***
— Не надо! — сквозь слёзы девушка с трудом могла рассмотреть, как подросток, отобравший её сумку со всем содержимым пробирается сквозь толпу к мужскому туалету. Её сердце билось в бешеном ритме, заставляя кровь кипеть в венах. Ярость на дрянного подростка бурлила в голове, затуманивая разум, который вопреки всему орал ей во весь голос: «Не косячь! Не натвори глупостей, просто терпи!». Как только за парнем закрылась дверь, девушка собралась с силами, вернула себе самообладание и на дрожащих ногах, с трудом удерживаясь на шпильках двинулась в сторону сортира. В этом углу было меньше народу, и поэтому здесь девушка могла позволить себе присесть на кафель и стянуть с себя туфли, чтобы легче было передвигаться. Взяв каблуки в кулак, она ещё с минуту смотрела на дверь в нерешительности, но собравшись с духом, шагнула в сторону металлического листа, служившего дверью. Она приоткрыла маленькую щелку и проскользнула в помещение, стараясь не привлекать внимания, но по своей известной невезучести задела твёрдыми туфлями косяк, словно случайно предупреждая всех посетителей сего места: «я пришла». Помещение представляло собой длинный коридор, где справа была изрисованная стена. Лампа на потолке не светила по неизвестным причинам, и все освещение создавалось лишь маленьких окошек под самым потолком. Слева были расположены четыре умывальника в ряд, затем таким же порядком небольшой площади кабинки. На полу и в углах скопилась грязь, кое-где расползались насекомые, в затхлом и душном воздухе помещения летали какие-то букашки, норовящие залететь в нос. Из разных уголков слышалось то жужжание, то журчание воды, а во всём помещении пахло помоями, блевотнёй и фекалиями. — Так и будешь осматриваться, как на новой квартире, или сумочку заберёшь? — хитрый едкий голос недавнего знакомого заставил шатенку вздрогнуть и обернуться в сторону средней кабинки, из которой высовывался Грегор, опираясь на косяк. — Отдай, пожалуйста. Она тебе не нужна, если ты не собираешься краситься, — дрожащим от эмоций и слёз голосом сказала она, пытаясь обратить всё это в шутку. Ей было проще разговаривать с человеком один на один, чем при коллективе. — Да у тебя там много чего поинтереснее косметички есть! — нагло ухмыльнулся парень. — Там не всё моё… — Ага, воруешь значит! — всё веселел подросток, — Ну давай! Подойди и забери! Грегор вытянул руку с сумкой в сторону девушки, и та, борясь с собой, начала двигаться в сторону светящегося весельем парня. — Ты тут долго не протянешь. Наслаждайся пока обществом элиты, милочка, — очаровательно улыбнулся парень и бросил в шатенку её сумку. Девушка поймала вещь и стартанула в сторону металлической двери, стараясь скорее скрыться от одноклассника. Как только она схватилась за ручку двери, Грегор схватил её за волосы, опрокидывая на грязный пол. Девушка хотела было вскрикнуть, но тут ей в рот была всунута тетрадка, полностью сокращая на нет все шансы позвать на помощь. Девушка хотела что-нибудь кинуть в металлическую дверь — её путь на свободу, но в панике она не смогла ничего сделать. В это время Грегор намотал твёрдые от осыпающегося кусками лака волосы на руку и потащил девушку в ту самую кабинку, из которой и вышел. — Не так быстро, солнце. Тебе же не жалко одного презерватива для друга? У тебя в сумочке их целая коллекция, и это круто! — кряхтя произнёс парень, пытаясь согнуть жертву над унитазом, — Да ты ж шлюха! Расслабься, тебе говорят! А-то хуже будет! Парень не стал терпеть то, что девушка никак не могла нормально встать, а её волосы и конечности были повсюду, и, психанув, со всего маху врезал девушку головой об унитаз. Шатенка заскулила, но больше не дёргалась. Её голова кружилась и болела, в глазах начало темнеть, а волосы облепили все лицо. Девушка почувствовала, как с неё содрали юбку вместе с