Lodestar / Полярная звезда

— Он в коме, — сказала Панацея. — А с мозгами я не работаю. — Разве его регенерация не должна с этим справиться? — спросила я. Мне было не по себе. — Его силы сейчас не работают. Тебе говорили, что силы перестают работать в радиусе Луны. Почему ты не послушала? — У меня были смягчающие обстоятельства, — пробормотала я. Но правда заключалась в том, что я могла бы просто вернуть нас на Землю, и всё было бы в порядке. А я так сильно хотела произвести впечатление на инвесторов, что решила покрасоваться, и, по-видимому, из-за этого желания потеряла одного из своих самых могущественных союзников. Хотя мне не особенно нравилось то, что он делал, он искренне старался быть полезным и менялся в лучшую сторону. Он был ключевой фигурой в моих планах на перестройку города. Без него шансы на то, что АПП откажутся следовать моей политике, существенно повышались. Нет, в том, что они не будут нападать на меня, я не сомневалась — они казались умнее, чем многие из членов И88, но это вовсе не означало, что они последуют за мной. Скорее всего, в их лагере произойдёт раскол и возможно они даже покинут город. Я могла бы попытаться взять их под свою защиту, но я действительно не понимала их культуру. Иногда мне даже казалось, что я была немного расисткой. Если речь шла об азиатах, то они были довольно обособленной группой в Броктон-Бей, по крайней мере, так было в моём детстве. Всегда существовал шанс, что любой из них мог оказаться членом АПП, поэтому другие дети старались от них дистанцироваться. Казалось, тот факт, что это могло стать причиной, которая толкнула их на вступление в АПП, никому не приходил в голову, по крайней мере в начальной или средней школе. К тому времени, как я стала учиться в средней, я уже ни с кем не дружила. Я могла бы узнать что-нибудь об их культуре, но вместо этого я изолировалась и была поглощена собственными переживаниями, одержимая постоянной враждой с Эммой и Софией. Фактически всё, что я знала об азиатской культуре, я узнала из телевизора. Объективно говоря, я знала, что сваливать в одну кучу все азиатские народности было глупо. Это было похоже на разговоры о европейцах, как будто Европа была одной большой страной. Проблема заключалась в том, что я понятия не имела, чем японцы отличаются от корейцев, вьетнамцев или китайцев. Каким-то образом Лунгу удалось спаять все эти группы вместе, не то силой, не то своей харизмой. У меня почти не было сомнений в том, что без него начнётся раскол, а моих знаний для того, чтобы попытаться всех примирить, было недостаточно. Я определённо не могла использовать полузабытые отсылки к фильмам из более расистских времён, чтобы успокоить людей. Скорее всего, я всё это время могла бросаться в них оскорблениями, сама этого не понимая, а Лунг сглаживал все эти острые углы. Наверное я могла бы игнорировать весь расовый аспект и просто относиться к ним, как к докерам, но даже так всё ещё существовал шанс, что я всё испорчу и это не поможет предотвратить борьбу между расколовшимися группировками. Другой проблемой был Они Ли. Он поддерживал Лунга, но у меня сложилось впечатление, что сам по себе он не был умён. Вполне возможно, что в какой-то момент он получил травму мозга, что было распространённым явлением при сражениях с контактными и агрессивными Бугаями. Можно было уворачиваться от ударов сколь угодно долго, но для такой травмы было достаточно получить единственный удар по голове, и всё катилось по наклонной. Если он нападёт на меня, то вполне возможно мне придётся его убить. Иначе он стал бы слишком большой угрозой для моего отца и людей, о которых я заботилась. Если я убью его, а после этого Лунг придёт в сознание, это может вызвать проблемы между нами двумя. Способность путешествовать во времени прямо сейчас звучала слишком заманчиво. — Если он всего лишь потерял силы, то почему у него случился тот припадок? — спросила я. — Видимо, какой бы ни была его связь со способностями, они очень сильно воздействовали на его тело, — начала отвечать Панацея. — И их потеря стала шоком для его организма. И что ещё хуже, у него внутри были осколки обеднённого урана. Видимо, в него когда-то стреляли из танкового орудия, и боеприпас разорвался в его теле. Большая часть была выведена из организма, но кое-что застряло в костях. С тех пор его организм постоянно боролся с радиоактивным отравлением. — А без его сил оно отравило его организм очень быстро, — продолжила я её мысль, и нахмурилась. — А как насчёт людей, которые находились рядом с ним? Панацея коснулась моей руки и нахмурилась. — Ты в порядке, за исключением странных генетических повреждений, которые есть в твоём организме. Кажется, ничего плохого это не несёт, но