***
— Все было просто чудесно, Сань! — радостно пыталась перекричать музыку Роксана. — Ты думаешь он им понравился? — с сомнением поинтересовалась Александра, глядя на счастливую подругу. — Еще бы! Иначе, они меня бы не отпустили с ним даже на улицу выйти, не то, что переехать к нему, — резонно ответила Громова, трепетно вспоминая, как сегодня днём они поехали к ее родителям на праздничный обед. Она сильно нервничала, но Юлиан, который хорошо подготовился, купив Екатерине цветы и коробку любимых конфет, а Сергею хорошего виски, пытался ее успокоить, казалось, вовсе не переживая грядущей встрече. Пускай мама и неодобрительно смотрела на него, оценивая весь его образ с жуткими черными глазами, но отец, кажется, полюбил Юлиана, как родного сына, благословив ее переезд. Когда они закончили, так сказать, трапезничать, Роксана умчалась собирать вещи, захватив с собой Евсеева, не желая оставлять его наедине с родителями. Чтобы и ему не было неловко, и родители не задавали ему неудобные вопросы, которые постеснялись задать при дочери. Забрав часть вещей, они собрались уходить, так как времени до вечеринки, которую они устроили у Юлиана, оставалось не так много, пускай и Игорь с некоторыми знакомыми ребятами уже закупали все необходимое и оформляли квартиру. Отец тепло пожал Юлиану руку, а Екатерина лишь сухо и натянуто улыбнулась, что не укрылось от глаз и Роксаны, и Юлиана. Сейчас, в самый разгар тусовки, Рокса выцепила из толпы Ярославцеву, чтобы поделиться с подругой, ибо на неделе рассказывала ей о приглашении родителей, чем Саша была более чем заинтересована. Саша была одна, без Геры. Парень написал Роксане красивое поздравление, но на приглашение на этот праздник он ответил вежливым отказом. Рокса с Сашей сразу поняли, что Измайлов полностью зарос своей, казалось, беспричинной хандрой. Обе девушки хотели как-то расшевелить друга, но Роксана не стала настаивать на его визите, решив, что сделает только хуже. К девушкам, стоящих на балконе, подошли Игорёша с Юлианом. Игорь же поздравил Роксу в своей привычной, насмешливой манере, каким-то глупым стишком, который он наверняка сочинил сам, и пакетом сладостей, дополнив его возгласом: «Мы будем любить тебя, даже когда ты растолстеешь. На, проверь!». — Не скучаете, барышни? — Игорь галантно впихнул бумажные стаканчики с чем-то в руки девушек. — Пока нет, — протянула Саша, сделав осторожный глоток содержимого стакана. Это оказалось шампанское, которое Саша обожала. — А вот мы уже — да, — вклинился Юлиан в разговор, — Поэтому, прошу меня простить, я заберу именинницу, — не дожидаясь ответа, он потянул Роксу за собой, держа ее за руку. Они удалились, оставляя Игоря и Сашу смотреть им вслед. Игореша, воспользовавшись своим нахождением на балконе, закурил, облокотившись на перила, отделяющие его от свободного падения. Саша встала рядом с ним, изредка делая мелкие глотки. Они молчали, но Саша видела, что Лукьянцев что-то хочет сказать, но будто не решается. — Я кое-что знаю о твоём друге, и думаю, что об этом должна знать и ты, — внезапно сказал Игорь, полностью поворачиваясь к девушке и оглядываясь, чтобы удостовериться, что лишних ушей нет. Саша поняла сразу, что он про Германа. — И что же? — язвительно спросила она, ожидая услышать какую-нибудь чепуху и готовясь отстаивать своего лучшего друга. — Только тс-с-с, это не только его тайна, — он заговорчески прищурился, глядя на Сашу сверху вниз. — Давай уже! — Мне Роксана рассказывала, что он в последнее время какой-то странный, но без причины. А я знаю эту причину, — он поставил интригующую паузу, которая раздражала Ярославцеву, и она уже была готова накричать на рыжего и уйти, но парень словно прочитав ее мысли, продолжил: — У него был однополый опыт. — Чего? Тебе то откуда знать? — она была вынуждена признаться, что за маской злости и раздражения, она скрыла удивление и ступор. Однополый опыт? Что за ересь? Что этот болван несёт? — Мне сказали, — признался