Моя жизнь — чья-то глупая шутка.

— Но, боюсь, спать ты не хочешь... Лекса это сказала с сарказмом, ставя поднос с ужином на тумбочку рядом с кроватью. — Я не хочу есть, я вообще так много не ем, я уже не могу есть конфеты... — сказала блондинка, слезая с кровати и пятясь назад к углу спальни. Вудс же медленно направлялась к ней и протягивала свою руку к лону. — Да ты издеваешься! — заверещала блондинка, в плотную прижавшись к углу спиной. — Лекс, пожалуйста.. Я растолстею, и ты меня больше не захочешь... Рук брюнетки та в данный момент боялась, как огня. Но девушка остановилась. — Правильно, конфеты — не еда. А от трёхразового питания ещё никто не растолстел. Я буду хотеть тебя всегда. И да, ты мне просто не оставляешь выбора... Блондинка выпучила свои губки в обиде, как маленький ребёнок. — Что там? И руку убери. — Там макарошки с сосиской. Две порции: тебе и мне. Я тебя покормлю. Улыбнулась девушка, отступая и присаживаясь на кровать. Кларк тоже села на кровать, а Лекса начала её кормить. — За меня, за Лексу, за Вудс... — приговаривала так, как ребёнку: только ребёнку говорят «за маму, за папу, за бабу» и т.д. — Хватит. Я и так ем. — И когда ты научилась так верещать? Так только Анья делала... Вся в мать. Блондинка не стала отвечать и продолжила есть. Ну и брюнетка решила больше не издеваться над той. Когда они доели, Лекса убрала всё в сторону и заговорила тихим голосом: — Кларк... Может, сегодня? Голубоглазая не в понятиях переспросила: — Что сегодня? — Ты станешь моей первой...Я готова... У девушки перехватило дыхание, она уже давно думала, что сестра забыла. Но оказалось, что нет. — Лекс, я не... — Пожалуйста, Кларк.. Просила та, и блондинка согласно кивнула, не понимая, на что только что подписалась. Притушив свет, они разделись. Каждая сама снимала с себя одежду, ну, так быстрее, хотя и торопиться им было некуда... Брюнетка легла по стойке смирно на кровать. Какая бы всемогущая она ни была, конечно, она боялась.. Гриффин присоединилась к ней сверху, начав целовать её и сплетать их языки в огненном танце. Голубоглазая осторожно прикоснулась к груди сестры, накрыла ладонями оба полушария. Затем стала мягко, ласкаючи массировать её прекрасную небольшую грудь, не останавливаясь в поцелуях. Лёгкими, мягкими движениями Кларк как будто втирала мазь в основания грудей той, неторопливо касалась пальцами нежной ложбинки между ними. Её руки были теплыми и мягкими, несли невероятное облегчение после тяжёлого трудового дня, Лекса закрыла глаза. В это время блондинка уже добралась до тёмных сосков и скользящими нежными движениями водила по ним. Они сами собой напряглись и стали твердыми, кажется, смазка Вудс уже подтекала. Гриффин продолжала уверенно гладить и мять совершенную грудь, а та блаженствовала.  Далее блондинка нежно развела в стороны ноги Вудс, согнутые в коленях. Что творилось с Кларк, было не описать словами, кажется, она готова кончить только от одного такого вида брюнетки. И она уже точно знала, что влюбилась, ибо кого-то другого она не стала бы лишать девственности. А её заводила только одна мысль о том, что она первая у Лексы Вудс, командующей... Сначала зеленоглазая почувствовала, как пальцы гладят её попу. Потом очень плавными движениями Кларк стала гладить всё её лоно, медленно, нежно. От напряжения та вся взмокла и ощутила, что её пещерка точно увлажнилась. Точнее уже хорошо увлажнилась... Лекса просто млела, блондинка опустила одну руку к её пещерке и стала легко шевелить в ней при входе пальцами. Волна наслаждения накатила на Вудс, она непроизвольно дернулась и сдвинула колени, тряслась всё ещё от предстоящего ужаса. — Я ещё не закончила, раздвинь ножки, моя Лекси, — сказала сестра и мягко сама раздвинула ноги той. Пальцы её снова стали массировать мокрую щель, сестра ей приносила неописуемое удовольствие. Между тем брюнетке становилось всё приятнее, голова кружилась от наслаждения, чтобы не застонать, она почему-то стала покусывать губы. — Почему ты покусываешь губки? Тебе больно? — спросила голубоглазая. — Нет, мне не больно, — дрожа ответила девушка. Конечно, Гриффин переживала за неё, вдруг она сделает что-то не так. Ведь и у Гриф это впервые. Блондинка стала круговыми движениями ласкать крохотный бугорок между половых губок. Всё тело Вудс задергалось от невероятного наслаждения. Она глухо застонала, а девушка шире развела её согнутые