Со временем все меняется

Сегодня у Саши было больше пар, чем у друзей, и вышла она из академии одна, пользуясь этим. Она совершенно не хотела сейчас кого-либо видеть, тем более объяснять почему у нее дерьмовое настроение. Когда ей позвонила мать и сообщила ей не очень приятную новость, рыдая в трубку, и настоятельно просила приехать. Ехать Саша естественно никуда не собиралась, зато собиралась прибить Игоря, который, как приличный джентльмен, заехал за своей дамой. Ярославцева направилась к нему, пытаясь сдержать свою ярость, но чем ближе она подходила к машине и стоящему рядом Игореше, вся ее злость куда-то улетучивалась. И теперь, когда его виновность в этой ситуации была очевидна, Саша не хотела в это все верить, ибо не хотела ссориться. При виде Саши, парень выкинул сигарету, которую, видимо, совсем недавно закурил, и лучезарно улыбнулся. Теперь у Саши не было сомнений, что это все не он. Она отогнала все мысли от маминого звонка и тоже натянула улыбку. Он сразу же обнял ее, легко целуя в щеку и заглядывая в глаза. Это все не он. Никак не он. Разве такое солнце может с ней так поступить? Лукьянцев провел ладонью по ее волосам, все ещё ей улыбаясь. А Саша зацепилась за что-то взглядом. Она, нахмурившись, взяла рыжего за руки, повернула их к себе тыльной стороной и перед тем, как взглянуть и точно удостовериться, Саша посмотрела парню в глаза. Она не смогла понять, что в них увидела. Девушка опустила глаза вниз. Его костяшки были разбиты, словно он только-только остановил кровь. В голове снова возник истерический голос матери, и девушка вспомнила, из-за чего так сильно злилась. Она даже как-то грубо откинула его руки и отвернулась, отходя на пару метров. — Сань? — его голос заставил Ярославцеву вспыхнуть ещё сильнее. Если у нее и был шанс нормально успокоиться, то Игорь этот шанс отогнал подальше. Она в два шага приблизилась к нему, становясь к нему почти впритык, надеясь, что он смутится и отпрянет от нее, но Игорь все продолжал стоять и внимательно смотреть на свою разъяренную девушку. — Знаешь что, милый мой? — насмешливо-ядовито начала она, — Мне тут мать моя звонила и поведала мне, что кто-то подкараулил моего отца с работы и жестко отпиздел. И знаешь какое совпадение? Что этот еблан смог понять, цитирую, что это было двое каких-то пидоров, один из которых конкретный фрик с битой, а другой — напал исключительно с кулаками и кидал какие угрозы, по поводу, блять, заявы! И это все после того, как я, сука, доверившись своему ебаному парню, душу, блять, излила! Постепенно девушка переходила на крик. Она точно хотела ещё что-то сказать, но рыжий ее мягко перебил. — Я не стану отрицать, что это были не мы… — Еще бы, нахуй! — не дала договорить она, чувствуя, как она уже срывает голос. — А ты думала, что я буду бездействовать? — Саша хотела вновь что-то сказать, но парень ее опередил, — Дай мне сказать. Успокойся, ладно? Я не мог оставить это просто так, понимаешь? Ему давно надо было дать по морде. — Да дело, блять, не в этом! — крикнула она, после чего приложила ладонь ко лбу, чтобы попытаться успокоиться, но у нее этого не удавалось. Девушка продолжила сквозь зубы, — Дело в том, что я попросила: не лезь в это. А ты что сделал? Полез! Моя просьба для тебя пустой звук?! — Саш, пойми… — Я не хочу тебя понимать! Я же тебя попросила! — повторила она, чувствуя, как у нее трясутся руки, — Почему ты меня не послушал? — Посчитал, что так будет правильнее, — тихо