он, пожимая плечами, предчувствуя следующий вопрос. — Кто? — Ты все равно не поверишь. В этом участвовал Емельян. Он мне и сказал, — он сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету, вновь взглянув на Сашу. В голове у Ярославцевой побежали мысли. Если Игорь не врет, а он выглядит так, будто он говорит чистейшую правду, то все сходится. Тот поцелуй Яна и Геры в туалете у Громовых, их странное поведение, когда они все вместе отсиживаются на переменах и многие другие детали, как например, «беспричинная» хандра Германа и проведённые Емельяном выходные дома у Измайлова, складывались в один большой клубок, который говорил о том, что между ними, действительно, что-то было ещё, кроме того поцелуя. — Поверю… И ты думаешь, что это правда? — тихо спросила она. — Да, Ян бы не стал мне врать, я уверен, — с ухмылкой произнес рыжий. — Кому ты ещё говорил?! — сердито сдвинула брови девушка, будучи уверена, что этот баран уже всем все растрепал. — Никому. Об этом всем знают только четыре человека: я, ты и, собственно, сами Ян и Герман, — это безумно удивило Сашу. Такой ненадежный с виду парень, оказался хорошим хранителем секретов, учитывая, что этот секрет из ряда вон выходящее, — Я посчитал нужным, что ты как его лучшая подруга должна знать это все, чтобы помочь ему с этим справится, ибо, как мы видим, в одиночку у него плохо получается. — Спасибо, что рассказал, — всего лишь ответила она, про себя думая, что лучше, конечно же, было узнать об этом от самого Германа, но так как он не готов, то узнала бы она обо всем очень не скоро, так что Лукьянцев сделал доброе дело. — Не за что. Как у тебя дела хоть? Далее у них был долгий разговор, из которого они узнавали много нового друг о друге, много шутили и спорили. Саша почти забыла, где находилась, так она была увлечена беседой с этим парнем, у которого обманчивая обложка. Девушка была приятно удивлена, что из такого с виду балбеса вышел хороший собеседник, с которым разговор шел мягко, плавно и приятно, что аж не хотелось уходить. Надо ли говорить, что Игорёша чувствовал то же самое?***
Ян скучающе курил, сидя на диване и листая на телефоне ленту инстаграма. Пока что ни одна девушка, подсаживающаяся к нему, не заинтересовывала его. Он понимал, что так не может долго продолжаться и ему нужна разгрузка от всего этого стресса. Поэтому, он убрал телефон, затушил сигарету, и стал оглядываться по сторонам. Заприметив пару дам, он с разочарованием заметил, что рядом с ними парни и подходить к ним будет опасно. Но одна девушка, болтающая с кем-то с курса сестры, отличилась тем, что выглядела как-то по-другому, по сравнению с теми двумя курицами. Емельян встал и медленно направился к ней. Подойдя к ней, он шепнул ей что-то на ухо, после чего девушка обольстительно улыбнулась и сама, схватив Громова, потащила его в какую-то комнату. Ему даже делать толком ничего не пришлось. Как только закрылась дверь, девушка мигом прильнула к его губам, сразу же сплетая их языки, попутно стягивая с себя топ, на секунду отстранившись. Емельян подтолкнул ее к кровати, снимая с себя футболку. И повалив ее на кровать, навис над ней, чувствуя ее руки на своей спине, а после и на лице. Он с сожалением заметил, что ее пальцы, которыми она зарывалась в его волосы, совершенно не похожи на тонкие пальцы художника, которые так приятно оставляли за собой горячий след на коже. Она издала нетерпеливый стон, будто подгоняя Емельяна на действия, но парень замер, глядя на лицо этой студентки. Когда он заметил ее в толпе, ее лицо казалось довольно милым, но сейчас оно вызывало лишь непонятное отвращение. После чего, Ян понял, что секса ему не видать, ибо он и его младший товарищ не могли настроится. Громов повалился рядом с этой незнакомкой, взглянув расстроенно на потолок. Ну почему это все происходит именно с ним?!***
