Вся жизнь

      В академии время понеслось, точно пожелтевшая листва по осени, смешались в стекла калейдоскопа лица и голоса. Первые впечатления улеглись, и всё вернулось во ставшее давно привычным состояние. Скучно. Скучно и пусто. Как в старой церкви под свист сквозняков среди пыльных балок.       Ребята в классе знают себе цену, а точнее, думают, что знают, - в своих глазах они бесценны. Занзас посмотрел внимательно и мысленно согласился с таким убеждением. Цены им и правда не было: по крайней мере настолько мелкой монеты человечество еще не придумало. Занимательные личности тоже были, но безвольно шли на поводу у большинства. Одни лебезили перед новеньким, рассыпаясь лестью в благоговении перед фамилией, другие надменно поводили плечом, делая вид, будто вовсе не замечают.       Занзас занял отстраненную позицию наблюдателя, не выделяясь занятиях и устраиваясь на обеде за дальние столики.       - Так это и есть сын Девятого?       - Будущий наследник Вонголы…       - Что-то он как-то не очень…       - Гордец. Не желает знаться с нами.       - Слабак. Боится подойти.       - Тише, он идёт!.. Кто осилил домашний параграф по истории и понял его?..       Даже у мышей есть своя иерархия. Здесь “самым равным среди равных” был Мартино Риччи, ладно сложенный мальчик с красивым лицом и миндалевидными выразительными глазами. Он не выделялся ни особенной силой, ни гениальностью, но обладал харизмой и способностью нравиться, а также умел использовать людей в своих целях. За “лидером” ходила небольшая команда “телохранителей”, “советник” и “служка”. Остальные являлись благодарными зрителями и массовкой.       Появление в классе Занзаса несколько нарушило заведённый когда-то порядок, и оливковые глаза Мартино всё чаще задерживались взглядом на новичке. Тот спокойно ждал. Конфликта не избежать: на одном поле двум тиграм не ужиться, - и хотя один из них готовился к сражению больше с чужим именем, чем с самим молчаливым хмурым мальчишкой, серьезности дуэли это ничуть не умаляло.       Однажды судный день настал.       - Эй! Молодой Вонгола! - разнесся по коридору нарочито дружелюбный голос. - Не подойдёшь к нам?       Занзас медленно обернулся. Риччи сидел на широком подоконнике, покачивая ногой, рядом полукругом устроилась “свита”. Все смотрели жадно и обменивались загадочными улыбками.       - Что тебе, Риччи?       - Ну как!.. Уж месяц вместе учимся, а почти что не знакомы! Что-то не балуешь нас своим вниманием. Занзас.       Занзас медленно приподнял бровь.       - Н-да? А зачем нам в классе ещё один клоун? Риччи.       Улыбки застыли на лицах “свиты”, Мартино соскользнул с подоконника.       - А что так? Мне кажется, эта роль тебе вполне подходит. Ведь по сути, - Риччи зашагал вокруг Занзаса, - я могу дать тебе любую. И ты ничего мне не сделаешь. - Холеные руки показательно легли в глубокие карманы брюк.       - Да ну?       - Да. Ибо, если ты ещё не понял, я здесь власть.       Мартино стоял почти вплотную, и его спокойное горячее дыхание слегка касалось лица Занзаса. Тот разглядывал его скучающим взглядом. Не соперник.       - И с чего ты это взял? - наконец проговорил он.       - Да кто ты, Занзас? По сравнению со мной, ты кто? Отпрыск знатной фамилии, не больше. Я тут всё устроил. Я здесь всему закон. Знай. Своё. Место.       На дне багряных глаз Занзаса полыхнул опасный огонь.       “Знай своё место!” - взревел приземистый полный господин с перекошенным от неистовства потным лицом и бьёт ногами скрючевшегося в грязной луже ребенка. - “Жалкий нищеброд!”       Вокруг посмеивались или отводили глаза прохожие.       Мать стояла на углу, бледная, как призрак, с взлохмаченными волосами, и не сводила с господина и ребенка горящих, как уголья, глаз.       “Пшел!” - Сильный пинок выбил мальчонку из лужи прямо к ногам женщины.       “Пойдем домой, сынок.” - Теплая рука с обгрызанными ногтями бездумно размазала окровавившуюся грязь по лицу ребенка, и мать истерично расхохоталась.       - Вы слышали? Слышали?       - Да что слышать - я видел! Сам видел, как его выносили!       - ...а как он с лестницы летел! Кувырком… Еле откачали!       - Говорил я ему: мол, сломают тебе твою смазливую моську…       - Остальных раскидало во все стороны...       - Такой маленький, а уже кусается…       - Ну а что вы хотели? Фамилия...       - Вылитый чёрт…       Все собранные в классе свидетели единодушно подтверждают, что драку начал Мартино вместе со своими “телохранителями”. Перебинтованные “телохранители” активно признают свою вину. Да что - они готовы признать хоть участие в покушении на самого Господа Бога, лишь бы Занзас перестал прожигать их взглядом, недвузначно намекая, во что они все могут превратиться, если посмеют сболтнуть лишнее. Директор переглядывается с учителем, мягко журит за драку и отпускает с миром.       Иерархия рушится. Над руинами монархии развевается флаг республики. Занзаса больше не трогают. Общение ограничивается приветствиями, что удовлетворяет обе стороны, и Занзас спокойно наблюдает.       Осознание того, что всё дозволено, приходит не сразу, но не является громом среди ясного неба и даже не открывает Америку. Это так же естественно, как дышать и ходить.       - Лентяй... Бездельник… - рычит Койот, размахивая докладными. - В библиотеку хотя бы раз сходил, если руки девать некуда!..       