«День будущий не любит, когда его поджидают, сложа руки на коленях. Его делать самим надобно». Валентин Пикуль
— И что это такое, по-вашему, мистер Поттер? «Переигрываешь», — послал он зельевару оскал. — Профессор, я подумал, что зелье против фурункулов слишком скучное, и решил приготовить щекоточный настой, — невинно произнес Гарри, указав на последнюю страницу в книге по зельеварению. — А вы не подумали, мистер Поттер, своей головой, видимо, годной лишь на то, чтобы носить шрам, что этот настой не зря находится на последней странице энциклопедии для первокурсника? Вероятно потому, что ваших скудных знаний не достаточно для его приготовления и, видимо, уже никогда не будет. Смешки слизеринцев за спиной не трогали. — Думаю, отработки раз в неделю в течение следующего месяца и минус двадцать баллов с Грифиндора заставят вас взяться за ум. Почему все замерли? Продолжаем работу! Сидевшая рядом Гермиона коснулась его руки, выражая поддержку, и вернулась к своему зелью. Опустошив котел, нахмурился на недоверчивый взгляд подруги, но задумываться над удивлением Гермионы не было времени: он сварит это драконье зелье за оставшиеся двадцать четыре минуты. В конце концов, он жил шесть лет бок о бок с одним из лучших зельеваров, который научил обходить его даже строгий тайминг приготовления зелий, особенно таких простых как «Фурункулис». В конце занятия Снейп сунул нос в котел Гарри с непередаваемо недовольным выражением лица, но не сказал ни слова. «Неужели я наблюдаю за первой удачной попыткой зельеварской хитрости, Гарри?» — не смотря на едкий комментарий, Поттер чувствовал, что Северус был доволен успехом ученика и, выходя, послал Снейпу теплую и чуть самодовольную улыбку. Заклятия с Флитвиком прошли скучно. И даже огненный столп от пера, что Гарри исподтишка наколдовал для Симуса, не улучшил ему настроение. Они с Гермионой одновременно подняли свои перья вверх, получив баллы для Грифиндора. Поттеру пришлось умело отстать от основной толпы после лекции, пережидая неловкий момент, разрываясь от желания догнать девочку или врезать Рону за его самодовольный комментарий в отношении Гермионы: — Она ночной кошмар! Неудивительно, что у нее нет друзей. Нервно барабаня пальцами по столу за ужином в Большом зале в порыве мучительного ожидания, Гарри считал минуты. Он знал, что успеет, и хоть волнение за Гермиону не отпускало, они должны были разыграть эту карту с троллем. Поттер тут же почувствовал себя мерзавцем. Отсидев на лавке истеричное выступление Квирелла, он под шумок скрылся от паникующих сокурсников, бросив взгляд через плечо на Северуса, который тоже спешно покинул зал. Гарри бежал по коридорам, слыша шум из женского туалета. Мерлин! Ворвавшись в комнату, он тут же споткнулся о деревянные обломки, помянув матушку тролля не самым приличным образом, что не помешало ему пустить парализующее заклинание в серого великана, отнять дубинку и нанести ей удар в челюсть снизу вверх. Тролль, покачнувшись, рухнул на пол, поднимая клубы пыли. Гермиона, забившаяся под раковину, пострадала, хотя не должна была. Гарри прекрасно помнил испуганную, но так уверенно берущую всю вину на себя девочку, всю в пыли, но невредимую. — Гермиона, — осторожно позвал Гарри, опускаясь перед ней на колени. Глубокая рваная рана до кости ниже колена требовала внимания, но мальчик не торопился что-то предпринимать, перебирая в памяти заклинания первого курса, с облегчением припоминая тему об оказании первой колдомедицинской в стандартной книге заклинаний. Гарри осторожно отвел в сторону руки девочки, с невероятной силой прижатые к лицу, остановил кровь из рассеченной брови и ободряюще улыбнулся. Первой в разрушенную комнату ворвалась Минерва, замерла на секунду, всплеснув руками, опускаясь рядом с Гарри. — Это моя… — начала было Гермиона, но Поттер решительно перебил ее, сжав ладонь, молча умоляя подыграть. — Профессор, я очистил рану и остановил кровь, к сожалению, моих знаний не хватило на большее. В том, что Гермиона пострадала, есть моя вина: хотел в одиночку справиться с троллем, это было глупо, я понимаю, а мисс Грейнджер хотела лишь остановить меня. — Это было не просто глупо, Мальчик-который-хотел-славы. Гарри мысленно закатил глаза. «Кто придумывает тебе реплики, летучая мышь?» — Не ожидала от вас, мистер Поттер, такой беспечности, — тихо ругалась профессор трансфигурации. — Минерва, доложи директору, пожалуйста, а я отведу мисс Грейнджер и… — хмыкнул Северус, — ее спасителя к мадам Помфри. Профессор Квирелл же пока разберется с троллем. Смущенная нахождением на руках профессора зельеварения Гермиона молчала, как и мрачный Снейп, впрочем, не побрезговавший физическим наказанием, отвесив обидный подзатыльник мальчику. Целительница действовала слаженно и профессионально, похвалила Гарри за правильность принятых решений в части оказания помощи, наложила повязку Гермионе и, наказав прийти завтра вечером, отпустила. Северус, пробормотав, что не рискнет оставлять двух гриффиндорцев одних, доставил тех до портрета Полной Дамы, бросив на Гарри многообещающий хмурый взгляд. За завтрашней отработкой у зельевара им будет о чем поговорить.***