После яркой и громкой ночки, всем безусловно хотелось с утра как можно дольше проспать в теплой постельке и в относительной тишине. Но видимо Роксане и Юлиану этого не дано. В двенадцать утра эту почти гробовую тишину с раздражающим звуком разрушил телефонный звонок. Он разбудил их двоих. Оказалось, кто-то не совсем нормальный звонил Юлиану с «утра пораньше», как выразилась Роксана. Парень, сопротивляясь с ужасной головной болью, потянулся за телефоном и ответил на звонок, пытаясь сделать бодрый голос. — Юлиан, здравствуй, — как только Юлиан взял трубку, прозвучал голос его приемной матери. — Да, привет, — пробубнил он, потирая глаза рукой и пытаясь не обращать внимания, как неодобрительно на него косится Роксана. — Помнишь, ты нам как-то говорил, про свою даму сердца? Так вот, мы с отцом нашли время, чтобы приехать к вам и с ней познакомиться, — «блять» — единственное, что было в голове у Юлиана. Эта семейная пара, когда они узнали, что женщина не может иметь детей, взяли Юлиана, когда ему было уже пятнадцать. Самый неудачный возраст. Но его приемный отец успел настолько сильно к нему привязаться, что считал его своим настоящим сыном, которого хотел всю жизнь. А вот мать все равно считала, что родные дети лучше приемных и жалела, что всё-таки не уговорила мужа нанять суррогатную мать. Но она надеялась, что за все эти девять лет, которые он провел в их семье, она к нему просто не привыкла. И сейчас женщина решила хоть как-то это исправить, не без напора мужа. — Так что скажешь, если мы заедем в часиков в три-четыре? Вам будет удобно? — Да, конечно, — сказал он, перед тем, как подумал. У него квартира загрязла в мусоре, сам Юлиан и его «дама сердца» болеют жутким похмельем, да и хотелось как-то день провести спокойно. Он ударил себя по лбу, издав хлопок, который разбудил клюющую носом Роксу. Женщина попрощалась с ним и бросила трубку. — Кто звонил? — спросила Рокса, укладывая голову парню на плечо. — Сегодня в три у тебя будет знакомство с моими родителями. — Что?! — резко встрепетнулась она, отстраняясь от Евсеева, — Ты хоть понимаешь, что мы не выдержим? Я еле открыла глаза, а ты хочешь, чтобы я познакомилась с твоими родителями, да ещё и впечатление хорошее оставила. Пиздец, Юля, что нам делать? А ещё же Ян! Емельян вчера так сильно перебрал, и видимо не только алкоголь, что отправлять его домой, к родителям, было бы не по-братски. Поэтому, когда все гости разошлись, она постелила брату на диване в гостиной, где было более-менее чисто, и уложила его спать, с целью завтра с утра или днём вызвать ему такси до дома. — Разберемся. Выпьем чего-нибудь от похмелья, вызовем клининг службу, все будет шикарно, — потягиваясь ответил Юлиан, целуя Роксу в лоб и поднимаясь с кровати. Девушка последовала его примеру. Встав с кровати, она пошла в гостиную, чтобы разбудить Яна, который наверняка спал, как убитый. Но когда она зашла в комнату, Емельян, лёжа на диване, таращился в потолок. — Уже проснулся? — приподняв брови, спросила Громова, подмечая, что с братом что-то не так. Емельян промолчал, даже не взглянув на сестру. Девушка напряженно глядела на него, пытаясь подметить, что с ним твориться. Но к ним подошёл Юлиан, который тоже глянул на него и спокойно спросил: — Ты что, обкуренный? — Ян, вытаращив глаза, помотал головой. Роксана сразу поняла, что Юлиан прав, — Почему ты не проспался? — Я не спал, — совершенно невпопад проговорил Ян, взглянув на Юлиана. — Я знаю. Почему ты не спал? — вновь спросил Евсеев абсолютно спокойно, в то время как у Роксаны тряслись руки от осознания, того, что ее брат накурен, и ей придется везти его домой, где потом будут винить в этом не только его, но и Роксану — виновницу торжества — и ее молодого человека, который, как ни странно, по мнению Екатерины, выглядит, как наркоман. — У тебя такие краси-и-ивые потолки, — протянул Громов, переводя взгляд снова на потолок. Роксана невольно посмотрела вверх, она даже не знала какие тут потолки до этого случая, самые обычные потолки. — Ян, ты всю ночь разглядывал потолок? — терпеливо спрашивал Евсеев, про