***
После его краха и потери Нии-сана в сексуальном плане, Хайд тихо и мирно отсиживался в каком-то парке, на скамеечке и в тенечке под деревом. Откинув голову назад, Хайд уже было приготовился пиздострадать и ныть во всю глотку, как неожиданно услышал знакомый голос. — Э?.. Пассия Нии-сана? Хайд сразу же узнал этот надоедливый радостный голос, от которого он сразу же захотел блевать, а уже потом увидел радостного пацана, в компании какого-то брюнета. Его лицо было довольно знакомо. Стоп, там седая прядь? Стареет? Широта с парнем о чем-то очень яростно беседовали, что Хайд, даже находясь от них довольно далеко, мог слышать их разговор. Но спокойно игнорировал, зная, что если будет подслушивать, от пиздюлей Гила не отделаешься. Широта все еще о чем-то яро говорил с парнем, который лишь пожирал какое-то мороженое и, наверное, внимательно слушал шатена. Пара минут, брюнет что-то сказал и Широта залился ярким румянцем. Еще пара минут и Махиру достает свой телефон. Получил какое-то сообщение? Внимательно его читает, еле как улыбается другу, махает рукой и убегает прочь из парка. Время выйти главному герою данной пьесы. — Хэй, хэй, хэ-эй! Красавчик-ангелочек, не желаешь со мной познакомиться? Идеей для такого «игривого» подката, для Хайда послужил белый рюкзак парня, с прикрепленными на него такими же белыми крыльями. В точности, как у Ангела. «Ангел» внимательно рассматривает нового собеседника пару минут, раздраженно цокает языком и хмурит брови. Черт, в какой момент Хайд возбудился? — Ты же Хайд, верно? Махиру рассказывал о тебе. Дрянная крыса. Тебе не было стыдно следить за такой милой ангельской парой? Когда Хайд успел обдолбаться, что даже влюбился в такие красивые серебряно-голубые глаза? Такого грубого взгляда, Хайд еще ни разу в жизни не видел. Глаза, точно электрический заряд молнии: быстрый, точный, головосносящий. Хайд нервно облизнул губы, уже придумывая, как рассказать Гилу о такой прекрасной находке. — О-о. Ты, Ангелочек, знаком с Широтой? Ты его друг? Или же… Любовник? Хайд ухмыляется, наклоняет голову в бок, от чего стекла очков блеснули от лучей солнца. Видит, как парень вновь цокает и разворачивается на каблуках ботинок, уходя прочь из парка. — Э-эй! Ангел-тян! Скажи хотя бы свое имя! Ты мне очень понравился! Брюнет останавливается, поворачивает голову к Хайду, все так же хмуря брови, но на этот раз, немного приподняв уголки губ. — Лихт Джекилланд Тодороки, крысеныш. Махиру рассказал о том, как ты нарыл инфу о нем. Если я тебе понравился, изучай меня сам. Самостоятельно, ежик. Лихт поворачивает голову назад, уже полностью уходя из парка, оставляя Хайда быть в одиночестве. Блондин оскаливается, облизнув два пальца и немного нервно засмеявшись. — Ох, Ангел! Ты определенно будешь моим!***
Прошла неделя с того разговора с Лихтом. Хайд узнал от Гила (а потом и вовсе вспомнив) что Лихт Джекилланд Тодороки — всемирно известный пианист. Конечно, Хайд все же смог поломать голову, дабы хоть как-то понять, что именно нужно знать о Лихте. Спрашивать Гила, было полностью бесполезно. После инцидента с Махиру, он все еще обижался (в своей манере) и не покупал сыр с беконом, да еще и не хотел информацию рыть ни на кого! Хайд устало, даже как-то болезненно скулит, склонив голову к коленям и приложив к лицу руки. Этот Ангел такой… Ахуенный. Сразу знает, по каким точкам Хайда нужно бить, дабы усмирить его! Даже Куро так никогда не мог! В парке в этот день было, как нельзя кстати, очень солнечно и немного, самую малость, ветрено, так что Хайд все же сделал еще одну вылазку из отеля в парк (тайно надеясь встретить Лихта). И судьба не подвела! Хайд все же увидел знакомую и хмурую физиономию пианиста, вставая со скамейки и начиная махать руками, привлекая внимание. — Э-эй!!! Ангел-тя-ян!!! Только услышав такой знакомый и надоедливый голос, Лихт вздрогнул плечами, поворачиваясь на звук и, как заметил Хайд, цокнул языком. Пара минут и Лихт уже недовольно