Lodestar / Полярная звезда

— О, извиняюсь, — поправила саму себя Сплетница. — Это был всего лишь ассистент медсестры. Впрочем, это не так уж и важно. Информация вышла наружу, и теперь тебе придётся иметь дело с последствиями. — Тебя это веселит? — нахмурившись, спросила я. Существовали правила, регулирующие такие вещи, как эта. Больницы должны были защищать своих пациентов, а не подвергать их опасности. Были люди, которым в прошлом Лунг навредил, и они будут рады ворваться к нему в палату посреди ночи и убить, пока он находится без сознания. — Вовсе нет, — ответила Сплетница. Но тон у неё оставался всё таким же раздражающе дерзким. — Но это ведь на самом деле не мои проблемы, верно? Я даже нахожусь сейчас в другом городе. — Я могу сделать так, что это будет и твоей проблемой, — сказала я. — Чёрт. Я развернулась и полетела обратно в больницу. Скорее всего, придётся обеспокоиться не только об убийцах. Вполне возможно, что некоторые сотрудники СКП тоже попытаются воспользоваться ситуацией, заявив о том, что Лунга нужно забрать в заключение. Члены его группировки тоже могут направиться в больницу вместе с кучей репортёров и других людей, которые захотят извлечь выгоду изо всей этой ситуации. В этом случае будет очень сложно отличить людей, которые хотят причинить ему вред, от всех остальных. Дело может обойтись даже без пули в голову. Пузырёк воздуха в капельнице убьёт его с такой же лёгкостью, и его будет гораздо сложнее обнаружить, по крайней мере до того, как тот, кто это сделал, уйдёт. Или они могут просто поменять местами лекарства — если для одного средства определённая дозировка была нормальной, то та же самая дозировка другого лекарства может оказаться смертельной. Покинула больницу я совсем недавно. Если Сплетница была права, то у меня было достаточно времени, чтобы вернуться туда первой, если, конечно, не предположить, что кого-то ещё не предупредили раньше, чем её. Я не могла быть полностью уверена в том, что медработник, выложивший в сеть эту новость, не был тайным сторонником Империи. Я не была настолько тупой, чтобы считать, будто убеждения людей изменились только потому, что появилась я. Такого рода перемены требовали открытости, желания и готовности осознать ошибочность своих убеждений, которые обычно настолько глубоко укоренились в людях, что воспринимались, как данность. Было много людей, симпатизирующих идеям Империи. Большинство из них были достаточно умны, чтобы не высовываться из своих нор сейчас, когда я была главной шишкой города. Это не означало, что они не смогут решиться на действия, сопряжённые с небольшим риском — например, оставят незапертой дверь, которая должна быть заперта, или наоборот, оставят набор медицинских халатов там, где любой сможет до них добраться. Может быть я пересмотрела слишком много фильмов, но моё воображение уже выдало мне сотни способов, как можно добраться до Лунга, и если они действительно это сделают, это будет моей и только моей виной. К счастью, хотя бы его физическое состояние было в порядке. Я приземлилась перед больницей и пошла ко входу. Я уже слышала какой-то шум впереди. Очевидно, в больнице уже знали, какую свинью им подложили этим неосторожным постом на фейсбуке. Перед дверью в палату Лунга собралась толпа. Я шла вперёд и моё силовое поле мягко отталкивало людей в стороны. — Что случилось? — поинтересовалась я. Панацея лежала на полу с разбитой в кровь головой. Кровать Лунга была пуста, хотя и выглядела так, будто пациента с неё стаскивали с боем. — Кто-то ударил меня сзади, — ответила она и нахмурилась. — Отстой. Она не могла использовать свои силы на самой себе, а от Оталы я избавилась. Это означало, что ей придётся лечиться либо естественным путём, либо полагаться на целителей за пределами города. Я сомневалась, что она позволит Ампутации на неё взглянуть. Никто бы не пошёл на такое добровольно, разве что под ударной дозой седативных или если выхода как такового не будет вообще. Я видела потенциал её способностей и могла бы найти им применение, не будь она одной из Девятки. — Ты знаешь, кто это был? — решила уточнить я. — Я их толком не разглядела, а камеры, похоже, были отключены ещё до того, как они пришли сюда. Это и насторожило охрану. В таких случаях они стараются проверять пациентов с высоким уровнем приоритета. — И часто такое случается? — недоверчиво уточнила я. Почему это не попадало в новости? — Обычно злоумышленников останавливают прежде, чем те забираются так далеко, — пояснила Панацея. — Если бы всё было на самом деле так опасно, моя семья не позволила бы мне здесь работать. Такие ситуации в Броктон-Бей это норма и банды никогда не считали больницу нейтральной территорией. — Как больница может не быть нейтральной территорией? — спросила