***
Как только мы ступили на трап, земля показалась невесомой и будто выскакивала из-под ног. Трудно было представить, что испытывал человек, проведший в плавании не неделю, а больше года, и вернувшийся на родину. В день, когда мы должны были высадиться в Арантайне, поднялся сильный шторм и корабль, по словам Гаерлинда, сбился с курса, направившись прямиком к конечной точке прибытия — Денериму. Капитан очень странно улыбался, провожая нас глазами. Наверное, стоило его поблагодарить за доставленные хлопоты: мало того, что Морриган периодически тошнило, чем она распугивала приличных людей, так хозяин каравеллы еще не взял с нас ни гроша, хотя путь был оплачен только до Арантайна. Ясно, что в непредвиденных обстоятельствах не было нашей вины, но обычно капитанов не заботят такие мелочи. Денерим встретил нас хмурой миной серого неба и восточным ветром, пробирающим до самых костей. И все же я была рада снова оказаться в столице, успев забыть насколько это место отличается от всех других городов. Высокие крепостные стены взмывали в ввысь, блистая гладкими камнями, дороги выложены гравием, а знаменитая Гилморская гавань белела парусами огромных трехмачтовых фрегатов, купаясь в изумруде волн. Когда-то я мечтала жить в одном из небольших уютных поместий, с цветущими садами и маленькими фонтанчиками на задворках, не подозревая, что однажды этот город станет мне настолько чужим, что в моих фантазиях не останется места даже для Алистера. Я взглянула на Морриган, как всегда идущую чуть впереди, и улыбнулась про себя: даже несмотря на то, что она выглядит так, будто ее пару лет пытали в темнице, девушка кажется более довольной и живой, чем пару часов назад. — Думаю, прежде, чем мы займемся нашими делами, нам нужно устроиться в каком-нибудь неприметном трактире и хорошенько отдохнуть, — произнесла я, поправляя тяжелый посох, ремнем пристегнутый к спине. — О-о, надо же, а я-то думала, мы сразу завалимся на королевский прием, — съязвила ведьма, внимательно осматриваясь по сторонам. Если она способна на сарказмы и колкости, то значит, что уже почти здорова. Пока что, было непохоже, чтобы нас кто-то разыскивал: город жил своей обычной жизнью, а стражники лениво смотрели поверх толпы, мыслями явно пребывая не на посту. Торговцы заморскими морепродуктами из Хаейвера и Аламары перекрикивали друг друга, стараясь сделать более выгодное предложение, чем у конкурента. Бедняки, просящие милостыню, жалостливо протягивали руки из кучи грязного тряпья, иногда хватаясь за одежду проходящих. Особенно много людей толпилось у только что пришвартовавшихся кораблей: дети подпрыгивали и просились на плечи, чтобы первыми увидеть прибывших членов семьи или гостей. Кто-то протискивался в первые ряды по земле, вызывая недовольные вскрики дам, хватающихся за юбки. В гавани столицы было слишком много народу, чтобы кто-то заметил двух неприметных путниц, сливающихся с обычными странниками. Как только мы вышли на развилку, ведущую в разные части города, я взяла инициативу в свои руки и произнесла: — Помню тут пару неплохих заведений, где можно недорого снять комнату и плотно покушать. Они находятся в… — Морриган перебила меня, кивнув головой в сторону ярко-бирюзового здания, выложенного изразцовой плиткой, каких я тут ни разу не видела. — Я больше ни шагу не ступлю, если не смою с себя эту вонь, — я удивленно глянула на нетипичную для Денерима постройку. Из металлической тонкой трубы, струился белый дым, постепенно сливавшийся с небом, а мелкая лазуревая кладка обрисовывалась в восточный узор вокруг двери и узких окон. — Я думала, что бани — это прерогатива дворянских сословий. С каких пор это доступная для всех роскошь? — Слышала разговор матросов, пока болталась полуживая на палубе. Твой ненаглядный Тейрин приказал построить несколько купальных