стоял над душой блондина, убивая взглядом. — Крыса, что ты от меня хочешь? Хайд смеется, садится на скамейку и хлопает ладонью на место рядом с собой, как бы предлагая Лихту сесть. Парень же цокает на это языком, но все же садится, закинув ногу на ногу. — Так что тебе надо, дрянная крыса? — Ну, ну, Ангелочек. Успокойся. Посиди со мной и отдохни. Усмешка Хайда кривая, убийственная и похотливая. Он смотрит на Лихта — как на добычу. Хочет растерзать его. Поглотить и медленно, размашисто переваривать внутри, как настоящий эстет. Хочет попробовать всего его. Каждый миллиметр его тела. — Лихт-тян, не желаешь немного мороженого? Тут как раз недавно открыли новый ларек. Он, вроде, популярностью стал пользоваться. — С чего это я вдруг буду есть ангельское мороженое с какими-то демонами?.. — Мороженое с дыней, Лихт-тян. С ды-ыней… Тородоки на мгновение замирает и медленно поворачивает голову в сторону Хайда, который уже успел откинуть голову назад, пытаясь удержать в себе огромный порыв смеха. — Откуда ты знаешь?.. Все же нарыл на меня информацию, крыса бездушная?.. — Хаа… Вообще не угадал, Лихт-тян. Я! Ради тебя! Посмотрел все твои репортажи с журналистами! Хайд стал активно выделять последнее предложение, начиная жестикулировать руками, при этом всем встав со скамейки и даже как-то немного грозно смотря на Лихта. Пока сам Лихт крайне ахуевал. — П… Погоди… Прям все репортажи?.. Их же… Штук сто… Если не двести и не триста… — Не верно, мой милый Ангел! — Хайд вытянул в лицо пианиста свою руку, показывая один палец, на что Лихт лишь приподнял одну бровь, пока блондин уже показывал целых пять пальцев. — Их пятьсот!***
Хайд впервые в жизни был с кем-то такое долгое время. Кроме Куро, конечно же. Но и Лихт был не промах! За целый месяц, что они гуляли по всему Токио, Хайд во всей мере успел насладиться стройными ножками пианиста, одновременно с этой обалденной задницей! По секрету, Хайд и правда никогда не видел таких ахуенных ягодиц, которые после шлепка отдавали глухим звуком (после нескольких шлепков, Хайд благополучно отхватил пинок в легкие, от чего успешно отрубился). Но и Лихт особо не говорил, что ему не нравятся прогулки с «демоном». Даже наоборот. Он каждую прогулку говорил, только вот шепотом, что «демон» неплохо постарался и «возможно», заслужил маленькое местечко в Раю. А потом, спустя два месяца когда Хайд вернулся из гастролей по нескольким городам Японии, он сразу же представил своему семейству Лихта, сразу же заверяя менеджера Изуну, да и в принципе для себя самого окончательно, что Лихт — самый последний любовник, который в скором времени может даже стать женой (в тот момент Лихт коленом пнул Хайда под зад, от чего он отлетел прямо в стену). Пока все весело общались с Лихтом (в частности Лили и Изуна), Куро незаметно отвел младшего брата в сторону, прикрывая рот рукой, дабы только он его слышал. — Слушай, Хайд, ты уверен в нем? У него же взгляд как у гопника. Помнишь что с нами было, когда мы приезжали гастролировать в Испанию? Там же нас чуть не избили, когда застали в одном переулке. Хайд лишь благоразумно кивнул, переведя взгляд на веселого (?) Лихта. — Нии-сан, я ему очень сильно доверяю и тебе советую… — А вдруг он профессиональный журналист, который пишет о звездах разное дерьмо? — Тогда он бы давно написал о тебе с Махиру! Лихт — его хороший и верный друг! Нии-сан, харе ссать! Я ему доверяю и люблю! Куро лишь молча смотрел на своего разъяренного брата, через пару минут устало вздохнув и прикрыв глаза. — Ну… Раз он делает тебя счастливым, я могу только пожелать тебе побольше нервов с ним… Хайд весело улыбается, крепко обнимая своего старшего брата за груди и через пару секунд уже бежит забирать Лихта от своей семьи, беря его за руку и махая свободной ладонью в знак прощания. Куро только приподнимает уголки губ, сразу же прикрывая это ладонью и уже уходя следом за Хайдом из номера. У него еще назначено свидание с Махиру. Нельзя опаздывать.