Олеся

Один день сменял другой, всё шло, как обычно в целом… а в частном всё было очень сложно. Потому что настал тот странный момент, когда я поняла, что происходит что-то странное. Потому что я поняла, что неизменно краснею каждый раз, когда вижу Лесю. Почему? Отчего? Я просто иду, и если вижу её, то, неизменно, мне хочется улыбаться, первое время я так пугливо прикрывала рот рукой, опуская глаза, но… когда я поняла это, осознала тот факт, что я в такие моменты выгляжу как испуганная девочка, которой первый раз улыбнулся мальчик, мне стало так стыдно, потому что как я могла вот так поддаться ей. Стыд и позор, потому что я всего-то лишь её учу, а мне от чего-то нравится говорить с ней, хочется быть где-то поблизости, господи, меня даже обрадовал тот факт, что мы живём недалеко и должны идти в одном направлении после школы и перед ней. Меня пугают иногда собственные мысли, каким образом я превратилась в маньяка? Откуда взялось это преследование? Я шла в школу, руку оттягивал пакет с тетрадками, а на глаза то и дело падали мелкие пряди из чёлки, которая из-за осенней влажности превратилась в торчащие во все стороны пучки волос. Я сидела в столовой, мне было так тяжко сегодня ждать своего урока в своём душном классе. С самого вечера болела голова, и мне казалось, что всё это из-за погоды, но подруга, позвонившая вечером, изменила моё мнение. — Кир, ты щас дома? — раздалось с экрана ноутбука. Я вытащила ручку из зубов — у меня была вредная привычка ещё со школы, я любила грызть кончики письменных принадлежностей — и пусть в школе я это скрывала, дома меня никто не смущал, улыбаюсь, глядя в экран. — ты мне по скайпу вообще-то звонишь, логично, что я дома. — Катя рассмеялась, она тоже работала учительницей, только в нашем родном городе¸ где мы вместе учились и сейчас она так же как и проверяла тетрадки. — Как дела? — замечательно, — рассмеялась она, пока я пила чай из бокала. — Ты какая-то неважная, — добавила она, когда я смотрела на неё поверх края стакана. — в каком смысле? — неважно выглядишь, ты вообще, когда последний раз гуляла? Когда? Да с моими детьми только гулять. Хотя Кате тоже досталось, она ведёт у семи классов, но всё-таки, семь классов — это не классное руководство, и моё бытие второй мамой вымывало меня настолько, что к концу недели я чувствовала себя переваренной сливой. — неважно, — отмахнулась я, смеясь. - да, мать, даёшь ты. — Протянула она, — вот так заболеешь и всё, плакало твоё классное руководство, — она ткнула туда, за что я больше всего волновалась в последнее время, и эти слова заставили меня резко вскинуть голову. Если бы взглядом можно было убивать, я бы наверно это сделала с Катей, но к счастью я слишком мягкая для того чтобы долго злиться, поэтому гнев быстро сменился на милость. — На кого ж ты своих крошек оставишь? — саркастично усмехнулась она, глядя голову на руку. — мои крошки сами не дураки, если я заболею, то неделю они протянут точно, — отговорки, сама не верю в то, что говорю. Я, конечно, не хочу напрасно говорить, но это банда, а по-другому я назвать мой класс не могу, разнесёт школу в пух и прах, дай только срок. — сама-то веришь в это? Лиса, да, я не умею врать, ну и пусть! Сама врать не умею и другим не позволю! — а если серьёзно, у вас с какого каникулы? Может мне приехать? Катя, такая Катя, как всегда. В нашей паре всегда она отвечала за развлечения и отвлечение от дел, а я за здравый смысл, это я заставляла её идти учить билеты для коллоквиума, а она вытягивала меня из-за стола, когда я засыпала над тетрадками. Но сейчас мы вступили во взрослую жизнь, и если моя Катюша научилась сама садиться за работу, то, кажется, я не смогла пересилить себя и внести в своё расписание прогулки и походы в кино. — не стоит, — усмехаюсь, глядя в тетрадку, которую начала проверять ещё пол часа назад и не продвинулась за последнее время не на сточку вниз. — тогда обещай мне, что завтра пойдёшь гулять после школы. — я не могу… у нас подготовка к ЕГЭ… — виновато протягиваю я, будто это я ученица и это меня поругают, если я пропущу. — ты себя слышишь? У тебя от сидения дома температура скоро поднимется, если ещё нет, бледная как поганка. — лучший комплимент, — смеюсь, убирая волосы назад. — я не пошутила. Подружка, завтра же скинешь мне фото с прогулки, иначе приеду и надеру тебе уши. — поняла я, поняла… Погулять сегодня видимо не удастся, потому что допивая чувствую, что голова болит не из-за давления или чего-то ещё. Я четко понимаю, что у меня поднимается температура, потому что я начала мерзнуть и потеть одновременно, и, пристроившись около трубы, я сидела, опивая свой чай, надеясь отогрет свои леденющие пальцы о стакан. Вон мои пришли, сидят, едят, смотрю на них издалека, хоть бы не заметили, а то я тут как облезлая кошка около трассы сижу и греюсь о бокал. Опустив плечи, нависаю над бокалом, искоса глядя на своих ребят. Слава богу, остаюсь незамеченной и спокойно отважу взгляд к окну, где тихо начал накрапывать дождь. Рядом послышался звук керамического бокала, который поставили на стол. Резко вдохнув, поворачиваюсь на звук, и вижу перед собой Олесю, опускающуюся на стул напротив. Всё-таки нашли… — приятного аппетита, — первая