заведений. Где любой простолюдин за пару медяков может помыться и посидеть в горячих парильнях. Видимо, опыт наших странствий натолкнул его на эту, единственно разумную мысль, — Морриган сложила ладони вместе и возвела глаза к небу, — о, славься, Создатель, что послал этому миру короля Алистера Тейрина, и сегодня от меня не будет пасти за сотню миль тухлыми крабами, — после секундного молчания я хихикнула и прошептала: — Морр, это богохульство в чистом виде, к тому же единственное, чем от тебя несет за сотню миль — это моими духами, которые ты тоннами выливала на себя последние дни. — Ты хотела сказать моими духами, — поправила меня Морриган, натянув ехидную маску. Я задумчиво посмотрела на маячивший вдалеке дворец: высокие шпили башен стремились проткнуть небесный свод, а кристальные стекла окон безлико отражали дневной свет. Мы, пригнувшись, зашли в душное помещение с низкими потолками и приятным запахом мыла и кленовых веников. — Кстати, он, действительно, всегда был слишком чистоплотен, особенно для мужчины, вечно негодуя, мол если где-то в деревне и можно было помыться в горячей воде, то за цену приличных портков, — вслух припомнила я, почему-то испытывая крайне теплые эмоции и еще более сильное предвкушение нашей встречи. — Я бы на твоем месте сильно не обольщалась: мужчины специально совершают подвиги ради любви, даже такие, как купание, — категорично возразила подруга. Наш веселый диалог прервал коренастый гном с золотистой бородой, заплетенной в косичку, и раскрасневшимся от духоты лицом, однако его широкая, рабочая улыбка не стала меньше, и он громогласно отчеканил: — Приветствую вас в королевской бане, милые дамы. Желаете вы посетить общую купель или, быть может, предоставить вам отдельную кадку, парильню или лежаки для отдыха, — я почувствовала, как гном обращается исключительно ко мне, явно считая внешний вид спутницы некомпетентным. Я покачала головой, отсчитывая двадцать медных монет: — Спасибо, но мы воспользуемся самыми обычными купелями. Есть ли у вас мыло, господин? Гном не убавил дежурной улыбки, сверкая желтыми зубами, но во взгляде мелькнуло разочарование: — Как пожелаете, прелестницы. Надеюсь, вы знаете, что женский день был вчера, но не огорчайтесь — уверен, что уважаемых господ не смутит ваше появление. Боюсь, что мыло мы не выдаем, юные леди, каждый приносит свое, — Морриган хмыкнула и прошла к широким деревянным скамьям со сложенными вещами посетителей, смело освобождая место для своих дорожных мешков. Гном вяло наблюдал за действиями девушки и, все еще сохраняя любезный тон, предложил: — Вы можете оставить свою кладь за моим прилавком за дополнительную плату в пять медяков, и я ручаюсь, что ее никто не тронет. — Обдиралово, — буркнула Морриган, снимая сапоги и бросая их под скамью. Я, не долго думая, положила монеты на прилавок, которые тут же скрылись в массивной ладони банщика, и слегка поклонилась: — Прошу извинить меня и мою спутницу, мы устали с дороги и не хотели обидеть вас. Гном снова расплылся в улыбке, видимо, вспомнив о своих обязанностях, и пожелав, нам легкого пара, ловко спрятал вещи и оружие за стойку. Ведьма не прекращала брюзжать, пока мы шли по длинному коридору, обшитому деревянными панелями: — Что за шарлатан? Удивительно — он назвал кучку бедняков уважаемыми господами. Сам-то он, наверняка, приходит в свой двухэтажный домишко и целый час отмывается в ванне от общения с простолюдинами, — я иногда удивлялась, откуда в ней берется столько желчи, но возразить было нечего: дружелюбие гнома и правда было излишне натянутым и неискренним. Только дурак, пришедший сюда помыться, будет чувствовать себя банном в собственной «мыльнице». Морриган гордо вышагивала впереди, ничуть не стесняясь своей наготы. Она была выше и худее меня, пожалуй, даже излишне. Ребра и позвонки