Любовь к скорости меня погубит...

      Вместе с неизвестным мне парнем мы зашли в небольшой бар. Он потащил меня к самому дальнему столику, который находился в углу и был наиболее скрытым от глаз остальных.       Парень усадил меня, а сам приземлился напротив, тем самым отрезая мне все пути для побега. Хотя с моими травмами сбежать было бы очень трудно. Он поймал бы меня моментально.       Я сидел и в наглую пялился на своего «похитителя». Тот же делал вид, что меня не замечает. Незнакомец все еще сидел в шлеме. Меня нереально бесила вся эта ситуация. Какого черта я вообще тут?!       Вопросов было больше, чем ответов. Я не был бы собой, если бы тихо сидел и молчал в тряпочку. Поэтому, потеряв последние капли терпения, я начал шипеть на парня. Его счастье, что сейчас я не могу орать.       — Может, соизволишь снять шлем и хотя бы объяснишь, какого черта ты притащил меня сюда?! — Мда, мой голос прозвучал довольно тихо по сравнению с тем, как обычно я говорю.       — Юр, успокойся, пожалуйста.       — Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты, блядь, такой?       — Удивительно, что ты меня не узнал. — Незнакомец снял шлем, а я застыл с открытым ртом.       — Кацудон? Но ты ведь в Японию свалил?       Так он еще и русский подучил, японец хренов…       — Что? О чем это ты?       — Так Никифоров сказал… — В этот момент к нам подошел официант, и я решил заткнуться, а заодно переварить информацию. Что-то слишком многое накидалось в мою голову, сложно.       — Добро пожаловать в наш бар. Что-то уже выбрали?       Официант? Ах да, мы же в каком-то левом баре с левыми чуваками…       — Мне, пожалуйста, латте.       — Хорошо, а вы? — Я обязан еще что-то и заказывать еще? Опять платить?        Делать нечего. А то еще обижу этого Кацудона.       Я быстро посмотрел в меню, но ничего интересного там не нашел.       — У вас есть кофе с коньяком? — Мой вопрос ничем не удивил официанта. Парень быстро кивнул и повторил весь наш заказ:       — Один латте и кофе с коньяком. Еще что-то пожелаете?       — Нет, спасибо. — Юри такой же, как и прежде. Такой же вежливый, не изменился вовсе.       Мы молча подождали наш заказ. Каждый погрузился в свои мысли и не желал, чтобы его беспокоили.       В моей голове было куча мыслей, но среди них было лишь несколько, которые правда интересовали меня. Во-первых, почему Кацуки так удивился, когда я сказал, что он должен быть в Японии? Второй вопрос касался моего байка. Мне сложно даже представить, сколько денег уйдет на ремонт… Это же кредит в банке брать придется… Хотя, скорее всего, ремонт ему уже не поможет… Мир ему колесом.       — Ваш заказ. Если что-то понадобится, зовите.       — Спасибо. — Как только официант ушел, Кацуки перевел все свое внимание на меня. — И давно ты начал пить?       — В смысле?       — Ты все время говорил, что алкоголь — это отрава.       — Ну подумаешь, все меняется и мои взгляды на бухло тоже. Пьяным быть не так уж и плохо, если так взглянуть.        Он что, меня в чем-то заподозрил? Хотя нет, откуда он может о чем-то знать? Кофе с коньяком все меняет.       — Ну да, конечно. Юр, что случилось?       — Я не понимаю, о чем ты.       — Плисецкий, я тебя давно знаю: ты очень аккуратен на дороге и никогда не пьешь. Можно сказать, что ты за ЗОЖ. А тут вдруг чуть не разбился. Если Отабек узнает…       — Он не узнает.       — С чего ты взял? Только Алтын может вправить твои мозги обратно.       — Он ничего мне не вправит, понятно?! — Я хотел закричать, но смог выдавить лишь несколько слов, и то почти шёпотом. — Ему сейчас не до меня.       — Как это понимать?       — Человек решил свою личную жизнь обустроить, что не понятного?! — Я не заметил, как вскочил и начал кричать. На это раз все вышло.       — Сядь. Ты привлекаешь слишком много внимания окружающих.       — Прости… — Я сел обратно и уткнулся взглядом в свой нетронутый кофе.       — Ничего. Выходит, ты так ему и не сказал.       — О чем?       — О том, что любишь его, конечно.       — Что? Ты… Как?       — Успокойся. Отвечу сразу на все твои вопросы. Виктор ничего мне не говорил. Догадался сам, причем уже очень давно.       — Кроме Вити, никто об этом не знает…       -Юр, я не слепой. Да и к тому же сам через такое прошел. Я ведь тоже Виктора давно люблю.       — Кстати. Почему ты здесь? — Я решил незаметно перевести тему. Не хочу говорить об этом сейчас.       — Если говорить не хочешь, мог просто так и сказать. А почему я должен быть не здесь?       — Никифоров сказал, что ты уехал в Японию и стал тренером.       — Просто он идиот. Я уехал в Японию, чтобы разобраться с некоторыми документами, вот и все.       — А насчет тренерства?       — Просто помог дочери моего знакомого. Он попросил помочь ей с основами.       — Слушай, а он ведь прямо в депрессию впал после твоего отъезда… Почему ты ему ничего не сказал?       — Просто мы поссорились перед моим отъездом, и я уехал в гостиницу. А с утра мне позвонили и сказали срочно ехать.       — Вы помиритесь? На Виктора смотреть больно.       — Зависит от него.       — Ясно.       После этого мы еще долго говорили на разные темы. Он все пытался поговорить со мной о Беке, но я либо молчал, либо переводил тему на другую. Я все понимаю — Кацудону правда хочется помочь, но воспоминания в любом случае все испортят. И я не хочу даже вспоминать о том, что было раньше между нами. Меня даже не волновало, как этот недояпонец узнал о моих чувствах к Беке. Я общался с ним очень даже хорошо и очень благодарен ему за это.       Домой я вернулся только в пять утра. Я решил пропустить несколько тренировок. Позже позвоню Якову и скажу, что заболел. Думаю, он позволит мне отсидеться несколько дней дома. За это время как раз придумаю, что делать с переломами. Ведь тренироваться мне придется все равно, но при этом никто не должен догадаться о моей травме. Мне удалось уговорить Кацуки молчать об этом случае, а я взамен должен буду подготовить Виктора к его появлению…