себя подмечая, что «всю ночь» — это слишком сильно сказано. Если бы Ян спал всю оставшуюся после вечеринки ночь, то он и так бы вряд ли отоспался. Ян молча глядел на Юлиана, прожигающе и почти не моргая. Его глаза были ужасно красные: и из-за травки, и из-за бессонной ночи. Они глядели друг на друга и молчали. Оба были совершенно серьёзны. Но когда, тишина начала затягиваться, Ян неожиданно пропел: — Мама-а-а-а, у-у-у, ай донт вона да-ай, — в его исполнении небезызвестная песня Queen звучала странно, учитывая, что он разно жестикулировал. Было смешно. Но вот Роксане было не до смеху. Домой его не повезешь, тут не оставишь. Куда девать?! Девушка судорожно пыталась что-нибудь придумать, потирая виски. В голову не лезло, ровным счётом, ничего. Она глядела на упоротого брата, который притих, снова разглядывая потолок. Но не прошло и получаса, как Рокса что-то да придумала. Она не считала этот ее «план» блестящим, но деваться было не куда. И она надеялась, что ей эту идею простят.***
Герман за эту неделю устал. За все время его учебы, что в школе, что в академии, он никогда не чувствовал себя настолько уставшим. Ему хотелось застрелиться. Измайлов даже не знал причину своей этой усталости, пускай и догадывался. Возможно, его уже привычное копание в себе и ноша клейма «гей», настолько сильно давили на него. Впрочем, на этих выходных, парень решил выспаться. Но как обычно, его разбудил, внимание, дверной звонок. Гера даже не смог разозлиться на пришедшего, как-то не хотелось. Он поднялся с кровати и быстро нацепил футболку, взглянув на время. 14:11. Долго же он спал. Измайлов подошёл к двери, чуть не запнувшись об бегающего вокруг Барсика. Не глядя в глазок, он распахнул дверь, замирая и глядя на улыбнувшуюся в тот момент Роксану. В прошлый раз, когда она его посещала, все закончилось бедой и смещением носа. — Приветик, Гер, — у Германа возникло чувство дежавю. — Привет, — слегка улыбнулся он, прикладываясь головой к дверному косяку. — Мы же друзья? — с неловкой улыбкой и заламывая пальцы, спросила Роксана издалека. — Конечно, — непонимающе кивнул Герман, — А в чем дело? — Ты можешь мне помочь? — заговорчески спросила девушка. — Ну да, — неуверенно протянул Гера, чуя подвох. Он ей уже помог в прошлый раз, — С чем помочь? В этот момент девушка виновато опустила глаза и тяжело вздохнула, словно готовясь что-то сказать. — В общем… — она подтянула к себе до этого пропавшего к стене Емельяна. Громов, когда сфокусировал взгляд на растерянном Германе, насмешливо помахал ему рукой. Измайлов сразу же понял, что что-то не так. — Этот говнюк накурился какого-то дерьма, и теперь мне нужно его куда-то деть. И желательно в надёжные руки… Гера, — тихо позвала она его, заметив безнадежность в глазах Измайлова, — Пожалуйста! Я правда не знаю, что мне делать. Домой я не могу его повезти, понимаешь? — Ладно, заходите, — выдохнул парень, подписывая себе почти смертный приговор. Ну не мог он, глядя на умоляющие глаза Громовой, ей отказать. — Гера, спасибо-спасибо-спасибо, — она радостно обняла его, взглянув на него с огромной благодарностью. А после, сматерившись, ввела, уже отошедшего от двери и оказывающего к стене сильнейшее влияние, Емельяна в квартиру, с укором его отчитывая, — Только не позорь меня, придурок! — Ва-а-а, как же, блять, страшно, — наигранно испугался Ян, а после рассмеялся, отчего Рокса смотрела на него очумевшими глазами, полными страха от такого поведения брата. — Какой же ты идиот, — тихо проговорила она, переключая внимание на обреченного Германа, — Если от него будут проблемы — пиши, я постараюсь его как можно раньше забрать. Спасибо тебе огромное, я твоя вечная должница. Девушка чмокнула его в щеку и, попрощавшись, быстро удалилась. Парень помахал ей в след рукой, запирая дверь. Он тяжело вздохнул и обернулся на Емельяна, который уже сидел на корточках и щупал морду прибежавшего Барсика, которому впрочем все нравилось. — Что ж мне с тобой делать?