Убийственная Радуга

Для городского жителя, с младенческих лет приученного к искусственному освещению, ночная обстановка на просёлочной дороге описывается ёмким выражением — «ни зги не видать». Но владелец джипа был несколько иного плана существом. Он привык к тьме, и она была приятна для него. Зрительные рецепторы Иртеньева хорошо воспринимали малейшие отблески и были приспособлены даже к полному отсутствию света. Не торопясь — время до прибытия бригады скорой и наряда полиции было достаточно и, учитывая возможность отсутствия нормальных дорог, и то, что нормативы подъезда в сельской местности существенно отличаются по времени от городских, он запустил мотор. Рисковать капитан не собирался. Для чего, не включая свет в салоне и фары, он вырулил на просёлочную дорогу, тихо — практически на первой скорости, пересёк посёлок по заранее составленному маршруту и выехал окольными путями на шоссе. Только после этого, включив дальний свет и врубив мотор на полную мощность, капитан «с ветерком» помчался в Москву по практически пустой дороге. «Ничего. Сейчас заброшу в квартиру Понамарёва стенд с уликами и фото с его отпечатками. А дальше заработает маховик начальственного давления. Для них всё и так будет понятно: улики есть, видео есть, подозреваемый есть, а остальное дело техники. Отдадут дело на рассмотрение судьи — не самого щепетильного, не обременённого дотошным характером и вниманием, и парня ждёт несладкая жизнь в тюрьме. Где его, скорее всего, «сломают». Хм…" — на лице возникла зловещая улыбка. "Призрачным девицам придётся отвечать по полной. А в сводках появится ещё одна галочка о успешно проведённом расследовании", — он причмокнул от предвкушения дневного совещания, во время которого сумеет ненавязчиво предложить обыскать квартиру паренька. «Хорошо, что люди так предсказуемы. Посмотрим, что скажет Нателла». Здесь, включив приятную музыку и открыв окно, он с удовольствием отдался скорости и ритмичной музыке.        В свете мощной фары мотоцикла небольшая прогалина в лесополосе показалась Райсману некой театральной сценкой, где живописную картинку действия оживляли разбросанные вещдоки, бросающиеся в глаза на темном грунте, с травяными островками и мелкими зарослями поросли над корнями, извивающимися по-змеиному среди травы. Москвичи только прибыли, ненамного отстав от местных коллег. Но сразу подключаться к осмотру места преступления не стали. Эксперт Борис Назарович и местный коллега ещё раз осмотрели парня и жертву, находящихся в скорой. — Что скажете, товарищи? — полюбопытствовал Александр Иванович, пока прибывшие с ним сотрудники устанавливали мощные прожекторы, избавляя местных коллег и себя от ползания в сумраке с фонарями, так как мощности мотоциклетного освещения явно не хватало на полноценную подсветку. — Рана поверхностная, материал из неё я собрал. Так что медики могут начинать оказывать помощь, — доложил местный эксперт. — По моему мнению, не она причина заторможенного состояния парня, как и рвота. Вены на руках и ногах не имеют шприцевых следов. Но есть две отметины: одна на шее, вторая на правом предплечье. Вот тут, скорее всего, и кроется причина его состояния, но подробнее скажу только после проведения экспертизы с забором крови на содержание химических веществ в крови. По девушке: там всё куда благополучнее, по крайней мере, на первый взгляд. Но медики её также заберут, обследуют и только тогда можно будет сказать, насколько ей повезло. — Хорошо, — полковник перевёл взгляд на Бориса Назаровича. — Абсолютно согласен с коллегой, и нам бы теперь осмотреть ограждённый периметр. — Да, да, конечно, — встрепенулся начальник и крикнул во тьму леса: — Анатолий, как у нас дела? — Всё готово, — ответили из его мрачных глубин. И Борис Назарович с коллегой двинулись продолжать обследование, теперь уже местности.        