Случайность - касание судьбы

      Придя домой, я неохотно разделся и швырнул верхнюю одежду на стул. Присел на кровать, потирая пальцы. Руки замёрзли и слушались плохо, я практически их не чувствовал. Кожа покраснела, а под ней тысячи маленьких иголок не унимались, принося не сильную, но всё же ощутимую боль. Оглядевшись вокруг, я задумался об уборке, но эта мысль сразу же отошла на второй план. Словно собирая по кусочкам события сегодняшнего дня в голове, я так и сидел некоторое время, согреваясь. Затем подошёл к столу и взял книгу, открыл первую главу. Глаза в спешке бегали по строкам, собирая слова в цельные предложения. Перелистнув страницу, на мгновение я представил, как это делал Дазай. Как он, сидя с этой же книгой в руках, медленно подгибал краешек листа, пройдясь по острой стороне подушечкой указательного пальца, и как только его взгляд улавливал конец последнего предложения, страница оставалась позади. От этих глупых мыслей сюжет произведения проскальзывал где-то мимо, и я несколько раз подряд прочитал один и тот же абзац.       Время близилось к ночи, мать вернулась с работы. Перекинувшись с ней парой фраз, я продолжил своё занятие. Экзамен был не за горами, я хотел как следует подготовиться, но вместо этого будто испивал эту странную историю, главу за главой, не отрываясь.       Перелистнув последнюю страницу неоднозначной повести, я прочитал имя владельца, аккуратно выведенное чёрной ручкой. Только было хотел прилечь поспать, как сработал будильник. В ужасе я смотрел на циферблат с осознанием того, что провёл всю ночь за чтением, абсолютно не заметив, как движется время. Сполз с кровати, спина затекла и жутко ныла, но сейчас это мало волновало. Умылся холодной водой, от чего меня немного передёрнуло, быстро закинул в рюкзак нужные тетради, оделся и, не потревожив мать, вышел из дома.       Зимнее утро казалось завораживающим, ещё темное небо упорно не пропускало рассветные лучи сквозь толщу серых облаков. Редкие фонари по пути всё ещё горели, но свет их был приглушённым и лишним в этой ранней идиллии, когда ночь нехотя отступает, открывая взору новый день; природных красок было вполне достаточно. Высотки спали вместе со своими хозяевами, а пустующие трассы отдыхали от неугомонных машин. На не высохших лужах тонкой корочкой мороз уже оставил свои незамысловатые картины. Снег немного подтаял и, смешавшись с грязью, превратился в серое «нечто», размазанное по дороге. Дойдя до парка, я присел на деревянную скамью. Времени перед первой парой было достаточно, чтобы позволить себе просто существовать вот так, бесцельно, ни о чём не думая, коротая и без того скучный день, поглядывая на ветви, украшенные кусочками тающего льда. Я ощущал каждый порыв ветра, что настырно пытался забраться под пальто. Неосознанно даже начал считать свои вдохи и выдохи, но, сбившись — сам не помню на какой цифре, — продолжил свой путь в университет.       Сегодня было более оживленно, что меня, естественно, не радовало. Возле нужной мне аудитории столпилась куча народа, одним из которых был Ацуши. Он что-то громко старался объяснить другим людям, но большая их часть просто игнорировала его. Как-то неуверенно и смущённо он раздавал какие-то листочки то ли с заданиями, то ли с ещё чем-то важным. Поприветствовав меня, он протянул один из них. — Вопросы для экзамена в пятницу.       Я замешкался, но тут же ответил, что у меня всё и так есть. Накаджима устало выдохнул и направился к тем, у кого ещё не было этих самых вопросов. Сонно протирая глаза, я подметил, что руки обветрились, и теперь на тыльной стороне ладони образовалась покрасневшая, едва ощутимая корочка.       Началась пара, и по очереди студенты выходили отвечать. Я последним получил свой зачёт по вступлению в специальность и пошёл на следующую пару. Черчение было крайне увлекательным, настолько, что я и не заметил, как немного задремал, подпирая подбородок рукой. Веки казались тяжёлыми, а тело словно ватным. Я чувствовал себя таким лёгким, практически невесомым. Мысли о том, что в этот самый момент сильный порыв ветра может ворваться в окно чёрным беспощадным смерчем и унести меня в Изумрудный город, почему-то успокаивали. Безынициативно отсидев все пары, я направился к выходу, глядя себе под ноги. По пути я оглянулся — на мгновение показалось, что в залитом тенью коридоре кто-то промелькнул. По дороге домой я ничего не планировал и старался ни о чём не думать. Хотелось по приходу просто упасть на кровать и предаться сну.       