Утром он получил подарок от МакГоногалл. Удивление удалось разыграть без труда, он совсем забыл о своей первой метле. Благодарно улыбнувшись профессору, Гарри оставил зарубку в сознании: ответный жест декану. Его первый — сто первый — матч по квиддичу прошел… сносно. По крайней мере, в этот раз защитить метлу от проклятия Квиринуса он смог и сам. Время тянулось патокой, и если бы не присутствие Гермионы и Северуса, он захандрил самым позорным образом. Гарри с нетерпением ждал момента, когда они с зельеваром окажутся дома. Мальчик бы украсил камин еловыми ветками, подарил Северусу подарок, который уже неделю буквально жег его карман, они бы распили в полночь фруктового чая, идею которого подала Гермиона, и с радостью оставили хоть на несколько дней снедающую обоих мрачность. Вечера в гостиной Гриффиндора вместе с Гермионой за выполнением домашнего задания стали своеобразным ритуалом. Почти одновременно дописав эссе по трансфигурации, они обменялись свитками, оставляя комментарии на полях. — Что волнует тебя настолько, что ты подписал свиток дважды? — осторожно спросила Гермиона. — Несмотря на всю шумиху, окружающую тебя, приступов самолюбования я не замечала. «Гермиона такая Гермиона», — с нежностью подумал Гарри. — Видела заметку в «Пророке» на днях о том, что Гринготс подвергся нападению? — Ничего, вроде бы не украли, ячейка была пуста. — Я знаю, что хотели украсть. И кто, — шепотом сказал Поттер. — А еще я знаю, что эта вещь теперь хранится на третьем этаже, куда нам запретили подниматься. — И что охраняет трехголовая собака, — задумчиво сказала Гермиона. — Ой! — тут же зажала себе рот, испуганно взглянув на Гарри. — Так-так, мисс Грейнджер, — подражая МакГоногалл начал мальчик. — Нарушаем правила? — Я просто… — Не нужно оправдываться, Гермиона. Тебе никогда не нужно оправдываться передо мной. Пойдем на ужин?***
— Гарри, не мельтеши! — Все было бы проще, если бы ты согласился трансфигурировать еловые ветви, но нет! Ты принципиален! А я ребенок, мне нужна радость! — Тебе двадцать четыре, запоздала радость. Гарри дернул плечом, продолжая закреплять только что купленные еловые ветки на каминной полке. — Бессмысленная трата времени, — фыркнул Северус. — Я даже рад, что возрастные ограничения для колдовства и проверка палочки на заклинания останавливают тебя. Боюсь представить, во что бы превратился дом. Монолог Гарри прервал тривиально, бросив в профессора холщовым мешочком. — Подарок, — криво улыбнулся Поттер, поправляя алую с золотым ленту, соседствующую с изумрудной. Вот такой он, Гарри, замечательный и чуткий! Не забыл и о слизеринских цветах. А ради этого холщового мешочка и вовсе вел долгие душевные переписки с известной французской травницей и зельеваром по совместительству. А уж содержание писем было таким трогательным и душещипательным… — Гарри, почему? — Ты моя семья, Северус, — буднично сказал мальчик. — Пей чай, остынет, будешь весь вечер ворчать. Поедем летом за травами? Так хочется побыть вдали от всех… — Поедем. — Северус крепко сжимал в кулаке мешочек с семенами Арно — святым Граалем для любого зельевара, внимательно разглядывая щурящегося на пламя камина мальчика. — Я спать, увидимся завтра, — бодро кивнул Гарри. — И про то, что завтра моя очередь готовить завтрак я помню тоже! — прокричал он уже с лестницы. Дом Северуса в Паучьем тупике упирался, собственно, в тупик. Окна находились лишь с одной стороны здания и их спальни были рядом друг с другом на втором этаже, напротив же была огромная лаборатория, окруженная таким количеством защитных чар, что можно было услышать тихое гудение, если приложить ухо к стене. А еще на этаже умещалась крошечная ванная. Комната Гарри была по-военному скудно обставлена и чисто убрана, но после чулана под лестницей казалась просто подарком судьбы. Он не сразу заметил коробку на столе, небольшую, потертую, с зеленой лентой вокруг. Поттер тихо фыркнул, поняв, что ненавистник праздников Снейп тоже решил сделать ему подарок. Гарри внимательно разглядывал серебряный перстень с черным матовым камнем, проведя по которому пальцем заметил проступающий герб. Они с Северусом никогда не разговаривали о семьях, по молчаливому соглашению, решив не поднимать этой темы, но этот герб он уже видел. Перстень принадлежал Принцам и, видимо, достался Северусу от матери. Гарри только что почти официально приняли в семью. Пожалуй, таких по силе эмоций от принадлежности к чему-то он не испытывал даже с шумными Уизли. Засыпая, он разглядывал камень в перстне, который поклялся не снимать, совсем забыв о том, что это Рождество должно было принести ему еще один подарок, но, почему-то, не принесло. Альбус Дамблдор не вернул ему мантию-невидимку отца.