проступали сквозь бледную кожу, а грудь была чуть больше, чем у девочки-подростка. Я и раньше замечала, что стоило ведьме день не поесть, на ее лице тут же вырезались скулы, а путешествие по морю, похоже, окончательно выжало из нее все соки. Густой пар расступился, и мы попали в общие бассейны с бурлящей, пенной водой, заполненные мужчинами — толстыми и худыми, волосатыми и лысыми, загорелыми и бледными, юношами и стариками. Их голоса, смех, плеск воды, пар, шипение углей, шелест веников — все слилось в один единый банный дух. Многочисленные запахи наполнили мой нос: эвкалиптовые масла, мыло, ароматная пижма и лечебная полынь. Мальчишки, которым на вид было не больше двенадцати, носились в одних набедренных повязках, подливая в разные купели чистую, горячую воду. А накаченные, загорелые банщики то и дело плескали на открытые жаровни из ведра, разгоняя пар вениками. Я стыдливо прикрыла руками причинные места, и быстро засеменила за Морриган, сгорая от стыда под веселыми взглядами купающихся и стараясь не подскользнуться на мокрой, мыльной плитке. Вскоре постепенно мой взгляд стал замечать старых женщин в мужской компании, и даже молодых девушек, и я немного успокоилась, все равно не отнимая рук от груди и промежности. — Ты что, никогда в общественных банях не была? — удивленно поинтересовалась ведьма, приметившая дальнюю полупустую купель, — еще не парилась, а уже все лицо красное. Я покачала головой: в Башне Круга мы всегда мылись отдельно, в небольших, обтянутых железными обручами, бочках. Магов учили, что тело — святыня, доступная лишь для нас и наших избранников, поэтому мне было сложно переступить через себя: первый раз в диких землях, при смене привычной робы на одеяние дикарей, и сейчас, под заинтересованными взглядами юношей. Видимо, у Морриган, бесстыдно протиснувшейся между двумя пузатыми мужчинами в дальний, свободный угол бассейна, было иное понимание тела и его назначения в жизни. Я, пытаясь превратиться в струну, последовала ее примеру и с облегчением спряталась в воде по шею, усаживаясь на подводный выступ. Ведьма громко вдохнула, погружаясь с головой в купель и выныривая обратно. — Позволь задать тебе нескромный вопрос, Амелл. Как неуклюжему Алистеру удалось расшевелить такую недотрогу, как ты, и уложить в постель? — я метнула ошарашенный взгляд на спутницу, и мои щеки вспыхнули огнем, что хотелось схватиться за них, унимая растущий жар. Вкупе с тем, что эта тема стала табу для меня за последние пять лет, а недавние события расшевелили что-то волнительное внутри, то к такому прямолинейному вопросу я точно была не готова. Немного успокоившись, я грустно улыбнулась: — Никак. В ту ночь я все испортила глупыми диалогами, и мы так и не… — Морриган попыталась сделать вид, что эта новость ее ничуть не удивила, но брови девушки невольно взлетели вверх, а глаза впились в меня: — Так вот, чего ты так переживаешь: что девственность Алистера забрала Анора, а не ты? — не было ничего смешнее, чем смотреть на забавные попытки ведьмы понять человеческие чувства, хотя за проведенное с ней время, она сделала значительные успехи, наблюдая за людьми вокруг и, очевидно, за мной. Однако, сейчас мне было не весело, захотелось паром раствориться над водой, ускользнув от неприятной темы. — Это последнее, что сейчас меня волнует. Никогда нельзя сказать наверняка, было бы лучше, если бы это все-таки случилось, или нет, — произнесла я, надеясь, что спутница не заметит лукавых ноток. Морриган втирала в зарозовевшие щеки воду так, будто пыталась стать с ней одним целым. — Быть может ты и не знала, но я открою тебе секрет: мужчины никогда не задумываются о таком. Для них отказ — это однозначное поражение, — я замерла в напряжении, словно перед схваткой, и приоткрыла рот. Вряд ли Морриган вкладывала особый смысл в свои