КОГДА РАССЫПАЮТСЯ МАСКИ ЛЖИ

      В колледже все было, как вчера. Обычные одноклассники, учителя. Только ко всему этому прибавились удивленные взгляды парней в ее сторону и обеспокоенная Мамочка Сезар. К великому облегчению Дюпен-Чен, Адриана нигде не было.        Едва девушка переступила порог школы, тот тут же на нее налетела Алья с обьятиями. Мулатка что-то кричала ей про миллиард пропущенных звонков.        — Ну, почему ты не взяла трубку! Я так беспокоилась! Ты как? — обеспокоенно спросила Алья.        — Я в порядке! — улыбнулась фальшиво Маринетт, обнимая подругу. — не сошелся клином свет на Агресте! Тем более, других парней в классе много. А на выпускной к кем-то идти надо. Так что…        — Боже! Кто ты? Девочка моя, я тебя не узнаю! — несказанно удивилась создательница ЛедиБлога.       Дюпен-Чен только тихо хихикнула, усаживаясь на свое место и замечая на себе заинтересованный взгляд Натаниеля. Лучший художник на весь колледж, который ей давно уже симпатизирует — не такой уж и плохой вариант. Повернувшись к парню, что на секунду кинул взгляд в блокнот, что-то рисуя в нем, брюнетка постаралась мило улыбнуться. На что получила теплую и немного смущенную улыбку в ответ. Так. Получается.        — Нат, значит! — протянула Сезар, поправляя очки. — Что ж… неплохо! По крайней мере, он не такой тугодум, как Агрест!        — Привет, девчоки! — подмигнул обеим пришедший Нино. — Как дела?        — Все чудесно! — ответила Маринетт, чем удивила мулата.        Придя в себя после минутного шока, Ляиф наклонился к Сезар и шепнул пару слов на ей на ухо, на что девушка кивнула. Маринетт, судя по тому, как грозно блестели глаза подруги поняла — Агрест не придет в школу. А то и вовсе перейдет на домашнее обучение. Ей же лучше — не будет так больно. Можно жить спокойно дальше. Только физику списывать будет не у кого. Хотя, есть Макс. (И тут автор вспомнил своего одноклассника, у которого нещадно списывает физику. И его зовут Макс)))        Звонок прозвенел угрожающе-громко. Словно напоминая, что ад Дюпен-Чен только начался. В этом девушка не сомневалась ни на секунду. Однако, если Кот и вправду не появится в школе, то все будет просто отлично. Даже Хлоя теперь казалась меньшей занозой, нежели «дорогой и любимый» одноклассник.        Пока Сезар что-то неугомонно рассказывала о новой подозреваемой на роль ЛедиБаг, дверь в класс с жутким скрипом открылась, а вместо ожидаемой мадам Бьюстье в класс вошел Агрест. По его виду можно было сказать, что он стал старше на год. Не было на его лице обычной легкой улыбки. Брови были сдвинуты на переносице. Губы вытянуты в тонкую линию. Глаза красные из-за той еще бессонной ночки, на причину которой сразу пал его взгляд, были грустны.        — Привет, бро! А разве ты не перешел на домашнее обучение? — удивился парень Альи, пожимая руку лучшего друга.        — Как видишь, отец передумал… Впервые он изменил своим принципам, — усмехнулся парень. — Привет, Аль…        Бывшая Вайфай только демонстративно отвернулась от него, уткнувшись в очень интересный арт по ЛедиБаг.        — Ясно… Привет, Маринетт, — измученно ухмыльнулся Агрест. — Нам надо поговорить…        — Не сейчас, Агрест! — почти пропела ласковым голосом Дюпен-Чен. — Мадам Бьюстье скоро придет!       У парня внутри все пересохло. Мало того, что Маринетт решила резко поменять свой образ, так еще и смеется ему в лицо. И куда делась милая одноклассница? Где извечные два хвостика? Где настоящая Маринетт?        — Поговорим позже, — прошептал блондин, поворачиваясь к доске.        Пока вошедшая учительница Французского писала тему урока на доске, скрипя мелом, на парту брюнетки приземлился бумажный самолетик. Голубоглазка удивленно обернулась, но ничего такого не заметила. Развернув самолетик, Леди без маски увидела свой портрет. А наверху была только одна фраза.        Улыбайся, Маринетт.        — Оу! Поздравляю, девочка моя! Думаю, Нат окажется прекрасной партией для тебя.        — Все может быть! — пожала плечами Маринетт в ответ.        Внимание юного художника весьма льстило Ледибаг, но раздражало сидящего перед ней парня, что краем уха услышал обрывок разговора с Альей. Он сжал от нахлынувшей злости кулаки, до белых костяшек пальцев. Впившиеся в ладони ногти немного заглушили душевную боль. Он недоумевал. Почему-то надо обязательно все усложнять. Ведь они могли бы сейчас вместе прийти в школу, держась за руки, как парень и девушка. Но она просто решила кинуть его. После такой ночи Маринетт вдруг становится сама не своя и заигрывает со всеми парнями подряд!        Совсем новый карандаш треснул в руке Агреста, не выдержав напора. Нино, сидящий рядом, с тревогой посмотрел на лучшего друга. По сути, именно Дюпен-Чен должна психовать из-за подобного, а не он. В темноволосую голову парня забралась странная, но логичная мысль — между ними явно что-то произошло после признания. Может, парень тут же осознал свою ошибку, а Маринетт в обидах ему отказала?        Тем временем, очень внимательная Сезер, пыталась так же понять то, что происходило с ее лучшей подругой. Внешне это была все таже ее девочка, вот только улыбка стала более дерзкой, взгляд — жгучим и уверенным, щеки не покрывались румянцем при виде бывшего предмета обожания. Да и вообще, странно это — Маринетт, что несколько лет была безнадежно влюблена в их одноклассника, вдруг так резко отказалась от своих чувств. Так резко изменилась. Что-то внутри вопило — между ней и Адрианом что-то произошло после признания. Но что?        И это юная журналистка, вместе со своим парнем, хотела выяснить.

