Любовь к скорости меня погубит...

      Что может быть хуже, чем проснуться посреди ночи, а после уснуть только под самое утро? А я скажу вам что. Это когда ты просыпаешься и понимаешь, что твой любимый куда-то смотался. Очень смешно, когда ты весь такой довольный идешь, чтобы приготовить завтрак дорогому человеку, но замечаешь лишь пустую кровать.       Я в быстром темпе обошел всю квартиру в его поисках, но от присутствия парня не осталось и следа. А может, мне все приснилось и вчера Отабека здесь и не было? Или он слинял с утра пораньше, чтобы не видеть меня.       Я сел на пол в гостиной и начал разматывать бинты на руках. Не помешает сменить повязки, да и отвлечься от размышлений охото. Хотя у меня ничего не получалось. В местах, где бинт прилип, я начал отрывать его, наплевав на боль. Мысли вновь ураганом закрутились в моей голове. Единственное, что меня сейчас интересует, — это куда пропал Отабек.       Из-за резких движений раны начинали кровоточить, но я был слишком занят своими мыслями, чтобы заметить это. Неужели я вчера не так его понял или он просто подыграл мне? Голова вновь начинает раскалываться от боли. Но ведь Бека мог оставить записку или разбудить меня. Да быть не может… Ну нет… Это слишком жестоко для шутки…       — Юра, твою мать! Что ты делаешь? — Отабек схватил меня за руки, тем самым прекращая мои пытки над собственной кожей.       — Бека? — Сначала я не понял, кто остановил меня, но вскоре мой разум прояснился. — Куда ты съебался с утра пораньше? Если хотел меня бросить, нахуя вернулся?       — Ты случайно с кровати не падал? Куда я могу деться от своего парня? По-моему, мы вчера все уладили. У тебя в холодильнике мышь повесилась, вот я и решил пойти в магазин. Завтрак пока никто не отменял.       — А записку слабо оставить было.       — Прости, ступил. Так, давай вставай с пола, обработаем твои руки. И, будь любезен, объясни, что это такое.       — Я совсем не понимаю, о чем это ты…       — Юра. Давай не будем с утра пораньше спорить. Так что вперед. Я тебя внимательно слушаю.       Мне пришлось рассказать ему все от начала до конца. На некоторых моментах я запинался от волнения, но вскоре продолжал свой рассказ. В это время Бека аккуратно обработал все мои раны и вновь забинтовал их. Он внимательно слушал все, но, когда я заговорил о том случае с порезами, парень нахмурился и был очень недоволен.       — Почему ты мне не позвонил? Ты же знаешь, что я всегда готов помочь тебе, Юр.       — Бек, я не мог этого сделать. Все нахлынуло на меня так сразу. Так еще и ты с Милой… А потом мы помирились… Я ведь всего лишь твой друг…       — Ты дурак или притворяешься? Ты мне не просто друг или еще какой-то придуманный тобой вариант. Я люблю тебя, Юр. Просто смирись с этим.       — Ты сказал это так, как будто это мое наказание.       — Именно так. Теперь я буду следить за тобой двадцать четыре часа в сутки.       — Я не против. Главное, чтобы ты был рядом.       Он нежно обнял меня. Мне впервые за несколько месяцев стало так тепло и спокойно. Бека смог утихомирить мою бурю эмоций и переживаний всего одним объятием. Как же хочется, чтобы время застыло на месте и мне всегда было так хорошо.       Поддавшись своим желаниям, я нежно коснулся его губ своими. Отабек не перехватил инициативу и позволил мне самому целовать его так, как мне того хочется. Мне было страшно, что он уйдет или просто скажет, что это была шутка…       Алтын, почувствовав мою неуверенность, стал ласкать мой язык своим. Нежно и осторожно, словно боясь спугнуть меня, он начал поглаживать мою голову. Его пальцы зарывались в мои отросшие волосы.       — Расслабься, Юр. Ты слишком напряжен.       — Легко сказать…       Он притянул меня к себе и посадил на свои колени. Бека продолжил наш поцелуй, только теперь он выводил узоры пальцами у меня на спине. Я не хотел просто сидеть и получать удовольствие, поэтому мои руки потянулись к его волосам. Он, прервав поцелуй, начал словно кот ластиться ко мне. Я стал медленно перебирать его волосы, а он, не теряя времени, переместил свои руки ко мне на талию.       Мне стало страшно. Я, конечно, очень хочу этого, но только мне кажется, что еще морально не готов. Мое тело само по себе начало дрожать. Заметив это, Бека прекратил целовать меня.       — Юр, все в порядке?       — Да… Конечно…       — Я не настаиваю на этом.       — Я же сказал, что все в порядке.       — Юр…       — Ты не хочешь?       — Хочу, но ты весь трясешься. Если ты не готов, я подожду.       — Ты меня слушаешь?       — Хватит врать. Я по глазам все вижу. Я не хочу сделать тебе больно. Опять…       Я прижался к нему всем телом. Как ему удается понять, что у меня в голове? Я и сам не всегда себя понимаю, а он делает это так просто. Ну почему я не могу ничего сделать для него.       — Мне страшно…       — Почему? Я сделал что-то не так?       — Нет. Я боюсь потерять тебя…       — Больше ты не будешь одиноким. Юр, я люблю тебя.       Мы просто сидели прижавшись друг к другу. Отабек успокаивающе гладил меня по голове, а я просто сидел, уткнувшись ему в плечо. Пусть мне все еще страшно, пусть мне осталось не так и много, я хочу прожить это время по-настоящему. Я хочу быть счастливым.       Нашу идиллию прервало предательское урчание моего живота. Ну я не ел день, ну может два (несколько блинчиков с утра не в счет). Что поделать, если у меня совершенно нет желания есть. Главное, чтобы Бека не услышал того, как мой желудок умоляет меня поесть хоть чего-нибудь. Хотя такое не услышать просто невозможно.       — Кто-то проголодался. Нужно приготовить завтрак.       — Не хочу.       — Я приготовлю. Так что тебе ничего не нужно делать.       — Я есть не хочу. Аппетита нет.       — Ну, твой желудок считает по-другому. Так что давай, двигай на кухню.       — Ну, Бек.       — Возражения не принимаются. Ты всегда был худым, а теперь вообще одна кожа да кости.       — Я же говорю…       — Живо. Я приготовлю рис, а позже спеку что-нибудь вкусное.       — Я тебя к духовке не подпущу. В прошлый раз ты чуть квартиру не спалил во время готовки.       — Ты мне долго еще это вспоминать будешь?       — До конца своих дней.       Мы одновременно начали смеяться. Кое-как успокоившись, пошли на кухню готовить наш первый совместный завтрак. Именно первый, так как раньше готовил только один из нас, а второй спокойно спал. Теперь такая роскошь мне недоступна по утрам. Мне нужно будет кормить МОЕГО казаха.