Сказка о Плохой Черепахе

      Шреддер молча смотрел, как мутант осторожно, бережно положил тело мертвого брата на каменный пол. Возле стены, так, чтобы в пылу грядущего боя не зацепить. Ради этой встречи Ороку Саки покинул изысканный дом на окраине города. Старая заброшенная библиотека университета, разместившаяся в старинном особняке, подошла как нельзя кстати. Высокие потолки, каменные стены — достойные декорации для того, чтобы покончить с семейством, которое годами надоедало ему. Деревянные стеллажи, массивные и тяжелые, за которыми можно скрыться, которые можно использовать во время боя. А длинные коридоры, переходы и галереи сыграют на руку, если вдруг придется покинуть здание и оторваться от преследования. И сейчас Ороку Саки, закованный в легкую, ультрасовременную броню, готовый к сражению, мог позволить себе наблюдать за врагом. Микеланджело сложил руки Рафаэля на груди, обернувшись, жестко произнес:       — Дайте мне саи.       — Что? — Шреддер не удержался от смеха. — Ты что, хочешь оказывать мертвому животному такой же почет, какой оказывали воинам? И потом, где же его оружие?       — Осталось дома, — холодно отозвался мутант. Не рыдал, не скорбел. Точно окаменел. — Прикажи дать!       — Будь по-твоему. В конце концов, хорошая работа должна вознаграждаться!       Едва заметно качнул головой. Из ряда солдат клана Фут отделился один. Подойдя, протянул мутанту рукоятями саи и стремительно возвратился в строй. Микеланджело, опустившись на одно колено, вложил в руки Рафаэля саи. Ладонь его еще несколько секунд задержалась на холодных пальцах брата. Но потом Микеланджело поднялся. И больше уже на бездыханное тело не оборачивался. Выпрямившись, с яростной ненавистью взглянул на врага. Ороку Саки только усмехнулся уголками тонких губ — наконец-то эта черепаха показала свое истинное лицо. Жаль было терять такого воина, он мог бы пригодиться. Существо, так долго и так тщательно сдерживавшее свою ненависть, боль и гнев, может стать прекрасным союзником, лучшей правой рукой. Но Шреддер знал, что этот разум и это сердце не подчинить никогда. Можно было опробовать на Микеланджело препараты, изготовленные Стокманом, благо, тот как раз крутился рядом. Знал, что его помощь может понадобиться, и горел нетерпением как раз на черепахе провести последние опыты. Но вся ценность ниндзя как раз и была в его ясном сознании, в его честности и силе. Будь это просто покладистая кукла, она не могла бы мыслить так чисто и правильно.       — И что дальше? Так и будешь испепелять меня взглядом? — насмешливо спросил Шреддер.       — Дай мне оружие, — тихо выговорил мутант. Ороку Саки покачал головой.       — Совершенно совесть потерял. Может, мне и напороться самому на клинок?       — Не стоит, — тихо отозвался Микеланджело. — С этой задачей я справлюсь без твоей помощи. У нас был уговор. Я жду. Честного боя, такого, которого хотел мой отец. У тебя есть шанс победить меня, ну так используй его. Ты уверен в своих силах. Скажу больше — в твоих силах не сомневался даже мастер Сплинтер. Перед смертью он сказал нам бежать.       — Вот как? — Шреддер усмехнулся. — Вам следовало бы послушать старую крысу. Хотя бы перед смертью он стал благоразумен.       — Следовало. Но я решил иначе. Прикажи дать мне катану. И начнем. Братья скоро будут здесь, на мне и Рафаэле — маячок. Я хотел бы, чтобы наш бой завершился до их появления.       — Ты привел семью за собой, чтобы я стер их с лица земли? За компанию?       — Нет. Чтобы они забрали наши тела, — со спокойной решимостью отозвался Микеланджело. — Хватит разговоров. Я больше не работаю на твой клан и не хочу ни о чем с тобой говорить. Дай мне оружие.       — Принесите катану, — Шреддер выступил вперед.       