слова, но меня поразили не ее познания в этом вопросе, а истина, представшая передо мной. Неужели я действительно ранила Алистера тогда? Копаясь в памяти, в попытке воспроизвести диалоги пятилетней давности, я открыла для себя ужасающую правду: тогда он не произнес ни слова в ответ на мою гневную тираду, просто уложив меня спать. Он был так разочарован, расстроен, отвержен? Страж ведь желал меня, а я, в самый разгар действия, выдала длинную, неуместную исповедь. Внутри что-то трещало и рушилось, сгорая в языках пламени сожаления и презрения к себе. — Пойду раздобуду нам мыло, — бросила Морриган, вылезая из заметно опустевшей купели и оставляя меня наедине с крахом в собственной голове. Я стала распускать намокшую в воде косу: запутанные пряди не слушались, а дрожащие пальцы не могли их обуздать. Это занятие в какой-то момент успокоило меня и самую малость привело в порядок мысли. Когда с непослушными волосами было покончено, я огляделась в поисках подруги, всматриваясь в душное марево с десятками голых, влажных тел, и поерзала на месте, чувствуя нарастающий дискомфорт. Тут мое внимание привлек парень, сидящий напротив в двух метрах от меня. Раскинув локти в разные стороны, он занимал добрых три места, слишком выделяясь из массы стариков да гномов. Я завороженно рассматривала красивого эльфа, словно сошедшего с картины и смутно напоминающего кого-то: его глаза были блаженно закрыты, на влажных губах лежала тень игривой улыбки. В кончиках заостренных ушей блестели золотые кольца, а белоснежные волосы искрились янтарем, падая на смуглые плечи гладкими волнами, схваченными сзади двумя тонкими косичками. Эльф был стройным, почти что сухощавым, но в расслабленных руках угадывались красивые сухожилия мышц. Я добрых секунд десять не могла отвести глаз от длинных, изящных пальцев парня, с кончиков которых слетали капли, кругами растворяясь на поверхности воды, потом перевела взгляд на его лицо и вздрогнула. Он слишком походил на Зеврана, хоть и выглядел несколько моложе, но волосы можно отрастить, а уши — проколоть. Не было только татуировки на левой части лица, хотя…если приглядеться, бледный изогнутый шрам тонкой нитью огибал висок и скулу. Я почему-то боялась обратиться к эльфу, сгорая от смущения, что так неприлично долго рассматриваю кого-то, да еще и противоположного пола, и в случае, если я обознаюсь, потревожив его покой, то больше никогда не заговорю с мужчиной. Морриган вытащила меня из неловкой ситуации и, опускаясь обратно на свое место, отдала мне маленький кусок мыла: — Не обещаю, что им не пользовался какой-нибудь огромный бородач, так что будь осторожнее, недотрога Амелл, — я пропустила ее высказывание мимо ушей и тут же шепотом выдала: — Слушай, Морр, тебе не кажется, что тот эльф похож на…? — я оборвала вопрос на середине, непонимающе глядя на место, где только что сидел парень. — Что ты сказала? Говори громче, я ничего не слышу, — ведьма, намылив голову, то и дело опускала ее в воду, активно растирая пену руками. Я потерянно оглядывалась, скользя глазами по снующим между бассейнами людьми. Как это возможно? Если бы кто-то вышел из купели, краем глаза, но я должна была бы это заметить. Только, если он не… В приятный банный гул ворвались посторонние звуки: звон стали, быстрые приближающиеся шаги, чей-то визг, плеск и нарастающий шум людей, которые, подскальзываясь, вылезали из купелей, и, толпясь в узком коридоре, выбегали наружу. Поскольку наш бассейн был дальше всех, то мне потребовалось больше времени, чтобы разглядеть, что вообще происходит. Четыре стражника в тяжелой броне уверенным шагом направлялись к нам, а за ними, выглядывая из-за железных спин, маленькими шажками переступал знакомый гном. Он указал на нас с Морриган пальцем и тут же скрылся с глаз, быстро перебирая короткими ногами. Я в