***
— Пап, давай попутешествуем после операции. Я отвезу тебя на море, как ты и хотел. После сможем подняться в горы, — Су, кажется, привык разговаривать так с папой, ведь он скоро очнётся, и всё будет почти так же, как и прежде. — Господин До, нам уже пора, — медсестра входит в палату, подходя к капельнице и рассматривая показатели. — Нам пора готовиться к операции. Не переживайте, всё будет хорошо. Кёнсу остаётся только ждать в палате, надеяться и молиться Богу, чтобы папа полностью выздоровел!***
Высокие белые потолки с элегантными узорами в углах и по периметру в дуэте с огромной хрустальной люстрой создавали иллюзию комнаты замка. Зеркало в столь прекрасной комнате отражало не только свет, но и стройный силуэт омеги. Он был прекрасен! Белый дорогой костюм лишь подчёркивал его хорошие формы. Упругие ягодицы были скрыты совсем тонкой тканью, которую хотелось разорвать. Приталенная белоснежная рубашка с золотыми запонками, на которых красовался семейный герб, показывающий, что омега уже имеет статус, и весьма высокий. Пиджак был пока наброшен на плечи, а белые кожаные туфли передавали нервозность своего владельца. Только его лицо было печальным, явно не под стать свадьбе. — Господин До, ой, господин Пак, прошу, пройдёмте, уже пора, — говорит помощник и шире открывает дверь, но Кёнсу замечает его не сразу, а только через несколько минут и медленно выдыхает. — Уже пора... — говорит он шёпотом, смотря в окно и вздыхая. Ему жалко, что его сейчас не видит папа, но, может, это и к лучшему. Как он отреагирует, когда узнает? Будет ли он рад? Или же начнёт винить себя? Су не может этого допустить. Огромный зал. Кёнсу указали путь, по которому он должен пройти к своему будущему мужу. Сейчас это всего лишь игра для его публики. Ещё в первый же день Пак приехал к Су и дал ему бумажки, которые омега должен подписать, только тогда он получит свои денежки. Он всё подписал. Пару раз Пак сводил его на бизнес встречи, показав и рассказав заранее придуманную реалистичную историю их знакомства. Все расхваливали Кёнсу, какой он красивый, какой у него приятный запах. Только одного дня хватило, чтобы омега понял, в каком мире живёт, и с каким окружением общается Чанёль. Сейчас нужно ровно пройтись, улыбнуться и легко поцеловать Чана, но было одно «но». У Кёнсу начинается течка, и это чувствуют все. Подавители он не смог купить, так как было очень мало времени, но пусть его защитит Пак — он теперь его муж как ни как, хоть и просто формально. Остаётся только до него дойти... — Ты чувствуешь это? — шепчет альфа в губы, а у омеги всё внутри сжимается, и разум туманится. Всё уходит на второй план, но главным остаётся только Пак. Он всегда был таким мужественным и притягательным. Кёнсу и сам пугается своих мыслей. — Ты только мой, мой сладкий Су. Пак шепчет хрипло, едва касаясь губами кожи на шее, как раз такие прикосновения в данный момент так возбуждали омегу. Церемония венчания проходила, как в тумане, а Кёнсу чувствовал смазку, которая медленно выделялась, когда Чан касался его спины, рук. — Готовы ли вы, До Кёнсу, выйти замуж за Пак Чанёля, быть верным ему в радости и горе? — Да... — эхом раздалось в голове у омеги. Он быстро взял Пака за руку. С Кёнсу это впервые, когда он не может бороться с течкой, обычно таблетки помогают и становится легче, но сейчас творится что-то непонятное. Почему его так влечет Чанёль? Почему он хочет именно его? Почему вообще возникло такое дикое желание? — Что такое, сладкий? — шепчет тихо Чан, наблюдая за красивым, очень возбуждённым и нервным личиком, стараясь уловить каждую эмоцию. — Господин Пак, мне так нехорошо, — Кёнсу провокационно прикусывает нежно свою губу, начиная учащённо дышать. Чан умиляется и просит священника быстрее заканчивать церемонию. — Готовы ли вы, Пак Чанёль, взять в супруги До Кёнсу? — быстро и устало проговаривает священник, тяжело выдыхая. — Да, — быстро бросает Чан. Вот он, тот момент. Альфа прикасается к щеке омеги ладонью и нежно целует того в губы, притягивая его к себе, словно пушинку. Почему же поцелуи такие приятные и дурманящие? — Теперь обменяйтесь кольцами. Властью, данною мне Богом, объявляю вас супружеской парой, вместе и навсегда. После обмена кольцами Кёнсу чуть завалился на своего мужа. Обнимая и не теряя ни минуты, альфа поднял Су на руки, остро чувствуя его запах. — Господа, прошу к столу, скоро начнётся банкетная часть. Прошу, не скучайте, — немного улыбнулся, стараясь как можно быстрее покинуть зал. Потому что уже и сам был на грани, был готов рвать и метать. Плюнув на банкет, они решили уединиться у них в квартире. Добраться туда пара смогла только через минут 15. Но они не теряли зря времени и начали предварительные ласки прямо в машине. Кёнсу был такой желанный и раскованный. Он теперь принадлежит только Паку, только ему. Альфу раздражали взгляды водителя на его омегу. Чан вообще ненавидит, когда смотрят на его вещи, но с омегой такое впервые. — Сука, на дорогу пялься, а то пулю в лоб схлопочешь. Понял?! — Пак приставил к виску водителя пистолет, перезарядив его перед этим, аккуратно, чтобы не задеть Су. — Понял, господин, простите, — водитель явно занервничал и больше не поглядывал на них, устремив свой взгляд только на дорогу. Альфа начал целовать омегу, а тот охотно отвечал на все ласки. Может, из-за чувства благодарности, потому что его папу спасли. А может, всё-таки из-за каких-то иных чувств, которые были усилены течкой. И омега решает пустить всё на самотёк, будь что будет.