КОГДА РАССЫПАЮТСЯ МАСКИ ЛЖИ

      Маринетт ерзала на месте и все время смотрела на приближающийся родной город — Париж. Казалось, что это не самолет приземляется, а сам город тянется с обьятиями к своей бывшей героине. Словно каждая песчинка, каждый камешек, каждое дерево тянулось к ней. И вот — посадка. Маринетт чуть ли не сбегает по трапу и, не дожидаясь своего парня, его сестру и Ната, бежит в аэропорт, где ее с нетерпением ждут Сабина и Томас. На зло ей люди шли так медленно, что только через мучительно-долгие десять минут девушка смогла обнять своих плачущих родителей. Чета Дюпен-Ченов нисколько не изменилась за прошедшие три года. Они все так же улыбались, смеялись, обнимали свою дочь. Вот он — пьянящий воздух родного места.       Именно сейчас Маринетт чувствовала, что она действительно дома. Промелькающие за окном места напоминали о прошлом. Около того магазина они с Альей чуть не подскользнулись на банановой кожуре. А вон на той площадке они нянчились с ее сестрами. А вон ту карусель тогда покрыл ледяной купол, что создала Непогода. А вон на той крыше они с Котом часто болтали после патрулей…       Кот…       И настроение Маринетт быстро ушагало прочь, помахав на прощание ручкой. Родители на передних сидениях весело болтали, рассказывая что-то про грандиозный заказ, и бывшая ЛедиБаг была рада тому, что они не видят ее сейчас — с трудом удерживающую слезы. Ей порой очень не хватало Тикки. Не хватало этой маленькой подружки, что всегда улыбалась, помогала советом, беззлобно подкалывала. Она скучала по тем временам, когда они с Котом были просто напарниками и одноклассниками, но не большим. Она скучала по нему. Очень скучала.       Отношения с Лукой развивались стремительно. Парень был просто мечтой любой девушки, что обожает панк. Куффен всегда был добр к Маринетт. Они даже не поссорились за эти несколько месяцев их отношений — просто не было повода. Однако, Дюпен-Чен чувствовала себя счастливой лишь наполовину. Да, Лука был добр к ней. Рядом с ним она порой заговаривалась, как в день их первой встречи на «Свободе». Но что-то было не так. И это что-то было той самой занозой в сердце имя которой было Адриан Агрест Кот Нуар.       Прочитав недавнюю статью про Кота и Лилу, девушка нисколько не удивилась. Эта лисица никогда не упустит своего. Ну, что ж, если так лучше Нуару, то лучше и ей. Можно заставить сердце замолчать, и не тешиться ошибочными надеждами и мечтами — ей уже давно не пятнадцать.       Розовая комната накатила на Марин волной старых воспоминаний о школе, друзьях, ненависти к Хлое, которая, собственно, оказалась не такой уж и плохой девушкой. В предпоследний день они с Хлоей жутко поссорились, довели друг друга до слез, а потом помирились. В ту неделю Буржуа вообще выглядела странной — у нее были резкие перепады настроения, она часто капризничала, а однажды Агреста чуть не стошнило от того, что ела его подруга: варенье и кетчуп, помазанные на тост. Никто не обращал на это внимания, ведь Хло — это Хло. А после выпускного Ким Ли Тьен ходил счастливый и буквально носил свою девушку на руках по всему Парижу. Как оказалось, в день примирения двух заклятых врагов, Хлоя поделилась с Маринетт тем, что беременна. Блондинка боялась говорить о своем положении отцу — как-никак он мер Парижа и очень известное лицо, а Киму — тем более. Потому Буржуа поделилась своими тревогами с Дюпен-Чен.       Возможно, с того самого дня и завязалась их дружба. Сейчас у четы Ли Тьен росла маленькая дочурка Эмили, фотографии которой, в разных ракурсах, Хлоя отправляла всем знакомым и друзьям.        — Как же я скучала… — радостно выдохнула синеволосая, падая на кровать и обнимая подушку. — Моя милая кроватка…        Неведомое чувство направило мысли Маринетт по направлению, что заставляло сердце болезненно ныть — Кот. Ее глупый, невозможно-невыносимый Черный Кот.       Наскоро переодевшись в свою повседневную одежду, которую составляли неизменный пиджак, балетки, футболка, лосины — разве что цвет и размер уже были другие. Два хвостика, что были забыты после того, как школьная скамья стала воспоминанием, снова заняли свое место. Глянув на себя в зеркало, Дюпен-Чен улыбнулась — впервые искренне на все это время. Словно прежняя Маринетт Дюпен-Чен вновь воскресла в ней.       