***
Запомнил. Отчетливо запомнил. Конец третей войны шиноби. Какаши Хатаке, потерявший своих сокомандников Обито и Рин, сейчас находился один, под дождем, рядом с их могилами. Та же участь была и у Саюри. Потеряв всех, даже родителей, она стояла под дождем и плакала от безысходности. Теперь она одна. Никто теперь не выслушает, не поможет, не согреет. — Плача и приходя сюда каждый день, ты их не вернешь, Саюри.- произнес в очередной день Какаши, когда Саюри приходила на кладбище. Все никак не могла успокоится. Отвернувшись от всего мира, она застряла в своем мирке, где все живы. Приходя на кладбище родителей и друзей, она жила. Жила мыслью о том, что она рядом с ними, а они с ней. Какаши, он знает эту боль, но продолжает жить и приходить сюда снова и снова. Саюри убивается, а он нет. — Я потеряла всех разом.- Саюри повысила голос. — Я потеряла все чем жила, а ты вечно ходишь с этой маской и ничего не понимаешь! Ты не поймешь! — Сенджу перешла на крик. Она била Хатаке кулаками в грудь и плакала так, как никогда. Какаши впервые увидел эту сильную когда-то духом девушку, слабой и беспомощной. Медики не плачут. Она всегда это говорила, потому что сама им являлась. Но она плакала. Горько плакала. Что есть силы мужчина остановил Саюри и прижал к себе. — Пойму, Саюри, пойму.- после этого, каждый день он приходил к ней домой, пытаясь разговорить или вывести на прогулку. Первые дни, она отказывалась, но Хатаке стоял на своём и не уходил. Он оставался у нее в доме. Они разговаривали обо всем. Хатаке оказался интересным собеседником. Каждый день им было о чем поговорить. Каждый день он веселил её одним присутсвием. Каждый день она кормила его своей стряпней, хотя прекрасно знала, что не умеет готовить. Каждый день с утра до ночи. А порой и на ночь. В один прекрасный день Какаши не пришел из-за миссии и тут бедная девушка поняла, что теперь не сможет без него. Без его голоса, взгляда и этих порно-книг. Без его издевок и просто обниманий. Влюбиться в Хатаке она никогда не желала, но это получилось как-то само по себе. Вскоре он признался ей в своих чувствах, но это было после нескольких пиалок саке. И даже после последней их ночи, он, как и она, не поняли, а взаимны ли их чувства… Конец флешбека — Да, Итами-чан, я беременна. Та последняя ночь дала о себе знать. — произнесла Саюри. — Поздравляю.- я улыбнулась. Посидев еще немного, я вышла из палаты семпая и вошла в следующую. В этой палате лежал брат-близнец. Шизука уже сидела с ним и что-то шептала. Её рука обхватила такую же бледную руку Итачи. Девушка сдерживала слезы. Если бы не вошедшая я, она бы вновь заплакала. Девушка совсем исхудала. Лечение стольких шиноби на ней сказалось, я все еще удивляюсь, что она держится. По истене сильна. Ворон Итачи сидел на подоконнике и следил за каждыми нашими действиями. Я подошла к нему и погладила его черные перья. Вынув из кармана плаща немного сухого корма, я дала ворону и он их быстро съел прямо с ладошки. Подойдя к Итачи, я поцеловала его в лоб и погладила его жидкие волосы. Уходя, я бросила Шизуке: — Если останешься здесь, пришли Куро, я принесу тебе поесть. И пожалуйста, не плачь, ради меня.- не дожидаясь ответа, я ушла. Последняя палата. Открыв дверь, я зашла в неё и тут же закрыла за собой дверь палаты. Подойдя к окну, я открыла его, впуская свежий воздух. Взяв стул, я поставила его на против кровати Шисуи. Капельница и его умиротворенное лицо сводили меня с ума. Неизвестно, когда он проснется. Это давило на меня все сильнее и сильнее. Я скучаю по нему. Очень. Взяв его руку, я вздохнула и начала рассказ: — Шисуи, я очень рада, что вы все выжили. Ты не представляешь, как мне больно было осознавать то, что вы делали. Осознавать то, что я ничем не могла вам помочь. Если бы не Шизука с командой медиков неизвесто, что было бы. Сейчас вы находитесь в Конохе, в госпитале. Я планирую провести у тебя все дни, до того мемента пока ты не проснешься. Думаю Шузука поступит также. Она очень любит Итачи, но даже не известно, чем эта любовь может обернуться.