***

       Весь день Адриан пытался с ней заговорить. Весь чертов день. Но каждый раз слышал с ответ «Не сейчас!», «Мне некогда, Кот!», «Меня Алья зовет!», «Подожди, Натаниель!» — и уходила. Она говорила, как ЛедиБаг, игнорировала его, не давала ни малейшей возможности сказать ей хотя бы два слова. Она все время легко упорхала от него, лукаво улыбаясь, стараясь не выдвать свою огромную боль.        Терпение у Агреста лопнуло под конец дня, когда Дюпен-Чен собралась вновь упорхнуть от него, снова отказав.        Маринетт и возмутиться не успела, как вдруг оказалась прижата к стенке во внутреннем дворе школы. На нее смотрели два горящих угрожающе-зеленым светом глаза.        — Мурцесса, может, хватит убегать от своего Кота?        — А может твоя наглая кошачья морда соизволит отпустить меня! — шипела на него девушка, пытаясь вырвать запястья из хватки крепких рук.        — Моя Ле…        — Я не твоя Леди! Отпусти меня, Кот! — крикнула на блондина Маринетт.        — Агрест! Отпусти ее! — раздалось слева от них.        Нат выглядел воистину угрожающе сейчас. Признаться, он всегда недолюбливал этого смазливого блондина, из-за которого, по непонятной парню причине, сохла добрая половина колледжа.        — Иди, куда шел, Куртцберг, — прорычал в ответ Адриан.        Но Маринетт видела в своем рыжеволосом однокласснике спасение от своего обидчика. Потому тихо покачала ему головой, прося не уходить.        И Нат ее понял.        — Ты не видишь, что она не хочет с тобой говорить? — продолжал гнуть свое художник. — И я шел за Маринетт. Ее искала мадам Бьюстье.        — Я сам ее приведу, когда мы закончим наш разговор! Да, куколка?        — Не зови меня куколкой! — проговорила сквозь зубы брюнетка, высвободив руки и оттолкнув парня от себя.        Куртцберг взял ее за руку, заводя за себя, словно отграждал ее от взбесившегося блондина. А Маринетт была благодарна ему за это, прячась за его спину.        Впервые, со вчерашнего дня ей стало спокойно.        — Еще увидимся, Принцесса! — бросил Адриан, смерив одноклассника холодным взглядом, и пошагал прочь.       — Спасибо, Нат! — обняла парня Дюпен-Чен со спины, судорожно выдыхая. — Нам надо идти, да? К мадам Бьюстье?        — Вовсе нет, Маринетт. Я немного соврал! Прости, — улыбнулся голубоглазый, поворачиваясь к ней.        — Это я должна просить прощения, что втянула тебя в эту разборку. Кстати, спасибо!        — За что? — парень обнял брюнетку. — Я просто сделал, что должен был.        — И за это, и за портрет! Ты здорово поднял мне настроение! — тронуло подобие улыбки тонкие губы.        — Рад, что тебе понравилось… — рыжик неловко замолчал, не решаясь сказать.        — Что-то случилось, Нат?        - М-да! Ты не возражаешь, если я провожу тебя до дома? Я не навязываюсь, просто волнуюсь за тебя. Вдруг Адриан тебя найдет?        — Спасибо огромное! Я не откажусь!        Парень был очень хорошим и всегда внушал Дюпен-Чен доверие. С ним было тепло и уютно. Натаниель был своим — родным, но в то же время лишним человеком. Его не все понимали, пока в классе не появился Марк, с которым юный художник успел подружиться. И за что он был благодарен той, что сейчас стояла перед ним.       Маринетт нравилась ему. Она была хрупкой и нежной, но одновременно и сильной, целеустремленной. Она излучала духоподъемную энергию, заставляла идти сквозь все трудности, хотя ей самой было нелегко.        А какое счастье испытывал художник, когда она приняла его предложение попозировать ему завтра, когда разрешила держать за руку по пути до ее дома, когда разрешила звать ее «Мари».        — Еще раз спасибо, за то, что проводил до дома, Натаниель! Может, зайдешь к нам? — любезно предложила ему одноклассница.        — Я бы рад, но я сегодня иду на пленер! Мне еще нужно успеть купить новый набор карандашей. Может, в другой раз? — пожал виновато плечами рыжеволосый.       — Конечно! Буду рада тебя видеть! И еще раз спасибо, Нат, — улыбнулась дочь пекарей, чмокнув парня в щеку.        И никто не услышал, как лязгнуло железо под острыми кошачьими когтями.