трусами, а на её левую грудь легла грубая рука насильника, слегка сжимая. Сзади послышались бренчание пряжки ремня и шуршание спадающей на пол тяжёлой ткани. Она пыталась вновь что-либо сделать, за что тут же получила сильный удар по ягодице, где после, без сомнений, останется синяк. — Ну-с, посмотрим, как хорошо ты умеешь сосать, — парень снова намотал пряди на кулак, дёрнул голову несчастной на себя и, не давая ей что-то сказать, уткнул её лицом себе в пах, — сделаешь что-то не так — пеняй на себя, шкура. Она не успела ничего ответить, как ей между губ ткнулась головка члена. Решив, что здоровье дороже гордости, она осторожно взяла в рот и начала посасывать. Над её головой послышался стон, а по лбу стекала вязкая слюна Грегора, перемешиваясь с кровью из разбитого лба. — Давай, мне скучно! Включи фантазию, подстилка! — разочарованно тявкнул парень и попробовал засадить весь ствол по самые гланды. Не ожидав этого, шатенка начала кашлять и, как только насильник вышел из неё, она повернулась в сторону, блюя желчью на пол соседней кабинки, пачкая всё вокруг и себя в том числе. — Фу, блять! А ну сама вставай раком, а-то получишь! Фу, мразь, меня сейчас самого стошнит! — брезгливо сказал Грегор, смотря на эту картину. Девушка не задумываясь встала на ноги и облокотилась локтями об унитаз, выпячивая задницу. В отражении единственного не заляпанного и покрывшегося паутиной трещин куска плитки, она всматривалась в своё отражение: в пыли, потёкшей туши, блевотине, крови и ещё многом чём-то неизвестном, с запутанными волосами и заплаканными глазами. Настолько омерзительно она не чувствовала себя ещё никогда. От размышлений её отвлекла резкая боль между ног. Она, не сумев себя сдержать вскрикнула, давясь собственными волосами. Сделав ещё пару-тройку Грегор почувствовал что-то неладное и вышел из шатенки, у которой тут же разъехались ноги и она упала голой жопой на изгаженный кафель. Под ней тут же начала растекаться красная лужица. Взглянув на свой член, парень тут же метнулся к туалетной бумаге и, отмотав чуть ли не целый рулон, принялся судорожно вытирать свой орган от крови. — Ты что, целка, что ли?! Ты хули, блять, сказать сразу-то не могла?! АаааААА! — более-менее оттерев пенис, испуганный подросток натянул штаны и молнией вылетел из туалета, направляясь к душевым, а шатенка осталась сидеть на грязном полу в мужском сортире, пытаясь кое-как прийти в себя.***
— Дай и мне прикурить, — блондин подал Кристофу сигарету, и последний зажёг от зажигалки сразу три штуки, потом отдавая две обратно друзьям, — Симпатично тут. — Пауль, тебе везде нравится, — недовольно разъяснил Кристоф пареньку, — Ты как маленький ребёнок. — Да тут и мне нравится. Шнай, тебе просто та драка настроение испортила, — безмятежно покачивая ногами в такт музыке далёкого концерта сказал Флаке, куря. — Вот. И я так думаю. — Всё равно родакам и здесь не понравится, и вскоре дальше поедем, — делая затяжку произнёс Шнайдер, вглядываясь в гладь озера. — Не будь скептиком. Может им тоже понравится, — ответил счастливый Пауль, вытягивая сизый дымок из сигареты, через некоторое время выдыхая, наслаждаясь музыкой и воплями панков за их спинами. — Я реалист, и я точно знаю, что если мы не будем дома через полчаса, то родители вместе с копами узнают о концертах*. Тогда всему придёт пиздец, — сурово ответил Шнайдер, поднимаясь на ноги и затушив ботинком окурок, пошёл по тропинке, что вела в сторону города. Друзья последовали его примеру и, зарыв окурки в траву, догнали Шнайдера, совместно направлясь в сторону дома.-----
В ГДР за сочинение музыки нужно было платить, и поэтому многие панк-концерты были нелегальными, а на установку оборудования, выступление и «разбежались» брали не больше 90 минут. (Пересказ слов некоторых участников Rammstein, основанный на интервью)