Привкус поражения

Ему все-таки удалось добежать домой до того, как начался сильный ливень. Зайдя в свою комнату, парень присвистнул, когда по оконному стеклу начали бить мелкие горошинки града. Сейчас он хотел лишь одного — принять горячий душ и завалиться спать. Первым делом он снял насквозь промокшую футболку и, расстегивая на ходу ремень джинсов, направился в ванную. Подставив лицо потоку горячей воды, Аято провел руками по своим огненно-красным волосам, смывая шампунь. Закрыв глаза, он позволил своим ноющим от тупой боли мышцам расслабиться, однако неприятное ощущение осело в его душе после разговора с ним. Мыльная вода стекала вдоль его позвоночника по ягодицам и вниз по ногам. Закрыв кран до упора, парень вышел из кабинки, и его обнаженное тело мгновенно пробила дрожь от волны прохлады после душного воздуха. На зеркале успели образоваться влажные капельки, и юноша пристально взглянул в собственное мутное отражение. Наверное, в нем и правда все еще есть незрелый мальчик, который старался оправдать ожидания других, не имея собственной цели… С кончиков волос все еще капала вода, и Аято просто обернул шею махровым полотенцем и быстро переоделся в чистую сухую одежду. Довольно промычав, он растянулся на кровати и свесил голову так, что его непослушная челка не падала на глаза, Аято осматривал комнату задумчивым взглядом. С постеров на стене на него смотрели улыбающиеся лица выдающихся спортсменов баскетбола. Когда-то и он, будучи ребенком, решил, что станет таким же. Даже еще лучше. Ежедневные тренировки, усовершенствование техники движений и дальности броска… Но с каждым годом Аято не видел четкой границы между настоящим и будущим. Чего он хотел? Признания? Быть номером один, как любила повторять его мать? »…если у тебя нет определенной цели, кроме глупого духа соперничества ты вряд ли сможешь достичь чего-то» — Дерьмо, — тихо пробубнил он про себя и отвернулся к стене, рисуя пальцем на ней воображаемые линии. Почему его так задело это? Почему он просто не может смириться с тем, что Руки ненавидит его и открыто показывает ему это, пока сам Аято не понимает, что же на самом деле должен чувствовать.