мне потребуется вечность, чтобы всё привести в порядок. — Я бы предпочла, чтобы ты этого не делала, — поспешно сказала я, быстро отдёргивая руку. Последнее, что мне требовалось, так что чтобы Панацея сделала меня обычным человеком. У меня было слишком много планов, завязанных на мои мутантские гены. — Это странно, — снова заговорила она. — Я видела такие повреждения всего один раз. — Стоп, что? — переспросила я. Странное чувство поселилось у меня в животе. Неужели вместе с моей мамой в этот мир попали и другие мутанты? Может, они прорвались в переход вслед за ней? Пообщаться с кем-то из мира моего дедушки, кто видел его своими глазами… это было чем-то, что могло заставить меня почувствовать себя ближе к нему. Я так много времени потратила, играясь в героев, что не говорила с ним о вещах, которые на самом деле имели значение. — Это был человек, который провёл в коме последние 30 лет. Они надеялись, что я смогу помочь, потому что деньги, чтобы и дальше держать его на жизнеобеспечении, заканчиваются, хоть я и сказала им, что не работаю с мозгом. Я подлечила его настолько, насколько это вообще было возможно, но он всё ещё оставался в коме. — Когда это произошло? — Ещё в январе, — ответила она. — Незадолго до того, как на кейповской сцене появилась ты. Странные ощущения в животе усилились. Мой дедушка был суперзлодеем, а суперзлодеи всегда лгут. Я не нашла и следа мощного компьютера в Броктон-Бей, а искала я его уже который день. Он сказал, что был искусственным интеллектом, но что, если с самого начала это было ложью? — А как он выглядел? — решила уточнить я. Всё, что я действительно помнила о его внешности, было светлыми волосами. Я потеряла все фото, когда на город напал Левиафан. Панацея смерила меня подозрительным взглядом. — Я не могу сообщить тебе эту информацию без разрешения его семьи. — Вполне может оказаться, что я и есть его семья, — сказала я. Оглядевшись вокруг, я наклонилась к ней. — Я никому об этом не рассказывала, но свои способности я унаследовала от дедушки. — Близкие родственные связи часто приводят к похожим триггерам, — задумчиво произнесла она, а после нахмурилась. — Хотя учитывая, что у тебя в мозгу нет нужного отдела, я не уверена, как проявились твои способности. — У меня точно такие же способности, как и у него, — подчеркнула я. — И мы никогда с ним не встречались. Она пристально на меня посмотрела. — Ты хочешь сказать, что твои способности передались тебе по наследству? — Давай предположим, что ответ на этот вопрос окажется утвердительным. Что бы это означало? — Это будет значить, что ваши силы происходят не из того же источника, что у всех остальных. Возможно, ваши силы могут оказаться последствиями экспериментов какого-нибудь Технаря или чего-то подобного. — Или может быть, что эти силы происходят из другого места и поэтому не следуют местным правилам, — сказала я. — Были ли какие-нибудь записи о том, откуда он был родом? Она отрицательно покачала головой. — У него было удостоверение личности, но оно оказалось фальшивым. С ним была девочка, которая сказала, что он её отец, но её отправили в программу опеки и никто не знает, что с ней случилось дальше. — Если её именем окажется Аннет Роуз, значит, это была моя мама, — сказала я. — Люди, которые оплачивают уход за ним, наверняка захотят, чтобы я взяла на себя траты, к тому же теперь у меня есть на это деньги. Панацея поджала губы. — Я могу сделать несколько звонков, но не могу ничего обещать. Записи иногда выбрасываются, а люди, которые могут что-то помнить, выходят на пенсию или находят другую работу. — Они должны были попытаться связаться с его семьёй, даже если они считали, что у тех не будет денег, — сказала я. Разве мама не пыталась искать его? Или она решила, что он был мёртв? Возможно, для неё слишком болезненным было вспоминать всё это, чтобы хоть что-то делать. Если Панацея правильно запомнила, когда это произошло, маме должно было быть около 12 лет, когда они оказались в этом мире. Конечно, была вероятность того, что возраст на самом деле был неправильным, и мама была ещё моложе, чем все считали. Но у неё оставались кое-какие вещи дедушки, включая его шлем, так что она не могла совсем ничего об этом не знать. Так много вопросов нуждались в ответах, и я не знала, к кому с ними можно обратиться. Я могла бы спросить совета у отца, но он уже сказал, что никогда не встречался с дедушкой, а из семьи деда я не знала никого, с кем можно было бы поговорить. Мысль о том, что это может оказаться даже не он, а кто-то другой из его мира, промелькнула у меня в голове. Это будет настоящим разочарованием. Мысль о том, что я возможно смогу встретить живую, дышащую версию моего дедушки, была настолько