Сказка о Плохой Черепахе

      — Ты плохо выглядишь, черепаха, — Шреддер даже не счел нужным называть его по имени. Мутант на мгновение задумался: а знает ли Ороку Саки, как их зовут? Каждого? Или он не опускается до таких мелочей?..       — Если ты будешь дергать меня каждую ночь, я никогда не высплюсь, — равнодушно протянул он, сидя на широком мраморном подоконнике штаб-квартиры клана Фут. Кабинет у Шреддера был выше всяких похвал, от мягчайшего коротковорсного непальского ковра до тончайших пальмовых обоев на стенах. Сладковатый аромат тропических стран, никогда не виданных, щекотал ноздри, дразнил, манил. Если бы можно было взять семью в охапку — и просто исчезнуть… Если бы можно было об этом хотя бы мечтать. Но оставалось незаконченное дело.       — Это должно меня волновать? — Шреддер внимательно взглянул на воина. — Или ты считаешь, что наемники находятся на особом положении?       — Я не просто наемник, — с удовольствием протянул мутант. — Я — воин, отказавшийся стать твоим солдатом.       — Лови! — неожиданно что-то маленькое, блеснувшее в свете настольной лампы, полетело к черепахе. Не думая, машинально он перехватил предмет в воздухе и только потом сообразил. Это могла быть взрывчатка. Яд. Еще какая-нибудь дрянь, которая устранила бы его в одно мгновение, не дав поквитаться. Разжав ладонь, мутант взглянул на предмет. Монетка. Десятицентовик.       — И?       — Это — твоя цена. Твоя и твоих братьев. Так что не задавайся, — Шреддер неприятно усмехнулся. Мутант сжал кулак так, что монетка должна была бы согнуться в его руке, как лепесток, если бы это было возможно. — Я тебя не поболтать позвал. Отравляйся в Бруклин. Там тебя ждет человек Бакстера. Поедешь с ним. По дороге он объяснит тебе подробности. Мне нужно, чтобы ты в точности выполнил все его указания.       — Что еще за новости? К Стокману я не нанимался! — немедленно отозвался мутант.       — Разумеется, нет. Ты нанимался ко мне. Видишь ли, Стокман — очень полезный человек, особенно по части всяких изобретений. Он мне нужен, нужна его спокойная и качественная работа. Мне необходимо, чтобы он довел до ума разработку, которой сейчас занимается — результат требуется в кратчайшие сроки. Но его постоянно отвлекают от научной деятельности. Следят за ним. Охотятся. Как на зверя. Это, черепаха, очень отвлекает ученых, — Шреддер издевался, разговаривая с мутантом, как со слабоумным. — Кроме того, есть еще одна причина. Мне до ужаса осточертело, что кое-кто, — взгляд его, глубокий, знающий взгляд, стал насмешливым и зловещим, — ставит палки в колеса моему человеку! И ты прекрасно знаешь, о ком идет речь!       — Ты хочешь, чтобы теперь я сам встал на защиту Стокмана? — черепаха и представить не мог, что Шреддер заставит заниматься его этой работой. Он был уверен, что совсем иные поручения предстоит послушно выполнять. Ороку Саки видел, какая борьба творилась в мыслях мутанта, он без труда разгадал его метания, дикую ярость и невероятную силу и выдержку, позволившую эту ярость обуздать. Дождавшись, пока мутант готов был слушать, Ороку Саки поднялся и, легко пожав плечами, направился к двери.       — А чем ты хуже других наемников?       — Это ему не поможет, — рот черепахи искривился в недоброй усмешке.       — Стокман будет в полной безопасности, если охранять его будешь именно ты.       Мутант глядел, как за японцем захлопнулась дверь. Сжимал в застывшей руке монету. И не понимал, каким чудом ему удалось сдержаться.