Неторопливые движения экспертов и вспышки фотоаппарата в руках одного из следователей, отбрасываемые людьми тени вызывали чувство ирреальности происходящего в мыслях Анатолия. — Самое главное найти нужные вещи, чтобы перейти на следующий уровень, — пробурчал он себе под нос, но чуткий слух Александра Ивановича принял информацию: — Что ты имеешь в виду? — Да здесь всё напоминает квест. Я люблю в них играть. Там тоже заботливо разложенные вещи, в том числе и лишние, чтобы найти было непросто. Но здесь нет лишних предметов. Всё по делу, чтобы долго не искалось. «Всё-таки интересный он у нас. Неосознанно умеет подмечать суть картины преступления, изрекая её иносказательно» — мелькнуло в сознании Александра Ивановича.        Зато Шумахер, сознавая выполненный долг, позволил себе устроиться с комфортом на креслах в салоне, озвучив при этом: — Мне вас обратно везти. Да и лишние люди на периметре — лишнее затаптывание следов. Против такого аргумента возражать было бестолку и «Будьте любезны», Толик и встретивший их Шестаков застыли перед ограждением, давая возможность своему и местному эксперту обработать и собрать все необходимые улики. Двое дотошных специалистов, не привыкших упускать ни одной детали из картины происшествия, удивительно быстро нашли общий язык, и оттого, наверное, дело спорилось в их руках.        Соня уже давно пришла в себя, и только надзор врачей удерживал её в машине. — Нет, нет, милочка. Вам придётся проехать с нами в больничку, где мы вас обследуем и только после этого решим: можете вы приступить к работе или нет. — А Понамарёв? Опять вернувшемуся к скорой Александру Ивановичу не нравился внешний вид парня: бледность кожных и лицевых покровов, тёмные круги под глазами и явно вялое поведение. — Сейчас ничего не скажем. Рефлексы сохранены, но рвота была двукратная, что соответствует тяжёлому сотрясению головного мозга, заторможенность уже должна была пройти. Но эти два прокола… Потому сейчас привезём его в больничку и сразу возьмём кровь на наличие наркотических веществ. Потом надо сделать рентген или томографию, М-ЭХО, если понадобится. Понаблюдать, и только тогда можно поставить точный диагноз. Ведь рвоту и заторможенность могут вызвать некоторые химические вещества. — Нам нужно будет экспертное заключение, — заявил «Будьте любезны». — Всё сделаем, — заверил врач скорой и стал готовить пациентов к транспортировке. Виктора уложили на носилки, а девушку врач усадил в кабину, оставшись в салоне с фельдшером и подозреваемым по делу. — Уж больно дело поганое. Слишком многое не сходится, — озадаченно произнёс местный оперативник, выходя из скорой, и, недоумённо разведя руками, продолжил: — Зачем было предупреждать её, если ночью он напал? И удар, скорее всего, скользящий. Нда, уж. Вы не затягивайте, быстрее оформляйте запрос на перевод дела в связи со множеством совершённых преступлений на вашей территории. Тогда и парня заберёте, а сейчас мы организуем пост у его палаты. — Вот и славно. И самое главное — держите нас в курсе происходящего. Александр Иванович был явно доволен помощью и покладистостью коллег из области. — А мне хотелось бы знать, где сейчас Иртеньев? — раздался позади них голос Анатолия. Неожиданно его поддержало и начальство: — Действительно. «Будьте любезны» вытащил телефон, и в рассветном полумраке запищали набираемые цифры.        