We can be a family.

«Ты принадлежишь мне!»       Просыпаться в объятьях красивой женщины — лучшее, что могло произойти с ним в это утро. Особенно, если эта женщина любит и любима. Джеффри сонно любовался своей женой, пока та мирно спала, чуть улыбаясь во сне. Солнечные зайчики играли с ее волосами, растрепанными по подушкам, добавляя Люсиль какой-то детской чистоты. Смуглая кожа, облюбованная солнцем, так контрастно смотрелась на белых простынях. Не удержавшись, мужчина легко коснулся кончиками пальцев лица Люсиль, словно боясь спугнуть ее сны. От прикосновения мужа шатенка лишь ближе пододвинулась, пряча лицо на его груди.  — Давно проснулась? — Хрипло спросил он, с прищуром глядя на улыбку возлюбленной.  — За пару минут до тебя. — Сонно пробормотала Люсиль, улыбнувшись и поцеловав мужчину в щеку. — Нужно подниматься, тебе сегодня к директору на совещание.  — Уже выгоняешь? — шутливо произнес Гаррисон, крепче прижимая жену и укрывая их одеялом. — Давай еще полежим, директор никуда не денется. Хмыкнув, Люсиль покорно прикрыла глаза, наслаждаясь родным теплом. ********** - Дорогая, я не приеду сегодня. — Стоя у входа в школу, Джеффри задумчиво глядел на ярко-алое солнце, что медленно катилось к закату. Телефон едва поблескивал в руке, отражая лучи небесного светила.  — Опять дополнительные задания? — сочувственно спросила на той стороне провода Люсиль, помешивая на плите рагу. Она как раз хотела устроить романтический ужин…  — Да, прости. Ты же знаешь этих школьников — прибегают все сдавать в последний момент.  — Хорошо, я понимаю. — Расстроенно протянула Люсиль. — Когда будешь? — не теряя надежды, произнесла она.  — Милая, лучше не дожидайся. Ты же знаешь, сначала зачеты, потом документация… — тяжелый вздох мужа сказал все лучше любых слов.  — Ладно, я поняла тебя. Люблю. — Произнесла Люсиль, но в ответ услышала лишь гудки.  — И я тебя. — Произнес тихо мужчина, пряча телефон в карман куртки. Солнце почти зашло за горизонт. *********  — Ниган, черт тебя дери! Наконец-то ты притащил свою задницу! — раздался оглушительный вопль бритого парня у барной стойки. Подлетев к мужчине, он грубо схватил в объятия и постучал по спине. Педагогу показалось, что хруст его костей слышал весь зал.  — Мерл, мать твою, отпусти. — Хмыкнул Гаррисон, выбираясь из объятий скинхеда и дружественно хлопая его по спине.  — Ты чего так долго к нам собирался? Всё, Kinder, Küche, Kirche?  — Мерл, свои нацистские замашки оставь для своих побратимов в душе, когда мыло ронять будешь. — Оскалился Ниган, присаживаясь за столик и оглядывая зал. Народу было слишком много для этого душного притона, от чего мужчина немного опечалился. Хотелось немного драйва, а здесь, мужчина был уверен, скоро станет очень жарко.  — Ладно тебе, не играй в девочку-целочку — окликнул он парня, который недовольно смотрел на него. — Не в том ты возрасте, чтобы детские обидки кидать.  — Ох, Ниган, я тебе это спускаю только потому…. –Начал было Диксон, но мужчина его перебил.  — …Только потому, что иначе твой царственный зад быстро попадет в руки смачного негра в узкой комнатке с решетками. Успокойся уже и сядь — резко произнес он, небрежно махнув рукой на соседний стул.       