Наблюдал, как мутант, получив в руки меч, взвесил его, внимательно оглядел. Кивнул собственным мыслям. Стокман внимательно следил за мутантом, зная, что у того нет шансов. Он погибнет, даже если в схватке Ороку Саки только зацепит его смертоносными лезвиями-когтями. Утром он вызвал к себе Бакстера и велел обработать оружие ядовитыми составами. Ученый не мог найти себе места — так хотелось ему увидеть свое изобретение в действии. Нюанс состоял в том, что до самой своей гибели жертва понимала, что с ней происходит, не мучаясь от боли. Только теряя силы и способность защищаться. Что там подопытные крысы, кролики, собаки и обезьяны? Куда лучше наблюдать бой, который завершится победой господина. И его, Стокмана, оружием. Неожиданно Микеланджело взглянул на ученого, и губы его искривились презрительной усмешкой. Он достал из поясного кармана какую-то пробирку, открыл. И медленно, осторожно пролил жидкость на клинок катаны, следя, чтобы она равномерно растекалась по всей поверхности. Резким движением стряхнул на каменный пол брызги. Поднял голову.       — Уравняем шансы.       Шреддер сощурился. Да, у Бакстера с собой был полный чемоданчик противоядий. Но пробовать их на себе в планах японца не значилось. Кроме того, Стокман утверждал, что той дозы, которую ниндзя получил на руки, было достаточно, чтобы убить одного из братьев черепахи. Но не меньше отмеренного количества. А лежавший у стены мутант сдох всего от половины. Стало быть, Стокман может и не успеть со своим противоядием, особенно, если Микеланджело никого не подпустит к пораженному врагу.       — Ты ждешь от меня нечестного боя? — оставалось играть словами.       — Я не жду от тебя ничего другого, — оскалился мутант.       Сделал шаг вперед, зачем-то до сих пор прикрывая собой мертвого брата. Глядя на эту странную привязанность, Шреддер с мрачной неприязнью подумал, что, родись эти четверо псами, было бы больше толка. Их можно было бы прикормить и посадить охранять собственный дом. Жаль было расходовать потенциал мутантов напрасно. Но события показали Ороку Саки, что разум этих четверых, их веру, странное благородство фанатиков не переделать. Ничего логичного, ничего здравого в их мышлении не было. Что — яд для тела, если Сплинтер давным-давно отравил их сознание? Населил какими-то пустыми законами, кодексами чести, рассыпавшимися в прах вместе с императорами, придумавшими их? Зная, судя по его словам, что ниндзя — не всесильны уж точно, выковал их дух прочнее клинка. Вот теперь Йоши мертв, один из его сыновей тоже, но остальных это ничему не учит. Напротив. Все, что происходит, попадает под странные законы их мира и требует возмездия. Было бы лучше, если бы разум взял власть над чувствами. Тогда Шреддер стал бы невероятно силен, а эти четверо… трое, уже трое, — могли бы спокойно доживать свой век. Вместе. Выходя в центр большого зала, боковым зрением видя, как отхлынули к стенам ряды солдат клана, спокойно произнес:       — Еще есть время одуматься. Я никогда не обещал, что оставлю в покое тебя и твоих братьев. Но сейчас я готов заключить мир. При условии, что вы присягнете мне на верность и будете до конца своей жизни моими воинами. Тогда вы будете живы. Будете вместе.       — Невиданная щедрость, — сквозь зубы прорычал Микеланджело. — Сплю и вижу, как, похоронив отца и брата, присягаю на верность моему врагу. Лео и Донни и так будут живы. А вот мы с тобой вряд ли.       Шреддер еще поворачивал ладонь, берясь за рукоять меча, когда Микеланджело кинулся на него, опуская катану на голову врага. Ороку Саки легко отступил, и лезвия с лязгом встретились, отводя удар. Отшвырнул от себя мутанта. Меч со свистом рассекал воздух, вращаясь в перехватах. Блокируя следующий выпад, ударил в болевую точку повыше локтя основанием рукояти. Мутант отступил, провернув оружие в руках, снова бросился в атаку. Сверкнуло лезвие катаны, но снова было встречено клинком Шреддера. Тот, усмехнувшись, наблюдал за мутантом.       — Йоши неплохо вас обучил. Но все-таки между «неплохо» и «хорошо» — слишком существенная разница, чтобы ты мог выжить!       Вместо ответа Микеланджело кинулся в атаку. Провернул меч, ударил. Едва не попал по плечу врага. От досады ударил локтем в металлический шлем, вынудив Шреддера отступить. Оружие просвистело над головой — японец пригнулся. Легко проворачивая катану в пальцах, Микеланджело пристально вглядывался, ища слабость врага. Видел, что клан наготове, но знал, что без команды они не нападут. Наступая, ударил, обходя врага, но Шреддер отвел удар, опустив катану за спину. С силой, несмотря на то, что позиция была неудобна, отшвырнул от себя мутанта. Катаны гудели в воздухе; сшибаясь, враги с ненавистью глядели друг на друга. Наступая, Микеланджело подавался вперед и всем весом ударил Ороку Саки в плечо. Пошатнувшись, японец удержался на ногах, отскочил в сторону, но момент был упущен. Ниндзя ударил со всей яростью, на которую был способен, и катана Шреддера отлетела куда-то в глубину помещения, между старыми пыльными стеллажами. Ороку Саки встряхнул руками, выпуская длинные смертоносные когти. Так было даже лучше, и теперь Майки оставалось следить не только за атаками, но и за блокирующими ударами. Следить, чтобы клинок катаны не оказалась между когтей, и Шреддер не вырвал ее из рук.       — Все еще веришь в свою победу, — хмыкнул японец, прерывисто дыша.       — Скорее в твое поражение! — даже слышать голос врага было невыносимо.       Уводя Шредера от мертвого Рафаэля (японец подобрался совсем близко к телу брата), Микеланджело теснил его к книжным стеллажам. Градом быстрых ударов заставлял обороняться, не давая оглядеться, оценить ситуацию. Старался припереть к стенке, чтобы Ороку Саки некуда было деться. Ударом ноги, подскочив в воздух и не без труда увернувшись от оружия, сбил с него шлем. Снова наступал. Японцу некуда было деваться — прижавшись спиной к стеллажу, он только отражал атаку за атакой. Мутант заставил перехватить сильный удар, и катана, зажатая когтями брони, оказалась как раз напротив лица японца. Всей силой навалившись на рукоять, Микеланджело миллиметр за миллиметром придвигал отравленное лезвие к щеке врага. Прошептал:       — Я не перережу тебе глотку. Только оставлю памятный шрам…       — Наивный дурак! — прошипел Шреддер. И, с трудом сдерживая лезвия, крикнул, — взять его!       Черной волной отхлынул от стен клан. Солдаты сбили Микеланджело с ног, окружили и мгновенно расступились, чтобы не попасть под его катану. Шреддер отошел от стеллажа, пройдя сквозь расступившееся кольцо футклановцев, взглянул на мутанта. Микеланджело уже поднялся на ноги, глаза его полыхали непримиримой злобой.       — Трус! Ты нарушил условия…       — Как будто я собирался держать слово, — лицо японца было бесстрастно, но ниндзя видел, что в черных глазах врага пылает ярость. — Между нами, черепаха, есть разница. При том, что мы оба — воины. Я смотрю на вещи реально и иду к поставленной цели кратчайшим путем. Моя цель — существует. Она не вымышлена, не надумана, она — достижима и материальна. А ты веришь в детские сказки, которые перед сном рассказывал тебе твой отец. Тешишь себя историями о смелости, доблести и чести. В нашем мире этих понятий нет. Или же они, как стяги, плещутся над могилами таких безымянных глупцов, как ты и твои братья. Разумеется, я не собираюсь погибать от твоего клинка. Ни сегодня, ни когда бы то ни было еще. Ради чего? Весь этот балаган затеян с единственной целью. Уничтожить тебя. Просчитался я только в одном — ожидал, что ты притащишь за собой всю семейку. Однако, как ты сказал, оставшиеся скоро придут? Думаю, увидь они два мертвых тела и меня над ними, вряд ли захотят просто забрать вас, оплакать и предать земле. Надеюсь, у них хватит безумия оправдать мои ожидания и напасть. Я не вам дал повод отомстить за мастера, а себе — избавиться от надоедливых животных раз и навсегда!       — Не обольщайся!       Шреддер едва успел выставить щитом руку в металлическом нарукавнике, и пущенный Леонардо танто отлетел в сторону, со звоном упал на каменные плиты пола. Лидер стоял в узком оконном проеме, в полной экипировке, с ненавистью глядя на врага. Донателло медленно, осторожно входил в высокие двери. Вокруг него, шелестя металлом, окружая клан, растекались по полу и стенам полчища дронов. Оба брата увидели Рафаэля почти одновременно. Лицо Леонардо исказилось, Донателло побледнел, по-звериному оскалился. Шреддер обернулся к ним.       — А вот теперь будет интересно. Уничтожить мутантов!       