Трудный Ребёнок (Problem Child)

Тренер отправил всех по домам в пять с чем-то часов, строго приказав всем поесть и отоспаться, а мама Вуди была только рада подвезти Майки до дома, поскольку они жили в одной части города. И теперь этот самый Майки, который тащился вверх на эти самые пять этажей, был ужасно уставшим, практически оголодавшим, ведь он пропустил обед, но таким возбуждённым, что он думал, он лопнет. «Завтра мы так надерём им задницы», — с ликованием думал Майки, останавливаясь, чтобы снять свои грязные бутсы в прихожей, после чего открывая дверь в квартиру. Он поёжился, заходя внутрь; на улице было дождливо и слякотно, а домовладелец не прогревал вестибюль или коридоры, так что резкая смена с холода на приятное тепло была почти дискомфортной. — Хей, Майки, — сказал Донни, сидя на диване, подняв руку в приветственном жесте; и, поскольку, Майки всё равно бы спросил, добавил, — Лео ушёл в магазин, а Раф ещё работает над своим докладом. Как тренировка? — Всё классно, как всегда, — улыбнулся Майки, скидывая с плеч свою куртку и кидая её на спинку обеденного стула, — Наш вратарь, типа, настоящий Джедай, мне удалось забить всего два гола! Пантерам лучше играть завтра на пять с плюсом, потому что нам пятёрка точно гарантированна. Он был слегка грязноватым и мокрым, но таким голодным, и он был уверен, что его братья были не меньше. Так что он быстро сгонял в уборную, кинул свою обувь и спортивную сумку в ванну и с мылом помыл своё лицо и руки до локтей. После он схватил кухонный фартук с крючка на стене, закидывая его себе на шею и изящно завязывая его веревочки вокруг пояса. Тесто уже было готово, а в холодильнике осталась ещё пара банок с домашним соусом для пиццы с прошлого раза, так что ужин не займёт много времени. Радостно скидывая ингредиенты на столешнице, после нагибаясь, чтобы поставить духовку нагреваться, Майки позвал: — Эй, Дон, ты не против разделить вегетарианскую пиццу с Лео? — Конечно, нет, — его старший брат оторвался от своего журнала, взглядывая на него и хмурясь, — Ты не хочешь сначала принять душ? — Я помыл руки! — Я не это имел в… а, неважно. Первый шаг в процессе изготовления пиццы это смазать две чугунные сковородки оливковым маслом, а затем распределить тесто по их дну и слегка зайти на стенки. Поливая тесто соусом для пиццы прямо из банки, Майки думал, что душ на самом деле звучал очень и очень неплохо. Под его кожу закрался холодок, и он никак не желал уходить, даже если в кухне было тепло. «Чем скорее я поставлю пиццы в духовку, тем скорее я согреюсь и поем!» — отличный план. Ещё надо было нарезать грибы, перцы и лук для пиццы Лео с Донни, но маслины в банке уже были нарезаны. Майки всё ещё боролся с их древней открывашкой, когда, словно из ниоткуда, Раф взорвался - — Какого чёрта? - и вырвал консервный нож из его рук. — Эй! — Сам «эй», — раздражённо ответил его брат, — Мне казалось, что я услышал, как ты пришёл. Что это, по-твоему, ты делаешь? — Готовлю ужин? — Ты ещё даже не переоделся. — Я голодный! Что-то смягчилось в пронзительно-зелёном взгляде Рафа, но он не перестал хмуриться. — Ты теперь ещё и заболеть хочешь? Иди мыться, я закончу с едой. Обычно похожее предложение вызвало бы в голове Майки видения из почерневших пицц и трезвонящей пожарной сигнализации, но на этот раз укол тревоги никак не был связан с боязнью отравиться. Он прижал к себе банку с маслинами к груди и настоял: — Нет, я должен закончить! Это его работа, так он вносил свой вклад, и поскольку ему всё-таки удалось играть в футбол, он должен был приготовить ужин! Но, кажется, Раф так не думал. Он и не дрогнул