захватывающей, что я почти не обращала внимания на другие возможные варианты. — Я сделаю всё, что смогу, — повторила Панацея. — Но я ничего не могу обещать. Мне не следовало говорить тебе даже то, что я уже сказала. — Спасибо за это, — поблагодарила я. — Это всё, о чём я прошу. Хотя я также хотела попросить тебя держать в секрете то, что произошло с Лунгом, поскольку правда обойдётся городу слишком дорого. Она мрачно кивнула. — Всё только-только начало приходить в норму. Я не могла не отметить, что для неё всё действительно так и было. В конце концов, она жила в богатой части города, где ситуация действительно налаживалась. У меня же, несмотря на все усилия, которые я прилагала для того, чтобы сделать лагеря пригодными для жизни, люди постепенно их покидали. Там где раньше было 100 тысяч человек, теперь оставалось только восемьдесят, поскольку люди начали осознавать, что дома не построятся за одну ночь. Как правило, те, кто уезжал, были обеспеченными людьми, у них были родственники в других частях страны, или, по крайней мере, их страховки хватало на то, чтобы начать всё сначала в новом месте. Правда о Лунге тоже рано или поздно выйдет наружу. Достаточно будет одной медсестре поделиться новостью с кем-нибудь ещё, и вскорости слухи распространятся по городу быстрее лесного пожара. Я заставила себя улыбаться, когда выходила из больницы. Как только я поднялась в воздух, я схватила телефон, чтобы позвонить Элиту. — Ты сможешь для меня выйти на Сплетницу? — У меня вообще-то нет её номера телефона или чего-то в этом роде. Она немного молода для меня, — пошутил Элит. Пару раз Дина работала с ней, отвечая на вопросы, которые, как я подозревала, интересовали группу Александрии. Судя по тому, что я слышала о её способностях, она была как раз тем человеком, которого я бы хотела заполучить в свою команду. Я могла бы попробовать получить её номер телефона через группу Александрии, но они захотят знать, зачем мне это потребовалось. Последнее, чего я хотела, чтобы они получили контроль над коматозным телом моего дедушки и возможно отдали бы его на растерзание Ампутации. Конечно, я бы всё равно могла пойти на это добровольно, если окажусь неспособной вывести его из комы. Но если придётся пойти на такой шаг, я хотя бы смогу убедиться, что это произойдёт на моих условиях. На другом конце провода воцарилось молчание. Я слышала, как Элит ворчит на тему моего предубеждения о том, что все злодеи друг друга знают. — Нашёл его, — сказал он спустя какое-то время. — Она открыла частное детективное агентство в Бостоне. Её номер 1-555-4733-9682. Он на пару секунд замолчал, после чего сделал замечание: — Интересно, как, чёрт возьми, ей это удалось? — Что? — Её номер звучит как «555 — Я ТОЖЕ СЛЕЖУ ЗА ТОБОЙ», — пояснил Элит, в чьём голосе слышалось искреннее восхищение. Это была шутка из тех, которую он обязательно устроил бы сам, если бы додумался до неё первым. — Это определённо неплохой номер для частного детектива, — прокомментировала я. — Дай мне её адрес. Я не могла полностью довериться Панацее, потому что она могла где-то ошибиться или не получить именно ту информацию, которая мне требовалась. В конце концов, она следовала какому-то своему чудному кодексу, могла во мне сомневаться или сделать это исходя из каких-либо других причин. — Я скину тебе смс, — пообещал он. А после паузы, колеблясь, спросил. — Что ты собираешься делать с Лунгом и его проблемами? Он отслеживал моё космическое приключение по наушнику, когда у Лунга начались судороги. — Постараюсь держать случившееся в секрете как можно дольше. Скорее всего, появятся теории заговора о том, что я сделала это намеренно, чтобы убрать его со сцены и полностью подмять под себя город, как будто я и без таких крайностей не могла этого сделать. Члены АПП слишком превозносили способности Лунга, хотя я вполне успела оценить и его лидерские способности, и его деловую хватку. — Я не хочу убивать Они Ли, — продолжила я мысль. — Хотя, наверное, я могу просто его ослепить, если я правильно понимаю, как работают его способности. Панацея всегда сможет вернуть всё как было. — Иногда ты меня пугаешь, босс, из-за всех этих увечий, которые тебе так нравится наносить. На твоём фоне Слава смотрится как гёрлскаут Барби. — Виктория Даллон нормальная девушка, — сказала я неодобрительно. Я пыталась переманить её под своё крыло, и не могла позволить себе разногласий в команде. — Я ничего такого не имел в виду, — тут же отозвался Элит. — Она просто немного… разрушительна. — Ох, точно, — пробормотала я. Телефон коротко пиликнул, и я посмотрела на экран. Мне пришло сообщение с коротким текстом. — Это её адрес? — Насколько я могу судить. Возможно, на её веб-странице