непонимании забилась в самый дальний угол купели, по очереди переводя взгляд с одного опущенного забрала на другое. Мое сердце усердно пробивало путь наружу через ребра, а на лице застыл немой испуг. Краем сознания я понимала, что ничего очевидно плохого не сделала, чтобы вытаскивать меня прямиком из бани и пинками тащить во дворец. Но моя острая реакция подкреплялась тем, что рядом нет оружия, а руки еще не зажили после прошлого раза, и, пожалуй, самое главное — я сижу в неглиже перед четырьмя воинами, которые собрались тут явно не для того, чтобы потереть нам спинку. Помещение, незаметно для меня, полностью опустело, лишь с остывающих купелей поднимался легкий пар. — Позвольте представиться, я сир Грегсий. Солона Амелл, я обязан задержать и доставить вас во дворец, согласно приказу Его Величества, короля Алистера Тейрина. Прошу выйти из воды, держа руки на виду, и следовать за мной, в ином случае я имею право применить силу, чего делать мне очень бы не хотелось, — рыцарь снял шлем, показавшись мне смутно знакомым: быть может я уже встречала его у эрла Эамона или на Собрании Земель. Я решила, что нужно вести себя, как можно более достойно. В конце концов, я героиня Ферелдена или, по крайней мере, когда-то ею была, и меня не имеют право, словно овцу, гнать голышом, куда им вздумается. Пусть даже это будет короткий путь от купелей до моих вещей. На секунду я задумалась, почему они ни слова не сказали про Морриган, и взглянула на ведьму. Она вжалась в плиты, окружив себя аурой отвода глаз, и тихо приложила палец к губам. Эта магия работает так, что окружающие, словно забывают о ее существовании на короткое время, однако от этого она не становится невидимой и может выдать себя звуками или резкими движениями. В ее глазах я прочла намек на сожаление и безмолвную просьбу: без моей помощи ведьме было не выбраться, не привлекая при этом внимания, и она ждет каких-то действий от меня. — Обещаю, я не буду сопротивляться и пройду во дворец, сир Грегсий. Но как героиня Ферелдена и как женщина, я требую позволить мне одеться без посторонних глаз, — рыцарь заметно занервничал, а вихрь мыслей пронесся в его голове, прикидывая может ли он позволить себе упустить меня из виду. — Вынужден отказать Вашей просьбе, госпожа Амелл. Я не могу подвергнуть риску исполнение королевского приказа. Прошу меня извинить. Повторюсь, пожалуйста, выйдите из купели, держа руки так, чтоб я видел, и не вынуждайте меня применять силу. Мы — стражники Денерима, и исполняем свой долг. Нас не интересует волнующий…вас вопрос, — я беспорядочно перебирала возможные варианты, среди которых меня, определенно, не устраивал тот, где они должны были «видеть мои руки», а вместе с тем и все остальное. Я абсолютно бесполезна без своего посоха, но они все равно боятся меня, видимо, не зная, на что я способна, и предполагая, что я все такая же могущественная волшебница, какой выставил меня Ферелден. Магия Морриган хаотична и требует подготовки, а одновременный контроль сознания стольких людей, вряд ли подвластен ей, потому что будь у нее возможность, она наверняка бы ей воспользовалась. Так что сложно осуждать ее за то, что она спасает свою шкуру. Я не успела, ничего придумать, как вперед вышел невысокий мужчина: — Прекращай с ней церемониться, Грегсий. И говори за себя: может тебе и неинтересно, посмотреть, что у нее между ног, а я вот не прочь узнать, что такого в этой девке, что Его Величество поставил на уши весь Тедас. Одного красивого личика как-то недостаточно, — два других стражника одобрительно засмеялись, а рыцарь, говоривший до этого со мной, метнул гневный взгляд на товарища: — Но король Алистер приказал… — Король Алистер дал четкие указания: схватите и доставьте ее во дворец, силой если потребуется. Скажем, что она сопротивлялась и творила свою мерзкую