колени и сильнее сжала пальцами клитор, Лекса вскрикнула от наслаждения... Тем временем губы голубоглазой опустились к груди и она стала целовать и облизывать соски. Это было ещё приятнее для брюнетки, чем ласки руками. Так Кларк облизала всё тело Вудс, затем её язык скользнул между ног, она захватила губами клитор и стала посасывать его, брюнетка, казалось, взлетела до небес. Сестра продолжала массировать клитор губами и пальцами вход во влагалище. На пике оргазма Лекса почувствовала, что к её щели прижался вибратор, заранее подготовленный девушками. Вудс испуганно сжалась, но Гриффин тут же начала интенсивнее ласкать клитор и приговаривать: — Детка, не зажимайся. Дай мне... погладить твою писю... — блондинка знала, что некоторые слова могли возбуждать и раскрепощать. — Вот так... не бойся... Тебе будет хорошо. Ну дай мне трахнуть тебя! - при этом Кларк умелым движением сжала клитор, зеленоглазая почувствовала приближение оргазма, и в этот момент Гриффин с силой вошла в неё... — Ай! — вскрикнула зеленоглазая. В принципе, ей секунду было больно, но потом блаженное ощущение наполненности захватило её. Гриффин крепко держала сестру, чтобы она не могла ни убежать, ни сдвинуть ноги, ни соскочить с импровизированного члена, ни принять какую–то другую позу... Вудс впервые вся была в чьей-то власти. А та молчала, ждала, когда она привыкнет и даст зелёный свет к дальнейшим действиям. — Кларк, пожалуйста... — хныкая, что не получила положенного оргазма, попросила брюнетка. Ещё сильнее раздвинула той ноги и буквально распяла на вибраторе, так это почувствовала брюнетка, потом рука сестры снова начала ласкать клитор: — Теперь я хочу любить тебя, Лекса.... От этих слов её мышцы ещё крепче охватили вибратор. И Кларк стала яростно (потому что она сама уже во всю текла с этими словечками и поглаживаниями, точнее была на пределе) насаживать сестру, вгоняя импровизированный член. Стоны только так слетали с губ обеих. В итоге, Лекса перестала справляться со своими эмоциями, начиная кричать от удовольствия, и бурно кончила. — Боже... боже... Клааарк! — кажется, девушка даже потеряла сознание на несколько минут. А когда открыла свои глаза, сестра целовала ей плечо. — Кларк, это было невероятно, — хриплым голосом проговорила она. Сестра усмехнулась и поцеловала в губы, давая немного передохнуть. Рука Лексы бесцеремонно прижалась к Кларк между ног. Там было мокро. — Ну и как же хочет моя девочка? — спросила девушка ту, которая недавно подарила ей самый незабываемый оргазм. Сейчас вновь возбуждение переполняло их, и Гриффин, горячо целуя сестру в губы, взяла её за плечи и показала, чтобы та спустилась на кровати чуть ниже. Они продолжали целоваться. «Как же я любила целовать её. Меня сводило с ума, когда своим ртом, своими губами и языком я ощущала все её влажные места...» — думала зеленоглазая, как вдруг Кларк выпрямилась и приблизилась к лицу брюнетки, коснувшись коленкой её щеки. Потом она взялась руками за спинку кровати в изголовье и перекинула через Вудс одну ногу. Та замерла в предвкушении, а Гриффин, не медля ни секунды, села сестре прямо на лицо, прижавшись своей распаленной киской ко рту. — Вот так я люблю... — прошептала блондинка, и в этот момент зеленоглазая почувствовала обильною смазку у себя между ног, она стекала уже по ягодицам. Внизу было у неё так напряжено, что та почувствовала опять ломоту в промежности. Набухшие и упругие губки киски голубоглазой были сочные, как переспелые персики, и она уже вся текла к тому моменту. Невозможно передать ощущения, когда эта прелесть её сестрёнки прижимается к её губам для самого страстного, жаркого и длительного поцелуя. Возбудившись до предела, брюнетка судорожно провела руками той по попке и вцепилась чуть ниже в её бедра, прижимала к себе. Она жадно и сильно лизала её клитор, губы, вылизывая все щелки и закоулочки. Лекса облизывала её сладкий вход и, входя туда языком, прижимала её сильнее, чтобы сделать проникновение глубже. Девушка вылизывала внутри влагалища Кларк все стеночки, не успевала глотать её сок и он тёк у неё по щекам. Это было буйство рта и языка, это был праздник наслаждения для Вудс. Всё это время блондинка спокойно сидела на лице той, видимо, давая возможность освоиться. Но тут она, опустив взгляд на сестру, посмотрела лукаво и сказала: — Ну что, начнём? Она коварно погладила Лексу по щеке, взяла её голову