* * *

      Микеланджело клевал носом. Ему смертельно хотелось только одного — спать.       Всю ночь младший ниндзя пытался разгадать очередную загадку: куда разом исчезли трое братьев. Предполагалось, что Донателло сбежал охотиться на Стокмана. Леонардо, которого эта затея откровенно бесила, решил во что бы то ни стало ему помешать. Правда, соревноваться ни в скорости, ни в хитрости маневров с этими двоими не приходилось, и очень скоро Майки, который следил за лидером, его потерял. Побегал по городу совершенно безо всякого результата и удовольствия. Вернувшись домой, чтобы заручиться поддержкой Рафаэля, обнаружил, что и он исчез. На всякий случай заглянул в гараж. Но нет, металлический мусор, который еще вчера был роскошным мотоциклом, стоял (лежал?) по центру гаража бесформенной грудой. Микеланджело постарался представить, как Рафаэль выезжает на ночные улицы в своем крутом костюме и на одном колесе, как какой-нибудь циркач, и не выдержал. Рассмеялся. Но вскоре смех утих, и Майки, расстроенный и встревоженный, вышел в гостиную.       Он задремал на рассвете, когда братья, наконец, соизволили возвратиться домой. На этот раз, к счастью, без новых ран. Приходили по очереди, и первым на пороге возник Леонардо. Усталый, сонный, такой измученный, что у Майки, взглянувшего на лидера, сжалось сердце.       — Бро… — Микеланджело вскочил, освобождая место рядом с собой, но Лео слабо махнул рукой — сиди. Опустился в кресло, медленно вытянул ноги. Пошевелил пальцами, глядя на свои запыленные ступни. И поднял глаза на брата.       — Донни возвратился?       — Еще нет.       — Еще нет, — эхом повторил Леонардо, покивав. — Я его упустил. Недалеко от Бруклинского моста. Никогда не думал, что Донателло удастся скрыться от меня — вот так, запросто. Он точно провалился сквозь землю вместе со своим воинством из дронов. Что мне делать? Я даже уследить за ним не могу… — в голосе Леонардо прозвучала тоска.       Микеланджело, нахмурившись, глядел на старшего, понимая, что таким растерянным лидер не был уже давно. По крайней мере, не позволял себе показать свою растерянность.       — Может… может, тебе стоило запереть его дома? Ты же сильнее…       — Запереть его я больше не могу, — угрюмо проворчал лидер. Поднял глаза и долго молча вглядывался в младшего, точно проверяя, можно ли ему довериться. Кажется, что-то для себя решил, потому что неожиданно заговорил быстро и горько, — я теперь — проигравшая сторона. Пытался, изо всех сил пытался не выпустить его сегодня из-под земли. Но знаешь, что мне помешало? Донателло натравил на меня дронов!       — Что?! — Микеланджело ушам своим не поверил. — Как это так?!       — Вот так! Сказал, что, если я не уйду с его дороги, он отправит меня на больничную койку! Чтобы не мешался.       — Чушь, Донни никогда б такого не сделал, — но уверенности, прозвучавшей в голосе, младший на самом деле не чувствовал. Он видел, что ученый сам не свой и, кажется, все средства уже давным-давно он для себя оправдал поставленной целью. Донателло никогда не отличался жестокостью, но о новом, сломленном потерей Донни Микеланджело уже не мог этого сказать.       — Уверен? — Леонардо печально усмехнулся. Помолчал. — Я видел его глаза. Они… они были, как у Рафаэля, когда мы ругаемся. Мне всегда казалось, что мы — все четверо — совершенно разные! Но, похоже, природу не обманешь: каждый из нас в той или иной мере рассудительный Донни, бешенный Раф, бесшабашный ты. Я только, по-моему, какой-то особенный урод, — и губы брата искривились в презрительной насмешке. — Все выжидаю. А, может, давно пора наплевать на собственное слово и покончить со Шреддером! Пока вы все еще живы. Малодушный трус…       — Это ты о себе или обо мне? — голос Донателло заставил обоих братьев вздрогнуть и обернуться.       Донни стоял на пороге дома, страшный в своей ярости. Даже Микеланджело, обрадовавшийся при его появлении, счел за лучшее до поры не вмешиваться. Мутант двигался легко и грациозно, как танцор. Двигался, готовый к бою, к драке даже без своих дронов, которые неприятно шелестящими металлом волнами разбегались по гостиной. Подойдя ближе, Донателло замер, свирепо глядя на лидера. Леонардо даже не поднялся с кресла, только мрачно взглянул на ученого.       — В чем еще я сегодня виноват?       — Ты так решил проблему? Придумал выход. Переметнулся!       — Что? — Микеланджело непонимающе взглянул на одного, потом на другого. — Ты о чем?       Но братья не обратили на вопрос внимания. Леонардо молчал, только побледнел, и пальцы его впились в обивку кресла. Донателло это заметил и неприятно усмехнулся.       — Стало быть, я прав. И твое молчание — лишнее подтверждение!       — Если бы я понимал, о чем речь, я бы ответил тебе, — холодно отозвался лидер.       — Не надо корчить из себя невинность, Лео! Ты один знал о нашем вчерашнем разговоре. Ты один понимал, что я готов нанести удар! И сегодня, когда я уже собирался привести в исполнение свой план, ты встал у меня на пути. Куда ты делся потом, когда я погнал тебя из тоннелей? Махнул к Шреддеру и все ему рассказал? Какое уникальное благородство! Спасти брата ценой предательства!       — Ты что, спятил?! — Леонардо вскочил на ноги. — Я всю ночь искал тебя по городу…       — После того, как сообщил Шреддеру о моем намерении! Сегодня ночью весь штаб Стокмана переехал. Исчез. Сквозь землю провалился! Какого дьявола, скажи на милость?! — голос ученого звенел от беспомощной ярости. — Красавчик, Лео! Ты выиграл время и для себя, и для нашего врага. Давай, солируй! Покажи нам всем класс! Медленная, прочувствованная месть в духе лучших романов восемнадцатого века! Отчаянная, тошнотворная доблесть…       — Донни, помолчи! — голос Рафаэля звучал устало, равнодушно. Он вошел неслышно и направился к дивану, вокруг которого организовался семейный совет. Взглянул на Микеланджело, и слабо дернулся уголок рта. Скупая попытка улыбнуться брату, который в этой странной ситуации все еще сохранял, похоже, остатки здравого смысла. Раф мгновенно углядел рядом с Майки свободное место и, широко развалившись на диване, взглянул на остальных. — Вы садитесь, садитесь. Разговор есть.       — Раф, давай-ка мы разберемся без тебя… — Донателло раздраженно взглянул на брата.       — Сядьте, я сказал, — и Раф зачем-то глянул на часы. — Мне что, гаркнуть надо, чтобы вы послушались?       Леонардо и Донателло, неприязненно глядя друг на друга, расселись. Напротив, через стол бросая яростные взгляды. Рафаэль никакого внимания на них не обратил, только придвинул ближе пульт от телевизора. Микеланджело напрягся: если хулиган сейчас, вместо разговора, включит телек, у двоих спорщиков точно не выдержат нервы. И Раф окажется крайним.       — Долго еще будешь держать театральную паузу? — огрызнулся Леонардо.       — Нет. Пить хочу. Но потерплю, так и быть, — Рафаэль невесело усмехнулся. И вздохнул. — Если я все правильно понимаю, ты, Донни, сегодня отправился в лабораторию Стокмана, чтобы его уничтожить и спровоцировать Шреддера. Перед этим в тоннелях ты столкнулся с Леонардо, и вы знатно повздорили. Из обрывков вашего разговора я понял, что Лео очень хочется уничтожить Шреддера самостоятельно, и у лидера даже есть план, как. Однако пальма первенства осталась не поделённой, и твои дроны чуть было не порубали на консервы нашего старшего брата. После этого Донателло отправился за Шреддером, а Лео не придумал ничего лучше, как за ним проследить. Но ты, Донни, не застал ученого на месте. Ни его, ни его пробирок. Ни клана Фут. Никого не застал, кроме большого-пребольшого кострища на том месте, где рассчитывал обнаружить свою несчастную жертву. Ничего не упустил?       — Пока все верно, — глухо проворчал Донателло. Микеланджело слушал, затаив дыхание. А Леонардо косился на хулигана, понимая, что такая неожиданно последовательность и рассудительность явно не к добру. У того оставалась карта в рукаве, и лидер сомневался, что, когда Раф ее вскроет, остальным такой поворот понравится.       — Отлично. После что-то произошло. Судя по тому, что вернулись один за другим, где-то вы разминулись. Леонардо или потерял тебя, или, как ты предполагаешь, занялся своими делами. Теперь подробнее об этом. Ты, Донни, считаешь, что, потеряв тебя, Лео прямиком отправился к Шреддеру. И, чтобы обезопасить нашего доморощенного гения, предупредил, что на Стокмана готовится масштабное нападение. А Ороку Саки, не будь дурак, мгновенно упаковал ученого и его изобретения по коробочкам, эвакуировал, а вещдоки спалил. Я верно излагаю?       — Да, я так считаю! — Донателло не считал нужным спорить.       — Ты что, больной?! — Леонардо не выдержал открытого обвинения. Любому терпению рано или поздно наступает конец. — Да, я хочу уничтожить Шреддера! Но не так же! Скажи еще, что я нанялся к нему на службу и…       — А вот это самое интересное, — обманчиво спокойным тоном перебил Рафаэль. — Прости, братишка, я не дал тебе договорить. Потому что тут начинается самая забавная часть происходящего, остальное было, так сказать, прелюдией. Я ошибся. Сначала шел за вами обоими. Но потом, когда ты потерял Донателло, я сделал выбор в его пользу. Потому что, как будешь метаться ты, я представлял. А вот куда денется гений, нет. Прости, умник, я давно уже оценил твоих дронов. Когда рассматривал их еще в процессе изобретения.       — Зачем? — искренне заинтересовался Донни. — Какая тебе с них корысть?       — Именно корысть, — Раф улыбнулся. — Я надеялся, что твои железки рано или поздно пригодятся мне в гараже. — Донни повторил его улыбку, но слабо, неуверенно. И Рафаэль вернулся к прерванному рассказу. — Итак, я знал, что с помощью этих штук Донателло стал похож на супергероя. Который может даже ходить по воде, — и он усмехнулся, видя вытянувшееся от удивления лицо Леонардо. Снова быстро глянул на часы и продолжил, — так вот. Ты не случайно потерял ученого именно у Бруклинского моста, потому что Донни спустился на воду, и эти роботы увезли его, как крошечные катера, в ночь. Куда — мы уже знаем. Созерцать пожарище на складах. Я знал о том, что они так умеют, поэтому предпочел следовать за Донателло. Но и здесь просчитался, потому что я так не умею. Недалеко от пожарища пришлось отстать. А ты, Лео, был мною оставлен еще раньше. Итак. Переходим к самому интересному, — и Рафаэль щелкнул пультом.       На экране возникла заставка ночного выпуска новостей. Братья недоуменно уставились в экран, все, кроме Рафаэля. Тот смотрел с удовольствием, жадно, ожидая нужной ему информации. После короткого приветствия диктор немедленно перешла к масштабному пожару, случившемуся на юго-западе Бруклина. По словам репортеров, склады использовались фармакологической фирмой для создания косметических средств нового поколения. В том, что произошедшее вызвано поджогом, никто из ведущих расследование не сомневался. Но больше всего заинтересовала следствие странная громадная горбатая фигура, которая была замечена двумя студентами на месте преступления перед пожаром. Те оказались возле складов случайно — покупали у дилера травку, встретившись с ним в темном, необитаемом районе. Но их судьба никого не волновала. Резонанс вызвало видео с телефонов, темное, отвратительного качества. Но все же с различимыми контурами существа явно внеземного происхождения...       Рафаэль, выключив новости, небрежно отбросил пульт. Но Микеланджело заметил, сколько скрытой ярости было в этом простом жесте. Подняв глаза на остальных, обескураженных новостями, ухмыльнулся.       — Продолжаем разговор. Эта видюха сейчас транслируется на половине небоскребов по городу. И некоторые полагают, что на ней — горбун из Нотр Дама. Вам как такая версия? Мне лично кажется, что это - громадная мутировавшая черепаха, потому что я знаю, что это — правда!       — Ты что, считаешь… — Леонардо взглянул на брата, в лице которого ожидал найти поддержку, а получил обвинение и доказательства.       — Я верю своим глазам. Один из нас сегодня ночью перевозил Стокмана, а потом сжег его базу. Из этого следует, что один из нас работает на Шреддера. Мне кажется, это довольно логично, но, если я не прав, пусть остальные меня поправят.       В комнате повисла гнетущая тишина. У Микеланджело от доводов старшего закружилась голова. В один вечер картина мира переворачивалась с ног на голову. Как в фильме о пиратах: раскачали корабль, и теперь он грозил перевернуться вместе с ними. Хорошо это или плохо?! Понимая, что старшие сейчас просто набросятся друг на друга, Майки счел за лучшее вмешаться и тихо произнес:       — Подождите. Раф, все верно, только давай без поспешных выводов! Нам надо разобраться. Мы — семья, в конце концов, и уже давно надо просто сесть и поговорить. Мне кажется, сейчас как раз такой момент. Каждый играет в свою игру уже довольно давно, и не скажу, чтобы это было прям плохо, но это — плохо, бро! Посмотрите, до чего дошло! Да это собачий бред! И потом… нет. Нет, давайте по порядку!       — Ты что, хочешь разгрести все то барахло, которое образовалось после смерти отца? Попробуй, — насмешливо отозвался Рафаэль, яростно глядя на Леонардо.       — Хорошо. Хорошо, я… я попробую, — Майки поднялся. — Давайте сначала. Но для этого придется раскрыть карты. Всем. Готовы? — и, видя, какими недовольными стали лица братьев, Майки моляще воскликнул, — иначе мы перегрызем друг друга, и Ороку Саки будет только на пользу наша ссора!       — Мелкий дело говорит, — спокойно протянул Рафаэль. — Надо открываться, братва.       — Ну, … хорошо, я согласен! — Донателло упрямо взглянул на Леонардо.       — Как скажете, — Лео поднял руки, сдаваясь. — Я не собираюсь быть козлом отпущения, тем более, что это, — он ткнул в погасший телевизионный экран, — не я!       — Отлично! — Майки хлопнул в ладоши. — Тогда погнали. Донни охотится за Стокманом, это уже известно, по-моему, даже Стокману. Леонардо патрулирует улицы безо всякой пользы, это тоже все знают. И периодически возвращается после хорошей драки один против двадцати. Я знаю, ты пытаешься дать понять Шреддеру, что мы еще живы и следим за ним. И что с ним будет то же самое, что и с уличной шпаной. Раф, раз уж ты начал говорить, то давай закончим с тобой. Где ты пропадаешь ночами, с какой целью, что думаешь по поводу происходящего и как собираешься расквитаться со Шреддером.       Рафаэль удивленно уставился на брата, а потом по губам его скользнула усмешка. Выпрямившись на диване, он сел, упершись локтями в колени, сцепив руки в замок и весело глядя на младшего.       — Меня зовут Рафаэль, и я алкоголик…       — Раф! — немедленно рявкнули Леонардо и Донателло, а Майки рассмеялся. Попросил весело:       — Не дури, мы же серьезно разговариваем!       — Ночами я гоняю на байке с людьми на окраине города. Вчера ночью разбил байк и немного поцарапался сам. Разбил, потому что… — он помолчал, но, видимо, принял какое-то решение и продолжил, — потому что мне отказала девушка.       — А что ты ей предложил? — Донателло заинтересованно взглянул на брата.       — Так, давайте подробностями своей личной жизни вы поделитесь потом! — оборвал Майки, видя, что у Леонардо от первых же откровенностей глаза полезли на лоб. — Все несущественное потом. Сейчас важна суть. Все, что говорит Раф, правда — я проследил за ним и знаю, где именно он бывает. Но в тот вечер, когда он попал в аварию, мы разошлись каждый по своим делам. Кстати, в тот же вечер люди Шреддера разнесли один из местных мафиозных кланов, а мы все четверо вернулись явно не в форме. Подбиваем сводку по сегодняшнему вечеру: ты, Раф, видел, как Лео и Донни поругались, но по факту упустил обоих и местонахождение никого из них не можешь подтвердить?       — Да, — Раф кивнул.       — Тебя не видел ни один из них?       — Разумеется! Я же ниндзя все-таки! — огрызнулся темперамент.       — Ой, прости, я забыл, — рассмеялся Микеланджело. И, посерьезнев, продолжил, — чем ты можешь доказать, что действительно видел их? Может быть, ты все придумал.       — Донни сказал, что, если лидер не уйдёт с дороги, то он вставит ему его же катану в ухо и провернет, чтобы увеличить слуховой проход и прочистить мозги, — с удовольствием процитировал хулиган.       — Было, было, — усмехнулся Донателло. — Когда мы ругались в тоннелях.       — Было, — кивнул Леонардо. И недоуменно уставился на Рафаэля, — как тебе удалось следовать за мной незамеченным?       — Ты был так сосредоточен, что не обратил бы внимания, даже если бы я наступал тебе на пятки! — хмыкнул Раф.       — Я потерял Леонардо недалеко от дома, а когда возвратился, чтобы позвать тебя, Раф, на помощь, то дома уже не застал. У меня вообще нет никакого алиби, потому что никто из вас меня не видел всю ночь. Я часто бегаю играть в небольшие бары, преимущественно в Бруклине, и у меня уже достаточно средств, чтобы безбедно протянуть пару лет, — Майки поднял руку, останавливая Леонардо. — Ты потом мне все расскажешь относительно моральной стороны вопроса. И мои слова может подтвердить Раф. Но сегодня вечером это к делу не относится.       — Мы ничего не выясним, — неожиданно спокойно произнес Донателло. Он справился с гневом и теперь мог рационально смотреть на происходящее. — Рано или поздно каждый из нас оказывался без свидетелей. Если на то пошло, то любой может быть на службе у Шреддера. Вопрос, зачем.       — Это самое простое. Чем ближе к врагу, тем больше шансов его уничтожить, — отмахнулся Рафаэль.       — Я согласен, — кивнул Леонардо. — Стратегия верная, но глупая.       Микеланджело глядел на них, ожидая.       — То есть, никто не собирается сейчас честно сказать: «Братья, это я!»       — А ты что, ждал признания? — искренне расхохотался Рафаэль. — Когда это Лео переступал через свою гордость и в чем-то откровенно признавался?       — Что?! — лидер вздрогнул. — Мы что, опять вернулись к началу?! Я же сказал, что это — не я!       — Я тоже считаю, что это — Лео, — произнес Донни. — Наш вчерашний разговор тому доказательство. И потом, признай, что эта вылазка — вполне в твоем духе. Сознайся, мы просто решим, что делать. Может быть, твое присутствие возле Шреддера — действительно глупость и есть другой путь?       — Вы в своем уме?! — Леонардо не знал, смеяться ему или плакать. Обернулся к Майки. — Ты нарочно это затеял?! Чтобы они обвинили меня?       Микеланджело глубоко вздохнул и заметил:       — Да, я затеял это специально. Но только не для того, чтобы обвинение пало на тебя. Я не согласен, Донателло. И почти уверен, что на Шреддера работает не Лео.       — Кто тогда? — хмыкнул ученый и развел руки в стороны в шутовском поклоне. — Я?       — Раф.       — Чего?! — Рафаэль уставился на Майки так, точно видел впервые. — Ты рехнулся?!       — Нет, Раф. Я думаю, что ты способен на такой шаг. Потому что — ты только не обижайся! — у Леонардо всегда остаются какие-то принципы. Даже когда он доведен до отчаяния. А ты теряешь голову. Вот и сейчас такой поступок больше похож как раз на безумие, чем на выверенный ход и на какой-то мало-мальский план. Прости меня. Я очень тебя люблю. Но я, как и Лео, считаю, что это ты. И что с этим делом пора завязывать, пока не поздно.       — Приехали, — пробормотал Донателло. — Майки… мне кажется, ты заблуждаешься.       — Не исключаю, — печально вздохнул Микеланджело. — Если это так… Раф, я уже сейчас прошу у тебя прощения!       — Плевал я на твои извинения! — рявкнул темперамент, поднявшись. Взглянул на Микеланджело; в глаза полыхали обида и боль. — То есть так ты решил. А я верил, между прочим, тебе одному. Тебе одному, черт бы тебя побрал! Я думал, что мы — команда, пусть эти двое и заняты непонятно, чем! Что хотя бы на твое плечо я могу опереться, когда…. Ай! — он отмахнулся, обрывая себя.       — Раф. Я видел тебя. Видел возле штаб-квартиры Фут.       — Да каждый из нас бывает возле штаб-квартиры клана Фут! Потому что у нас одна цель, несмотря на то, что средства разные! Вот ты сам там был, раз видел меня!       — Да я же не хотел, чтобы ты попал в беду! Именно поэтому я и предлагаю объединить усилия… — голос Майки стал виноватым. — Раф, пожалуйста…       — Да пошел ты! — грубо крикнул хулиган. — Все и так ясно. Два на два! Ты с Лео против нас с Донни! Отлично, малой, ты просто расколол семью на два лагеря вместо четырех, а в сложившейся ситуации ты можешь собой гордиться, потому что это тоже бонус! Только учти, когда ты узнаешь, что именно он, — хулиган ткнул пальцем в Леонардо, — работает на Ороку Саки, ты пожалеешь о том, что обвинил меня!       Донателло, который все это время молча следил за ссорой, неожиданно заметил:       — Подожди, Раф, не ори так. Вы упускаете из виду то, что Ороку Саки хитер и умен, и что его план может быть куда сложнее, чем мы сейчас воображаем. Есть еще один вариант.       — Какой? — Леонардо с надеждой взглянул на брата.       — Шреддер создал мутанта для того, чтобы рассорить нас окончательно. В одиночку мы слабы. По одному нас легко победить.