проговорил Лукьянцев, зная, что Саша сейчас разозлится ещё сильней. — Что?! Правильнее? Ты себя сейчас слышишь? — она нервно усмехнулась. После, неосознанно переходя на шепот: — Это был первый подобный случай. А сколько их будет дальше? — Какой случай? Перестань, Саш. — Как ты не понимаешь…? — Но я хотя бы хочу понять, в отличии от тебя! — Сука, я не потерплю того, что мое мнение для тебя ничего не значит, — уже спокойно проговорила она, отходя от Игоря. — Саша, значит! — Что-то не заметно. Не хочу больше слушать это. Пока, — она махнула рукой и, раздражённо выдохнув, ушла, оставляя Игоря пораженно стоять. Это была их первая ссора. Игорёша не мог и подумать, что Ярославцевой так сильно может не понравится его самодеятельность. Он знал, что она будет не в восторге, но что она будет в ярости — даже не предполагал. Лукьянцев думал, что она хоть немного будет рада. Но вышло совершенно наоборот. Он взглянул на свои руки. Вспомнил, как, узнав от художника адрес этого мудака, позвонил Юлиану. Он даже толком не объяснил проблему, а Евсеев уже согласился и спросил куда подъезжать. Юлиан был как всегда пунктуален (издержки профессии) и уже ждал его на месте. Они сидели в его, Игорёшиной, машине и ждали. Когда они увидели мужчину, выходящего из только подъехавшей машины. В его чертах Игорь нашел черты Саши и сомнений не осталось. Он дал знак Юличу и вышел из автомобиля, подходя к ненавистному пидору. Спросив, он ли Максим Ярославцев, рыжий получил растерянный кивок и махнул рукой другу, который ждал возле машины, грамотно оставляя биту, которую держал в руке, незамеченной. Они сделали все тихо и незаметно. Почти всю работу сделал Игорь, Юлиан же просто его обездвижел, дав Лукьянцеву выпустить пар. Они били его, били до тех пор, пока этот извращенец не начал плеваться кровью. Парни знали, что этот мудак не пойдет ни больницу, ни в полицию, ибо рыжий обмолвился о том, что в случае чего напишет ответную заяву, только уже по статье за домогательство к несовершеннолетней. Когда все кончилось, Игорь помог упиравшемуся мужчине встать и, улыбнувшись во все тридцать два, похлопал его по плечу в дружеском жесте, после чего они с Юлианом ушли. Сейчас Игорь понять не мог, почему Саша так разозлилась из-за этого. Мало ли, что она сказала, кто-то же должен был проучить этого мудака.

***

На следующий день, Саша пыталась сосредоточится на учебе и на Гере. Точнее на их отношениях с Яном. Игнорируя Игоря во всех соцсетях, она старалась вести себя, как прежде. Она была уверена на всю тысячу процентов, что Игорю помог Гера, который единственный из ее знакомых знал адрес ее родителей. Девушка ещё вчера решила поговорить с Германом, но отчего-то не чувствовала такой злости, как вчера. Может из-за того, что она успела остыть, или может все дело в том, что Гера просто ее друг, а не молодой человек. Рассказывать о произошедшем она никому не стала, хотя Рокса настойчиво расспашивала, заметив помятость подруги, даже шантажировала тем, что если Саша не скажет, то она сильно обидится. В прочем, Саша не сказала, а Рокса не обиделась. После пар Саша хотела поговорить с Германом. Она знала, что он не захочет идти вместе домой, поэтому Ярославцева чуть ли не бежала, чтобы перехватить Геру в аудитории. У художников была пара живописи, поэтому он должен был быть в кабинете с мольбертами. Встретив по пути Роксу и удостоверившись в том, что Гера ещё на месте, Саша помчалась ещё быстрей.