Чмокнув родителей в щеку и выйдя из дома, Маринетт решила прогуляться по своим самым любимым местам, немного поностальгировать и найти потерявшееся вдруг вдохновение. Так проходила она по своим любимым местам половину дня, пока не набрела на заброшенный и знакомый до боли дом с тем самым чердаком, где оба надели маски лжи.        Взгляд девушки сразу приковал байк, что стоял у входа в подъезд. Он был черного цвета, с изображением зеленоглазой пантеры и, что удивило Маринетт, вероятно очень дорогой. Что могло бы понадобиться человеку с таким средством передвижения здесь — в самом заброшенном районе города, куда даже бездомные редко суются? А вдруг это какой-нибудь преступник? Мало ли какие люди есть в Париже, ведь Бражник, по сути своей, не самый первый злодей в городе.       Быстро вдохнув, экс-ЛедиБаг вошла в пыльный подъезд, тихо скрипнув дверью, но звук раздался громким эхом по всему дому. Девушка сжалась в комок, ожидая выстрелов в себя, но ничего не услышала. Быстро, с колотящимся сердцем, пульс которого оттавался в голове, Маринетт взлетела на последний этаж и открыла дверь на чердак.       Открывшаяся дверь обдала ее теплым и забытым чувством их вечерних посиделок с Котом. Его вечные каламбуры отпечатались в памяти Дюпен-Чен. Часто по ночам ей снились его зеленые глаза. На задворках сознания промелькнула мысль, что, может быть, Агрест сейчас здесь, но она отмахнулась от нее, входя в комнатку.       На этом чердаке замерло время. Словно не было этих трех лет. Будто ей все еще семнадцать лет.       Все тот же столик, на котором лежит шлем. «Байкер здесь!» — пронеслась мысль. Все тот же шкаф, шторки. Полка висит на своем обычном месте. Но нет ни грязи, ни пыли, словно кто-то следил за этим местом. И этот кто-то был парень, что спал на диване, развалившись «морской звездочкой».        Сердце застучало, как в былые школьные годы, когда в спящем блондине девушка угадала своего бывшего напарника.        Агрест очень изменился за это время. Он возмужал, черты лица стали более резки, а волосы были растрепаны, как у геройского альтер-эго.        — Ну, привет, Кот Нуар, — тихо прошептала Дюпен-Чен подходя к дивану.       Губы, как оказалось, вовсе не спящего парня растянулись в коронной Нуаровской улыбочке, а один приоткрытый изумрудно-зеленый глаз уставился на пришедшую.        — Добрый день, Мяуледи! — муркнул Адриан, садясь на диване и еще сонно тряся головой. — Не думал, что буду скучать по двум замурчательным хвостикам!       «Опять каламбур… он невыносим!» — слегка поморщилась Маринетт, смотря на Агреста и думая, что сказать ему.        — Не думала, что буду скучать по твоим дурацким каламбурам, — выдавила из себя бывшая ЛедиБаг, стараясь холодно смотреть на Нуара.        — Не ожидал увидеть тебя здесь. Слышал, ты теперь подружка этого «голубого»? — ухмылялся Кот.       За эти пару секунд по его лицу три раза прошлась подушка, на которой он спал, пока его сон не нарушил дикий скрип на весь дом.        — Его вообще-то зовут Лука! Придурок облезлый! И, слышала, женишься на Лиле?! Благословляю! — сорвалась девушка на крик во всей дури треснув бывшему напарнику по голове.       Кот еле сдержал стон — рука его Леди все еще была тяжелой. Как в былые времена, когда ему по башке попадало йо-йо. Но, если уж выбирать из двух зол, лучше подушка, а не йо-йо.        — Во-первых, миледи, я не облезлый. Во-вторых, — он поднялся со скрипучего дивана, нависая над Маринетт, — я не женюсь на Лиле. В-третьих, что Моей Принцессе понадобилось на этом чердаке?        — Ностальгия замучила! — выплюнула ЛедиБаг ему в лицо и только потом додумалась, что это прозвучало для парня двусмысленно.        — Оу! Хочешь повторить?! — приподнял бровь блондин, пожирая глазами свою Леди. — А как же твой «Голубой певец»?       — Его зовут Лука, Дон Жуан ты недоделанный! Я же не трогаю твою Лисицу! — прошипела Дюпен-Чен, чувствуя, что упирается спиной в стенку.        — Да я порвал с ней еще в школе! — прокричал Агрест, хватая Маринетт за запястья.        — Лжец!        — Ты не лучше, Миледи! — ядовито прошипел Кот, смотря на губы покрасневшей от гнева Леди.        Момент — и она сама отвечает на жадный поцелуй, зарываясь пальцами в золотистые волосы.

