Аэропорт
Кларк вышла из самолёта. Она рассматривала людей вокруг, пытаясь заметить высокую, стройную, темноволосую женщину с кудрями. Анья Гриффин — её «новая» мать. (прим. автора: Внешность Аньи я представляю так же, как у Луны в сериале. Луна тоже будет шатенкой. Остальные персонажи остаются без изменений). Ей около сорока пяти лет, но выглядит намного моложе — даже сорок не всякий даст. Кларк остановилась на месте, ища глазами мать. Эту женщину она видела всего один раз — месяц тому назад Анья прилетала в Россию, чтобы увидеть свою дочь и предложить переезд. А ещё Кларк попросили поменять фамилию приёмных родителей на «Гриффин» — фамилию её биологической матери, чтобы не возникло никаких проблем. Весь полёт до Нью-Йорка девушка вспоминала, как увидела впервые мать.Flashback
После обычной смены в больнице Кларк возвращалась домой с мыслями о душе и сне. Это были стандартные мероприятия после рабочих суток в педиатрическом отделении. Девушка была всего-навсего медсестрой, но училась на очно-заочном отделении на врача. Это давало возможность совмещать работу и учёбу. Скажем так, её приёмные родители не были богатыми, чтобы оплачивать учёбу, но они помогали, как могли, ведь считали Кларк самой что ни на есть родной дочкой. У Кларк также был неродной брат. Но родители относились одинаково как к родному ребенку, так и к приёмному. Хотя как можно считать ребёнка приёмным, если ты его вырастил с пелёнок? Да, родители удочерили её, когда той было месяца три, так как думали, что не могут иметь своих детей. То ли Бог, то ли воля судьбы, но спустя девять лет её приёмная мать забеременела, и вскоре на свет родился мальчик, брат Кларк. Этого всего девушка не знала до того момента, пока…***
Кларк вернулась с работы. Дома утром в десять часов никого не было (одни на работе, другой — на учёбе). Сделав себе завтрак, она принялась к его поглощению. Неожиданно кто-то позвонил в дверь. Для девушки это было необычно, ведь даже соседи были на своих работах, а все её друзья на учёбе. Никто и никогда не мешал её одинокому завтраку, а также сну по утрам. Услышав второй звонок, Кларк, как будто выходя из своих размышлений, направилась к двери. На пороге стояла красивая женщина, примерно лет тридцати пяти, в шикарном, дорогом бежевом пальто. На улице была осень, а осень в России могла быть разной. Закончив осмотр нежданной гостьи, Кларк спросила: — Я могу Вам помочь? — произнесла девушка, понимая, что точно нигде не встречала такую женщину. Её круг общения состоял из среднего класса. Хотя была одна подруга из богатой семьи, но до тех пор пока их не бросил отец и они тоже не стали среднячками. А тем временем шатенка молча смотрела на светловолосую Кларк, впитывая весь её облик, а точнее то, как девушка повзрослела. Кларк хотела вновь задать тот же вопрос, но не успела, так как её перебили: — Здравствуй. Меня зовут Анья Гриффин, и… Кларк, улыбнувшись своей очаровательной и сонной миной, перебила: — Здравствуйте, я ни в чём не нуждаюсь: ни в чайниках, ни в электроблендерах, ни в пылесосах, и подарки мне не нужны, — сказала Кларк, уже практически закрыв дверь. —… И я твоя мать, — договорила мисс Гриффин, практически не слушая то, что сказала блондинка. — Вы ошиблись, моя мама сейчас на работе, — девушка сначала нахмурилась, а потом рассмеялась. — И где тут скрытая камера? Кто из моих друзей решил разыграть меня? Куда улыбнуться? Анья не стала слушать бред блондинки, а просто протянула той пару фотографий. На этих фотографиях девушка была ещё маленькой девочкой. Кларк мигом оживилась и серьёзно спросила: — Откуда у Вас мои фотографии? — таких