я, удивлённо уставившись на неё. — Рано или поздно все окажутся здесь. — У Империи была Отала, у Лунга его регенерация. Барыги слишком тупые, чтобы думать о последствиях. — Да, пожалуй, ЭТО имеет смысл, — пробормотала я. — Как давно они ушли? — Три минуты, — сказала Панацея. — Не больше. — Тогда всё в порядке, — решила я. Я обернулась, готовая снова начать протискиваться через толпу, но поняла, что она рассеялась сама по себе. Видимо, никто не захотел оставаться со мной рядом, когда они осознали, что я явно не обрадуюсь услышанным новостям. Я не была этому рада, и я точно устрою больнице проблемы по этому поводу. В Броктон-Бей была настоящая беда с такого рода случаями. У меня даже возникало ощущение, что пока в городе кишело больше банд, чувство самосохранения у людей работало гораздо сильнее и такого рода вещи происходили реже. Может быть, то, что я избавила город от банд, заставило их чувствовать себя смелее, потому что я не собиралась убивать их за это, считали они, как это мог бы сделать Лунг или Кайзер. По большей части это и правда было так, хотя я вероятно всё равно постаралась бы отомстить так, чтобы ни у кого и мысли не возникало повторять этот фокус дважды. Если судебная тяжба, в которую я собиралась ввязаться, не будет выиграна, всегда существовала возможность, что кусок космического мусора случайно упадёт на дом той медсестры как раз тогда, когда у неё закончится страховка. Я, в конце концов, знала, что из себя представляли люди, и чем их можно было пронять. Конечно, это всё при условии, что за этим похищением не стояли АПП. В конце концов, хоть они и вели себя согласно новым правилам игры, всё это могло быть просто демонстрацией покорности. Взяв телефон, я набрала номер Сплетницы. — Полагаю, что посмотреть записи камер вокруг больницы, сделанные 3,5 минуты назад, тебе не удастся? — поинтересовалась я. — Они забрали его, верно? — тут же поняла она. И усмехнулась. — Ну, либо они взяли его живым для каких-то своих дел, либо они хотят сделать из него пример, может быть, с трансляцией онлайн. Я уже давно ничего не слышала о Зубах. Я задумалась над тем, возможно ли, что они, думая, что у Лунга всё ещё есть его способности, забрали его, чтобы обеспечить Мясника новым телом? Мясник со способностями Лунга мог бы стать проблемой даже для меня, ну, по крайней мере, пока я не запущу его в космос. Конечно, существовал шанс, что силы воли у Лунга хватит, чтобы игнорировать голоса Мясников и остаться при своей воле. Всё-таки, зачем подавлять сознание того, кто и так любил творить насилие и был вполне этим доволен? И всё же, если это случится, я больше не смогу ему доверять. Поэтому, наверное, лучше вообще такого не допускать. — С той улицы, на которой ты сейчас находишься, в сторону Торгового центра направляется белый фургон, — сказала Сплетница. — У него помято левое крыло. Но половина камер слежения либо украдена, либо сломана, так что я не могу точно сказать, куда они направляются, по крайней мере, до тех пор, пока спутник не будет пролетать над городом, а это будет примерно через 15 минут. Я могла летать быстрее, чем едет автомобиль, а ещё, в отличие от авто, мне не нужно было беспокоиться о дорожных знаках и светофорах. Очень скоро я увидела фургон, о котором она говорила. Они ехали на разрешённой скорости, смешавшись с другими фургонами, но только у одного из них было помятое левое крыло, о котором упомянула Сплетница. Внутри находилось три фигуры, и одна их них, казалось, лежала. Я узнала это не благодаря металлу в их телах, как я делала раньше, а по их биоэлектрическим полям. Электричество проходило через нервы человека, что порождало такое явление, как магнетизм. Чтобы научиться чувствовать его, требовалось больше времени, чем мне бы этого хотелось, потому что оно было гораздо слабее, но при этом позволяло узнать гораздо больше информации, чем отслеживание железа в чьей-то крови. Линии биоритмов, из которых складывались фигуры их тел, показывали нахождение в задней части фургона фигуры одних габаритов с Лунгом. Я решила подождать, пока они не доберутся до места, куда они направлялись, чтобы уже там всех их повязать. Нельзя было упускать из виду возможность того, что они действовали не в одиночку, и соучастников было куда как больше. Я начала стягивать камеры Элита со всего города в нашу сторону. Наличие камер поблизости сделало бы преследование намного проще. Пока что им можно было предъявить доказанные похищение и нападение на несовершеннолетнего. Возможно, вскоре мне удастся расширить список обвинений. Вскоре стало очевидно, что они направлялись в сторону железнодорожной станции. Когда я это осознала, то скривилась. Ранее я не связывалась с Барыгами, потому что считала, что они не могут