Первая волна солдат, бросившихся на Донателло, оказалась просто смята дронами. Роботы кололи тонкими спицами ног, били током, раздирали руки и ноги людей. Управляющий ими гений успевал и сам врываться в бой; угрожающе гудел в его пальцах шест бо. Стараясь не глядеть ни на Рафаэля, ни на Микеланджело, ученый выплескивал гнев и боль на футклановцев. Не знал пощады и, похоже, даже не помышлял о ней. Собранный, бесконечно опасный, без страха сталкивался в солдатами Шреддера, никого не жалея, сминая вражеские ряды. Леонардо отказала выдержка. Бросившись вниз, в самую гущу врагов, перевернулся в воздухе, еще в прыжке отправляя звезды сюрикенов в солдат. Приземлившись на ноги, с какой-то первобытной яростью вступил в бой, пробираясь к Микеланджело. Майки видел его боковым зрением и со странным весельем подумал: «Только бы не убил, не разобравшись! Вот будет потеха…» Сам младший был занят Шреддером, возобновив атаки. А еще внимательно следил за забившимся между стеллажей Стокманом. Только его вмешательства им недоставало. Но ученый трусил и, похоже, мечтал только об одном — как можно быстрее выбраться из свалки.       — Ты это сделал?! Ты его убил?! — Леонардо оказался рядом гораздо быстрее, чем Майки мог ожидать. Дрался с остервенением, но ниндзя чувствовал — вся эта жестокость предназначалась ему. Только руки у старшего пока были заняты.       — Осторожнее, Лео! Оружие Шреддера отравлено!       — Что с Рафом?       — Сны… смотрит, — дыхание начало сбиваться от усталости. Микеланджело взглянул на Леонардо. Лицо брата было сосредоточено, но свирепость сходила с него, медленно сменяясь недоверием.       — Почему в такой позе? — неожиданно бухнул лидер. Он не понимал, почему гибель брата — гибель? Убийство! — совершенно не трогает младшего.       Микеланджело, ошеломленный вопросом, едва не схлопотал когтями по предплечью. Увернувшись, отскочил в сторону, вынуждая Шреддера преследовать себя, и рассмеялся. Опасность пьянила его, поддержка братьев, их своевременное появление вселили надежду, уже почти угасшую. Что-то происходило с ним, ниндзя чувствовал, как былая легкость, отчаянная бесшабашность возвращаются, переполняя. А он уже и не думал когда-либо это испытать. Быстро взглянув на неподвижного Рафаэля, Майки беззаботно поджал плечами.       — Я не придумал, как иначе его вооружить!       — Убить! Убить черепаху у стены! — рявкнул Шреддер, быстро сообразив, что именно произошло. Мутант его одурачил! Следовало сразу исполосовать принесенное тело, а не доверяться словам монстра. Вот она, честь, которой нет! Несколько солдат кинулись к хулигану. Не слыша разговора, не понимая, зачем терзать и без того мертвое тело, все же покорно выполняли приказ.       — Не дай им подойти! — рявкнул Микеланджело. И неожиданно засмеялся. Видел, что Леонардо легко перегородил дорогу всем нападавшим, оттесняя от Рафаэля. — Пни его! Пора вставать!       Леонардо негодующе взглянул на брата, его поведение, смех, слова выбивали лидера из колеи больше, чем нападавшие солдаты. Совсем рехнулся?! Он и футклановцы дрались за мертвеца так, точно он кому-то из них мог помочь или навредить. Отшвыривая воинов одного за другим, Леонардо только следил за Майки и с ужасом понимал, что младший, похоже, сошел с ума. Действительно сошел. Потому что, не потеряв разума, так вести себя было невозможно. И, когда позади него нежданно зазвенели по каменному полу оброненные клинки, напряженный до предела, Леонардо с каким-то немужественным рыком отскочил в сторону, собственным телом сбив людей. Обернулся всего на мгновение, да так и остолбенел. Ему повезло, потому что ошеломленные футклановцы отхлынули в сторону, таращась на внезапно оживавшего мертвеца. А Рафаэль, тяжело завалившись на бок, шаря по полу и пытаясь подобрать саи, только пробормотал:       — Моя голова… Прекратите орать…       Леонардо отвернулся. В рядах дронов произошло какое-то замешательство. А все потому, что пораженный Донателло не мог отвести глаз от приходящего в себя Рафаэля. Но собрался, быстро, легко. И поспешил в глубину библиотеки на помощь братьям с еще большим рвением. Микеланджело, беззаботно рассмеявшись, сражался со Шреддером так, точно все происходящее было только занимательной игрой. Прикрывая собой Рафаэля, Леонардо отчаянно сопротивлялся наступающим футклановцам, которым приказ господина был теперь вполне ясен.       — Ты в порядке? — чуть обернувшись, крикнул Лео. Рафаэль с трудом сел, привалившись панцирем к стене. Голова раскалывалась. Пальцы скребли рукоятки сай и никак не могли совладать с ними. Опустив голову, он тупо рассматривал оружие и медленно понял, что оно — чужое. Зрение фокусировалось так же медленно, нехотя выпуская его из глубокого сна, мысли путались, но постепенно хулиган обретал способность двигаться, соображать, а память начала возвращаться. — Раф!       — Это не мои саи, — вместо ответа отозвался мутант. С какой-то детской рассеянностью оглядывался вокруг, — Лео, где мои?       Не прекращая боя, спрятав одну катану в ножны молниеносным движением, Леонардо сорвал с пояса сначала один, потом второй клинок и перебросил Рафаэлю. Выхватил меч, защищая брата. Тот довольно крякнул, все еще медленный и отупевший. Отшвырнул чужое оружие, взвесил на ладонях свое. Кивнул.       — Так лучше…       — Мы думали, Майки тебя убил!       — Он меня отравил, — наябедничал Рафаэль, потихоньку пытаясь подняться. Слабость отпускала, но постепенно, слишком медленно. Пока что приходилось балансировать, держась за стену. Он понимал, что надо бы двигаться быстрее, чтобы помочь братьям. Как он оказался здесь и что пропустил — выяснит потом. Сейчас нужно было как можно скорее совладать с собственным телом. Иначе все, что ему останется — пара футов, которых не прибьют Лео и Донни со своими железными уродцами.       — Я знал, что эту заразу никакая другая не возьмет! — смеясь, крикнул Микеланджело.       — А если бы ты правда меня убил, придурок? — сердито буркнул Рафаэль. — Меня теперь тошнит…       — Не держи в себе!       — Ну, говорю же, придурок, — покачиваясь, Рафаэль все-таки выпрямился. — Лео, отойди, дай мне попробовать…       Леонардо послушно отступил, пропуская к хулигану одного солдата. Наблюдал, чтобы тот не причинил брату вреда. С остальными предпочитал справляться сам. Рафаэль успел только уклониться, пропустил два удара. Третий, на выходе из замаха, поймал — получил локтем в лицо и ступней в пластрон. Снова отлетел к стене. Выругался. И ринулся в атаку, шатаясь, как на корабле в шторм. Леонардо с веселым удивлением наблюдал за поединком. Кончилось все для солдата быстро и плохо. Рассвирепев, Раф ухватил его за горло и приложил о стену.       — Это было не очень красиво, — заметил насмешливо лидер.       — Зато эффективно! — фыркнул темперамент.       Неожиданно что-то произошло. Четверо врагов одновременно отвернулись от Леонардо, бросились на Микеланджело. Ухватили его, повалив и давая Шреддеру возможность бежать. Тот кинулся в сторону, по диагонали уходя на галереи. Стокман, по образовавшему коридору футклановцев, с посеревшим от ужаса лицом, прижимая к груди свой чемоданчик, кинулся за господином. Его пропустили, а потом солдаты сомкнулись, отделяя братьев настоящей живой стеной. Донателло вскрикнул, а Майки, отбившись и поднимаясь на ноги, едва не завыл от ярости.       — Он уходит! Лео! Лео, помоги мне!       Леонардо проследил взгляд брата и мгновенно все понял. Отшвырнув футов на Рафаэля и только надеясь, что тот уже достаточно окреп, кинулся к младшему. Опустившись на колено, подставил сложенные ковшом ладони. Майки, отбиваясь, поймал ногой опору. И лидер вытолкнул его вверх. Ухватившись руками за самый край высокого стеллажа, Микеланджело рывком подтянулся, оказавшись на его крыше. Деревянная конструкция предательски качнулась, но выстояла. Майки следил, как Шреддер движется по галерее второго яруса вместе со Стокманом, а потом крикнул:       — Донни, отойди!       Донателло, окруженный дронами, послушно отступил в сторону, и Майки, собрав силы, бросился на соседний стеллаж. Ударил всем своим телом. Конструкция с низким, омерзительным скрипом поддалась, качнулась и медленно начала заваливаться вперед. Ударила в следующий стеллаж с сухим треском старого дерева. Майки перескочил на него. Повторяя траекторию, метнулся на следующий. Один за другим огромные полки падали, погребая под своими обломками футклановцев, не успевших вовремя ретироваться. А мутант с последним стеллажом сделал великолепный прыжок и, зацепившись руками, повис на ограждении галереи. Подтянувшись, выбрался на поверхность и обернулся в поисках врага. Шреддер скрылся в одном из боковых коридоров, ниндзя успел заметить, в каком.       — Я за ним! — крикнул он, перекрывая шум битвы. — Если соскучитесь, можете присоединиться!       Рафаэль, Леонардо и Донателло только успели заметить, в каком из проемов скрылся брат.       — Надо помочь! — закричал Донни взволнованно.       — Сумасшедший, — воскликнул Леонардо, но на губах его появилась слабая улыбка.       — С тобой сложно спорить, — фыркнул дерущийся рядом Рафаэль.