Дорога петляла, ныряла по холмам и впадинам. И-в-кубе даже пожалел, что не избрал другого пути отступления, но скорость была приличной, и ездок не собирался снижать её. «Если б знал, поехал бы по другой. Но теперь уж как доберусь, так и доберусь». Постукивая пальцами по ребру открытого окна под бодрые ритмы, он оставался в прекрасном настроении. Внезапно раздалась мелодия вызова. Он поморщился, отвлёкся на секунду и… пропустил промелькнувший в свете фар предупреждающий знак о крутом вираже. Он было взял трубку в руку, но не вписавшись в поворот, машина оторвалась от полотна шоссе, немного взмыв в воздух, и, пролетев, стукнулась о землю, несколько раз перевернулась и застыла, замерев на боку. Лобовое стекло не выдержало и рассыпалось при падении. Водитель, непостижимым образом оставшись жив, выполз через открывшееся окно и краем глаза отметил промелькнувшие, белоснежные фигуры.        Внушив мысль о звонке, Манул и ещё один Ангел-десантник, с позывным Сверчок, почти мгновенно переместились к мчащемуся джипу и закрыли собой знак, установленный в этом месте дороги. Затем, мастерски зацепившись за багажник, пролетели вместе с машиной до места аварии, где Манул подлез под днище и не дал вывернуть руль до спасительной отметки. Затем, благоразумно отпустив машину перед моментом происшествия, несколько покувыркавшись по дороге и слетев в кювет, вскочили, не испытав никаких повреждений. — Были бы живы — померли, — со смешком заявил Лёха и озорно глянул на товарища. Тот в ответ коротко хохотнул. Затем Сверчок извлёк огненный меч, подошёл к искорёженной машине, прорубил им бензобак и мгновенно, с нечеловеческой скоростью, отскочил от ёмкости, взорвавшейся от пламени меча. — А с этим что делать будем? — завершив выполнение приказа, поинтересовался Сверчок, кивнув в сторону спасшегося И-в-кубе. — Сказали не трогать. Он ещё не выполнил свою роль, — презрительно процедил Манул. — Надоели — твари поганые. Сколько же они горя несут на эту землю. — Оставь. Пошли, девчонок встретим. Наши передают, они таки отправились на розыск Виктора. — Ох, Лизавета. Огонь, а не девушка, — с восхищением произнёс воин. — Там, скорее всего, Нютка верховодит. Любовь у них с Витьком. Понимаешь. И воины, взлетев на своих мощных крыльях, взяли курс на Аникеевку.        Сознание ускользало от Иртеньева. Теперь он понял, что эта авария не случайна, а является старательно спланированной акцией Ангельского Корпуса, и его сознание заполнила привычная злоба, приведшая к потере последних сил. Он только успел взглянуть на искорёженную машину, объятую пламенем, где сгорали старательно подготовленные улики, предназначенные вбить последний гвоздь в крышку гроба доказательной базы против Понамарёва, как его посетила горькая мысль: «Всё время они портят мою игру, пернатые чистоплюи. А так хорошо бы всё срослось…» Мысль закончилась мгновенной не оформившейся, исчезнувшей мыслью, что без этих доказательств вся с трудом подготовленная база улик повисла в воздухе и, скорее всего, будет опровергнута выводами Шестакова после экспертиз. «Что б вам перья повырывало», — последняя мысль пронеслась в голове, и Иртеньев погрузился во мрак беспамятства.        Понимая, что им не успеть на последнюю электричку, если бежать до двери, девушки-призраки приняли решение — прокатиться в кабине машиниста. Тем более, как оказалось, там было два места — для самого машиниста и его помощника. Присев в них и демонстративно не обращая внимания на своих пернатых помощников, пытающихся объясниться с ними по поводу происшествия перед кафе, Лиза и Аня делали вид, что им всё равно, но тревога в сердце Нюты всё же взяла верх, и она, удручённо воскликнув, заныла: — А если он его убьёт, а если он его ранит, а если… — Он котлету из него сделает! Заканчивай. Теперь чего бы не произошло, будем действовать по обстоятельствам, — отрезала полицейская. — Ты просто никогда не любила, — пробурчала под нос подружка, опустив голову и совсем