представлять из себя большую угрозу. Видимо, с ними придётся разобраться сейчас, и сделать это как можно быстрее. Они притормозили у старого здания рядом с заброшенной станцией. Похоже, мне скоро представится хорошая возможность испытать новые способы применения моих способностей, поскольку теперь у меня не было дедушки, который мог бы подсказать мне, как можно действовать в той или иной ситуации. Я сосредоточилась на притягивании ещё одного вещества, которое по моей просьбе сделал Элит. Это было несколько тысяч фунтов шпаклёвки, перемешанной с железными опилками . Чтобы перетащить сюда всю эту массу, понадобится время, поэтому я нахмурилась и сосредоточилась на этом действии. Я мастерски управлялась не только со способностью к магнетизму, но и со способностью к электромагнетизму. При правильном соотношении сил я могла даже искривлять свет. Я специально проводила свои эксперименты далеко за чертой города, и убедилась, что это было верным решением, когда совершила несколько прискорбных ошибок. Возмещение ущерба тому, в чьей собственности находилась та земля, была примерно тридцать восьмым номером в моём списке дел, и кто бы что ни говорил, но рано или поздно я собиралась этот пункт выполнить. Наверное, несколько тысяч фунтов семян травы и несколько посаженных на месте происшествия деревьев всё-таки ничего не исправят. Но я уверена, что уровень радиации вернётся в норму буквально со дня на день. Слава богу, я наконец-то справилась с перемещением этой массы, и с облегчением натянула на себя щиты, которые про себя называла плащом-невидимкой. Эти силовые поля требовали для своего поддержания гораздо больше энергии, чем те, что я обычно использовала, и, вероятно, существовала техника, которая могла бы меня засечь. Хуже всего было то, что я ничего не видела — свет буквально рассеивался вокруг моего тела. Мир для меня мгновенно погрузился во мрак, но это уже не имело значения. Я всё ещё ощущала их через электромагнетизм, а когда я подобралась к ним поближе, то смогла услышать звуки их голосов. — Толкач отсыплет нам кучу наркоты! Мы поймали Лунга! — Не знаю, чувак, — сказал второй голос. — А что мы будем с ним делать? — Докажем всему миру, что Барыги — это не какая-то третьесортная банда. Где сейчас Империя, сучки? А что насчёт АПП? Эти тупые дырки позволили подмять себя и исполняют роли бойскаутов. Но мы всё ещё здесь! Послышался какой-то шум, после чего диалог снова возобновился. — Иисусе, этот парень тяжеленный. Ты уверен, что у него больше нет сил? — Не, — отозвался первый голос. — Это было в интернете, так что должно быть правдой! Камеры уже разлетелись по всем укромным уголкам, и масса, что я призвала, также растеклась повсюду. Часть камер я послала в верхнюю часть здания, чтобы получить представление о тех, кто занимался переноской Лунга. Если бы у них была хоть капля здравого смысла, они бы хоть чем-то его накрыли. Хотя о чём я вообще говорю, конечно они этого не сделали. Я последовала за ними, и они даже не обратили внимание на то, что дверь не захлопнулась так быстро, как должна была, когда они через неё прошли. — Что вы, говнюки, тут делаете? — услышала я. В комнате ощущалось около дюжины контуров человеческих тел, и тот, кто говорил, по всей вероятности и был Толкачом. — Лунг потерял свои силы, — сказал первый голос. — Он был в больнице, и мы притащили его сюда. — Вы сделали что? — на удивление тихо прозвучал голос Толкача. — Мы подумали, что из него можно сделать пример, ну, или использовать его для какого-нибудь плана. — А Железная Сучка тоже потеряла свои силы? Я пробила в стене дыру, используя свою шпаклёвочную массу, и затем стала заполнять ею комнату через получившееся отверстие. Никто из барыг, казалось, этого не замечал. В основном это было потому, что на самом деле я просто расширила уже и так существующую пробоину в стене, и шума при этом производилось не так уж и много. — …Нет? — А он всё ещё работает на неё? — Даааааа, что-то типа того. — И что она по-вашему сделает, когда узнает, что вы украли её игрушку? В комнате воцарилась тишина. — Что она устроила в последний раз, когда похитили одного из её людей? — Раздавила их в кашу, как я помню, — неохотно отозвался первый голос. Я заставила шпаклёвочную массу начать собираться в гуманоидную форму прямо за спиной Толкача. Начали раздаваться испуганные вздохи, но Толкачу потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что кто-то стоит прямо за ним. Но когда он обернулся, он внезапно обнаружил, что тонет в густой и вязкой массе. Остальных в комнате постигла такая же участь, после чего я позволила себе снять покров невидимости. Под щитами было на удивление прохладно, в то время как в комнате было жарко и душно. Я убедилась в том, что масса не наполнила