***

      Дюпен-Чен ненавидела себя сейчас. Почему она всегда срывается, и дает чувствам взять верх над ней? Почему она вечно совершает эту ошибку — уходит, оставляя Кота одного?       Хватит, это не может так продолжаться дальше.        — Маринетт, и что нам теперь делать?        — Будто я знаю, — фыркнула Дюпен-Чен, вырисовывая пальцами на груди лежащего рядом парня какие-то узоры.        Это был первый раз, когда ей не хотелось уходить. Хотелось остаться рядом с ним, но нельзя. Что она скажет Луке? Милый, мы должны расстаться — я изменила тебе с Адрианом Агрестом! Господи, да этим может похвастаться каждая двадцатая девушка Парижа.        — У Мурледи всегда был прекрасный план, — улыбнулся Нуар, смотря на притихшую на его плече Леди.        — Надо прекращать это, Кот…        — Мы пытались, — словно напомнил бывший одноклассник про их ночь после выпускного. — Однако, миледи, нас друг к другу тянет, и ты не можешь это отрицать... С Медисон я расстался именно сегодня. Всегда, когда меня бросают, или я бросаю, то прихожу сюда и думаю о тебе.        — Глупый Кот. Мы оба взрослые люди, нам нельзя быть вместе. Тем более, у меня есть Лука, — последнее прозвучало скорей всего, как вопрос.        — Тогда… будем как раньше — просто-друзья-напарники? — с надеждой в голосе, почти моля, спросил парень, смотря на задумавшуюся Маринетт.       Как он скучал по этому задумчивому и милому личику, как скучал по ее фырканьям, как скучал по ее глазам и настоящей, искренней улыбке. Не хотелось ее отпускать и делить с каким-то там «голубым». Нет, Агрест не имел в виду его ориентацию. Просто первой ассоциацией, возникшей при знакомстве с братом Джулеки, был голубой цвет подкрашенных волос.       Да, Куффен был в глазах Кота неплохим вариантом для его Леди, но главная проблема была в том, что Маринетт всегда была только его.        — Давай махнемся номерами. На всякий случай. Он же у тебя изменился, а Мамочка-скоро-будет-Ляиф-Сезар ни в какую не хотела давать твои контакты. Видимо, мое кошачье обояние распространяется не на всех.        — Это я ее попросила… Прости, Кот…        — Почему ты не называешь меня по имени? — резко спросил Нуар, стараясь заглянуть в небесные глаза, но Дюпен-Чен только отвернулась.        — Я не могу звать тебя по имени, Кот… Мне нужно идти домой — родители могут меня потерять. Не хочу их тревожить. Тем более, ко мне должна вечером прийти Алья.        — Тебя подбросить до дома? Это, конечно, не тот способ, что был года три назад, но быстрый, — улыбнулся Адриан, смотря на суетившуюся Леди.        — Так это твой байк?        — Мой, — довольно улыбнулся Агрест, натягивая футболку. — Так тебя подвезти, Маринетт? Чисто по-дружески!        Немного поморщив нос, Дюпен-Чен согласно кивнула.