Закатив глаза, Мерл сел рядом, но почему-то резко встал и бросился в толпу, на ходу махая кому-то руками. Гаррисон проводил его удивленным взглядом. «Совсем сторчался, бедняга» — разочаровано подумал он, лениво обводя толпу взглядом. А посмотреть было на что. Молодые панки с яркими хаерами, облаченные в черные косухи, которые были не по размеру. В них молодежь напоминала худых вешалок. Девочки-лолитки в коротких платьях вальяжно восседали на коленях у более зрелого поколения байкеров, о чем-то весело с ними щебеча. От этого вида мужчина невольно поморщился. "Вряд ли им хотя бы стукнуло шестнадцать" — презрительно подумал он, глядя, как один из мужиков уверенно полез одной из девочек под юбку, от чего та, визгливо похихикивая, легко ударила его по руке. Размышление прервал резко возникший из толпы Мерл, который тащил за собой молодую девушку. Она не особо сопротивлялась, слепо следуя за парнем. Сев рядом с мужчиной, нацист уверенно дернул за собой девушку, от чего та неловко плюхнулась рядом, толкнув локтем Нигана по ребрам.  — Прости. — Равнодушно бросила она, скучающе посмотрев на Гаррисона.  — Знакомься, — затараторил скин, кивая в сторону новой знакомой. — Это Ирма, она сегодня выступает. Ей, если что, уже есть восемнадцать. — Произнес он доверительным шепотом, наклонившись к уху мужчины. Ниган внимательным взглядом окинул девушку. Черные забритые виски и выжженная копна волос белого цвета. Ярко подведенные глаза черным карандашом, словно специально небрежно и броско. Пронзительные голубые глаза. Голубые. Глаза. Такие же, как у Люсиль. Хотя нет, в них нет той искры, что заставляет светиться глаза жены, когда она улыбается. Нигану привиделась кукла на месте девушки. Точная копия человека. Но без души.  — Слушай, Мерл, я пойду… — лениво протянула девушка, взглянув на наручные часы. — Я сейчас выступаю. Приятно было познакомиться, Ниган — кивнула она мужчине и, легко поднявшись со стула, исчезла в толпе.  — Ну как она тебе? — жадно спросил нацист, пытаясь уловить у соседа по столику эмоции.  — Мэрл, нет. — Произнес холодно Гаррисон, в упор глядя в глаза собеседника. — Мы обсуждали это миллион раз. Я прихожу сюда, чтобы напиться и подраться. Но никакого траха с малолетками.  — Но…- попытался поспорить Мэрл, но резкий удар кулаком по столу заглушил все его доводы.  — Не стоит меня сейчас провоцировать, если не хочешь опять переломанный нос, Мэрл. — грубо произнес Джеффри, не отводя взгляд.  — Ладно, хорошо. — Выдохнул парень, закатив глаза. — Я просто хотел как лучше, чтобы ты расслабился…  — Если ты хочешь, чтобы я отдохнул, то принеси мне выпить. И себе возьми. За мой счет. — Ухмыльнулся Ниган. Тишина в зале заставила их повернуться к сцене. Под слабым светом одного софита девушка выглядела еще более пустой. Ниган закатил глаза в ожидании очередного сопливого сонета о неразделенной подростковой любви. Но жирный аккорд гитары разрушил его ожидания. The fire gonna burn The world is gonna turn The rain’s gotta fall Fate is gonna call But I just keep on breathing As long as my heart is beating В это время Мерл, заказав две порции Лонг-Айленда, полез в карман, доставая на свет небольшой пакетик с разноцветными таблетками. «Интересно, как тебе это зайдет» — думал он, закидывая в жидкость экстази. Он был уверен, что Ниган ничего не узнает, а новое приключение пойдет ему на пользу. Таблетка с тихим шипением растворилась, не оставив и следа. Или оставив, но кто ж увидит в этих потемках? А в это время мужчина любовался девушкой на сцене. Ее яркие голубые глаза горели ярче пламени, сметая все вокруг. Она была так похожа на Люсиль в этот момент. My life, my love My sex, my drugs, my lust My god, ain’t no sin Can i get it, can I get an amen?  — Ну что, как она тебе? — спросил оказавшийся рядом Мерл, но Ниган его не слышал. My grace, my church My pain, my tears, my hearts My god, I’ll say again Can i get it, can I get an amen? Под эти строчки мужчина почему-то вспомнил Рика, который так удачно встречался с ним весь этот месяц в баре. Они как будто чувствовали друг друга, как лучшие друзья. От мысли, что Рик проассоциировался с такой «звучной песней», Гаррисон совсем развеселился. Музыка как будто вливала в него новые силы для жизни. Песня оборвалась так же резко, как и началась. Под рев толпы девушка спустилась со сцены и в раз потускнела, словно из нее высосали все силы. Она вновь стала куклой. Подойдя к их столику, Ирма, не спрашивая разрешения, взяла стакан и выхлебала его в один заход, на что у Нигана в глотке застряла шутка про разработанное горло, но, в качестве дани уважения к ее вокалу, он смолчал. Зато, почему-то, не смолчал Мерл. Даже не так. Он начал орать на девушку, что какого хрена лысого она хватает чужие стаканы, что она простая подстилка, которой слово не давали. На лице у парня взбухли вены, он просто озверел. И певица и Ниган в шоке смотрели на нациста. Продолжая орать, Диксон медленно, с каждым шагом приближался к девушке, от чего она вся как-то сжималась, становясь все меньше.  — Ты ебанная шлюха, да я тебя по кругу пущу за это — продолжать реветь он, уже замахиваясь для удара. Резко поднявшись и откинув стул, байкер перехватил в последний момент его руку и заломил Мерлу за спину, от чего тот уперся лбом в стол. -Ты чего охренел?! — заорал парень, пытаясь вырваться.  — Захлопни пасть. — произнес Ниган и с размаху впечатал его лицо в столешницу. Раздался грохот и нацист осел на пол, схватившись за нос.  — Сука, ты мне нос сломал! — взревел он, пытаясь руками удержать стремительно льющуюся жидкость.  — Пойдем. — кратко бросил он девушке и, взяв ее за руку, повел прочь от орущего Мерла вглубь подвала. Там, у противоположной стены, были небольшие комнатки, в которых, за определенную плату, можно было уединиться. Отдав смятую десятку охраннику, он завел девушку в помещение и прикрыл за собой дверь. Сама комната была оформлена в дешево-бордельском стиле. Потертая от времени спинка кровати как бы недвусмысленно намекала о предназначении. Отвратительные рюшки-бантики свисали с немногочисленных полок, на коих громоздились все людские извращения, от простых лубрикантов до больших членов размеров с мужскую руку, ошейников и плеток все расцветок и модификаций Певица устало присела на кровать, спрятав лицо в ладонях. Наступила неловкая пауза. Ниган не умел утешать. Это отлично умел Джеффри, но, к сожалению, его нельзя показывать в стенах клуба, особенно перед незнакомкой.  — Спасибо. — Тихо раздался голос Ирмы. — Я не знаю, как тебя отблагодарить…  — Хватит. — Произнес резко байкер, устало садясь рядом. — Он тебя не задел?  — Нет, не успел. — Произнесла она, кладя голову ему на плечо. — Ты же не против? — спросила она как-то озадаченно. — У меня просто немного голова кружится… Ниган лишь молча покачал головой, давая дозволение. Ирма удобно устроилась у него на плече, водя рукой по грубой коже косухи.  — Как же так получилось, что с Мерлом спелалсь? — решил разбавить тишину мужчина, глядя на девушку. От нее приятно пахло духами, и мужчина слабо уловил запах малины. -Ну… — замялась певица, ковыряя пальцем в куртке мужчины. — Он поставляет мне травку. Так проще творить. — Произнесла она на одном дыхании, словно боясь, что ее перебьют. Ну точно. Как же иначе. С губ сорвался тихий вздох. Именно так эти студентки и попадают в этот безумный мир жестокости. Они просто пробуют запретный плод, а потом идут дальше, вглубь этого Зазеркалья, уничтожая свое будущее. Ниган знавал таких. Маленькие девочки в душе всегда надеются на чудеса. Особенно маленькие и одинокие. Они никому не нужны, им хочется чуда, а в итоге они попадают из-за своей наивности в паутину из рока и наркоты. А после начинаются побеги из дома, за приключениями, любовь с взрослыми мужиками, в надежде найти заботу и поддержку и окончания жизни старыми потаскухами без прошлого и будущего. Прикосновение губ к шее вырвало мужчину из невеселых мыслей.  — Мне так одиноко… — прошептала девушка, ладонью гладя пах мужчины, словно решив воплотить всего мысли в жизнь. Ошарашенно выдохнув, мужчина попытался убрать руку девушки.  — Дорогуша, я все понимаю, я твой спаситель и все дела, но, может, ты все-таки будешь держать себя в руках? — спросил он, переводя взгляд на лицо девушки. Эти голубые глаза, глаза его Люсиль, были подернуты белесой пленкой, как у мертвеца. Пошло облизнув губы, Ирма медленно поднялась с кровати и, встав перед байкером, стянула с себя короткое платье, оставшись перед ним в одном белье. Кусок ткани был дерзко отброшен в сторону.  — Но я же должна как-то отблагодарить своего спасителя… — томно произнесла она вставая перед ним на колени и уверенными движениями расстёгивая ширинку мужчины.  — Блять, Ирма, возьми себя в руки! — Рявкнул он, ударив девушку по лицу. Певица упала на пол, а Ниган, резко вскочив, рванул к двери, пытаясь сохранить последние остатки разума. Агрессия, которую он так долго сдерживал, рвалась наружу и Джеффри пытался всеми силами не направить ее на девушку. Дверь оказалась заперта с внутренней стороны. Ниган в ярости попытался вышибить дверь, но, к сожалению, попытка оказалась напрасной, наградив мужчину ушибленным плечом.На стук никто не попытался открыть, видимо охранник отошел перекурить, а дверь закрыл, чтобы никто не влез без очереди. Животный страх невозможности выбраться лишь усилил адреналин и Ниган уступил ему. Его захлестнуло с головой в пучину этого разврата и выбраться не осталось сил. Развернувшись на каблуках, он облизал губы и оскалился, видя как Ирма, словно портовая шлюха, раздвинула ноги, в ожидании «друга». — Ну что ж…- прорычал он, на ходу срывая косуху и бросая ее в сторону платья певицы. Увидев согласие, Ирма радостно улыбнулась, словно это было самое прекрасное, что могло с ней произойти. Оказавшись возле нее, Ниган с едкой ухмылкой произнес.  — Мне кажется, я тебя прервал, на очень интересном месте, дорогуша. Ирма нарочито не спеша поднялась на колени перед ним и медленно продолжила расстегивать ширинку мужчины, не отрывая взгляда. Слепая пелена на глазах злила мужчину, заставляла ненавидеть девушку. Удар — и вот она лежит на кровати, придавленная тяжелым телом. На щеке расцветает кровавый подтек, который вскоре превратится в синяк. Моргнув, Ирма осознала все суть происходящего и попыталась оттолкнуть Нигана, но тот лишь грубо зажал ей рот ладонью, от чего от нее исходили только сдавленные стоны. Удары лишь раздражали мужчину и, в итоге не выдержав, он резко сжал ее горло и схватил веревку, что висела на стальном крючке возле изголовья кровати. Кричать было бесполезно, байкер умело пережал ее тонкую шею, что любой крик превращался в тихий и болезненный хрип. Закончив с приготовлениями, он безумным взглядом осмотрел распластанное тело девушки. Белая кожа певички выглядела фарфоровой, на теле уже проступали фиолетовые цветы от синяков, но сейчас Нигана это не волновало. Вся ярость, вся похоть, что он так сдерживал, пытаясь оградить Люсиль от этого ужаса, теперь поглощала Ирму. Медленно наклонившись, он провел ладонью по лицу девушки, словно любуясь ужасом, плескавшимся в ее небесных глазах, полных слез. — Если ты закричишь — прошептал он, прижавшись к уху Ирмы, — Я сломаю тебе шею. И мне ничего за это не будет, ты поняла, маленькая тварь? — он замер напротив лица девушки. Певица еле заметно кивнула, дрожа всем телом.  — Отлично. — Улыбнулся байкер, обнажив зубы. — Тогда начнем. Девушка задыхалась у него в руках. Бедная птичка с переломанными крыльями, очередная малолетка, поставившая по глупости не на ту фигуру. Ниган в который раз поражался наивности этих девочек с искалеченными судьбами. Но владеть этой нетронутой чистотой было сравнимо разве только с опьяняющим наркотиком, развращающим тело и душу. Он насиловал ее, держа руку на шее, в нужный момент сжимая ладонь, чтобы пресечь особенно громкие крики. О безопасности и добровольности он не думал, сейчас ему нужна была эта жестокость. Мужчину словно раз за разом опускали в чан с кислотой, выжигая все человеческое, оставляя только звериные инстинкты. Каждый толчок в ней отзывался электрическим током, каждый стон, сорванный с губ, был плетью, что заставлял двигаться жестче и быстрее. Ирме было безумно страшно. Мужчина, что пару минут назад ее спас от удара Мерла, теперь сам ее бьет, вдавливая в кровать и рваными толчками выбивая из нее стоны, словно признания в сокровенном. Низ живота безумно горел и запах металла выводил девушку из себя. В попытках кричать и звать на помощь, она пыталась хоть как-то выкрутиться, но все, что удавалось, это хрипы да стоны. Запах мужского пота, это грубые ладони, бороздившие по телу Ирмы, лишь утягивали ее в пучину ненависти и страха. По щекам текли слезы, но Ниган с какой-то агрессивной нежностью слизывал с девичьего лица. Глаза байкера горели яростью, смешанной с похотью и Ирма молилась всем богам, чтобы это быстрее закончилось. Ощущая приближающуюся разрядку, мужчина резко вышел из девушки с мерзким хлюпом и с ядовитой ухмылкой поднес к лицу девушки свой напряженный член. — Вперед. — Кивнул он. И певица подчинилась. Во рту смешалась слюна, мускус, соленость и металл. Девушка отчаянно двигала головой, пытаясь быстрее все закончить, но от неподготовленности лишь задыхалась, пытаясь сдержать рвоту. Байкер грубо схватил Ирму за белесые волосы и принялся жестко насаживать ее рот. В мыслях была лишь пустота. Тело горело и, не выдержав напряжение, прогнулось, даря столь желанное освобождение. Когда Ниган все-таки получил свою долгожданную разрядку, несчастная почувствовала в своем рту вязкий вкус байкера, от чего уже не смогла сдержаться. По телу пробежал холод и девушку вырвало прямо на подушку. — Блядь! — рыкнул мужчина, отпрянув от певицы. Ощущение опустошенности сменилось брезгливостью и отвращением. Ниган словно прозрел и увидел дело рук своих — смятые простыни с каплями крови, пережатые веревками руки и ноги девушки, которые уже посинели из-за слишком сильных узлов и пустой взгляд Ирмы, что не моргая, смотрела на мужчину. На уголках губ остались влажно поблескивающие следы слюны, вперемешку с семенем. Омерзение и ненависть вспышкой озарило сознание байкера. Он допустил это, потерял контроль и в итоге трахнул незнакомую шлюху. Чем он лучше тех педофилов, что пожирают глазами лолиток в танцбаре? Поморщившись, он быстро натянул обратно штаны и безразлично достал из кармана пятерку баксов. Покрутив в руке, он с отвращением кинул их в лицо девчонке. — За вокальные способности. — Произнес он с омерзением и громко постучал в дверь. — Выпускай. — Произнес он охраннику за дверью. Петли противно скрипнули, и по глазам мужчины ударила светомузыка, заставив на секунду ослепнуть. Музыка ударила по ушам, добавляя Нигану чувство незащищенности, словно его застали за чем-то постыдным. Казалось, будто весь зал обернулся на него, смотря с осуждением. «Если ты еще раз изменишь» — раздался в голове голос Люсиль. — «Ты больше меня не увидишь». -Нет. — произнес одними губами Ниган, на секунду прикрыв глаза. Морок спал, все