***
Емельян на перемене после первой пары слушал радостные разговоры сестры и Ярославцевой про изменение в депрессивном поведении Германа. Про Измайлова он уже слышать не мог, ибо каждое слово про художника отдавалось у Яна не самыми приятными воспоминаниями. Для Яна до сих осталось загадкой, что им двигало в тот момент. Зачем он записал это глупое видео? Если бы его не было, то Емельян бы не узнал этого и не волновался на этот счёт. Происходящее на ролике заставило Яна сделать вывод, что одними словами, которые вошли в видео, дело не закончилось и он что процентов что-то ещё наговорил. В трезвом уме он бы даже не подумал о том, о чем думал тогда. Хотя кто знает? Девушки говорили о том, что Герман где-то задержался, но позже подойдёт к ним. И Емельян, чтобы не пересекаться с Измайловым, хотел было ретироваться, но было уже слишком поздно, ибо Герман уже зашёл в столовую, беседуя с какими-то своими одногруппниками. Уходить сейчас было бы не тактично. — Гера! — возмущённо воскликнула Роксана, когда Герман уже слишком задержался, разговаривая и посмеиваясь с ребятами. Он обернулся на своё имя и, опомнившись, что шел к друзьям, попрощался со студентами, направляясь к девушкам и Емельяну. Девочки сразу втянули его в разговор, что-то активно спрашивая. Герман сел напротив Яна и даже не взглянул на него. При виде Измайлова у Емельяна начали трястись руки, в груди что-то заметалось, заставляя сердце биться сильнее. Из-за этого Ян хотел с разбегу врезаться в стену. И тут, Герман бросил на него свой самый равнодушный взгляд, а после того, как они пересеклись взглядами, снова посмотрел на Роксану, сидящую рядом с ним, и улыбнулся. Улыбнулся, мать твою! Значит, на него, Емельяна, посмотрел, как на говно, а на Роксину тупую и не смешную шутку улыбнулся. Громов почувствовал, как сильно разозлился. Из-за поведения Германа, из-за своей реакции, из-за того трепета, которое он испытал, когда наблюдал за Герой все это время. Неожиданно для всех, Емельян непроизвольно и очень громко ударил ладонью по столу. Все, не только друзья, но и некоторые студенты, обернулись на столь громкий звук. Зачем он это сделал, Емельян совершенно не знал. Саша от испуга, переписывая конспект, дернулась, отчего ее ручка начертила на половину страницы линию. Рокса посмотрела на брата взглядом а-ля «Ты че дурак?». Герман же просто удивленно-испуганно взглянул на него, как, впрочем, и все, кто находился неподалеку. Никаких посторонних эмоций. Емельян сам не знал, какую эмоцию должен был изобразить художник, но был безумно на него зол, из-за того, что у того была не та реакция, какую хотел бы Емельян. Понимая, что если Ян пробудет тут ещё хотя бы секунду, то разнесет эту столовую к черту и разобьёт Измайлову личико. Громов со звоном отодвинул стул и, схватив рюкзак, быстрым шагом вышел из столовой. — Вот придурок, — довольно спокойно заключила Рокса, которая за всю жизнь с братом видела его подобные истерики, и они ее уже не пугали так, как напугали Сашу и Геру. Геру в особенности. Саша же примерно догадалась из-за чего так психанул Емельян, она наблюдала за ним, когда пришел Гера, и в глазах у него что-то промелькнуло. Саша, зная что это не ее дело, надеялась, что Емельян не наделает глупостей.***
Саша была как на иголках в последнее время. Она сильно переживала из-за отношений Геры и Яна, и ещё на горизонте появилась эта чертова Милана. С Игорем по этому поводу она не разговаривала, либо игнорируя его в соцсети, либо скупо отвечая. Она понимала, что если начнет разговор об этом, то это будет безмерно глупо, ведь они просто общаются, без намеков на какие-либо отношения, помимо дружественных. Саша сама не могла сказать, что была готова к чему-то большему, чем обыкновенному общению, но все равно переживала по этому поводу и злилась на Игорёшу, за то что он ничего ей не сказал про девушку. Сейчас же, девушка шла домой, слушая в наушниках музыку и размышляя