пригорюнившись. Затем вздохнула, оперлась на сложенные кулачки и стала тоскливо смотреть на убегающие в темноту рельсы и шпалы. Хранители терпеливо ждали, когда обида сойдёт с подопечных. Наконец, на оставляемой платформе мелькнуло название «Аникеевка». Это обстоятельство подстегнуло девушку. — Полундра! — закричала Аня. — Мы прошлёпали остановку! И, не раздумывая, бросилась вон из кабины. За ней устремился её Хранитель, а уже за ним и оставшиеся двое пассажиров. — Ну надо же, — оторопело оглянулась Лиза, поднялась с земли и, отряхнувшись от несуществующей пыли и грязи, обратилась к остальным спутникам. — На время поиска Витьки — перемирие. А затем, надеюсь, вы нам дадите резонные объяснения своего проступка. Последнее было сказано с особой ехидцей в голосе и полупрезрительным взглядом. В ответ она получила тягостный вздох и грустные взгляды друг на друга Хранителей.        — Девчата, нас ждёте? — неожиданно раздалось над головой девушек. — Лёшик, Антон, приветики, — почти хором воскликнули девчата, бросившись к крылатым парням и явно обрадовавшись знакомым лицам. — А вы тут какими судьбами? — сразу же поинтересовалась Елизавета. — С задания, и вам приказано — помочь. — Здорово. Явно озабоченная тем, что им придётся здесь искать Виктора, Анна обрадовалась бы и более скромной помощи. — Давайте в пролесок, там скорая. И она сейчас повезёт парня в областную больничку. Опоздаем — придётся ждать утра и на автобусе добираться часа два по местным колдобинам.       Лицо девушки приняло столь страдальческое выражение, что Ангелы даже пожалели о сказанном. — Не надо было ей говорить это, — почесал затылок Манул. — По-видимому, — подтвердил Сверчок. Но Аню было не остановить. Она просто раскричалась: — Хранители называются! Нас бросили, Виктора бросили. А вдруг ему совсем плохо, — и она умолкла, оцепенев от представленной картинки перед мысленным взором — истощённый, полностью перебинтованный Витька, зовущий её слабеющим голосом. Не дожидаясь ответа, она бросилась в указанном направлении. Все вынужденно проследовали за ней. Скорая только стала отъезжать, когда цепкие руки девчонок помогли им закрепиться на подножке — благо душа почти ничего не весит. А ангельское сословие расположилось на крыше машины. Где в мелькающем голубом пульсировании маячка, они немного становились видимы — неявными голубоватыми сгустками. Шоссе всё ещё было пустым, и скорая без приключений добралась до клиники. Немного суеты, первичный осмотр, рентген, забор проб и анализов и Виктор был помещён в одиночную палату, перед дверьми которой уже сидел оперативник. Первые уколы и таблетки, повторное посещение врача и, наконец, всё стихло. Манул вытащил флягу и заставил парня отпить из неё. — Глотай всё, каким бы противным пойлом тебе это не показалась. Быстрее выздоровеешь. Терпкая жидкость с травяным запахом и вкусом, напоминающим смесь хины, опилок и лимона, застревала в глотке, но Витька мужественно глотал её. Ещё минута ушла на подавление обратного рвотного рефлекса. Наконец отмеренная порция закончилась. — Наш — парень, — добродушно похвалил Сверчок и ласково потрепал по руке страдальца. В палате наступило молчание, прерываемое всхлипами Ани. — Девчата, мы будем с вами до конца, а пока побродим по больничке — осмотримся. Не пугайтесь, у вас хорошие Хранители. Просто вы не знаете, сколько им пришлось взять на себя тогда, у кафе. Вас бы змеюки на клочки порвали без их помощи. Так что бывайте. И, Нюта, дай ты ему отдохнуть. Он в надёжных руках, так что не хнычь. Три к носу, и всё обойдётся. Ангелы, все четверо, ушли. Аня прилегла под бочок к любимому, пытаясь согреть его теплом своей любви, а Лиза устроилась на двух стульях, стоящих у стола в палате.