фото у неё отродясь не было. — Я не понимаю… Это монтаж? Конечно, это был не монтаж и блондинка прекрасно это понимала. Там была её одежда и детский сад за спиной, а на — другой её детская комната с розовыми обоями. — Нет, Кларк, не монтаж, — как-то легко и по-доброму ответила мисс Гриффин, которая ждала эту встречу двадцать девять лет. — Если ты меня впустишь, я тебе всё объясню. Сказать, что девушка была в шоке — это ничего не сказать. Она пропустила новоявленную мать и проводила до гостиной. Они обе сели на диван, а Анья достала из своей сумки небольшой фотоальбом с фотографиями Кларк с самого рождения (которых у неё точно не было) до настоящего момента. — Я родила тебя, когда мне было пятнадцать лет, — начала свой рассказ мисс Гриффин, смотря на блондинку, которая продолжала глазеть удивленными глазами на фото. — Мои родители были против этого, но, когда они узнали, было поздно делать аборт. Я не хотела аборта, ты была рождена от любимого мною человека, — Анья вздохнула и перевела свой взгляд в сторону окна, вспоминая тот тяжелый для неё день, как будто он был только вчера. — Я отдыхала от родов. Ребёнка… тебя у меня забрали. Когда я открыла глаза, передо мной стояла моя мать. Я попросила принести тебя, но она отрицательно покачала головой и сказала, что ребёнок был направлен в другую страну и ему подберут хороших родителей, но назовут так, как я и хотела, — Анья тяжело вздохнула и продолжила. — Она ещё сказала, что родители не ожидали от меня такого и не такое будущее мне пророчили. Поэтому-то всё вышло так, как случилось. Я знаю — это не оправдание… Я, честно, старалась тебя найти! — женщина стерла одной рукой слёзы, скатившиеся с её глаз и вернула свой взгляд к дочери, которая уже смотрела на неё, переваривая полученную информацию. — После выписки из больницы, а там я провела довольно долго, случились истерика, срыв, депрессия, терапевты, психиатры, психологи… Через шесть месяцев я всё-таки оттуда вышла и начала твои поиски. Сначала брала на это денег у родителей, обманывая их, потом они отказались от меня, понимая, что я не успокоюсь и не займусь их семейным делом. Кларк до сих пор пребывала в состоянии шока от этой исповеди, ей до сих пор казалось, что это всё не с ней. Что она смотрит какой-то фильм или вообще спит. Да, спит. Тем временем Анья, не замечая замешательства дочери, продолжила: — У меня была старшая сестра, Эббигейл Гриффин. Вскоре, она стала мне помогать с деньгами, но всё было безуспешно. Прошло два года, сестра вышла замуж, забеременела и денег от неё приходило всё меньше и меньше, их хватало только на жизнь. Я понимала, что у неё своя семья. Одним вечером она мне сказала, чтобы я остановилась, что это было бесполезно, ведь я угрохала целое состояние. Она дала мне совет, чтобы я нашла хотя бы работу, состоялась как личность, шла вперед по карьерной лестнице, и, когда у меня будут миллионы, я смогу возобновить поиски. Я согласилась. Хотя если бы я знала, что ты в России, то быстро бы тебя нашла. Тогда мне было семнадцать и я ещё не блистала умом… В свои двадцать пять лет я стала акционером очень крупной компании, но я понимала, что этого не достаточно. В тридцать лет я скупила акции ещё нескольких таких компаний и тогда вновь наняла детектива. Спустя год он нашёл тебя. Здесь, в России. Я первым рейсом вылетела, но здесь меня ждали твои приёмные родители, которые не подпустили меня к тебе ни на шаг, объясняя это тем, что «нечего жизнь ломать ребенку». Я согласилась, и мы договорились, что каждый год они будут присылать мне по одной твоей фотографии, а в восемнадцать лет ты