Первопричина

      Одним пивом дело, конечно, не ограничилось. Уже через полчаса стало ясно, что обоим требуется что-нибудь покрепче.       Филип ничего не желал брать на веру и неустанно вставлял замечания и вопросы. Крис по опыту знал, что заставить невинного поверить в реальность магии и так задача не из легких, но когда этот невинный еще и технарь до мозга костей, она становилась практически невозможной. Если бы Филип сам не видел демона и перемещения хранителя, то и слушать бы не стал.       Что до рассказа историка, то тут уже сам Крис поплелся за коньяком.       Он предполагал, что после правления Вайета мир не скоро вернется в норму, однако был убежден, что однажды это все же случится.       Не случилось.       Вайет дал своим темным приспешникам огромную власть, вместе с тем истребляя светлых магов, что встали против него или даже теоретически могли это сделать. Он нарушил равновесие сил, но пака сам избранный был жив, создания тьмы боялись его. Они с готовностью творили дозволенное указующим перстом зло, но самодеятельности в любом деле Вайет не любил, так что демоны были, по сути, так же безвольны и по-прежнему подчинялись темному властелину, разве что происхождение последнего слегка изменилось. Однако когда тиран умер, они получили полную свободу и разгулялись по полной!       Пока Вайет был жив (Крису до сих пор странно было думать о будущем, из которого он пришел, в прошедшем времени), он сделал все, чтобы о магии узнали, чтобы ее боялись, но после его смерти Чистильщики, очевидно, решили вернуть на круги своя если не весь мир, то хотя бы человеческое неведение. Будь у них такая власть, они бы и самого Вайета из истории стерли, но против наследника короля Артура в полном расцвете сил даже им было не выстоять. Оставалось только манипулировать воспоминаниями масс. Так зверства, устроенные на Земле темными силами, списывались сначала на метеорит, затем — на гонку вооружений и начавшуюся следом войну. Сама идея Путешественников была верной, Крис и сам точно так же вернутся в прошлое, чтобы спасти брата, вот только беда в том, что Путешественники понятия не имели, что именно должны менять. Чистильщики стерли из истории память о царстве темной магии, а суперкомпьютер, разрабатывающий план действий для Путешественников, просто не мог брать подобную вероятность в расчет.       Их разговор давно перерос обычный обмен информацией и перешел в обсуждение, которое выпитый алкоголь подстегивал еще больше.       — Допустим, ты прав, — по глазам видно было, что Филип уже почти верит Крису, но воспитанный с детства прагматизм требовал подвергать сомнению все. — Тогда я не понимаю, почему волшебников ни разу не заметили в наши дни? Мы живем в тесных укрытиях, там нет возможности собирать тайные шабаши или проводить ритуалы. Даже Фракция образовалась в отдельном убежище и захватила его полностью. Мы все — часть одной массы, скрывать что-либо почти невозможно.       — Людей с даром очень немного, а после чисток Вайета, полагаю, и вовсе почти не осталось. К тому же я уже говорил, за тем, чтобы о магии не узнали, следят.       — Да, странные ребята, стирающие всем паять, я помню. В этом-то и проблема. В моем времени Директор следит за всем. Допустим, эти ваши Чистильщики могут его перезаписать. Однако Директор создал таких, как я, и историков в будущем не так уж и мало. Большей частью, они, конечно, проходят тренировки и ждут отправки в прошлое, но мы вовсе не изолированны, и, как ты сам убедился, магическому стиранию памяти противостоим неплохо. Так как они ни разу не попались ни одному историку?       — Может, предвидели это и были осторожны, — предположил Крис, — а, может, их просто не осталось.       — Ладно, допустим. А как насчёт плохих парней?       Крис и сам задавал себе этот вопрос. Демонам надоело донимать человечество? Или нашелся таки кто-то достаточно сильный, чтобы загнать их назад, в бездну? Частичка хранителя в нем знала ответ, и тот Крису не нравился.       — Без одного погибает и другое. Свет и тьма не могут друг без друга, и если одно из них одолеет другое, радость победы будет недолгой. Это как если человек в пустыне одним залпом выпьет всю воду. Первое время ему будет хорошо, он утолит жажду, но потом умрет от обезвоживания.       — Хочешь сказать, к нашему времени… К моему времени магия самоуничтожилась?       — Да, и мир идет за ней следом. Он слишком сроднился с ней, потому и не смог восстановиться полностью, ведь вместе с магией погибли все феи и духи, помогающие природе…       — Стой-стой-стой. Феи?.. — Филип недоверчиво прищурился.       — Могу познакомить с парочкой, — невозмутимо предложил Крис.       Историк с обреченным видом провел руками по лицу, и Крис понял, что последняя часть разговора переполнила чашу понимания.       — На сегодня, думаю, для нас обоих новостей хватит. И алкоголя тоже.       — Подожди, последний вопрос, — остановил его историк. — Допустим, ты прав. Выходит, у людей нет свободной воли? У природы нет свободной воли? Жизнь способна приспосабливаться к самым экстремальным условиям, это великое чудо, благодаря которому люди в моем времени все еще существуют. Так что же, люди, проявление чуда природы, полностью зависят от демонов и ангелочков на плечах?       — В вашем времени, насколько я могу судить, ни тех ни других уже нет, — возразил Крис, — и тем не менее вы сумели создать уникальную по мощности машину и научились возвращаться в прошлое. Я не знаю, что произошло после того, как я переместился в прошлое, и в ваших архивах правда не сохранилась. Но если ты спрашиваешь, уверен ли я, что виной всему выпущенные Вайетом демоны, я отвечу — да. Сейчас они заперты в подземном мире, им запрещено напрямую вмешиваться в жизнь людей, только руководить их действиями, если сумеют.       — Нашептывать… — Филип вспомнил собственные размышления, а за ними Дженни, нашептывающая ему что-то на ухо и чуть не сделавшая его виновником пандемии. Умом Филип понимал, что его вины здесь не было, но подсознание имело скверную привычку выставлять все набекрень, а алкоголь в крови только подыгрывал ему. Аналогия с демоническим влиянием казалась сейчас слишком четкой. Может, Крис неправ, и плохие парни вовсе не исчезли, просто собрались в отдельно взятом убежище и нашептывают там лидерам Фракции как сделать мир еще хуже?       Но в его будущем Фракции не было. Выходит, действия Путешественников каким-то образом помогли демонам дожить до их дней?       Филип тряхнул головой. Нет, это уже попахивало настоящей шизофренией.       — Если тебе будет удобно назвать это так, то да, нашептывают. Но не всем. Их лучше всего слышат те, у кого в душе уже есть пороки или сомнения. Этого зачастую достаточно, чтобы начался хаос. Хотя исключения тоже встречаются…       — И как понять, подвержен ли ты их влиянию? — спросил Филип, ничего хорошего, впрочем, не ожидавший. После воспоминаний о Дженни и вирусе он почти не сомневался, что на него эта братия накинется всем легионом, и каждый найдет чем поживиться.       — Можешь вызвать демона, — усмехнулся Крис, — хотя я бы не советовал. Или побывать в моем будущем. — улыбка вдруг сошла с его лица. — Знаешь, тебе трудно поверить, что мир был таким, каким его помню я, а вот мне твой представить не так уж и сложно. Там, откуда я пришел, по земле ходили сотни демонов, и они имели куда больше свободы чем сейчас. Это был ужасный мир, и, надеюсь, мне удастся сделать так, чтобы его никогда не существовало, но в одном он был уникален — там люди не играли ролей, были настоящими. Я встречал людей добрее и благороднее ангелов — с этой братией встречаться тоже приходилось, — и кровожаднее демонов, и далеко не всегда виной тому были эти самые демоны. Люди вообще многим дадут фору. В моем времени подземный мир чуть ли не безопаснее земли.       — В моем времени подземный мир — вовсе единственное безопасное место, — усмехнулся Филип, вспоминая напоминающие муравейники подземные убежища.       — Значит, в мире, подчиненном темной магией и магии лишенном есть что-то общее.       Смеяться над подобным было сродни кощунству, но Филип все же не сдержал улыбку.       — Выходит, все, что мы делали, напрасно, — задумчиво заключил он. — Тысячи Путешественников по всему миру сражаются с ветряными мельницами…       — Вы спасаете людей, — не согласился Крис. — Кто знает, может, Путешественники уже много раз ставили силам зла палки в колеса, сами того не подозревая.       — Не только спасаем, да и палки ставим далеко не всегда, — Филип вновь вспомнил о Фракции с ее не слишком гуманными идеями.       