магию, — я сжала зубы, а снизу подступал опаляющий внутренности гнев. Он действительно отдал такой приказ? Время поджимало. Если я что-то не предприму… Низкий стражник снял шлем, отдавая его другому, и, сплюнув, направился ко мне. Его лицо было покрыто сыпью, а глаза мутной водицей слезились от частого моргания. Я умоляюще посмотрела на сира Грегсия, пальцами вжимаясь за выступ под коленями, но тот лишь стыдливо отвел глаза, и я осознала, что он был слишком слабохарактерен, чтобы возразить своим коллегам. Отвратительно. — Сейчас и узнаем, что за суку мы разыскивали несколько лет. Да уж пришлось попотеть, дорогуша, чтобы найти тебя, — он схватил меня за руку. Темная волна шевельнулась в районе живота, смешиваясь с адреналином, и я, преодолевая себя, снова сосредоточила энергию в ладони, готовясь сделать больно нам обоим. Неожиданно быстро отреагировав, стражник с рябью на лице, крепко схватил меня за волосы, прервав концентрацию, и вытащил из воды, бросая на пол, словно ненужный хлам. Я с криком проехалась по мокрым плитам, прикрываясь руками и сжимаясь в клубок. Сир Грегсий дернулся, но остальные стражники удержали его, пожирая меня глазами из-под опущенных забрал. Мерзко. — Я сожгу вас. Всех. Дотла. Вы канете в полночный мрак и познаете вечный холод агонии, — шептала я, не разжимая зубов. Волосы темной, густой волной прилипли к холодному кафелю, а моих рук не хватало, чтобы закрыться от их омерзительных взглядов, скользкими прикосновениями ощущающихся на коже. Гнусно. Я кинула быстрый взгляд, где еще недавно сидела Морриган и выдохнула: хотя бы она спаслась, не застав мой поганый, беспомощный вид. Стражник обошел меня сзади и одним сильным движением поднял с пола, показывая мое тело, своим дружкам: — Еще и угрожает, дикарка. Что ж, может, ради такой задницы и стоило объехать весь Тедас, а вот грудь маловата, — я утробно зарычала, со всей силы ударяя его по лицу, и кинулась к коридору. Ноги, словно чужие, не слушались меня и, споткнувшись, я камнем рухнула на еще хранящие тепло плиты, неестественно вывернув лодыжку. Гадко. Нет более жалкого зрелища, чем маг, которому приходится использовать физическую силу, чтобы защититься. Я всегда привыкла полагаться на свой магический талант, не ожидая, что он настолько бесполезен в таких ситуациях. Подвиги, присуждаемые мне, слава и молва, будто я могу уничтожить целую армию в одиночку — пустой звук. Я ничего не добилась бы без своих товарищей: легко пачками поджигать врагов, вызывать бурю, вырывающую с корнем деревья, и превращать в лед целые полчища тел, покуда ты стоишь за спинами верных союзников. Но вот она — реальность, вот, кто я без них. Неприятным стальным прикосновением меня грубо подняли с пола, где-то внизу острой болью отозвалась сломанная нога. Как? Как нас так быстро нашли? Мы были крайне осторожны. Всегда. Все пять лет, будто чувствуя, сторонились больших дорог и крупных городов, представлялись чужими именами, нигде не задерживались дольше, чем на неделю. Неужели виной тому одно прибытие в столицу, тем более в таком виде? Внезапная догадка холодом кольнула меня куда-то меж лопаток, заставив испытать стыд перед собой и перед Морриган. Тупая, тупая, тупая. В лагере все постоянно путали свои кружки, запасные доспехи, оружие и одежду. И мы с Алистером придумали более забавное, чем действенное решение: на броне или оружии тоненьким ножичком мы выводили свои инициалы, соревнуясь у кого ровнее получится. Новый деревянный посох, подаренный Морриган, так и остался стоять, прислоненный хозяином бани к стене, с аккуратно вырезанным по привычке именем — Солона Амелл, Серый Страж.Серый Страж
9 января 2019 г. в 02:38
Примечания:
Извините за задержку части, признаюсь, писать такое было нелегко и в новинку для меня. Если несложно, мне очень важно узнать Ваше мнение.