над тем, какая она, эта Милана. Второй месяц осени выдался очень морозным, отчего Саша зябко ежилась и прятала нос в объёмном шарфу. На следующую неделю уже передают снег, но Саша надеялась, что синоптики врут или ошибаются. Она всей душой ненавидела снег. Интересно, а Игорёшина Милана любит снег? Как только Саша недовольно фыркнула от своих тупых мыслей и холода, кто-то внезапно положил руки на ее плечи. Девушка, испугавшись, резко обернулась и выдернула из ушей наушники, уже готовясь бить человека, напугавшего ее. — Ты ебанутый?! Я чуть ласты сейчас не откинула! — крикнула она охрипшим голосом Игорю, который от такой реакции оказался не менее напуганным, чем сама Ярославцева. Но спустя секунду он засмеялся. — Ты чего так быстро ходишь? Еле догнал. — А нахера догонял-то? Чтоб сердечный приступ мне устроить? — злилась Саша, недовольно глядя на парня (мужчиной его никак язык не поворачивался назвать). — Нет, чтоб тебя увидеть, — улыбнулся рыжий, приобняв Сашу, которая ещё сдержалась, чтобы презрительно не фыркнуть, — Как у тебя дела? — Лучше всех, — буркнула она, спрятав пол лица под шарф. Зачем он говорит такие вещи? «Чтоб тебя увидеть», тьфу. Вроде, он так должен говорить только своей Милане. Пока они шли, Игорь пытался расшевелить девушку вопросами и рассказами, на что девушка отвечала ему также, как в переписке. Саша мимолётно бросала на парня взгляды, про себя представляя, как его губы, сейчас растянувшиеся в полуулыбке целуют Милану, как его руки, которые он зябко прятал в карманы куртки, трогают Милану, как его растрёпанные рыжие волосы, которые вечно торчат в разные стороны, приглаживает Милана, умиляясь. Саша, понимая, что на глаза наворачиваются слезы, ускорила шаг, чтобы быстрее добраться до дома. И, к счастью, они уже были около ее дома. — Ладно, пока, — не дожидаясь ответа, она направилась в сторону дома. — Эй, — Игорёша перегородил ей путь, на что она недовольно скривила губы, — Пошли погуляем? — Я замёрзла, — всего лишь сказала Ярославцева, обходя Игоря. — Зайдём куда-нибудь, м? Мне Рокса говорила, что ты обожаешь горячий шоколад, — он подхватил ее под руку и повел мимо дома. Саша же, будучи в ступоре, позволила ему отвести себя подальше от дома, но, решив, что дело так не пойдет, она остановилась и вырвала у Игоря свою руку. — Что-то случилось? — Лукьянцев остановился перед Сашей и заглянул ей в лицо. Он заметил ее «не очень хорошее» настроение ещё когда они только встретились. И он решил попытаться как-то его приподнять. — Да, ты меня домой не пускаешь, — невозмутимо ответила Саша, разворачиваясь и направляясь обратно к дому. — Сань, я серьезно, — он снова перегородил ей путь, заставляя ее злиться ещё сильнее. — Я, блять, тоже! Дай пройти, — она вновь приняла попытку обойти надоедливого засранца, отпихнув его с дороги, но Лукьянцев перехватил ее руку, видимо слишком сильно сжав ее. Не успел он ничего сказать, как Саша вновь выдернула из его пальцев руку и сквозь зубы прошипела: — Не трогай меня. Милану свою за руки хватай, а меня, блять, не надо. — Какую Милану? — нахмурился Игорь, задумавшись, из-за чего пропустил мимо себя Сашу, которая воспользовалась замешательством рыжего и прошмыгнула в сторону дома, — Эй, постой! — он попытался ее остановить, — Какую Милану? — Ты надо мной издеваешься? — Скорее, наоборот, — он снова обогнал ее и схватил за плечи, отчего Саша раздражённо в очередной раз фыркнула, но вырываться не стала. — Отпусти, — спокойно произнесла она, всеми фибрами души желая прибить Игорёшу. — Что за Милана? Из-за нее же весь сыр-бор. — Ты идиот что ли? — она посмотрела на него как на умалишенного. Он что, в самом деле, издевается? — Не прикидывайся. Будто не знаешь как зовут твою же девушку. — Что? Какую девушку? — парень вскинул брови, решительно ничего не понимая. — Ты серьезно? — устало спросила Александра, тяжело вздыхая, — Короче, можешь дальше делать вид, что никакой Миланы нет, и