Крис не до конца понимал, о чем речь, но общую мысль уловил. На его счету тоже хватало смертей, и однажды его спросят за каждую из них.       — Иногда приходится кем-то жертвовать, если…       Крис не договорил, прислушиваясь к чутью хранителя. Его искал Лео. Голоса сестёр — сначала взволнованные, потом раздраженные — он слышал уже давно, но отключился от них, чтобы не отвлекаться от разговора, но вот терпение иссякло уже у старейшины и в бой пошла тяжелая артиллерия.       — Кажется, мне пора, — бросил он, и Филип, заметив напряжение в голосе собеседника, тут же насторожился. — Меня ищут сестры, и будет лучше, если вы пока не будете встречаться — они тоже могут вспомнить тебя, а у старейшин с информированием невинных все очень строго.       Филип кивнул, и Крис немного расслабился, но тут же вспомнил еще кое-что.       — И ты не мог бы присмотреть за Барри? Когда он проснется и увидит это… — он обвел руками разгромленный клуб, и Филип опять усмехнулся.       — Не беспокойся, что-нибудь придумаю.       Крис растворился в воздухе с тяжелым вздохом. Объяснять трем разбушевавшимся ведьмам и одному суровому Старейшине, где он был, почему так ничего и не узнал о напавшем на Пайпер демоне, да еще и почему он откровенно навеселе — занятие не из приятных. Впрочем, представать перед семейным судом Крису было не впервой.

***

      Филип еще раз осмотрел клуб. Рассказывать небылицы и объяснять странности он привык, но такого в его практике еще не случалось, да и симуляции Директора на нападение демонов рассчитаны не было. Впрочем, до пробуждения Барри еще часа два, не меньше, так что это могло и подождать. Сейчас историка куда больше волновала новая информация.       Крис был прав, поверить в нее было сложно, почти невозможно, но глазам Филип верить привык, хотя наркотики и вызываемые ими галлюцинации эту веру здорово подкосили. Однако и в Чикаго, и сегодня утром он был чист, и даже трезв, чего не скажешь теперь, так что напрашивался единственный вывод — Крис Холливелл не врет. Из этого назревал законный вопрос — и что дальше? Он человек, у него нет чутья на магию, а значит в настоящей войне за будущее ни он, ни прочие Путешественники участия принимать не могут. Чувство собственного бессилия злило, а бурлящий в крови алкоголь только ухудшал ситуацию.       Ни один Путешественник из будущего, принесший клятву и положивший жизни на изменение истории, на самом деле не сделал ни-че-го. И ни один из них об этом не знал.       Какое-то время Филип всерьез раздумывал, не передать ли зашифрованное послание Директору, но отказался от этой мысли — если уж он, человек, не мог до конца поверить в происходящее, то требовать подобное от искусственного интеллекта, мыслящего по законам логики, и вовсе глупо. Директору потребуются доказательства, получить их он может только из массмедиа, а Чистильщики, о которых упоминал Крис, подобного не допустят. Да и шансы, что зашифрованный файл дойдет сквозь столетия до времени создания Директора были не слишком велики — сколько Путешественников погибло из-за неточности или пропажи важной информации, которая в двадцать первом веке была цела-целехонька и красовалась на их профилях!       Предупредить Путешественников уже здесь, в прошлом?       Шестой протокол никто не отменял. У Филипа, конечно, было преимущество — на обновлениях он встречался с другими историками, только вот поверят ли они ему? Если бы на его месте была Марси — прежняя Марси — она прониклась бы рассказом Криса куда быстрее, он же не мог сдержать скепсис даже после того, как увидел колдовство собственными глазами. Историки привыкли воспринимать себя суперлюдьми, знающими почти все, и историк в нем и сейчас упорно искал в произошедшем подвох.       Нет, другим Путешественникам он ничего рассказать не мог. Может, оно и к лучшему — слишком многое они отдали за право внести свой вклад в спасение будущего, и подобная новость перечеркнет все их жертвы. А его команда? Имеет ли он право скрывать от них подобное? Ну уж нет, он и так достаточно скрывал! Тем более что личное знакомство с колдуном дает им хоть призрачный, но шанс сделать-таки что-то полезное.       Он решительно потянулся к передатчику и произнес:       — Мак, вы с командой нужны мне в Сан-Франциско.

