — Чанёль любит командовать, указывать всем, что нужно делать и показывать своё превосходство. В то время, как Кёнсу, который никогда и никому, кроме папы, не подчинялся, молча прикусив губы, выслушивал Пака. Он точно его сломает и заставит бредить только собой. Пускай Су умоляет, чтобы Чан не уходил, пусть покорно ждёт его дома. Если честно, альфа и сам не очень чётко понимает, откуда у него такие мысли. Об истинности говорить он не может, потому что ему нравятся многие вкусы и запахи, но самого любимого нет. Пока нет.***
— Сехун, сукин ты сын, я женюсь. Ты там ещё не сдох в своём меде? — Чан, а ты можешь отстать? Я только лёг спать. На ком хоть? — До Кёнсу, он, кстати, тоже учится в твоём меде. — Оо, так ты знаком с Су, как мило.