под натиском щенячьих глазок, под которым Лео сразу бы сдался, и Майки признал поражение. Он передал ему маслины, потом фартук, обеспокоенно поглядывая на свои сковородки. — Не забудь — сыр, потом начинка, потом ещё сыр. Но не перегружай её, иначе она не пропечётся. И убедись- — Майки! Мы справимся! Ты же не всегда готовил для нас, знаешь ли. Мы заботились о себе сами, когда ты был малышом, и мы выжили. — Как? — Иди. Мыться. ________________________________________ Когда Майки вышел из комнаты где-то минут через двадцать, одетый в пижаму, босиком, он чувствовал себя гораздо лучше, а тот липнущий холодок был смыт горячей водой и гелем для душа с ароматом жвачки. Он пошёл на запах готовящейся пиццы, обратно в кухню, и обнаружил, что Лео уже успел вернуться домой, пока он был в душе. Он с Рафом и Доном собрались вокруг обеденного стола, на чем-то очень сосредоточившись, и любопытность Майки быстро пересилила его беспокойство за их ужин. Слегка ускоряясь, он подошёл к столу и улыбнулся, когда Лео тут же поднял руку, сразу же принимая его в круг. Под его боком, между ним и Доном, Майки увидел огромный кусок ватмана, распростёртый на поверхности стола. — Воу, а это ещё зачем? У них были маркеры всех цветов, или почти всех, но пока что их постер был ярким взрывом любимых цветов его братьев: красного, синего и фиолетового. А по центру находилась гордая, оранжевая надпись «#9». Номер на Майкиной футболке. «Да ну нет». Брови Майки сами поползли вверх, а Дон улыбнулся ему, ткнув кончиком своего фиолетового маркера ему в нос. — Самой большой игре сезона нужен самый большой плакат! Конечно, это значит, что нам придётся сидеть в самом конце, чтобы не мешать никому… — Определённо стоит того момента, когда все поймут, что номер девять — это наш братишка, — сказал Раф с самодовольной уверенностью, осторожно наклоняясь над их произведением искусства, чтобы добавить ещё немного цвета в местечко, которое, казалось, уже было краснее знака «стоп». Майки смотрел и чувствовал себя как-то… воздушно. А ещё, ярким контрастом по сравнению с его состоянием по приходу домой, ему было тепло — от жара, исходящего от духовки, от руки Лео на его плечах и просто от радостного чувства того, что он окружён тремя своими самыми любимыми людьми в целом мире, и того, что они сделали что-то хорошее для него. Всё это вместе создавало теплоту, которая не могла сравниться даже с горячим душем. — Вы придёте на мою завтрашнюю игру? — Что, ты думал, мы останемся дома? — подразнил его Лео, легонько тыкая его локтем в бок. Майки взглянул на него, улыбаясь, и заговорил, не задумываясь: — Я думал, что вы будете… Он замолк. Думал, что они будут что? Раздражены, что Майки достаётся то, что он хочет, когда они должны отдавать своё? Возможно, но он не хотел говорить этого. Точно не после того, как его братья закончили приготовление ужина и сделали ему плакат. Они совсем не выглядели раздражёнными, и если он закончит фразу, это только их расстроит, а Майки будет чувствовать себя неблагодарным дураком. — Думал, что мы будем что? — спросил Раф, повторяя собственный вопрос Майки, словно он умел читать мысли, сузив свои зелёные глаза буквально на миллиметр. Такой тип взгляда, который Майки уже начинал узнавать, взгляд, который обычно предшествовал тому, что Майки всё испортит или скажет что-то очень глупое. Так что, самый младший из четверки замял свои дурацкие неуверенности и расплылся в улыбке. «Честность — лучшая политика, но мооожет не в это раз». — Просто, вы никогда раньше не приходили! Вы, правда, там будете? Крутотень! К тому же, это правда. Ну, большая её часть.