И да, конечно же, приятного Вам чтения, мурчики о3о
— Прошу простить за беспокойство, ваше Величество. Разрешите доложить, — король в длинном, просторном плаще, обшитом мехом, оторвался от бумаг за столом и устало кивнул, откладывая страусиное перо в сторону и поднимая взгляд на запыхавшегося рыцаря.
— Она в городе, Ваша милость. Около полудня сошла с каравеллы «Айнон», прибывшей из Антивы, в компании ведьмы. Мы получили эти известия от капитана Гаерлинда, сразу же после прибытия в столицу. Он утверждает, что хоть она и не очень подходит под описание на портрете, но в разговоре между собой они не раз называли друг друга по именам. Эльф рассчитывает получить свое вознаграждение.
Король тяжело выдохнул: ежедневные донесения рыбаков, якобы видевших, как разыскиваемые плескались в Каленхаде, пастушек, встретивших их на Имперском тракте, купцов, у которых дамы осматривали товар, и просто мошенников, желающих заработать — все это стояло уже поперек горла. Новые сведения и слухи воспринимались все с большим и большим недоверием, а городские стражники, неустанно разъезжающие по всему Ферелдену, возвращались каждый раз ни с чем. Однако на этот раз что-то в этой истории было похожим на правду.
— Антива значит… — правитель задумчиво сложил руки в замок у лица, нахмурившись, и спросил, — капитан Гаерлинд знает, куда они направились?
Рыцарь в идеально отполированной броне, слегка дрогнул и выдал, взвившись струной:
— Нет, ваше Величество, он побоялся, что спугнет их своими расспросами. По его словам изначальной целью их путешествия был Амарантайн, быть может возьмут курс туда. Мои люди уже ищут ее, приказать доставить ее сразу во дворец?
— Да, сир Филинроу, и если потребуется, то силой, — король резко встал и отвернулся к окну, привычно потирая тускло мерцающее обручальное кольцо пальцем.
— Будет исполнено, Ваше Величество! — поклон стражника тяжелым звоном доспехов разнесся в тихой комнате.
— Только не переусердствуйте, — добавил монарх вслед уходящему рыцарю. Тот внезапно, вспомнив что-то, развернулся и виновато доложил:
— Ваша Милость, королева Анора хотела аудиенции с Вами. Передать ее Величеству, чтобы поднялась в кабинет?
— Нет необходимости, сир Филинроу. Я сам спущусь, — ответил король, и даже не двинувшись, отчужденно уставился вдаль. «Неужели нельзя было раньше послать письмо, пока они еще были в пути, значительно облегчив всем задачу?» — раздраженно подумал он.
Королевский кабинет находился в самой высокой башне замка, где его не доставали по всяким мелочам, давая возможность заниматься делами и просто побыть в одиночестве. Обычно, тяжелые жаккардовые портьеры были завешены, но сегодня стоял на удивление пасмурный для августа день, и в этом не было надобности.
Город из окна казался игрушечным макетом, простираясь насколько хватало глаз: торговый квартал, пестреющий разноцветными палатками, трущобы Эльфинажа, поместье Эрла, порт, даже крошечные фермы и поля на окраине столицы, до которых идти добрые пол дня. Где-то в этом пыльном, бурлящем жизнью муравейнике находится та, которую он так долго искал.