мой любимый лучший друг

Чимин и Юнги так и проспали оставшуюся ночь в обнимку. Шуге давно не спалось настолько хорошо. Да и к тому же, с кем-то в одной кровати он спал последний раз два года назад, а Чимин-и такой теплый и мягенький. Первым проснулся Чимин, который, решив, что Юнги важный гость в его доме, надел носки и на носочках утопал на кухню, чтобы не разбудить Мина, который спал точно, как самый милый в мире котенок и будить его совсем не хотелось. Чими проснулся раньше будильника, так что сразу его выключил, чтобы Юни эта противная безделушка не разбудила. Пак залезает в холодильник, достаёт колбасу и яйца, а одно из них падает на пол и с громким треском разбивается.       — Тц, блять, ну хотел же сделать все нормально, а все как всегда, долбоеб безрукий, — Чимин вслух выругивается, не замечая, что Шуга уже стоит в проходе и с усмешкой на него смотрит.       — Ради меня стараешься, милый? — Мин нагло ухмыляется, переступает через разбитое яйцо, немного подталкивает Чимина глубже в кухню, ближе к окну, и собственнически кладет руки тому на талию. Чимин усмехается и в ответ только положительно кивает. Обвивает руками шею Мина и, поднимаясь на носочки, как делал, когда шёл на кухню, по-детски целует парня в носик.       — Юнги-я, хочешь расскажу секретик? — Чимин видит как глазки Шуги заинтересованно загорелись и как он закивал головой. Хитро улыбается, — а я, ну.. Вчера.. — останавливается, чтобы ещё больше заинтересовать. Играется и дразнит, мелкий. Юнги брови хмурит и хоть головой об стену бейся — ничего в голову не приходит, что вчера такого было, от чего он вопрос и задаёт.       — Что вчера?       — Все чувствовал и слышал, — Пак слегка краснеет и смущённо улыбается, смотря старшему прямо в глаза, а у последнего чувство, будто сейчас истерика начнётся. Слишком смущён. Слишком стыдно.       — П-прости? Чимин снова хитро улыбается и Мина к себе притягивает. Между губ оставляет всего пару сантиметров и сказать ничего не решается — боится задеть своими губами чужие. Но Шуга сам это делает. Немного подаётся вперёд и глаза прикрывает, но Чимин-и совсем не против, также глазки прикрывает и нежному, почти невинному поцелую, весь отдается. Первым решается отстраниться Юнги и сразу же шепчет прямо в губы, далеко от Чимы не отодвигаясь и к себе за талию прижимая.       — Давай ты не пойдёшь на пары, а? Лучше в моей аудитории посидишь. Ну, со мной, естественно, — Мин вопросительно смотрит на парня напротив, а тот делает вид, что впал в "глубо-окие" раздумья.       — Отпускать меня не хочешь, да? — Чимин улыбается и на этот раз уже целует сам. Пак так и не приготовил завтрак, поэтому парни позавтракали в кафешке, которая находится по пути к универу. Чим всё-таки согласился посидеть с Мином. Кто бы мог подумать, что он будет прогуливать пары прямо в университете с учителем рядом. А ещё этот учитель сам и предложил такую глупость. Приятную глупость. Парни шли неподалёку от кафе около дома Чона и внезапно услышали приближающийся смех двух молодых людей. Обернувшись они увидели, как Тэхен и Чонгук несутся прямо на них, держась за руки и заливисто громко смеясь. Все вчетвером они вваливаются в универ и ловят на себе удивленные взгляды. Кому-то из местных быдло Чимин показывает средний палец, не просто так, а потому что тот сказал на Юнги что-то типо "снова этот учитель-педофил со своей бандой". Бэйджей — то самое быдло — уже подошёл и хотел замахнуться на Чимина, но сильная рука Шуги перехватила его, а взгляд заставил все мышцы задрожать оттого, какую злость он в них увидел. Юнги руку гопника от Чимы отстраняет, а сам к пацану немного приближается и шепчет прямо на ухо.       — Если ещё раз что-то скажешь про меня и моих друзей, а ещё хуже, сделаешь какую-нибудь пакость ему, — указывает глазами на Чимина и продолжает, — я тебе эту руку вырву с корнем и вставлю туда, куда нельзя. Удовольствие получишь нереальное, вот увидишь. Держись подальше, по хорошему. Мин резко отталкивает парня от себя, берет Чимина за руку и уходит в сторону своей аудитории под удивленные выкрики и грустные вздохи течных по нему студенток. Чонгук и Тэхен расходятся по аудиториям. Тэ садится на место и когда звонок звенит — Хосока снова нет на своём месте. Опаздывает? На самом деле, когда звонок прозвенел, Хос взял Джина за шкирку и потащил с собой в туалет. Сокджин не сопротивлялся от слова совсем. Он милый софтовый малыш, который мало смыслит в жестокости и подобном, поэтому даже не понял куда и зачем его тащат. Хосок затаскивает бедного Джина в одну из грязных кабинок университетского туалета и заставляет упасть на колени. Ким больно ударяется об стеклянную плитку и шипит, поднимает глаза, которые только от этого на мокром месте /что же будет дальше/ и смотрит на нынешнего доминанта.       — Ч-что ты.. Делаешь? — его голос дрожит, словно он ребёнок и видит сейчас перед собой монстрика из самых страшных снов.       — Я не разрешал открывать тебе рот, псина, — Хос больно дёргает за смолистые волосы. Из глаз парня брызгают слезы, а изо рта вырывается глухой вскрик. Из-за такой реакции Чон довольно улыбается и продолжает, — а теперь открывай свой грязный ротик и зубами снимай мои штаны. Предупрежу сразу, будешь использовать руки – будет хуже. Это мерзкая повелительная улыбка, наверное, навсегда отпечатается в сознании Сокджина. Он вслушивается в приказы, несколько раз прокручивает их в голове, все же решает, что лучше не сопротивляться и начинает. Ким опирается руками об грязную плитку около туалета, зубами подцепляет собачку и дёргает за неё проводя вниз и расстегивая молнию. Затем он кое-как расстёгивает пуговицу, боясь порвать вещь и потом поплатиться за неё. А Хосок рычит от нетерпения и медлительности черноволосого. Время от времени колени Джина пробивает крупной дрожью, из-за чего его дыхание сбивается, но он очень старается это скрыть, хоть и получается не очень. Чон давит парню на затылок прислоняя щекой к уже возбужденной плоти, сдавленно стонет от нарастающей боли и стягивает боксеры.       — Приступай, — снова приказ. Перед Джином половой орган далеко не малых размеров, а он ведь все ещё совсем невинен и даже не в курсе, что с ним делать. Только если совсем немного..       — Я-я не умею.. — умоляющий взгляд исподлобья никаким образом не трогает Чона, скорее наоборот, забавляет.       — Не волнуйся, я научу. Дай руку. Джину уже начало казаться, что, может быть, все не так плохо и Хосок будет хотя бы немного пренебрежителен, заметив, что опыта у него ноль, но, к сожалению, ошибался. Страх не отступал, а только нарастал с новой силой. Когда Хос кладет руку Джина на свой член, дыхание последнего замирает. Он чувствует пульсацию и как орган становится ещё больше.       — Блять, не тупи, пока я добрый, — Чон закатывает глаза, давая понять, что уже давно пора начать. Сокджин медленно приближается. Проводит языком по головке, слыша стон сверху, проводит ещё раз, но уже по всей длине члена. Он не знал, что делать дальше, поэтому действовал наугад. Пухлые губы — большой плюс при минете. Джин мокро целовал весь член, а затем обхватил губами головку. Ему даже нравилось? Но в следующее мгновение это чувство улетучилось, будто его совсем и не было и на его место встало противоположное — противно, неприятно. Рука Хосока падает на голову Джину, младший резко двигает бедрами и достаёт головкой до глотки бедного парня. Тот давится, по щекам льются крупные слёзы, но рвотный рефлекс, на удивление, не срабатывает. Поэтому то Хосок и делает так ещё множество раз, но спустя какое-то время руку убирает и даёт Джину отдышаться.       — Дальше давай сам, — Хоуп упирается спиной об стенку кабинки и ждёт, пока его доведут до разрядки. Джин старается, очень. Ему противно от Хосока, противно от того, что он сейчас вытворяет, противно от самого себя. Хочется сбежать отсюда, сбежать от своих мыслей, от людей, от него. Но не получится. По крайней мере, сейчас. Он пухлыми губами то и дело причмокивает головку, а Хосу надоедает, он рыкает и снова насаживает Джина ртом на член, доводя до "крокодильих" слез и заставляя задыхаться. Через пару минут вдалбливания в глотку Кима, Хосок кончает ему на лицо, попадая в рот и на одежду. Довольно лыбится, получив желаемое.       — Молодец, шлюха, хорошо потрудился. На сегодня с тебя достаточно, — он застегивает ширинку, взлохмачивает волосы сидящего парня, усмехается и оставляет Джина одного в туалете. Сокджин просто закрывает лицо руками и очень сильно надеется, что прямо сейчас у него не начнётся истерика и он хотя бы дойдёт до дома. Только сначала нужно смыть с себя этот позор.