***

В последнее время Герман стал более равнодушно относится к любимому предмету. Пускай он и не любил холст и краски, но ему искренне нравилось рисовать на паре Егора Владимировича или, как говорил сам преподаватель, творить. Но сейчас что-то изменилось. У Измайлова не было того удовольствия, которое он до этого испытывал, писав простенькие натюрморты. Он перестал стараться. Соответственно, и его оценки ухудшились. Поэтому он даже не удивился, когда после пары, когда все быстро собирались и выходили из кабинета, чтобы поскорее быть дома, его подозвал к себе Егор Владимирович. — Герман, меня волнует твоя успеваемость по моему предмету, — начал преподаватель, когда парень к нему подошёл, — Раньше ты первее всех сдавал рисунки наивысшего качества, а сейчас ты как будто забил, прости за выражение. В чем дело? В ответ Гера промямлил что-то бессвязное себе под нос, ибо он даже сам не знал, в чем же дело. Хотя и догадывался, что это связано с его веселой личной жизнью. — Ладно, — вздохнул Егор Владимирович, скрещивая руки под грудью, — Измайлов, ты мой лучший ученик, и я не позволю тебе скатится по живописи. Так что поднажми, я не могу и не буду рисовать тебе хорошие оценочки за просто так. — Я понимаю, — всего лишь ответил Гера, стыдливо опуская взгляд, ожидая дальнейшую тираду. Но Егор Владимирович вместо того, чтобы продолжить, посмотрел за спину Германа на дверь и махнул рукой. — Ярославцева, заходи! Гера обернулся, в самом деле — Саша. Девушка, видимо до этого заглянувшая в аудиторию, медленно подошла к ним, заметив, что Геру, как ребенка, отчитывают. Вообще, у Саши были пары с Сотниковым Егором Владимировичем. Только поменьше, чем у Геры, и суть занятий была немного в другом. Дизайнеры изучали базовые навыки в рисовании на практике. Если художникам было позволено писать что угодно, то дизайнеры строго придерживались стандартов, например, сочетания цветов, форм или расположения рисунка на холсте. — Здрасьте, — промямлила Саша, теряясь. Она всегда чувствовала себя неуютно рядом с любимым преподавателем Германа и никогда не понимала, что же в нем такого профессионального, что Гера внимал каждому его слову. — Виделись уже. Ярославцева, вы же с Германом друзья? Ну так вот, поговори с ним, а? Чтобы он за ум взялся, может, ты лучше на него повлияешь. — Конечно, поговорю, — про себя она добавила: «И не только про это!». — Вот и отлично, — мужчина взглянул на свои часы, — Вот черт! Я должен уже как пять минут быть на планёрке. Все, студенты, я побежал. Пока Егор Владимирович быстро собирал вещи, чтобы не опоздать ещё сильнее, Саша быстро соображала что делать. Если она сейчас отпустит Геру, то поговорить у нее с ним не получится ещё долгое время. — Егор Владимирович, а давайте мы вам аудиторию приберем? — сказала раньше, чем хорошо обдумала. Гера метнул на нее странный взгляд, явно не желая оставаться. — Ярославцева, если хочешь хорошую оценку, лучше учись, а не зарабатывай ее таким варварским путем, — усмехнулся мужчина, не отрываясь от разбора своих бумаг, — Тем более на такой случай есть уборщицы. — Так уборщица возьмёт вам и помоет холсты грязной тряпкой. А мы-то знаем, что да как. — Ой, да что вы говорите! — насмешливо воскликнул преподаватель, после чего сдался: — Раз уж вы так хотите — оставайтесь. Только кабинет закройте потом и охраннику ключ отдайте. Он положил на свой стол ключ и, помахав студентам рукой, торопливо вышел из аудитории. У Геры слов не было. — Ты… Зачем ты это сделала? — он немного повернул голову в сторону рядом стоящей Саши. — Нам поговорить надо. — Ты шутишь? И ради этого ты вызвалась прибирать кабинет? — он устало помотал головой. — Ну прости, не подумала. Но уже поздно — не уйти. Придётся остаться, — пожала плечами девушка. Гера вздохнул и подошёл к ближайшему мольберту. Никто не убирал за собой неиспользованные инструменты, придумав общую отговорку: может следующим понадобится. Но тот факт, что эта пара была последняя для всех художников, никого не смутил. И сейчас Измайлов не оставил Сашу расхлёбывать это все самой, только из-за уважения к Сотникову, хотя настроения не было абсолютно ни на что. — Как у тебя дела? — подала голос Саша. — Нормально, — лишь сказал Гера, проверяя чистоту кистей, лежащих на подставке для инструментов. Девушка тоже подошла к мольберту, стоящему рядом с тем, у которого стоял Герман. Она чисто для виду начала перебирать инструменты, которыми она ни разу не работала. По ее лицу Гера понял, что