Икар

      Спускаясь в темное, холодное подземелье, Мирон был погружен в свои мысли. Волнения насчет предстоящего матча, который будет уже на этой неделе; представления о дальнейшей беседе со Слизнортом; догадки о Волан-де-Морте — все это вихрем кружило в его голове. Только когда он отворил старую деревянную дверь, все мысли отпали. Сегодняшний ужин «Клуба Слизней» отличался от первого, на который пошел Мирон. Он походил больше на дискотеку: тут и там разными цветами мерцали волшебные огоньки. Посреди кабинета стоял большой стол, который скрипел под десятками разнообразных кушаний и напитков. За ним уже сидели отличники школы, а во главе восседал сам Слизнорт, надевший роскошный бархатный зеленый халат. Повернув голову ко входу в кабинет, он улыбнулся, завидев входящего когтевранца.       — А-а-а, вот и наш скромняга, мистер Федоров, присаживайтесь. Что, наконец освободили от тренировки по квиддичу? Правильно, отдых нужен всем.       Хоть у него в этот день никогда не было тренировок, и он врал Слизнорту, Мирон кивнул и сел рядом с рыжеволосой гриффиндоркой, потому что его девушка сегодня не пришла. Слизнорт повернулся к его соседке:       — Напомните-ка, о чем мы говорили, мисс Эванс?       — Вы спрашивали о моих родителях, сэр. Они маглы.       — Маглы, — немного разочаровано протянул профессор, но потом так же жизнерадостно продолжил: — У Вас такие задатки, такие задатки! Помяните мое слово, я помогу Вам устроиться в мракоборцы — у меня там связи — и Вы сможете всех ошеломить своими зельями!       — Спасибо, профессор, — улыбнулась Эванс и, взяв бокал с чем-то синим внутри, принялась пить через трубочку, тем самым закончив разговор.       В кабинет все приходили новые люди. Некоторых Мирон помнил с прошлой встречи, некоторые были для него незнакомцами. Последним пришел Слава.       — Профессор, извините, мне очень жаль. Задержался в библиотеке: очень нужно было найти книгу про мурен и прочих морских тварей, жизненно необходимо.       — Ничего, ничего, присаживайтесь, Слава. Я уж было заскучал без Ваших историй!       Карелин был в нелепых зеленых очках под цвет мантии. Объяснил это тем, что должен выглядеть стильно, представляя свою семью, ведь они же все здесь одна большая семья. «Золотые слова!» — воскликнул Слизнорт и поднял бокал.       Вечер проходил, как и ожидалось, скучно. Слизнорт усыплял всех рассказами о своих бывших учениках, поступивших на высокие должности в Министерстве, либо открывших свою фабрику. Мирон положил себе в тарелку курятины, но кусок никак не лез в горло, поэтому он ограничился тыквенным соком. Слава же, наоборот, склонившись ближе к полуспящему третьекурснику, не затруднившись снизить голос до шепота, спросил с полным ртом картошки: «Будешь?» — и кивнул на ножку фазана в тарелке. Третьекурсник смущенно помотал головой, и Слава переложил его кусок себе, кинув напоследок свое «Фпафибо» и не переставая жевать.       Мирон уже было в десятый раз пожалел, что пришел, однако Слизнорт перешел к довольно щекотливой теме. Старшекурсница из Пуффендуя спрашивала профессора о его опыте работы, и разговор завернулся в интересное русло.       — … но все же таких талантливых учеников, как Вы, я еще не видел! Слава, как я слышал, Вы освоили амортенцию уже на третьем курсе? Невероятно… Дар, мой мальчик, дар. На моей памяти было только два таких ученика. Мистер Финеус Фик, дай Бог ему здоровья, который приготовил зелье Мопуса, что может не каждый взрослый волшебник! А второй… второй… — задорный блеск в глазах Слизнорта пропал, и он выдавил из себя фальшивый кашель. Но внезапно его предложение закончил Мирон, который мигом взбодрился: сон как рукой сняло.       — А второй Том Реддл, — уверенно произнес он, глядя в испуганные глазки профессора, скукоженного в своем кресле. Сидевшие за столом переводили взгляды то на него, то на Мирона. Стало довольно тихо, слышно было лишь, как жует Слава.       — Правильно, — не то удивленно, не то недоверчиво произнес Слизнорт. — Откуда вам известно это имя?       Мирон решил говорить прямо:       — Вы упоминали о нем на прошлых встречах. Мне рассказала Соня.       — А-а-а, Вы об отсутствующей сегодня мисс…       — Да, — не дав Слизнорту переменить тему, Мирон продолжил: — По ее словам, Вы некогда учили его.       — Учил, — совсем севшим голосом сказал Слизнорт. — Но разве я виноват, разве же я знал, что с него вырастет…       — Один из самых великих магов? — закончил Слава, проглотив наконец кусок фазана.       — И жестокий убийца? — с нажимом добавил Мирон, поймав насмешливый взгляд слизеринца.       — Мальчики, я не понимаю…       — Мне просто интересно, профессор, каким он был в Хогвартсе. Говорят, еще в школе он набирал сторонников. Наверное, был душой компании? — Мирон сам знал ответ, но хотел, чтобы об этом говорил Слизнорт. Авось проболтается и расскажет что-то новое.       — Нет… Нет, совсем не такой. Он был тихим мальчиком… Но что-то в нем было, из-за чего люди к нему тянулись. Все учителя его любили…       — И Вы тоже?       Слизнорт испуганно оглядывал присутствующих в поисках поддержки, но все молчали. Лили сидела, надув губки, и слушала дискуссию.       — Э-э-э… Понимаете… Том Реддл был действительно выдающимся учеником. Старостой школы!..       — Круто, староста, — вставил Слава. — Мой отец был старостой.       — Неужели? — поднял бровь Мирон. Слава никогда не рассказывал ему о школьных годах своих родителей. Он упоминал лишь их рассказы о Хогвартсе, но ни разу не говорил, как, например, его родители сдали экзамены.       — Том преуспевал по всем предметам! В Зале Славы, кстати, можно найти его имя, м-м-м, да, кхе. Однако по окончанию школы, вопреки наставлениям профессоров, устроился работать в лавочку с весьма сомнительной репутацией. Возможно, именно это…       — Смотрите-ка, в лавочку, а не как все — в министерство.       — Боже, Слава, неужели Вы восхищаетесь им?! — глаза Слизнорта округлились так, что вполне стали похожими на два больших галлеона.       — Такого человека нужно бояться, а не восхищаться им, — дернул плечами слизеринец и припал губами к бокалу со сливочным пивом.       Слизнорт не нашёл, что на это ответить, и лишь, запинаясь, протараторил что-то о позднем времени. Ученики встали из-за столов и начали расходиться.       На следующей неделе Мирон нашел минутку, чтобы заглянуть в Зал Славы. Там действительно был золотой кубок с именем Тома Реддла и надписью «За особые заслуги перед школой». В зале было еще множество кубков и значков. Но больше знакомых фамилий Мирон не нашел.