- я сделала паузу. Кудри Шисуи разбрелись по подушке. Дыхание было спокойным. Дотронувшись до волос, я погладила я. — Шисуи, — я сжала его руку. На глазах вновь слезы. — Я люблю тебя. — я опустила голову. Итами, соберись, ты должны быть сильной. Успокоившись, я подошла к окну. На подоконике сидел Шика и ворон Шисуи. — Все хорошо Итами, он скоро очнется.- проговорил мой ворон. Я дала им немного корма. Погладила их перья и попросила: — Можете принести еды мне и Шизуке, а также свитки, что лежат у меня на столе, пожалуйста? — вытерая слезы, сказала я. — Конечно.- вороны улетели.***
Целый день и всю ночь я провела в палате у Шисуи, выходя только по нужде. Второй кровати не было, а спать где-то надо было, поэтому не смотря на все уговоры медиков, я осталась в палате. Подоконник, впринципе, большой и я думаю, что умещюсь на нем. Шика принес мне свитки и еду. В свитках были одеяла, подушки, а также моя гитара, которую сделал и подарил мне Ямато. Все равно особо не чем занятся. Могла бы пойти и помогать достраивать деревню, но Цунадэ запретила нагрузки, остается развлекать себя и Шисуи, да и всю больницу песнями. На следующий день я, позавтракав в компании Шизуки, вновь сидела в палате и рассказывала Шисуи разные истории. Я знаю, он меня слышит, но очнуться пока не может. Я не отчаявалась. Все будет хорошо, без каких либо «но». — Как ты тут, Итами-чан? — в палату зашел Джирайя. Он зашел в палату и положил на стол с цветами пакет с фруктами. Сев на стул, Санин начал распрашивать меня о состоянии Шисуи и о своем личном. Я также поинтересовалась, как дела у Цунаде, на что Отшельник, засмущавшись, ответил, что Сенджу отдыхает по полной, завтра состоится совет Пяти Каге. — Замечательно, наконец-то, шиноби смогут жить в мире.- вздохнула я. Открыв окно настеж, я села на излюбленный подоконник. — Кстати, — Джирайя пошарился в кармане своей одежды и высунул блокнот. — Это тебе. Мое первое издательсво стихов, представляешь? Думаю, ты оценишь.- взяв в руки блокнот, я увидела обложку, нарисованную пером. Женские длиннве волосы, красивые черты лица, губы, нос, глаз нет, их прекрывают волосы и заголовок: — «Стихи о девушке, которая потеряла рай ».- я взглянула на Санина. Он усмехнулся. — Я не поэт, а писатель, но думаю, тебе понравится. Не скучай.- и ушел. Меня заинтересовала данный блокнот и я решила прочесть пару стихов. — Стихи в этом дряхлом блокноте, О девушке, простенькой вроде. Жила в своем мире одна, И войны не слыхала она. Но пришел ее срок в том мирке И погибла она в темноте. Вскоре плачущий стон раздОлся, Потеряла свой рай навсегда. Потеряла она и подруг, Что спасали в ней горечь всех мук. Что спасали ее от людей, Что сжигали в ней море огней. Но в потеряном рае нашла То, что так долго, так долго ждала. То, что так долго искала она В своем мире, где так долго жила.- неужели, это стихотворение… про меня? Вот, что он все время писал. Джирайя, конечно умеет удивлять, но чтобы настолько. Я принялась читать все стихи и даже не заметила, как наступил вечер. Прочитав все полностью, я закрыла блокнот и прижала его к груди. — Спасибо. — положив его аккуратно на стол, я решила засмять затекшее тело. Сидеть долго в одной позе утомляет. Взглянув на Шисуи, я села рядом с ним. Погладив его шеку, я произнесла: — Ты слышал стихи, которые написал Джирайя, думаю, тебе понравилось, мне очень.- я потрогала его волосы. — Просыпайся скорее, мне тебя не хватает.