она хочет что-то сказать, но словно обдумывает, стоит ли. — Хотела сказать. Моего отца кто-то избил, — абсолютно спокойно произнесла Саша, бросая взгляд на Геру. — Ого, — ноль эмоций, — И как? Сильно? — Та не знаю. Гер, вот скажи честно… Ты меня избегаешь? — не глядя на друга, пробубнила она. — С чего ты это взяла? — непонимающе нахмурил брови Измайлов. — Ну, ты знал, что я буду злиться… — Из-за чего злиться? — теперь он абсолютно ничего не понимал. Девушка бросила кисть, которую вертела в руках, обратно и подошла к замершему Гере, который все точно понял: она догадалась. — Я знаю, что ты помог Игорю. Ты единственный, кто знает адрес моих родителей, — пожала плечами она, — Игорю я уже все высказала. Теперь твоя очередь. Чем ты, блять, думал? — Подожди, ты хочешь выставить виноватым меня? Меня спросили — я ответил. — Нет, Гер. Смотри, я что говорила на счёт моего отца? Что не стоит лезть. А вы полезли. Ладно, Игорь полез. Но ты же ему, сука, помог. Она повернула Германа от мольберта к себе лицом, подходя ближе. — Саш… Ну ты сама пойми: это должно было произойти. Я понимаю, что тебе неприятно из-за того, что тебя не послушали, но так нельзя. — Я знаю, — она опустила глаза и раздраженно сжала губы, — Я тебя тут ещё не разъебала, только потому что я тебя люблю. Увидев озорные искорки в ее глазах, Герману сразу полегчало. Она не злится и, по крайней мере сейчас, не собирается его бить. Он не смог сдержать лёгкую улыбку. — Но что-то мне кажется, что Игорь так просто не отделался. — Хах, ну да, — она грустно улыбнулась, — Я ему нигде не отвечаю. — Ты так сильно разозлилась? — Ну нет. Это все… сложно. Просто не хочу его видеть. И тут Герман вспомнил тот день, когда Рокса привела к нему Емельяна. И то, что он говорил. «Евсеев сбывает только качественный товар». Если Евсеев, то и Игорь. Сашин парень. Гера хотел сказать. Саша должна знать. Хотя он же сам ни в чем не уверен. Он не знает точно ли занимается этим Юлиан, а Игорь тем более. У него были только слова накуренного парня. Может он и вовсе наврал. Все те выводы, который Герман сделал, вмиг показались ему какими-то бессмысленными. Может Юлиан не сам купил себе машину, а, например, она в кредит, или может родители помогли. А Игорь не предлагает товар «на пробу» на всяких вписках, а просто настолько добрый, что делится купленной травкой, сам любит отдохнуть и расслабиться — так почему бы не поделиться добром? Гера не знал, но был уверен — лучше перестраховаться. Лучше пусть Саша лишний раз поговорит с ним, нежели не будет ведать в какой она опасности. Тем более все тайное становится явным. — Саша, у меня серьезное к тебе дело. — Та-а-ак, начало мне уже нравится, — протянула она насмешливо, всем видом показывая, что у нее поднялось настроение. Но серьезное, даже мрачное, лицо друга настораживало. — Я знаю кое-что. Но это совершенно неточно, и я не уверен в этом. Просто хочу, чтобы ты знала и была в безопасности… — Говори уже, — ее хороший настрой улетучился, и Саша взглянула на него также мрачно. — Кажется, Игорь торгует наркотиками, — понизив голос сказал Герман, подмечая, как меняется лицо подруги. — Что?! — воскликнула она громко, позабыв, что по кабинету пойдет эхо. — Я не знаю точно, повторю. Ещё с ним это делает Юлиан, и это тоже неточно, и… — Подожди-подожди, — она приложила руку ко лбу, чувствуя, как закипают нервы, — Откуда? — Мне сказал Емельян. Но он был под кайфом! И мог наговорить всякое! — поспешил оправдаться Гера, заметив ещё большее удивление на лице Саши. Девушка нервно усмехнулась и отпрянула от Геры и мольберта. Она неспеша прошлась по кабинету, смотря в пол и, видно, что-то обдумывала. — Сань, не спеши с выводами. Я могу быть не прав, а ты, ничего не зная точно, сделаешь ошибки. — Ладно. Ладно! — она провела рукой по своим волосам и протяжно выдохнула, — Спасибо, что… рассказал. — Я должен был, — пожал плечами Герман. Они продолжили прибираться. Только уже гораздо с меньшим энтузиазмом. Саша вообще витала в облаках и не обращала внимание на свои действия. В один момент она достала телефон и, увидев время, сильно встрепетнулась. — Блять, я опаздываю! — она быстро убрала телефон и подняла свой скинутый ранее рюкзак. — Ты что шутишь? — расстерянно спросил Герман, замирая. — Я обещала бабуле, что приеду на ее выступление, которое начнется через час! — проигнорировала вопрос Саша и прошмыгнула мимо Геры к двери, хлопнув его по плечу и напоследок пискнув, — Извини! — Вот черт…