Миссия и Мракоборец

"Я смогла раздобыть чертежи этажей всех уровней Отдела Тайн," говорит она отчётливым голосом мракоборца, обращаясь к собравшимся этим вечером членам Ордена. Дамблдор подозревал, что Волдеморт попробует вломиться в Министерство, чтобы заполучить пророчество, содержание которого могло помочь ему найти способ убить Гарри Поттера и упростить приход к власти (эти два события каким-то образом приравнивались друг к другу, но Тонкс думала, что только Дамблдор мог вполне понять, как). Добытые ей планы помогли бы им усилить защиту пророчества. Они работали парами, приглядывая за Отделом Тайн по ночам, сотрудник Министерства ставился в пару с другим членом Ордена: Артур с Молли, Кингсли с Эммелин. Каждому работнику Министерства нужно было надёжное подкрепление, которое можно было бы вызвать в экстренном случае. Тонкс работала с Грозным Глазом, пока набиралась опыта. И, как она полагала, пока остальные решали, можно ли ей полностью доверять. Римус был логичным выбором. Принимая во внимание занятость остальных — Снейп и Макгонагалл в Хогвартсе; Хагрид и Чарли Уизли за границей; Сириус под домашним арестом, Фигг — сквиб, а Наземникус идиот — ни для кого не было секретом, что ей в партнёры определён именно Римус, и ей не терпелось показать ему, что она способна далеко не только на то, чтобы тырить карты и ронять подставки для зонтов. Она выбрасывает из головы эти мысли и продолжает. "Я взяла их из офиса новичка. Кажется, Ранкорн что-то подозревает; тот ещё кадр. Но не думаю, что он сможет повесить это на меня". Она передаёт чертежи Римусу, который делает пометки для на удивление отсутствующего Дамблдора. "Отличная работа," он улыбается, превозмогая очевидную полнолунную слабость, и она понимает, почему Гермиона и остальные ребята говорят, что он — лучший профессор Защиты из всех, которые у них были; потому что его похвала — самая важная. Стала бы она корячиться ради одобрения Грозного Глаза или Кингсли? Бред. Кингсли возглавляет собрание в отсутствие Дамблдора. "Замечательно," говорит он низким, густым голосом. Секунду он смотрит в пространство между Люпином и Тонкс. "Римус, тебе приходилось бывать в Министерстве?" Римус качает головой, нет, и Кингсли кивает, словно ничего другого и не ждал. Это почти что глупый вопрос: конечно незарегистрированный оборотень предпочтёт не соваться в Министерство. Да и любой другой. "Пришла пора вам познакомиться поближе. Грозный Глаз сообщает, что Тонкс полностью готова" — она с благодарностью смотрит на наставника — "так что мы можем добавить в список новую команду наблюдателей. Если ты не против, Римус." Римус кивает медленно, как-то заторможенно, полностью погружённый в раздумья, и она надеется, что отсутствие у него всяческого энтузиазма связано с желанием в принципе избегать Министерство, а не с разочарованием из-за навязанного ему неуклюжего ребёнка. (На будущее, наверное, можно попробовать пореже тусоваться с подростками.) "Очень хорошо," продолжает Кингсли, не замечая или не обращая внимания на отрешённость Римуса. x Они двое встречаются в штаб-квартире через несколько дней после полнолуния, и Сириус на этот раз был изгнан на чердак к Клювокрылу, чтобы дать им спокойно изучить друг друга. Он опять молчит, не улыбается, а она нервничает, сидя рядом с ним за кухонным столом. Обстановка напоминает их первую встречу, но только в этот раз она нервничает из-за того, что он может не доверять ей, и она начинает опасаться, что та лёгкость в их общении была заслугой Сириуса, а теперь, наедине, им, возможно, и поговорить не о чем. Но, благодаря Грюму, есть некоторого рода сценарий действий, и обучение установлению личности партнёра — тут никаких сюрпризов — первое на очереди по Евангелию от Грюма (расширенное и дополненное издание). Для начала, что-то вроде Взвешивания Волшебных Палочек в миниатюре: они обмениваются палочками и определяют составляющие. Она задерживает дыхание, когда Римус крутит её палочку в ладонях. Есть что-то очень интимное в этом — когда другой человек изучает палочку, и она это чувствует, следя за Римусом; его собственная палочка неподвижно лежит в её ладонях. Её волшебная палочка каким-то образом заставляет чувствовать себя и очень юной, и очень старой: это та самая палочка, которая выбрала её одиннадцатилетним ребёнком, та палочка, которую она впервые привезла в Хогвартс и та, с которой она произнесла своё первое заклинание. Также это палочка мракоборца, приводившая Тёмных Волшебников к правосудию. И Римус держит её, проводит пальцами по гладкому кипарису. Она не слишком удивляется, обнаружив, что их палочки сделаны из одного и того же дерева; у них больше общего, чем, как ей кажется, он хотел бы признать, но всякий раз, когда речь заходит о прошлом, он тут же становится немым и тупым. Как бы жутко она когда-то ни боялась оборотней, всё же раньше ей не довелось встретить другого перевёртыша*¹, другого человека, которого остальные считают не-совсем-человеком. В первый год её обучения на мракоборца, в Министерстве