Роксана мне напиздела, а я, с вашего позволения, пойду домой. — Так тебе Рокса сказала про девушку? — Лукьянцев уже начал что-то понимать, из-за чего его начала смешить эта ситуация. — А, тебе смешно, да? — ее раздражала эта несерьёзность со стороны парня. — Да, мне смешно. Никакой Миланы не существует, Роксана действительно тебе напиздела. Хотя, скорее, выполнила просьбу друга. Я когда-то ее попросил сделать вброс, что у меня есть девушка, хоть я холост, как самый холостой человек на земле. Ярославцева где-то с минуту напряженно и раздражённо смотрела на парня, который, казалось, объяснил все, как нельзя, понятно, но вопросы у нее все равно оставались. Анализируя весь этот диалог, девушка поняла, что повела себя глупо. Эта бабская истерика была совершенно не нужна, учитывая, что Саша вообще никак не связана с Игорем настолько, чтобы предъявлять ему за Милану, которая оказалась вообще несуществующей. Ей было стыдно перед ним. — Так, никакой Миланы нет? — как-то недоверчиво уточнила она, стыдливо опустив глаза. — Нет, также как и какой-нибудь Алисы, Жени, Лизы и других, — улыбнулся Игорь, потрепав Сашу по голове. — Ладно… — она, на удивление, спокойно убрала руку Лукьянцева со своей головы, — Тогда, зачем ты попросил Роксану сказать это? — Обещай, что не будешь смеяться и бить меня, — усмехнулся парень. Девушка, не в силах сдержать улыбку, кивнула. Парень на выдохе признался: — Чтобы ты приревновала. — Чего? — улыбка слетела с губ Саши, оставляя на лице недоумение, — Нахера?! — Ох, Саня, не вынуждай меня тебе все разъяснять про дела сердечные, — посмеивался он, пускай и испытывал, на удивление, лёгкое смущение, — Я надеюсь, что ты умная девочка и все поймешь. — Я нихуя не понимаю… — прошептала девушка как можно тише, хотя и знала, что Игорь все равно услышит. Она не была уверена, это ли он имел сейчас в виду. — Тебе объяснить что-нибудь? — тихо, почти шепотом, спросил Игорь, возвращая руку ей на голову и приглаживая волосы, что было похоже на поглаживание кошки. — Будьте добры, — шутливо попросила девушка, хоть ей было совсем не до шуток. — Это будет банально и глупо, но надеюсь, понятно. Он резко и неожиданно для Саши, которая хотела было увернуться, наклонился к ней и слегка коснулся ее губ, но не стал углублять поцелуй. Когда Игорь отстранился, на него круглыми глазами смотрела Саша. — Что… правда? — спросила она, понимая, что это и есть объяснение. — Ну да. А ты? — сказано не по теме, но она поняла. А что она? Она тоже решила «объяснить». Саша встала на цыпочки и, положив ладони на плечи Игоря, дотянулась до его губ, прикасаясь к ним невесомым поцелуем. Только на этот раз Игорь не стал так быстро ее отпускать.***
В академии Роксана чуть не расплакалась от новости, что Саша и Игорь начали встречаться. Она была очень рада за них и про себя подметила, что Ярославцева прямо сияет. Герман же эту новость принял как-то дико. Он, безусловно, был рад, что Саша наконец нашла себе твердое плечо, но он не очень понимал ее выбор. Игорь не внушал ему должного доверия, которое, по его мнению, было обязано было быть у молодого человека именно Саши, чтобы Герман мог со спокойной душой «отдать» подругу. Измайлов понимал, что Саша теперь будет больше общаться с Игорем, а не с ним, Германом, но он совершенно этого не хотел. По крайней мере, он надеялся, что Саша про него не забудет. Ярославцева же, несмотря на новые отношения, не переставала думать о Гере и его делах с Емельяном. Поговорив об этом со своим уже парнем, они решили, что парням нужно поговорить. И Саша собиралась вбить Герману в голову, что ему поговорить с Яном просто необходимо. Они сидели в студенческой столовой. Роксана довольно расспрашивала смущённо отвечающую Сашу про Игоря, а Герман, слушая их, рисовал. После, Роксана, взглянув на часы, ахнула и засобиралась, аргументировав все тем, что она обещала преподавателю сдать к этому времени работу, которую она