говорю я, проводя под носом пальцем. Сегодня он не на шутку течёт, особенно тут, в столовой у трубы, он отогрелся и дело вообще пошло не по плану. — спасибо, — несколько скованно отвечает она, и, вытянув что-то из кармана, протягивает мне бумажный носовой платок. Улыбаюсь. Я же не знаю, как так получается, всю жизнь я жила как-то, как получалось, а получалось у меня вроде нормально, да и отношения у меня были, и с мальчиками я за руки гуляла, даже невестой успела побыть, но что-то именно ты меня заставляешь смущаться, когда я представляю то, что мы можем коснуться друг друга. И я краснею, чувствуя, как мои уши становятся алыми. Что ж ты делаешь, или поиздеваться решила? Неловко было его принимать, но я вдруг поняла, что без него будет хуже, поэтому перегнувшись через стол, беру его, и стараясь сделать это не так ужасно, высмаркиваюсь, отвернувшись в сторону. — спасибо, — она улыбается, держа в руках свой кофе. — не за что. — По ней видно, что она старается держать лицо и выглядеть, как обычно, но невозможно скрыть то, что она смущена и её щёки розовеют в такт моим. Повисло тихое неловкое молчание. Спустя какое-то время она поднялась, и, попрощавшись, пошла в сторону двери, пока я проводила её взглядом. Откуда-то издалека она помахала мне рукой, скрываясь в темноте школьных лестниц. Я снова повернулась к окну. Она оставила на столе, где сидела, целую упаковку бумажных носовых платочков. Усмехаюсь, ставя локти, но стол, тянусь за ними. Когда эта вещица казалась у меня на руках, кручу эти платочки между пальцами, улыбаясь, смотрю на них. Есть в ней что-то… отчего становиться тепло, несмотря на то, что она корчит из себя зазнайку и буку. Приятно думать, что когда-то эти самые платочки тёрлись о её личные вещи в сумке. Наверно они так и пахнут ей? Позволяю себе неслыханную вольность, открыв их и вытянув ещё один. Эта была уже вскрытая упаковка, она уже достала оттуда пару штук, и от них и правда, помимо аромата каких-то цветочков, пахло её духами, тетрадками и немного кожей. Прозвенел звонок, я осталась одна во всей столовой, не считая поварих. Сжав в руке платочек, прикладываю его к носу. Глубоко вдохнув, понимаю, что вся эта мания преследования перешла за все рамки, и меня утянуло в смертоносный круговорот. На следующий день случилось то, чего я так боялась, я встала с температурой, не в силах даже подняться. Ну ладно, поднятья я могла, но это мне стоило больших усилий. В школу я немного опоздала, на первый урок к своей бандитской банде я зашла со звонком, устало опускаясь на стул. Поддерживая усталую голову рукой, я открыла журнал, начиная их отмечать. Сегодня они не на шутку шумели, но сил возмущаться не было, да и обычно я терпела, потому что во-первых они не маленькие, чтобы я на них ругалась, а с другой стороны, они сами знают что делают, так что упущенная тема была бы полностью на их совести. Но сегодня… это была палка о двух концах. С одной стороны я сидела, не в силах это слушать, потому что моя голова, которая еле-еле держалась на плечах, была не в силах терпеть этот гул, а с другой стороны у меня даже не было сил, что встать и поругаться на них, поэтому, углубившись в работу, я начала записывать отсутствующих. Достав из кармана те самые платочки, я ими воспользовалась. Оперившись руками о край стола я тяжело встала, стоя у доски, начала писать тему. В дверь постучали, и на пороге появилась вновь опоздавшая Леся. — проходи, — я покачала головой, взглядом впуская её. Она тихонько прошла, виновато опускаясь за стол. Дальше, как ни странно, все утихли и я спокойно объяснила тему в полной тишине и со звонком отпустила их. — помойте доску кто-нибудь… — вслед сверкающим пяткам воскликнула я, но за детьми уже захлопнулась дверь. — …пожалуйста, — уже в полном одиночестве закончила я, и, глубоко вздохнув, встала, возвращаясь к доске и берясь за сухую тряпку. Я стояла у раковины, пытаясь совладать с краном из которого никак не хотела течь тёплая вода, когда дверь хлопнула и на пороге появилась Леся, забывавшая в классе сменку, но увидев мои тщетные потуги с тряпкой, бросила всё на стол, подходя ко мне. Толкнув меня бедром, она вытянула из руки тряпку. — а вы что тёплую не включите? — спросила она с улыбкой, выворачивая кран. — Моржуете? Я стояла позади неё, так и не опустив мокрых рук, глядя как она отжимает мыльную тряпку. После того, как она в несколько быстрых движений отмыла доску, она снова помыла руки, и остановилась, вытирая их полотенцем. Пока она бегала вокруг меня, я так и стояла с мокрыми руками, глядя на неё, да, из-за настигнувшей меня слабости, и была заторможенная. Она посмотрела на меня, потом на мои руки, с которых капала холодная вода, а потом снова на меня, и протянула мне полотенце. Собрав все свои пакеты, она уже собиралась убежать. — Лесь, ты… — я стояла со стопками тетрадок, которые нужно было отнести в учительскую. Она повернулась на меня. — Не поможешь? — попросила я. Строго говоря, я так никогда не делала, но, сегодня определённо был не тот день, чтобы быть сильной самостоятельной и всего лишь одна пара рук и минута помощи мне не помещала бы. Она, в полном молчании подошла, забирая у меня из рук пакет, и встала, ожидая пока я поведу её.