Любовь к скорости меня погубит...

      Я сидел на кухне, тупо смотря в одну точку. Теперь так проходило почти все мое свободное время, которого уже теперь было валом. Но от этого интереснейшего занятия меня отвлек телефонный звонок. Не хочется сейчас ни с кем говорить, но я все же медленно плетусь в комнату и поднимаю трубку.       — Да…       — Юра, твою мать, где тебя носит?! Ты третий день не появляешься на катке!!!       — Яков, я сейчас не в состоянии прийти на тренировку…       — Слушай меня внимательно… Если через час твоя задница не будет на катке прыгать как минимум тройные аксели, я тебя придушу на месте! Ты меня понял?!       — Да…        Уже три дня прошло после того инцидента с Отабеком. Все это время я в гордом одиночестве заливал свое горе алкоголем самого разного состава и крепости. Если Яков придет и увидит эту гору бутылок, то мне можно смело заказывать гроб. Он считает, что фигурист должен вести здоровый образ жизни, а не пить, как опытный алкоголик на Новый Год.       За эти три дня я плакал очень много. Так много, что казалось, у меня не должно было вообще остаться каких-либо слез. Но они еще каким-то чудом были… Я понял, что теперь, что бы не делал, меня не покидает чувство пустоты внутри… Скучаю за Бекой, но не могу теперь видеть и слышать его. Он больше не звонил мне после того дня, да и не писал тоже. Значит, ему похер на меня…       По щекам вновь скатилось несколько слезинок. Я быстро вытер их рукой и пошел собираться на тренировку. Через 40 минут       — Юра! Где тебя носило?!       — Простите…       — Ты хоть понимаешь, что должен готовится к показательным?!       — Да, Яков…       — Ты должен более ответственно относиться к этому…       — Простите меня…       — Юр, что-то случилось?       — О чем это вы? Со мной все хорошо…       — Не ври мне. Ты не сказал ни одного слова против, не спорил со мной и не матерился. Это ненормально для тебя… С дедушкой все хорошо?       — С ним все в порядке…       — А что тогда?       — Все нормально… Я пойду разогреваться…       — Ладно, иди, — вздохнув, произнес тренер.       Через несколько минут разминки я вышел на лед. Но был не в состоянии нормально откатать хоть что-то. Поэтому тренер пинками погнал со льда, ведь толку от меня сейчас совсем никакого.       Я сидел на трибуне, наблюдая за остальными, и думал о своем. Все было как в тумане, все, о чем я задумывался, бесследно исчезало за доли секунды… Но это было интересно, а самое главное — это было единственное, что вообще могло меня сейчас отвлечь от всех проблем. Мысли поглотили меня так сильно, что я и не заметил, как рядом присел Виктор.       — Юра, как ты?       — Сам видишь…       — Он не звонил?       — Нет.       — Тогда я думаю, что тебе лучше уйти как можно скорее.       — Почему это? — безэмоционально спросил я.       На самом деле мне было все равно. Я остался здесь только потому, что находиться дома стало невыносимо. Все в квартире напоминает о наших с ним счастливых моментах и прекрасной дружбе. О том, как мы дурачились и дрались подушками, как с утра наперегонки бежали в душ, как спорили, кто будет готовить завтрак или какой фильм посмотреть…       Пока Бека не купил квартиру в Питере, он жил у меня. Так что это было нашим типичным поведением каждый день.       Теперь же это место стало для меня камерой пыток, а не домом.       — Юр, ты меня слышишь? Я говорю, нам лучше уйти отсюда и как можно скорее.       — Вить, я еще немного посижу…       — Сейчас придет казахская команда на тренировку!       — Мне все равно…       — Но Отабек…       Я не дал ему договорить: — Не произноси его имя при мне! — Я понимаю, что Виктор не виноват, но от одного звучания этого проклятого имени мне становится больно. — Прости. Я не хотел кричать на тебя.       — Все нормально, ты тоже прости меня. Я не должен напоминать тебе о нем.       — Это не похоже на тебя, Виктор. Ты всю жизнь был той еще сволочью, а сейчас делаешь вид, что понимаешь меня.       — Сам знаешь, почему… Я ведь потерял Юри два года назад. Хотя нет, он ушел потому, что я просто надоел ему…       — А???       — Разве ты не знал, что сейчас Юри живет в Японии, что он стал тренером?.. А также забыл о моем существовании…       — Я думал, что вы с Кацудоном расстались по совместному желанию.       — Нет. Он просто бросил меня и уехал в Японию, так ничего и не объяснив. — В этот момент Никифоров выглядел как брошенный щенок, который продолжает ждать хозяина, несмотря ни на что. Мне впервые в жизни стало его жаль.       — Прости, что напомнил об этом.       — Ладно, забудь. Сейчас важнее твое состояние. А судя по бутылке виски в твоей сумке, оно далеко не самое хорошее.       — Да, ты прав. — Я горько усмехнулся и незаметно отпил немного крепкого напитка, после чего спрятал бутылку обратно.       В этот момент дверь открылась и в зал зашел тренер казахских фигуристов вместе с Отабеком. Когда я увидел его, слезы вновь хлынули из глаз. Черт, никогда ни перед кем не позволял себе не то что плакать, даже слезу пустить… Но сейчас сдерживаться не было сил и смысла. Я не мог сдвинуться с места, а также меня трясло, как в лихорадке. Слышал, как Виктор пытался мне что-то сказать, но не мог разобрать, что именно он говорит. Слезы и чувства заглушали все звуки и делали их тихими и неясным. Так что я просто сидел и смотрел на него, ничего не понимая и осознавая.        Бека же спокойно стоял рядом с тренером, пока тот говорил с Яковом. Он медленно осматривал трибуны и наткнулся взглядом на меня. Мы встретились глазами всего на несколько секунд, после чего я схватил сумку и мигом бросился бежать к выходу из Ледового Дворца.