Не хочу пропустить ни мгновения

      Это был день революции, точнее — это был праздник в честь того, что андроиды ее выиграли почти три года назад.       Коннор сидел на подоконнике в дальнем углу гостиной, в его с Саймоном квартире.       RK800 наблюдал за своим другом, что, сидя на старом потрепанном диване, укутавшись как человек в плед, смотрел пустым взглядом на экран телевизора.       По телевизору вот уже в десятый раз крутился один и тот же двухчасовой сюжет про королевских пингвинов.       Коннор неотрывно смотрел на Саймона и понимал, что что-то нужно делать, так как его друг точно сходит с ума от неразделенных чувств. В какой-то момент, андроид даже думал позвонить создателю и попросить того создать еще одного Маркуса, но быстро отмел эту мысль, как самую глупую.       Сидя на подоконнике, Коннор откинулся спиной на стекло окна и криво улыбнулся, все также смотря на PL600. Сейчас Саймон был похож на светлячка.       Те тоже светят, пока их не поймают и не посадят в банку, забыв проделать дырки в крышке.       Такой же и Саймон, только его чувства к лидеру — и есть та самая крышка от банки без дырок. От такой аналогии Коннор передергивает плечами и отворачивается взглядом к окну.       В этом году, ноябрь выдался тяжелый, пасмурный и почему-то жестокий на невзаимные чувства. Поэтому, сидя здесь, в его с другом квартире, Коннор и не пытается вывести того из этого состояния прокрастинации, сейчас RK и сам ей странным образом заражён.       Коннор думает в этот странный день, что если и возможна повторная девиация, то вероятно сейчас они активно ее и проходят. Саймон - безжизненно пялясь на пингвинов, Коннор - на Саймона и погоду за окном.       В близи сверкнула яркая молния и половина района, что принадлежит андроидам, тут же погружается в темноту. Ведущий, говоривший про птиц, замолкает на половине фразы про то, как эти существа составляют пары.       Коннор кривит губы в горькой усмешке и соскакивает с подоконника. Андроид медленно приближается к замершему Саймону, который впервые за весь этот долгий день начал подавать признаки жизни, почти человеческими всхлипами от подступающих слез.       Где-то недалеко на центральной площади их района заиграла тихая, печальная музыка, и небо озарили вспышки ярких фейерверков, что яркими светлячками рассеиваются в небе. Снова, но уже вдалеке сверкнула молния и прогремел раскатистый гром и дождь застроил крупными каплями по окнам их с Саймоном гостиной.       Коннор подходит сзади и обнимает своего друга за плечи, с его ладоней медленно сползает скин и RK осторожными шагами подключается к PL600 в попытке забрать немного чужой боли от невзаимной любви себе. И только потом RK800 замечет, что они оба плачут от всех этих чувств. Саймон плачет от неразделенной любви к Маркусу, Коннор от болезненно реальной и взаимной любви к Гэвину Риду, c которым чертовски сложно.       Коннор медленно и постепенно, сквозь собственные чувства, проходится осторожными импульсами очищения по программным строчкам Саймона, заставляя того медленно успокоиться.       Коннор, нежными, ласковыми касаниями проходится по оголенным нулям и единицам, аккуратно укладывая их все на свои места.       Коннор знает, когда отстраняется, что этого его другу хватит ненадолго и скоро, возможно очень скоро, именно ему, Коннору, и придётся того отключить, поймав над обезображенным трупом Норт.       Коннор кривится в болезненной улыбке и думает, как же всё-таки Саймон похож на светлячка.       Светлячка в банке, с закрученной крышкой без права на вдох.