6.00 утра.
Девушка проснулась очень рано для неё. Она была подавлена, ведь не ожидала такого от Данила. Он ей казался миленьким котёнком, а проявил себя, как злой кот. Ну, рано или поздно это бы случилось. Сожалеть не о чем. Проснувшись, Неред увидела ту самую записку… Лиз, прости меня пожалуйста! Я монстр, я это осознаю. Я пойму, если ты не захочешь больше меня видеть. Только скажи и я исчезну из твоей жизни. Если простишь, такого больше не повторится. Я обещаю. Звони, номер знаешь…Прости.
Даня
Лизка понимала, что он поступил плохо. Но это Даня, он мужчина, и он хотел её тела. Хоть и так развратно. Потупив минут десять, она набрала номер. Его номер. — Д-дань, приезжай, пожалуйста, — девушка не могла сдерживаться от криков, слёз. — Да-да, через пять минут буду у тебя. Не плачь, пожалуйста, — парень видимо начал бежать, так как в телефоне были слышны звуки ветра и частое дыхание Кашина. Бросив трубку, она сидела на кровати, ожидая таракана… Он действительно примчал к возлюбленной в течение пяти минут. Весь красный, запыхавшийся. Елизавета сидела на кровати в том же положении. Данил зашёл в квартиру, заранее открытую Лизой. Он встал у неё в дверях. Смотря на измученную девочку, он пустил слезу. Данил подбежал к русой, уперся её в ноги. Он себя ругал, кричал. Вцепился в свои волосы и дико себя осуждал. — Дань, Даня, Данечка, успокойся, — девушка начала отрывать его руки от волос. — Лизочка, нет! Ты не понимаешь. Я тебя изнасиловал! Я насильник! Такие, как я, в тюрьме сидят! — Кувшин винил во всём себя. Это правильно. Но Неред так не считала. — Кашин! Я тебя не виню! Я тебя люблю! — у Лизы тоже проступили солёные дорожки, она подняла его голову и поцеловала в кончик носа. Она прижала его к себе, как маленького мальчика. Хоть русая и была подавлена, но любовь была сильнее этого. Лизка была спокойна. Перебирая волосы таракана, она погружалась в тихую расслабленность и мягкий покой. Каркашин лежал на боку, уткнувшись в шею возлюбленной, наблюдая за фиолетовыми отметинами на её тонкой коже. Через два дня приедет Руслан… Эта мысль крутилась в голове у каждого. Но никто не подавал виду. С тех пор, спустя месяц, Данил относился к Лизе очень бережно. Он хранил её, как снежинку летом.