было расследование на тему того, безопасно ли позволить метаморфу работать в Отделе Магического Правопорядка. Это тогда Грозный Глаз встал на её защиту, разъяснив, как легко ей подтвердить свою личность, и с того дня она привязалась к нему как щенок, до тех пор, пока он не ушёл, чтобы занять освободившуюся вакансию преподавателя в Хогвартсе, откуда он (объяснимо, задним числом) ни разу не написал ей. В Хогвартсе, где он должен был преподавать ЗОТИ вместо Римуса. Который чуть было не напал на группу школьников. Способности Римуса — не из тех, что контролируются. Так что она может понять, почему он предпочитает не говорить о них. Но она всё равно разочарована. Далее на очереди контрольные вопросы. У неё уже есть один готовый, у мракоборцев так заведено: её партнёр спрашивает о любимом цвете; правильный ответ для неё — назвать и затем поменять цвет волос на её любимый оттенок (на розовый или бирюзовый, если волосы уже розовые). Двойная проверка и чертовски близка к безошибочной. Трудновато притвориться перевёртышем. У его же личности в качестве перевёртыша немного больше нюансов бо́льшую часть месяца. Римус в итоге приобрёл привычку сообщать длинный список персональных данных: полное имя, возраст, статус крови, и так далее, и голос Грюма у неё в голове отказывается использовать что-то так легко выучиваемое. Вместо этого она спрашивает о форме его Патронуса, но он не хочет отвечать, и досада и проблемность ситуации заставляют её наугад ляпнуть вслух, не подумав: "Волк, что ли?" Голос как у обиженного ребёнка, не желающего слышать нет. Он искоса смотрит на неё, и она, смутившись, опускает взгляд. Нечестно, конечно, заставлять его сообщать больше информации, чем ему хотелось бы, просто потому, что её раздражает его недоверие к ней. "Я этого не говорил," осторожно отвечает он, голос у него не сердитый, но отстранённо нейтральный. "Может я не умею вызывать телесного Патронуса." Его спокойствие заново выводит её из себя. "Ой, да ладно," говорит она, "Гарри рассказал мне, что это ты научил его заклятию Патронуса." "Это личный вопрос." "Так в этом и суть." Несмотря на все те недели, что они знакомы друг с другом — включая несколько ночей, когда они с Сириусом изрядно напивались огневиски — она понимает, что не очень-то много знает о нём. Сириус, конечно, любит травить байки о школьных днях, но Римус, в основном, уклоняется от воспоминаний, и они никогда не обсуждали это общее между ними. Её разум замечает неловкий пробел и ищет другие варианты. Он вздыхает и опускает взгляд, рассматривая свои скрещенные руки, лежащие на столе. "Мы и правда так плохо знаем друг друга?" спрашивает он, как будто прочтя её мысли, и его вопрос звучит слегка меланхолично. "Наверное, я просто спрошу, оборотень ли ты," говорит она, всё ещё злясь, и подпирает рукой подбородок. "И если ты тут же начнёшь ныть как Плакса Миртл, пойму, что это ты." К её удивлению, он смеётся, и подняв взгляд, она видит, что его лицо прояснилось, как будто разошлись облака. "Я правда плакса*², а?" весело интересуется он, и она улыбается в ответ. "Извини," говорит она, радуясь, что Римус наконец-то улыбнулся. "Нет, это ты меня извини," продолжает он, и его голос заметно теплее обычного голоса Римуса. "Обычно этот вопрос не напрягает меня так сильно. Мне не очень весело в последнее время — я совсем не в восторге от перспективы оказаться в Министерстве, но ожидал, что всем нам придётся делать что-то, что не по душе; и у тебя есть полное право рассчитывать на отзывчивость партнёра. Боюсь, текущее состояние луны тоже не слишком поднимает моё настроение." Он снова улыбается ей, и она восхищается ровными рядами белых зубов и задумывается, с каких пор мысль о Римусе, кусающем её, стала такой привлекательной. "Подставка для зонтов," внезапно говорит он, и улыбка превращается в ухмылку, достойную Сириуса. "Извини?" повторяет она, сбитая с толку. "Спроси меня, что ты роняешь, каждый раз когда приходишь в штаб-квартиру — ответ 'подставка для зонтов'." Она возмущённо сопит и заливается краской, но всё равно смеётся и кивает, отмечая, что поддёвки Римуса согревают не хуже огневиски. *¹ я искренне ненавижу слово 'перевёртыш', но другого перевода для shapeshifter просто не могу найти. тут со мной плохую шутку сыграло желание перевести werewolf именно 'оборотень', а не 'вервольф'. технически shapeshifter это именно тот, кто, кхм, 'меняет форму', другими словами ОБОРАЧИВАЕТСЯ кем-то ещё. но всё-таки 'вервольф', на мой вкус, не слишком удобоваримое слово, так что werewolf — это 'оборотень', ну а для перевода shapeshifter приходится оставить 'перевёртыш'. если у кого-нибудь есть другие идеи — обязательно напишите, спасибо. *² в оригинале была игра слов — Тонкс говорит про Плаксу Миртл (Moaning Mirtl), а Люпин в ответ вспоминает своё прозвище Лунатик (Moony). смысл в том, что Moaning и Moony весьма созвучны. но я хоть мыльными пузырями изойдусь — всё равно не смогу перевести с полным сохранением смысла, так как переводные имена уж слишком не похожи.