руками, раздвинула свои ноги ещё шире и сильно прижалась промежностью к её лицу. Она двигалась, всё сильнее вжимая сестру в подушку. Руками голубоглазая крепко держала голову Вудс и даже отталкивалась от неё, чтобы совершить очередное движение. Брюнетка чувствовала, как набухшие половые губы Гриффин раздвигаются и скользят по её лицу, как её дырочка проскальзывает по ней, поглощая периодически то язык, то нос, то распластывается на лбу. Её движения были всё сильнее, и Лекса машинально попыталась взять руками её за бедра и немного притормозить, но движения Гриффинского тела были настолько сильны и энергичны, а стоны так явно выдавали удовольствие, от того, что она делает, что та даже не стала пробовать её сдерживать. Вудс просто гладила её своими руками по спине, ягодицам... Она чувствовала, как ей и её киске нравятся все выступы на лице, она видела, как та наслаждается своей безумной скачкой, не жалея ни сил, ни сестру. Это был жесткий, мокрый массаж всего лица, временами та даже не успевала дышать, но их общее удовольствие стоило того, и они просто жаждали этих движений блондинки. Та полностью управляла процессом и делала всё так, как хотела. Она всё время постанывала, ей очень нравилось так сильно тереться своей обезумевшей от этих действий киской по всему уже мокрому лицу зеленоглазой. Иногда, когда Кларк чуточку сбавляла темп своих движений и притормаживала, Лекса имела возможность больше проявлять свои действия и начинала втягивать все части её киски губами в себя и облизывать её язычком. Потом та открыла рот шире и вставила язык в её влагалище таким образом, что её сок тёк по нему прямо той в рот. Брюнетка очень хорошо чувствовала эти струйки, текущие у неё по языку. Это было удивительно вкусно и наслаждение от этого было огромным. Голубоглазая сразу заметила, что та не зря использует время её передышек, и ещё ни раз с удовольствием давала той такую возможность. Вернее сказать, дарила эту возможность им обеим, потому что Вудс видела, как в эти минуты сестра закрывает глаза от удовольствия. Но потом всё продолжалось вновь... Кларк громко кончила. Вудс почувствовала это уже во второй раз, но сестра и не думала останавливаться, уж очень её перевозбудил первый раз брюнетки. Сегодня Кларк опять брала эту власть над командующей, и та ей с удовольствием эту власть предоставила. Подушка у Лексы под головой промокла от обилия смазки почти насквозь, а её щеки были как спуск водопада, отличаясь лишь тем, что когда Гриффин совершала очередное движение, то размазывала это все по лицу той, награждая его каждый раз новой порцией сочных выделений. В какой-то момент она отодвинулась на грудь и, увидев абсолютно мокрое лицо, по которому ещё вдобавок и текло, засмеялась и сказала: — Смотри, как я тебя хорошо умываю, вот так нужно умываться каждое утро... Та намекала на то, что было бы хорошо, если бы у них был секс каждое утро. И брюнетка это очень прекрасно понимала, но ничего сделать не могла.. Как объяснить всем и, главное, матери, что она любит свою сестру не так, как подобают уставы этого мира.. Да-да, любит, всем своим сердцем. Лекса была настолько поглощена тем, что они делали друг с другом, что совершенно не замечала, как и под ней образовывалась лужица. Но Гриффин не могла в этот раз забыть и о ней. Она отклонилась чуть назад и, не поворачиваясь, вставила свои два пальчика уже в напрочь промокшую дырочку. Она добавила большой палец на клитор, а Лекса не сдержала стона: это было безумно приятно. Блондинка двигала своими пальчиками внутри и массировала клитор, не прекращая однако движения своего тела на губах. Потом своей ладонью начала плавно водить между половых губ вверх и вниз. Между ног и на лице всё звонко хлюпало от обильного желания обеих. Вдруг она сдвинулась вниз с лица, оставляя на груди и животе мокрый след, и поцеловала Лексу в губы. Её поцелуй молниеносно становился всё жарче. Она с сумасшедшей силой впивалась в губы той своими и вводила в рот свой язык быстро, часто, глубоко и сильно. Потом она резко оторвалась от поцелуя и с новой силой села на сестру своей киской. Вудс сразу поняла, что теперь хочет получить от неё, она своим поцелуем показала это. И брюнетка столь же неумолимо сильно и безотрывно начала лизать её клитор, губки и входить в неё языком, полностью отдаваясь этому процессу. Стоны сестры становились всё сильнее. Очередной её оргазм был