Вдруг сзади кто-то ткнул меня в плечо. Резко отскочив в сторону, я развернулся. С самодовольной улыбкой передо мной стоял Осаму, держа в руке хрупкую ветку клёна. На нём было всё то же чёрное пальто и сумка для ноутбука через плечо. — Ты всегда такой зашуганный? — язвительно спросил Дазай, покрутив меж пальцев тонкую палочку. — Невольно начинаешь параноить, когда за тобой ходят по пятам, — я старался вести себя спокойно, хотя не на шутку испугался, — и нарушают твоё личное пространство. — Ну, знаешь, ты шёл так сосредоточенно и ничего вокруг не замечая, что я и не знал, как привлечь твоё внимание, — всё так же улыбаясь, будто наивно, изрёк Осаму, — крайне сожалею, если напугал тебя. — Чем я удостоился твоего внимания? Можно узнать? — Кто знает, кто знает, — он легко пожал плечами, будто действительно не мог ответить на мой вопрос. — Я вообще удивлён тому, что ты ещё жив, — необдуманно бросил я. — А? — словно непонимающе воскликнул Дазай. — Ты слишком плохо обо мне думаешь, — прозвучало обиженно. — Тот рыжий парень был довольно решителен, когда сказал, что убьёт тебя, — сам того не понимая, я зачем-то поддерживал с ним разговор, продолжая идти в сторону дома. — Вот оно что, — он посмеялся, — этот чудик уже третий год мне это обещает. — Судя по всему, заслуженно. — Не отрицаю, возможно, так оно и есть.       Я остановился, скидывая с плеча рюкзак, расстегнул барахлящую змейку и протянул спутнику книгу. Его губы вновь растянулись в довольной улыбке, чуть наклонив голову вбок, он протянул: — Неужто прочитал? — Да, — короткий кивок. Он вытянул руку и едва взялся за другой край книги, как я сразу же её отпустил. — Какие впечатления? — он глядел на меня с интересом и некоторой проницательностью. — Неоднозначные, — честно ответил я. — И еще: не то чтобы я думал о тебе плохо, но я не нуждаюсь в компании, — я отвел взгляд, застегнул рюкзак, накинув на плечо, и было уже спокойно вздохнул, как: — Не припоминаю, чтобы предлагал что-то подобное, — будто размышляя, сказал Осаму. — Вообще-то я живу в той же стороне.       Вмиг мне стало как-то стыдно за то, что я себя накручивал. Может, он просто идёт домой и по пути решил скрасить скуку, поговорив о чём-то отвлечённом. — Ясно, — спрятав руки в карманы, я шёл молча, стараясь игнорировать всё вокруг. Осаму был возле меня по правое плечо, и в своей голове я безустанно прокручивал мысль, что он слишком близко. Ещё хотелось многое у него спросить, но я не решался. Как бы внушая себе, что мне неприятно его присутствие, я почему-то отставлял на второй план интерес к нему, как к личности. Его поступок. Почему он дал мне книгу? Чем он вообще занимается по жизни и какой он человек? На мгновение я подумал, что он идёт со мной, потому что хочет узнать, где я живу, но сразу же я вспомнил, что он и так это знает, ведь принёс мой рюкзак. Уже подойдя к дому, я молча развернулся и направился к парадной. — Любишь чай? — внезапно, словно невзначай, спросил Осаму. Я обернулся, уже ища какой-то подвох в его словах, ведь впечатление он производил явно не простого человека. — Скорее да, чем нет, — ответил я. — Вот и замечательно, — обрадовавшись, пропел Дазай, подойдя чуть ближе ко мне. Я насторожился, сделав шаг назад. Какое-то странное чувство крутилось в области сердца, меня накрывало волнение. Остановившись буквально в нескольких сантиметрах от меня, он неотрывно смотрел в глаза, а я замер, словно в ожидании чего-то плохого. Казалось, что он потешается, словно знает, что со мной что-то не так, и в любой момент может спровоцировать. Но, сказав лишь «тогда до скорого» и удовлетворительно улыбнувшись, он развернулся и направился дальше по улице.       Я быстро зашёл в парадную и прислонился спиной к двери. Я не смог ничего сказать. Вообще, в обществе этого человека я чувствовал себя безвольным и жутко уязвимым.       Страх перед завтрашним днём уже полз по позвоночнику. Всю бессонную ночь я ворочался в кровати, теряясь в предположениях.