сама решишь, нужна ли тебе такая мама… я… или нет. Я прилетела к тебе через два года. Ты наверное меня не помнишь. Это было в твоё восемнадцатилетие. Я сидела за столом с твоими родственниками. Ты не обратила на меня своё внимание, а ушла с друзьями отмечать праздник. Так я тебя и не дождалась. Мне сказали, что у тебя и так всё хорошо, зачем ломать твою жизнь, и, вроде как, ты собиралась замуж… Я хотела, чтобы ты была счастлива, поэтому вновь согласилась и улетела. Если бы я знала, что это всё ложь, я бы сразу забрала тебя, никого не слушая. Но твоя приёмная бабушка была так убедительна… — Анья заметила слёзы, которые появились у Кларк на щеках, и так нежно, едва прикасаясь к молочной коже, стерла их. — Она умерла… — прошептала девушка, а женщина решила продолжить, никак не прокомментировав ответ дочери. Анья знала, что им обеим больно, но девушка должна знать всё. Лучше сейчас, чем потом. — Я продолжала получать фото каждый год, но… когда тебе исполнилось двадцать четыре года, они прекратились. Я позвонила твоим родителям. Они сказали, что ты живёшь с кем-то и, возможно, скоро будут наследники, а они сами переехали в другой город. Я успокоила себя тем, что ты всё же счастлива. Спустя пять лет фотографии возобновились. И тогда, не став никому звонить, я решила приехать и сама с тобой поговорить. И вот я здесь… Я знаю, что я — дура, идиотка, но мне сломали жизнь… Хотя это всё не оправдания и ничего не меняет… Сидевшая на диване Кларк сжала кулаки так, что побелели костяшки и слёзы градом хлынули из её глаз: — Знаешь, как мне тут жилось? Отвратительно! Да, родители мне достались неплохие, но я чувствовала, чувствовала, что я им не родная. Меня даже из-за этого чуть в психушку не упекли. А каждый мой шанс начать жить заканчивался крахом, те, кого я любила, уходили от меня, бросали… Как ты… Нет… Не знаю…как твои родители! Я жила одна пять лет, жила на работах, чтобы хоть как-то обеспечить себя, а ты вот так просто заявляешься сюда и спустя полжизни говоришь, что ты моя мать?! — Кларк кипела в прямом смысле этого слова. Такое было чувство, что она сейчас набросится на Анью. Анья понимала, она всё понимала. Несмотря на то, что это сделали её родители, виновата во всём она, если бы она сделала по-другому, то, может, всё сложилось бы не так. Не сдерживая своих слёз, мисс Гриффин притянула дочь в свои объятия, хотя Кларк отбивалась, как могла. Но мать была сильнее. Спустя какое-то время они обе успокоились, и тогда молодая женщина продолжила: — Я прошу тебя… переехать ко мне… в Нью-Йорк… Я умоляю, — дочь отрицательно покачала головой. Перед ней сейчас здесь сидела совершенно чужая женщина, совершенно чужая мать. Тогда Анья решила применить такой метод: — Я умираю… У меня рак. Врачи дали год, я отказалась от лечения. Прошу, проведи со мной этот год, дай мне возможность узнать тебя, дай мне шанс хоть немного побыть твоей мамой, наверстать упущенное, если это возможно… — Анья умоляла Кларк, и так блондинка оказалась в аэропорту Нью-Йорка.The end of flashback
Анья сразу увидела белую макушку Кларк и направилась к ней. Забрав у девушки чемодан, Анья поздоровалась с дочерью: — Привет. — Привет, типа мама, — ответила девушка, немного не привыкшая разговаривать с родной матерью. — Можно и без «типа», — усмехнулась Анья, взяв Кларк свободной рукой и потянув за собой. — Пойдём к машине. Через пару минут Анья сказала: — Ты могла бы столько не брать с собой, — поймав удивлённый взгляд дочери, она продолжила. — Завтра мы сходим в магазин и обновим твой гардероб. Анья была несказанно рада, что теперь с ней будет жить её дочь.