находится неверный адрес, но я мало что могу с этим сделать прямо сейчас, мне потребуется больше времени на выяснение более точной информации. — Хорошо. — Хей, а инвесторы, кажется, были под большим впечатлением, правда? — Ага. Думаю, скоро они примут решение, хотя на самом деле любая работа занимает какое-то время. Большинство людей не Технари, которые на скорую руку могут собрать нужное устройство за парочку дней. Это может занять даже несколько месяцев. И думать об этом было неприятно. У меня было так много планов, и все они, казалось, требовали кучу времени — их реализация могла занять от нескольких недель до месяцев и даже лет. Я же хотела получить результат прямо здесь и сейчас — мои силы были способны сделать столь многое, но я не знала, как ими управлять. Может быть, мне действительно следовало пообщаться с Аккордом, даже если он и был суперзлодеем. Если с дедушкой ничего не получится, я попрошу Сплетницу раздобыть его адрес. Мне нужен был хороший план, а из того, что я о нём слышала, Аккорд отчаянно хотел, чтобы хоть кто-то его выслушал. Это определённо неплохая идея. — Я пошла, — сказала я в телефон, сбрасывая звонок. После этого я тут же набрала номер Сплетницы. Я всё ещё парила над городом, и в зависимости от того, куда зайдёт разговор, решу, куда мне нужно будет направиться. Раздалась всего пара гудков, прежде чем на телефонный звонок ответил сонный голос. — Тейлор Эберт? — спросила она. В её голосе не слышалось особого удивления. Я удивилась, что она смогла догадаться, кто ей звонит — я ещё ничего не успела сказать, и фонового шума было недостаточно, чтобы понять, откуда идёт звонок, по крайней мере, не на такой высоте. — У меня стоит определитель номера, — ответила она на мой невысказанный вопрос. — Но да, я действительно настолько хороша. — Я не думаю, что ты знаешь, о чём я хочу тебя спросить, верно? — поинтересовалась я. Тон её голоса меня беспокоил — она говорила язвительно и несколько высокомерно. Конечно, скорее всего именно так я и разговаривала с другими людьми, но я могла двигать здания, а они — нет. — Понятия не имею, — бодро отозвалась она. — Я люблю говорить людям, что я телепат, но мы оба знаем, что на самом деле телепатов не существует, правда? Судя по тону её голоса, она что-то подозревала, но это было невозможно. Я ни с кем не говорила о своих слабых телепатических способностях, и использовала их только для того, чтобы общаться с дедушкой, и тот один раз с Эммой. — Панацея работала в январе с одним пациентом. Он находился в коме. Возможно, это происходило за пределами Броктон-Бей, хотя я не думаю, что её отпустили бы куда-нибудь далеко. — А ты не могла бы заставить своего домашнего ботаника заняться этим вопросом? — проворчала она. Я услышала, как на том конце провода защёлкала клавиатура. — Он пытается начать новую жизнь, — ответила я. — А ты, насколько мне известно, осталась злодейкой. — Я Бродяга, — поправила она меня. — У меня оформлены все документы под это дело и всё такое. Все мои грехи были прощены. Я нахмурилась. На месте такой организации, как Протекторат, я не стала бы оставлять кого-то подобного одиночкой, заставив войти в свои ряды. Здесь попахивало таинственной группой Александрии. — Да, мы обе работаем на одних и тех же людей, — сказала Сплетница. — Они и моего бывшего босса прихватили… Сказали, что мне больше не придётся иметь с ним дела. Я не была уверена, о ком она говорила. Они забрали Мрака? Его силы не были похожи на те, что могли бы оказаться полезными, ну, не в плане спасения мира. Конечно, никто не видел Неформалов всё это время, за исключением Суки и Сплетницы. — Только один человек в Бостоне сейчас находится в коме, — сказала Сплетница. — Ты хочешь, чтобы я его проверила? — Дай мне имя и адрес, я сделаю это сама. — Ну, они записали его как Джон Доу — видимо, у него не было при себе документов 30 лет назад, когда его нашли. Его дочь была слишком травмирована, чтобы предоставить какую-нибудь личную информацию, и когда она попала в Систему, они потеряли её след. — То, что было нужно, — сказала я. — Отправь мне адрес, я буду там через полчаса. — А ты не собираешься тушить пожар в Броктон-Бей? — спросила Сплетница. — Я про новости о состоянии Лунга. Я даже не потрудилась спросить, откуда она это узнала. В конце концов это было единственное, в чём она была хороша. Теперь же она сделала свои способности своей профессией. Я подумала о том, не собиралась ли она выслать мне счёт за этот разговор. — Надеюсь, об этом никто не узнает в ближайшие несколько часов, — пробормотала я. — Эм, медсестра опубликовала фото об этом на Фейсбуке пять минут назад, — сказала Сплетница. — И все за пределами больницы уже в курсе об этом.