***

      В номере дешевого мотеля, назначенном временной штаб-квартирой Путешественников, стояла гробовая тишина. Филип не особенно-то надеялся, что ему сразу поверят, но молчание коллег начинало напрягать. По правде сказать, протрезвев, он пожалел, что вызвал команду. Вернее, пожалел он, что вызвал их так рано, как следует все не обдумав и не посоветовавшись с Крисом Холливелл еще раз, только уже на трезвую голову. Но когда Мак и остальные появились в дверях его номера, отступать было поздно.       Последний час он убил на краткий пересказ разговора с Крисом, а также событий, предшествовавших их знакомству.       — Филип, ты точно не сидишь больше на героине или другой гадости? — в будущем Карли не отличалась особой тактичностью, что здорово помогало ей в должности тактика и веселило Филипа из-за выходившего каламбура. Особенно с учетом плохо вязавшейся с показной сухостью привязанности к сыну, которого она даже сейчас привезла с собой, лишь бы не оставлять с отцом-алкоголиком.       Впрочем, высказать общую мысль, которую остальные никак не решались озвучить, это ей не помешало.       — Я чист, — Филип закатал рукава, демонстрируя почти сошедшие следы от уколов. Марси лишь горько усмехнулась. Она сама в период реабилитации показывала ему куда можно колоться, чтобы его зависимость не бросалась в глаза и не мешала миссии. Им приходилось играть разные роли, большинство из которых не допускало присутствия наркомана. Филип тоже помнил эти уроки, причем в двойном объеме, так что с понимающей улыбкой добавил специально для нее: — Можете провести полный осмотр и взять анализы, доктор.       — Этому может быть множество объяснений, — заметил МакЛарен — помнится, после антитоксина мы все были… немного не в себе. Я к тому, что ты уже попадался на удочку Фракции…       — То есть, веры мне нет? — окрысился Филип.       — Я этого не говорил, — отозвался МакЛарен. — Но я обязан рассматривать все варианты, и то, что Фракция решила втянуть нас в новую игру, кажется куда вероятнее ведьм и демонов.       — Думаешь, они бы не придумали чего-то более реального?       — Или, как и ты, решили, что уж с таким абсурдным прикрытием их не заподозрят.       — Какая дальновидность! И как это они не додумались до твоего вывода?       Мак смерил его осуждающим взглядом, несколько отрезвившим историка.       — Извини, я перегнул палку. Но все равно очень уж много доказательств, исторических нестыковок и вопросов. К тому же я историк, а значит использовать меня, натравив на какого-то якобы демона, им не удастся. Выдавать информацию просто так я тоже не собираюсь…       — Ты хочешь остаться здесь? — прервал его Тревор. Он не спрашивал, скорее констатировал факт.       Филип поджал губы. Он не собирался поднимать эту тему так рано. Нужно было лучше следить за языком.       — Знаю, это выглядит глупо, но подумайте сами — что мы изменили за последнее время? Позволили появиться Фракции? Мы помешали Гелиосу столкнуться с Землей, не дали антиматерии взорваться и унести тысячи жизней. А сколько всего сделали другие команды? Вы действительно верите, что все это никак не сказалось бы на человеческой истории?! Вам не кажется, что мы переоцениваем аналитическое качество Директора, и он знает не все о причинах трагедии, случившейся с миром? Несмотря на всю кажущуюся бредовость, теория вмешательства иной, неизвестной силы, снимает кучу вопросов. Разве можно отмахнуться от этого?       — Люди склонны вводить новую силу, если не могли объяснить физические явления существующими, — вставил Тревор. — Только в подавляющем большинстве случаев все эти эфиры и тахионы не выдерживали простейшей проверки.       — Здравая мысль, — согласился МакЛарен и повернулся к Марси. — Мы можем как-то проверить, не Путешественник ли новый приятель Филипа?       Марси покачала головой.       — Только если он прежде делал томографию или другие процедуры, включающие изучение мозга. При вселении Путешественника мозговая активность меняется, но выявить это можно только если есть с чем сравнивать. Со слов Филипа, этот носитель еще слишком молод, так что вероятность найти нужные данные очень мала.       — Не говоря о том, что он еще не родился, — усмехнулся Филип.       Последнее замечание команда оставила без внимания, только Тревор взглянул на друга с легкой тревогой. Похоже, инженер уже приписал ему парочку новых зависимостей, от которых его срочно нужно спасать.       Мак был с этим выводом почти согласен.       — Я хочу встретиться с ним. На нашей территории, чтобы исключить психотропное воздействие. Можешь это устроить?       — Я постараюсь.       — И еще одно. — Мак остановил собиравшегося было встать Филипа и повернулся к Марси. — У тебя с собой есть нужное оборудование, чтобы его проверить? Не хотелось бы без нужды привлекать местные власти и ненужное внимание.       — Я разберусь, — пообещала Марси.       Филип только усмехнулся и протянул к ней руки с открытыми ладонями.       — Я весь в твоем распоряжении.       Оставшаяся часть команды проводила историка и врача тяжелыми взглядами, но никто не нарушил молчание.       МакЛарен выждал несколько секунд, чтобы Марси и Филип отошли от двери достаточно и не смогли их услышать. Чувствовал он себя при этом на редкость погано — команды подбирались по психологической совместимости и годами тренировались вместе, каждый член команды доверял остальным полностью и безоговорочно. От вынужденного недоверия становилось не по себе. В одном Холл был прав — контакт с прошлым рушит все планы и правила.       — Я пробью этого Криса Перри по своим каналам, может даже удастся найти нужные Марси данные. Вы проверите место встречи — мне не нужны сюрпризы.       — Если он из Фракции, вряд ли согласится на встречу, — заметила Карли.       — Нужно узнать, как давно он поселился здесь, — вставил Тревор. — Возможно, он с той вечеринки с квантовым блоком. Но если он здесь много дольше, версию с Фракцией придется отбросить.       — Он из Фракции, я уверена, — отрезала Карли. — Они могли найти личность, похожую на сына Пайпер Холливелл, перезаписать его и войти в доверие к Холливеллам. У Фракции нет историков, но они им нужны. Рано или поздно это должно было привлечь внимание кого-то из историков и заманить того в ловушку.       — Говорят, снаряд не падает дважды в одну яму. Ты тактик, тебе ли не знать. — Тревор не сводил взгляда с двери.       — А ты инженер, — огрызнулась Карли. — Магия кажется тебе более реальной? Филип уже попадал на их удочку, так что они вправе ожидать, что это удастся снова.       — Пока не узнаем больше, будем исходить из того, что имеем дело с Фракцией, — поставил точку Мак.       — Другую вероятность мы не рассматриваем? — голос Тревора лишился всяких эмоций, как, впрочем, и всегда, когда приходилось касаться болезненных тем.       Мак тяжело вздохнул. Если Путешественник сходил с ума, его предписывалось поместить в соответствующее учреждение и обеспечить надлежащий уход. Директор не отнимал жизни, если того не требовал суд или экстренная ситуация, так что даже в подобном случае дело ограничивалось лошадиной дозой ингибитора памяти, делавшей воспоминания разрозненными и сводивший шанс раскрытия остальной команды к нулю. Только вот с историком подобное не пройдет — ингибитор действовал на них куда хуже, да и безумный пророк, чьи предсказания сбываются с пугающей частотой, рано или поздно привлек бы к себе внимание и поставил под угрозу всю миссию. В инструктаже в подобных случаях предписывалось ждать особых указаний. Эта формулировка никогда не нравилась Маку, а после того, как выяснилось, что в досье Филипа Пирсана не попал факт о давней наркотической зависимости, и подавно. При воспитании историков Директор не использовал никаких медикаментов, и никто не знал, как поведет себя четко структурированное мышление под действием психотропных средств, и выдержит ли подобное человеческая психика?       МакЛарен оглядел напряженных друзей и ответил:       — Не рассматриваем, — и, повинуясь минутному желанию развеять напряжение, с улыбкой добавил: — Разве что Филип окажется прав, и нас ждет незабываемое погружение в сказку.