им лёгкие, так как могла слышать приглушённые крики. А вот слегка их придушить мне ничего не мешало — довести их до бессознательного состояния, заполнив рты и носы, получилось довольно быстро. В это же время я закончила разбирать последнюю машину Скрип, уделив особенное внимание огромной пушке, установленной на капоте. Парочке наркоманов пришлось заново запускать сердца и заставить работать лёгкие — видимо, чувства ужаса от того, что они тонули в грязеобразной массе, было достаточно, чтобы их прикончить. Я управляла электрическими импульсами в их телах, хотя ещё не совсем разобралась, как я это делала. Когда-нибудь я смогу управлять телами людей, как это делал Регент, или по крайней мере так же, как и он, влиять на управление конечностями, используя электрические импульсы. Подняв трубку, я быстро набрала телефон СКП. — Это Тейлор Эберт. Я схватила Барыг на старом железнодорожном вокзале. — Кому-нибудь требуется срочная медицинская помощь? — спросил женский голос на другом конце провода. — Присутствуют оторванные или отрезанные конечности, о которых мы должны сообщить бригадам скорой помощи? — Никто не умер, — ответила я. — Никто не потерял рук или других частей тела. Хотя, возможно, были сердечные приступы. Большинство из них сейчас находятся в стабильном состоянии, но я не знаю, под чем они все были. Все всегда в первую очередь думали об ампутированных конечностях. Устрой такое два или три раза, и люди начинают думать, что это твой фирменный приём или что-то наподобие этого. Видимо, хорошо, что я не доверила СКП придумать для меня кейп-имя, а то, вероятно, меня бы могли назвать Ампутатор или как-нибудь в этом роде. По крайней мере Убийца Губителей звучало круто, а не просто угрожающе. Я оставалась на линии с оператором, пока не приехали машины скорой помощи и фургоны СКП. Когда Оружейник попросил меня дать показания, я отправила ему видеозаписи с камер. — Ты стала немного лучше справляться с процедурой задержания, — одобрительно сказал он, просматривая запись с внутренней стороны визора. — Хотя я не уверен, что за вещество ты использовала, чтобы поймать их. Это металлическая версия защитной пены? — Через неё нельзя дышать, — сказала я. — Я пыталась раздобыть химическую формулу этой пены, но, видимо, это коммерческая тайна. — Намеренное удушение группы людей не пойдёт на пользу твоей репутации. — Ни у кого не отрезаны конечности, никто не был убит или серьёзно ранен. Это победа, насколько я могу судить. — А что ты будешь делать с Лунгом? — уточнил он, кивнув в сторону лежащего на полу тела мужчины. Несколько сотрудников СКП выглядели так, будто хотели немедленно залить его сдерживающей пеной, но мешала им только я, на которую они то и дело бросали нервные взгляды. Конечно, я не могла видеть их лица, но я легко читала это по языку их тел. — Отвезу его в больницу, где соблюдают правила о неразглашении, а потом засужу того, из-за кого Лунг оказался здесь. Он кивнул, и никто не останавливал меня, когда я вылетела оттуда с Лунгом. Я полетела в Бостон, конечно же. Я всё равно собиралась повидаться с дедушкой, этот город был расположен достаточно близко, чтобы я могла отслеживать Лунга, и достаточно далеко, чтобы всякие агрессивные элементы могли случайно на него там наткнуться. Но чтобы доставить его в больницу, требовалось время, тем более что переносить Лунга требовалось с осторожностью. У меня была Сплетница, которая наперёд позвонила в больницу, у которой был некоторый опыт лечения кейпов. У них в штате не было никого, похожего на Панацею, но это наоборот должно было означать, что они старались работать усерднее с пациентами, которые к ним обращались. С учётом бумажной волокиты, размещение его в госпитале заняло несколько часов. У Лунга не было медицинской страховки, что было неудивительно, учитывая его способности к регенерации, с которыми он, скорее всего, больше никогда не болел с тех пор, как получил свои силы. Это также означало, что на мне полностью лежала оплата его больничных счетов, которые стали ещё одной статьёй расходов, с которыми мне предстояло иметь дело. К тому времени, как все вопросы были решены, уже стемнело. Подойдя к зданию, где последние 25 лет лежал мой дедушка, я почувствовала некоторое беспокойство. Я не была уверена, на что именно я надеялась. По сути, я только что покинула одну больничную койку с молчаливым бессознательным мужчиной ради другого такого же. И всё же, я не могла не надеяться на то, что обрету какую-то семейную связь, которой мне не хватало всю мою жизнь. Я не знала, чего ожидать, когда приземлилась перед нужным зданием, и сделала глубокий вдох. Если я была права, то пришло время встретиться с моим дедушкой, печально известным под именем Магнето, владыкой магнетизма.