Занзас стоит посреди комнаты, спокойно разглядывая пульсирующую венку на виске мужчины. В своем гневе он всё больше походит на лохматого пса, спущенного с цепи перед маленьким котенком. За колонной неподвижно стоит Висконти, не сводя с него проницательного взгляда.       - Ты слышишь меня?! Ау!       - Конечно, сеньор Койот. Больше того, я слышал бы вас даже из нижнего зала.       Мужчина бледнеет и сквозь сталь наруча кровавыми разводами проступают малиновые электрические вспышки.       - Не смей мне дерзить! Мальчишка!..       До звона пощечины - считанные секунды, а что будет потом... Внутри уже готов взорваться магмовый раскаленный шар, но нельзя. “Нельзя, - лижет ухо язвительный голос странно ясного в такой момент рассудка. - Ему достаточно плюнуть, чтобы разорвать тебя в клочки.”       - Хорошо, сеньор Койот. Я пересмотрю свое поведение, - отступает Занзас, отводя взгляд. Если долго смотреть собаке в глаза, она нападёт, это всем известно…       - Вот и прекрасно!!       Искры гаснут натужно, нехотя, язвительно подмигивая и шипя, но всё-таки гаснут.       - Дармоед…       Висконти рисует очередную закарючку в блокноте и удаляется.       Противоречить становится смыслом жизни, неотъемлемой изюминкой каждого нового дня. Оказывается, истинное лицо человека раскрывается именно в тот момент, когда нарисованные приличиями и шитые белыми нитками самообладания черты небрежно смажет властная рука ярости. Вот он, ключ, каким открываются все эти мудреные ларчики...       “Лентяй! Бездарь!” - говорят люди и злятся.       “Подросток! Им свойственно делать всё наоборот!” - смеется Крокент.       Какая гадость быть предсказуемым! А если попробовать наоборот? Что, если попробовать пойти на поводу у молвы, не тратя время и силы на борьбу с теми, чье мнение никогда не будет ценно? “Бездельник!”       Занзас приходит на урок, закидывает портфель в стол и прикрывает глаза. И ничего. Ни слова в его сторону. Учитель вещает про неевклидову геометрию, в которой способны пересечься даже параллельные прямые, сбивается с мысли каждый раз, когда ненароком взглядывает на столь дерзкий бунт, но замечаний не делает. В шепотках класса, точно в бурных водах, искрами капель плещутся смешки. Как, однако, просто привлечь к себе внимание. Одни готовы жизнью рисковать, тратят уйму сил и средств, только чтобы их заметили, а нужно всего-то принести на лекцию рыбу*. Достаточно не делать ничего...       - Может быть, вы ответите на мой вопрос? - интересуется учитель, теребя край журнала.       - Не отвечу.       - Позвольте узнать, почему?..       - Не хочу.       - Что всё это значит?!       - Я пересмотрел свое поведение, сеньор Койот.       - Почему ты ничего не делаешь?!       - Но ведь и рук не распускаю, верно? Вы же сами велели мне оправдывать ожидания. Разве всё не идет по плану?       - Идиот! Неблагодарный! На чьи деньги живешь, не забыл?!       - Как можно, если вы постоянно напоминаете мне об этом? Но ведь я имею на это право?       Право. Койот едва не плюется огнем, а Занзас чувствует себя так, точно с его глаз сорвали некую полупрозрачную пелену, будто всё время он смотрел на мир сквозь запыленное, мутное стекло, и вдруг оно прояснилось. Возникло чувство, возникающее после долгих бесплодных поисков, когда искомый предмет вдруг обнаруживается прямо перед глазами, на самом видном месте. Это же очевидно, как воздух вокруг. Он действительно имеет право.       Время бежит, как пластинка патефона, листьями сыплются календарные листы. Отца в коридорах особняка можно встретить всё реже, но Занзас отвлеченно замечает, что личность Тимотео теряет для него былой интерес. Гораздо веселее лаяться с Койотом, слушать философствования подвыпившего Крокента и искать приключения в неизведанных еще частях дома.       Развалившись на кровати, Занзас тискает Марко, довольно щурющего блестящие круглые глаза, когда в комнату входит Марта с костюмом в руках.       - Молодой сеньор. Дон велел вам собираться на прием.       - Вот как… Сейчас, что ли?..       - Да, сеньор, вставайте, вставайте!       Нехотя отпустив кота, мальчик потянулся.       - Разве можно так делать без предупреждения? - недовольно пробормотал он, переодеваясь.       - Как же, с предупреждением! Дня два назад вы получили записку…       - Ах да! - хмыкнул Занзас. - Я не читал его письма. А вообще, как он смог послать его без печати в собственном доме? Вдруг, голубка, ты его не донесешь до адресата, и оно затеряется?       - Перестаньте, молодой сеньор. Дон - очень занятой человек и не может…       Обжегшись о насмешливый взгляд мальчика, девушка отвела взгляд.       - Давайте я научу вас завязывать галстук. Это важное умение...       Пиджак слегка режет под мышки, в брюках невозможно сидеть. Непослушные вихры с боем приглажены в нечто более официальное.       - Как ты вырос! - мягко улыбается не менее торжественный Тимотео и, спешно повернувшись, шагает навстречу хозяину дома.       - Веди себя подобающе, - шипит справа Койот, и Занзас закатывает глаза. - То, что это твой первый выход в свет, не сделает тебе скидок на придурь!       - Обязательно, сеньор Койот. Всю придурь я приберегу исключительно для вас…       - ...позвольте представить: мой сын, Занзас.       - Очень приятно, сеньор Пеларатти. Какая честь…