таким же сладостным, и они обе чувствовали, какой он будет силы... Её рука начала двигаться внутри, большой палец двигался от входа до клитора и назад, уже не останавливаясь, а Лекса вцепилась в её бедра и до боли прижала блондинку к своему рту. Кларк вскрикнула, и в этот момент водопадом сок начал изливаться из-под её руки с хлюпаньем. Она прогнулась, потому что в момент нескончаемого оргазма брюнетки она ещё сильнее прижалась к её губам. Та не могла кричать, вырывались лишь стоны, переходящие в вой. От всего этого Гриффин начала кончать, как ещё не было. Она кричала, дрожала, прикусывала губы, всё её тело, каждый орган бились в сладострастной конвульсии. Зеленоглазая не прекращала лизать ей то самое место, которое приносило ей сейчас бесконечное удовольствие, а сок просто ручьями тёк по лицу... Они лежали рядом на мокрой подушке и смотрели друг на друга, мысленно благодаря и безмолвно признаваясь друг другу в той гамме чувств, которые они испытывали. Они ещё никогда не говорили друг другу много слов и не давали никаких обещаний, но прекрасно понимали, что такое, как было у них, не смогло бы происходить на пустом месте. Они отложили насквозь промокшую подушку в сторону, подложили себе под головы новую, сухую, и улыбнулись. — Я хочу в душ... — промурлыкала блондинка, ощущая внутреннюю и приятную ломоту в теле. Вудс расставила свои руки в разные стороны, показывая, что совсем не держит её. — Я хочу в душ с тобой, — повторила Кларк, вставая с кровати и потянув девушку за руку на себя. — Я сейчас..Иди. Кларк ушла, послышались звуки воды из соседней комнаты, а Лекса задумалась. Даже если их весь мир будет против них, она будет стараться и пытаться быть рядом с ней, ни за что её не отпустит от себя, никому не позволит прикоснуться к её, да, именно уже её, сладкой маленькой девочке. Вудс шагнула под капли воды в душ к блондинке. Плотно прижимая её к себе, дотрагиваясь своей грудью до её большой и мягкой груди. Они так простояли минут пять, пока все не намокли от воды. Лекса выдавила шампунь себе на руки и начала втирать его в волосы сестры, затем забрала у той мочалку, отложив её в сторону. — Чтобы не царапалась... — проговорила она, выдавив гель с ароматом ванили, и мыльными руками стала водить по бокам, бёдрам, рукам, животу, спине, ногам, самые приятные места оставляя на потом. Далее брюнетка прижалась к девушке, намыливая своё тело от тела той, приседая и вставая, двигаясь влево и вправо. Кларк вздрогнула и начала вновь заводиться от таких репрессий в свою сторону. Далее зеленоглазая намылила ягодицы девушки, груди, нежно лаская их руками, а затем взяла её киску в горсть и стала тереть. Кажется, голубоглазая начала сходить с ума, выпуская приглушенный стон. Они начали целоваться, от поцелуев кружилась голова. Отпрянув друг от друга, встали под душ, чтобы вода смыла гель с их обнажённых и возбуждённых тел. Они подняли свои руки, мысленно понимая, что думают об одном и том же, прижали их ко входу между ногами. И одновременно резко и грубо вошли друг в друга. Но замерли, смотря друг другу в глаза. — Я люблю тебя, Кларк Гриффин, — хриплым голосом прошептала Лекса, и они обе, опять же, одновременно задвигали руками. По всей ванной комнате начали раздаваться громкие стоны. Вторыми руками девушки держали друг друга за грудь, пощипывая маленькие и упругие соски. Чуть позже они стали насаживаться на пальцы друг друга, Кларк даже попросила добавить ту ещё один пальчик к двум. Сама же такого не сделала, ведь они только-только начали растягивать её ещё узкую дырочку. Движения стали резкими, быстрыми и в один миг обеих накрыл незабываемый оргазм. Да, каждый оргазм для них был незабываемым. Гриффин потеряла сознание, брюнетка, придерживая ту одной рукой, смыла выделения сестры и отнесла её в полотенце в спальню на кровать. Сама помылась, вытерлась быстренько полотенцем, возвращаясь к своей любимой в ложе. Блондинка устроилась у той на плече, когда очнулась и проговорила: — Я люблю тебя, Лекса Вудс, — та улыбнулась, поцеловав самое родное в лобик, добавила: — И я люблю тебя, спи! Они уснули с рассветом, так же обнажённые, прикрытые одним одеялом на двоих. Они надолго запомнят ночь их первого безумства. *** Я хочу, чтобы моё утро любило тебя. Я хочу, чтобы моё утро пахло твоими объятиями. Я хочу, чтобы твоё утро начиналось с меня. Я хочу, чтобы наш мир начинался с нас... ***