Волк на пороге

Коннор надеялся, что падение убьет Хэнка сразу. По его подсчетам Хэнк должен был приложиться затылком об асфальт и умереть, но этого почему-то не произошло. И вот теперь он лежал, все еще умирая, но медленно и мучительно — не та милосердная смерть, которую Коннор хотел ему подарить. Он бросил взгляд на винтовку. После беглого визуального анализа стало понятно, что стрелять из нее невозможно из-за покореженного дула — вот тебе и «лучший образец» — а, значит, спускаться вниз все равно придется. Их с Маркусом ждала личная встреча; ничего страшного не произойдет, если Коннор придет на минуту позже. По дороге он прихватил длинный осколок случайно разбитого окна, лихо перескочил через небольшое ограждение. Хэнк упал спиной на ступеньки, невысокие такие, хоть ему и хватило, и, похоже, сломал себе позвоночник в нескольких местах. Он кряхтел, булькал и слегка дергался, но все еще находился в сознании. — У... бл... д... — попытался произнести Хэнк. «Поразительно», — не мог не отметить Коннор. — Все в порядке, лейтенант, — сказал он вслух, не отдавая себе отчета в том, насколько ужасен был контекст. — Скоро все кончится. Самым гуманным было бы ударить в сердце, но осколок вряд ли прошел бы сквозь грудину, поэтому пришлось делать выбор в пользу менее гуманного убийства. Коннор опустился рядом с Хэнком на колени. — Мне очень жаль, что так вышло. Я не хотел, чтобы вы мучились. — П...ш...л...н... Коннор мягко поднял его голову повыше за подбородок, обнажая горло, на всякий случай еще раз просчитал лучшую траекторию, глубину и силу удара, а потом полоснул по коже. К счастью, осколок оказался достаточно острым, чтобы прорезать и яремную вену, и сонную артерию, и даже трахею. Хэнк широко распахнул глаза и захрипел. Кровь выплескивалась из раны, заливая снег, нелепую рубашку и совсем чуть-чуть — ладони Коннора, которыми он зачем-то осторожно придерживал голову Хэнка, пока тот не перестал дергаться и затих насовсем. Хэнк предсказуемо молчал, хотя снежинки еще таяли у него на лице. Коннор должен был идти — он и без того задержался, — а, значит, бросить Хэнка вот так, под открытым небом. Было в этом что-то неправильное. Коннор не придумал ничего лучше и просто снял пиджак и аккуратно накрыл им Хэнка. У его модели была хорошая терморегуляция, кроме того, отсутствие знакового пиджака могло помочь ему подобраться к Маркусу и остаться незамеченным... Коннор поднялся, не отряхивая налипшего снега с брюк. — Вам не стоило влюбляться в меня, лейтенант, — произнес он на прощанье. — Я же предупреждал, что это вас убьет.