были заняты своими делами. Кто-то танцевал, хотя это было больше на конвульсии, кто-то шептался со своей пассией. За столиками сидели байкеры, все так же в окружении малолеток. Ухмыльнувшись, мужчина выхватил у какого-то парнишки початую бутылку виски. Хотелось орать, бить лица и именно это он и собирался устроить. Зло кинув взгляд на ни в чем не повинного парня, который за секунду после этого ретировался, не желая попадать под раздачу, Ниган жадно хлебнул из бутылки. Горло обожгло, от чего на секунду у байкера перехватило дыхание, но это было даже на руку. В груди все бушевала жажда битвы и мужчина собирался ей насладиться сполна. Вальяжной походкой он направился к байкерам, покачивая бутылку в сжатой руке.  — Здорово! — Громко поприветствовал он сидящих, привлекая к себе внимание. — Я смотрю, вы тут сидите, скучаете… Решил присоединиться к вашему кружку извращенцев. — В смысле? — грубо спросил один из мужчин, небольшой качок с вмятым носом, из-за чего похожий на мопса. Кажется, его звали Джон.  — Джонни, запомни — произнес мужчина, лучезарно улыбаясь, — за вас должен отвечать ваш старший. Особенно за то, что вы трахаете в своих грязных лачугах этих малолетних подстилок. — Следи за языком, Ниган. — произнес Бродо, грузно поднимаясь из-за столика. Это был огромный мужик, выше Гаррисона почти на голову, весь исписанный в тату. Уже поседевшая от возраста борода небрежно лежала на мощной груди мужчины. Старший байкеров умел вести себя достойно. Он несколько раз был осужден за мародёрство, но по серьезным статьям ни разу не проходил, в отличии от того же Джона. Видимо поэтому он и стал у них старшим. Но Нигану не хотелось диалога. Ему хотелось мяса. А потому он, еще раз глотнув виски, со всей дури опустил бутылку на голову Джона. Раздался звон стекла и байкер покачнулся, грузно осев на стул. По лбу потекла капля крови.  — Зря ты так… — как-то устало произнес Бродо, глядя Гаррисону в глаза. Раздался высокий женский визг и в лицо Джеффри прилетел чей-то кулак. В голове противно хрустнуло и нос опалило, будто огнем. Отклонившись от очередного удара, Ниган взмахнул разбитым горлышком бутылки и услышал чей-то вскрик.  — Сука! — заорал мужчина и набросился на Гаррисона, повалил его на пол. Холодный бетон радушно принял байкера в свои объятия, выбив из него дух. Следующий удар обрушился незамедлительно, пронзив скулу острой болью. Обступившие их мужчины с удовольствием били ногами по телу Гаррисона, от чего тот сжался, пытаясь спасти органы. Хотя бы внутренние. Вкус крови во рту напомнил ему о девушке, оставшейся привязанной в комнате. Интересно, что она чувствовала, когда он ее насиловал? Боль становилась все сильнее, пронзая тело Гаррисона. Сознание медленно уплывало, словно его уносила орущая в колонках музыка, прочь от тела, в такую тихую темноту. Неожиданно удары прекратились. Его подняли, тяжело кряхтя, и куда-то потащили. Ниган хотел было понять, что происходит, но сил почти не оставалось, а потом он засмотрелся на пролетающий мимо потолок. Холодный ночной воздух пробрал мужчину до костей. Он мелко задрожал, пока его усаживали на землю. В ягодицу впился камень, но переместить свою пятую точку на более ровную поверхность не было сил.  — Надеюсь, это послужит тебе уроком. — Произнес Бродо, опустившись на корточки глядя в заплывшие от синяков глаза. — Не стоит осуждать других за собственные промахи.  — Пошел ты… — прошипел Ниган, ухмыляясь разбитыми губами. — Иди к своему питомнику, ублюдок. Бродо ничего ему не ответил. Поднявшись, он молча развернулся и направился обратно в клуб. За ним скрипнула на прощание дверь — и мужчина остался в одиночестве.