задолжала, а после, махнув всем на прощание, удалилась. Это был очень подходящий для Саши момент. Она, оставшись на едине с Измайловым, могла поговорить с ним об Емельяне, что и собиралась сделать. — Гер, — издалека начала она, положив голову на руки, лежащие на столе. — Ммм? — он не поднял глаз от рисунка. — Хочу с тобой серьезно поговорить. — Валяй, — спокойно отозвался Герман, не подозревая о чем сейчас пойдет речь. — Я знаю про ваши с Емельяном… ммм отношения, — она настороженно наблюдала за реакцией друга. Сначала Герман замер и, кажется, перестал даже дышать. После, медленно поднял глаза на Сашу и приоткрыл рот, в немом ступоре. В его голове забегали мысли. Знает… Откуда знает?! Это Герман умудрился спалиться из-за своей неосторожности, или Емельян что-то ей сказал? Ну нет, Ян не стал бы рассказывать что-либо подобное, особенно Саше. Тогда, остаётся первый вариант. — Мне сказал Игорь, — сказала правду девушка, заметив в его глазах немой вопрос. А после, опередив очередной вопрос, она произнесла: — А ему сказал Емельян. Не знаю зачем. Я знаю, что у вас было… кое-что. Дальше она не решилась говорить под таким тяжёлым взглядом друга. Между ними повисла тишина. Саша то и дело виновато опускала глаза, а Герман напряженно смотрел на свой незаконченный рисунок. — И что ты думаешь об этом? — на миг охрипшим голосом спросил Гера, снова глядя на подругу. — Я поддержу и приму тебя, в любом случае. Хочу, чтобы ты об этом знал. И… ещё я заметила, как вы ведёте себя перед друг другом. Ты сам не свой, Громов слишком нервный. И это не может так продолжаться. Вам нужно поговорить. — О чем же? — невесело усмехнулся Измайлов, потирая глаза. Герману было не по себе. Саша напрямую, хоть и пыталась быть более тактичной, говорила ему о том, что он пытался всеми силами скрыть. От мысли, что Емельян рассказал что-то этому Игорю, Герману становилось дурно. Либо Ян чертов идиот, либо он был, впрочем, как обычно, под кайфом. Хотя одно другому не мешает. Это совершенно не дело Игоря, который мог еще невесть кому разболтать слова Яна. Саше же разболтал. Герман пускай и понимал, что лучшая подруга не отвернется от него и не осудит, но делиться с ней парень не слишком хотел. Но уже поздно что-то хотеть. — Как это «о чем»? Ну, об отношениях. Задолбали вы уже комедию ломать, шарахаетесь друг от друга как школьники, ей богу. Поговорите и разберитесь уже! — возможно выразилась она слишком грубо, чем следовало, но говорила правду, что не стал отрицать Измайлов. Безусловно правду. Они действительно ведут себя как маленькие дети, не решаясь заговорить об этом. Но Герману было бы намного проще заговорить с Емельяном, не будь тех слов, которые прозвучали из его уст. Гера очень часто задумывался над этим и детально вспоминал этот момент, что сильно давило на него. Герман сам понимал, что если согласится с Сашей и решит поговорить с Громовым, то все станет если не лучше, то хотя бы проще. Но отчего-то Гера подумал, что Саша лезет не в свое дело, и это ему сильно не понравилась. — Саш, я понимаю конечно, мы лучшие друзья и все такое, но я могу сам со всем разобраться, — как можно мягче сказал он, надеясь, что Саша резко не стала ранимой. — Разобрался? — язвительно спросила Саша, — Разобрался так, что сам впал в депрессию, из которой не вылезал пиздец как долго! Да и ты не раз разочаровывался, так сказать, в амурных делах, но чтобы у тебя был депрессняк — никогда. Я же вижу, что это вот всё для тебя не как обычно. Я знаю, для тебя это что-то значит. — Саша, ты ни черта не знаешь! — неожиданно воскликнул Гера, — Не лезь сюда, это не твоя проблема! Он кинул в рюкзак свой скетчбук и ушел, оставляя Сашу переваривать произошедшее. Герман очень редко так говорил и повышал голос. Значит, она была права — для него это все что-то да значит, он не стал бы так дергаться из-за пустяка или случайности. Раз Герман слушать не стал, значит, нужно действовать по-другому.