***
— Чанёль, ну не хочу я ехать туда. Я знаю, что там будет Кай и не хочу лишний раз его видеть. — Всё будет хорошо, просто доверься мне. — Ладно, хорошо. Только не отходи от меня, договорились? — Конечно, Пупс, — улыбается альфа, прижимая к себе омегу и заключая того в крепкие объятия. — Тогда поехали собираться. — Что? Поехали? Куда? — Купим нам шикарные наряды, а после уже поедем. Хорошо? — Так точно, сэр. Только я и правда не думаю, что это хорошая идея. — Кёнсу! — Ладно. Как раз к вечеру они выбрали себе костюмы, и Чан снова убедился, что сделал правильный выбор, сделав Су своим. Его фигура, казалось, была сделана именно для этого мужчины, его не привлекают слишком худые парни. Они вызывают у него желание кормить их и какое-то странное желание сломать. А Кёнсу идеален, ему идёт вся одежда, буквально вся. Младший был одет в молочный костюм, который подчеркивал его спортивную фигуру. Всё было дорого, красиво и с шиком. А альфа был одет в строгий чёрный костюм, но с рубашкой под цвет костюма суженного. Они сочетались, что было заметно, да ещё и светились от счастья.***
— Пак Кёнсу, я понимаю, что ты не хочешь со мной вообще разговаривать, но позволь в последний раз показать тебе, каким бывает твой муж! — Ты хочешь меня чем-нибудь удивить? Боюсь, у тебя не получится. — Пошли со мной, это займёт меньше пяти минут, ты же ничего не потеряешь, возможно. Или боишься? — все слова звучат пугающе самоуверенно, а ведь и впрямь, что он потеряет? Ничего. — Пошли, но если будешь снова творить какую-нибудь фигню, Чан на тебе живого места не оставит. — Договорились, — Кай ухмыляется и немного приобнимает младшего Пака, легонько толкая его в нужном направлении. — Помню, помню, без рук. Они шли относительно недолго, всего пару минут, но омеге казалось, что время было длинною в года. Каждый был поглощен своими мыслями: у одного — это надежда в сердце, а у другого — смятение и интерес. Зачем он вообще идёт за этим альфой, может не стоило? Может вернуться обратно, отыскать своего альфу и не отходить от него? Но из раздумий его вывел Кай, слегка и бесшумно открывая тяжелую деревянную дверь, за которой был очень знакомый силуэт. Это Чанёль, но в данный момент он целует другого! Почему-то вспомнились те сообщения, которые ему присылал аноним. Почему? Чем омега это заслужил? Это и есть конец их вечности? Кёнсу растерянно обводит взглядом всех присутствующих в комнате и за её пределами, собирая своё мужество, лишь тяжело выдыхает. — И это всё, на что ты способен, когда увидел, что твой муж целуется с другим? — А что я могу сделать? — тихо шепчет омега и обнимает себя руками. Он хотел казаться спокойным, но в его душе что-то обрывается, а чувства, как нарастающий смерч, превращают всё в бурю. Но это с глубины души выносить нельзя, люди поймут его слабости и будут манипулировать. Уж в чём в чём, а в этом он убедился. — Или мне ворваться туда и устроить истерику, чтобы все в этом доме поняли, что мой альфа такой? — Но теперь ты понимаешь, что он не тот, кто тебе подходит? — Может я сам решу, кто мне подходит, а кто нет? — Кёнсу, прошу, послушай... Я просто люблю тебя и не хочу, чтобы ты страдал... Мы ведь истинные... — Опять ты за своё? Прекращай, — омега собирается уйти, но в этот момент понимает, что просто не помнит, как пришёл сюда. — Где тут выход, чёрт возьми? — Пошли, — Чонин смотрит непонимающе на омегу, он ожидал другой реакции, не такой. Почему он спокойный? Зато можно радоваться, что их счастливый брак начал давать трещины. Ким позволяет себе взять омегу за руку и утащить его в комнату возле вестибюля. — Я просто хотел открыть тебе на него глаза. — А ты достоин? А? Какое ты имел право со мной так поступать? — Кёнсу. — Я всю свою жизнь Кёнсу! Ну и что сейчас? А ты подумал о моих чувствах, ах да, конечно, кому они нужны? — Кёнсу, успокойся! — но парень не хотел ничего слышать, продолжая задавать вопросы, наконец давая волю чувствам. Кай впервые видит такого омегу: открытого, яркого, наполненного чувствами, только, к сожалению, неприятными. Альфа решает просто обнять его, а тот просто решает выплакаться. — У меня есть план. Сможешь меня использовать и наказать. И Чанёля тоже. — Что ты хочешь делать? — Тебе всего лишь нужно будет станцевать со мной.***
Молодой альфа выходит на сцену, тяжело выдыхает и смотрит на Кёнсу с надеждой и некой искрой. — Я бы хотел извиниться за то, что веду себя, как последний кретин. За то, что не могу выразить свои чувства по-другому, поэтому в качестве извинений примите танец. Можно ли пригласить вас на сцену? Кёнсу смотрит на Кая и начинает злиться, а может это и не злость, а шанс? Омега бросает злющий взгляд на Чана и идёт на сцену, наблюдая, как мужчину начинает пожирать непонимание. — Если вы принимаете мои извинения, то станцуйте со мной. — Хорошо... Начинается танец, альфа, как всегда, прекрасен, его движения плавные и чувственные, именно те, которые раскрывают все его чувства. В танце можно говорить, что он и делает. Казалось, все его жесты говорили только об одном: "Дай мне второй шанс", и Кёнсу это понимает. Не понимая почему: может он был одурманен танцем, а может из-за злости к Чану, останавливает его на середине танца и шепчет: — Хорошо, только не расстрой меня вновь. А дальше тишина, парень спускается со сцены и с гордо поднятой головой уходит, специально подходит мимо Чана, задевая того плечом. — В следующий раз смой этот вонючий запах с себя. Мне противно, — мужчина ничего не понимает, как он узнал? А интерес, что же он шепнул Каю, казалось, зацепил его эгоизм. — Стоять. Но Су лишь начал ускорять свой шаг, будто убегая от всех проблем. Он вышел на улицу и не знал, что делать дальше, ведь за ним гнался альфа. И вот, когда тот его почти настиг, из-за угла выехал мотоцикл и ему в руки бросили шлем. И омега сделал выбор, который непонятно к чему его приведёт...