Lodestar / Полярная звезда

Все застыли на своих местах. Обычно Оружейник выглядел невозмутимо и не был похож на эмоционального человека, по крайней мере, такое у меня сложилось о нём мнение за время наших редких коротких встреч, но даже он сейчас выглядел потрясённым. Даже не будь у дедушки таких же способностей, как у меня, неужели Пиггот действительно хотела меня оскорбить? Она искала смерти? Оружейник был облачён в свою обычную броню, которая, как и его оружие, была сделана из металла. А я была подростком, который, как известно, чрезвычайно агрессивно реагировал на угрозы в сторону своей семьи и имел вспыльчивый характер. Насколько она была уверена в себе? Я перевела взгляд на дедушку. Я думала, он обидится на такое высказывание, но вместо этого его губы дрогнули, и он грациозно поклонился. — Можете называть меня современным Прометеем, если хотите, но я предпочитаю, чтобы на публике меня звали другим именем. — Значит, он разумен, — раздражённо высказалась женщина. Она перевела взгляд на меня. — И, конечно, является марионеткой нашего дорогого вундеркинда. Оружейник отрицательно помотал головой на это заявление. — Программа прогнозирования это отрицает. Состав его тела слишком «жидкий». — Думаю, вы имели в виду кровь, — заметил дедушка. — Я даже верю в то, что у меня есть душа. Он улыбнулся и сделал шаг вперёд. — У него разум моего дедушки, — сказала я. — И его силы. — Я даже не собираюсь спрашивать, как тебе это удалось, — отозвалась Пиггот. — Учитывая технологии, которые ты представила этому миру, я склонна верить, что для тебя возможно всё, что угодно. Я даже готова поверить в то, что эта штука — копия твоего деда. Что меня волнует больше, так это почему мы раньше ничего о нём не слышали. — Когда в мире появился Сын, он уже лежал в коме четыре года, — сказала я. — Похожие силы обычно достаются родственникам потому, что они находятся рядом друг с другом, а не потому, что они родственники. Насколько нам известно, в первый раз ты встретила своего дедушку месяц назад. Я пожала плечами, подавляя желание перевести взгляд на дедушку. — Кто знает? — Зачем ты оживила его? Это было сделано для того, чтобы увеличить твоё влияние? Твои силы достаточно пугают и без посторонней помощи. — У меня не так уж и много родственников, — сказала я. — И не так уж много друзей. Если у меня появился шанс вернуть его назад, почему я не должна была им воспользоваться? — Никто не может ничего о вас узнать, мистер… — Леншер, — мягко сказал он. — Но вы можете называть меня Эрик. — Охотно сообщаете своё имя, — подвела она итог его словам и перевела взгляд на меня. — Похоже, вы готовы уйти из семьи. — Наши силы тесно связаны. Это был лишь вопрос времени, когда все поймут, что мы семья, — поправил он. — Нет нужды притворяться, что это не так. — Если вы хоть чем-то походите на свою внучку, полагаю, у вас нет ограничений, какие есть у других паралюдей, — сказала она. Я нахмурилась. Что здесь происходит? Она перестала утверждать, что он монстр, и стала относиться к нему нормально? Может, это был какой-то тест? Я чувствовала растерянность, и было неприятно осознавать, что все остальные присутствующие в комнате, по-видимому, понимали подтекст всего, что здесь происходит, в отличие от меня. Хотя хуже было, когда я вообще не могла понять, что происходит что-то странное. — Я прибыл сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве героя, — сказал дедушка. — Под именем Магнето. — Ваша внучка даже не потрудилась придумать себе имя, — хмыкнув, сказала Пиггот. — Я удивлена, что вы не взяли с неё пример. — Как бродяга, она, несомненно, не чувствовала необходимости наряжаться в странные костюмы или играть в пьесе, примеряя на себя роль «героя». — А вы чувствуете? — Без сомнения да. В конце концов, я планирую изменить этот мир, и для этого мне нужно, чтобы люди видели меня и знали, что я здесь для того, чтобы им помочь. — Некоторые утверждают, что бродяги могут сделать больше, чем люди, которые наряжаются и выступают на сцене политического театра. — Довольно странная позиция для человека вашей должности, чья работа состоит в том, чтобы управлять такими людьми. Пиггот отступила на шаг и некоторое время пристально разглядывала моего дедушку. — А вы, по всей видимости, не так молоды, как кажетесь, мистер Леншер. Дедушка улыбнулся этим словам и слегка кивнул. — Несмотря на то, как выглядит моё нынешнее тело, у меня за плечами есть некоторый опыт. — И говоря об этом… Никто не смог ничего узнать о вашем прошлом. Никаких сообщений о пропаже от кого-либо из ваших знакомых, никто не ищет пропавшего родственника. За эти годы было проведено множество расследований вашего прошлого, и ни одно из них так ничего и не дало. Почему так получилось? — Полагаю, эту личность можно считать такой же тайной личиной, какой является любая маска. — Значит Леншер — не ваше настоящее имя? Конечно ненастоящее. Этот псевдоним он использовал, путешествуя с цыганами, народом его первой жены. Он украл личность мёртвого цыгана и долгое время использовал её, как свою собственную. Почему он не использовал своё настоящее имя, имя Макса Эйзенхардта? Может быть потому, что оно звучало слишком по-немецки, и он хотел дистанцировать себя от Империи? Или для этого была какая-то другая, более зловещая причина? Проблема заключалась в том, что хоть я обычно и могла предугадать подтекст планов дедушки, у него могло быть и по четыре или пять причин делать то, что он делал, в то время как я могла разгадать от силы одну или две из этих причин. Иногда я удивлялась, как, имея такой ум, он не смог захватить свой мир. Были ли все герои такими же хитрыми, как он, или он был намного глупее, когда был молод? Что там он говорил о том, что их мир оказался уничтожен, несмотря на все их планы? — Никто никогда не говорил, что у героев может быть только одна тайная личность, — сказал дедушка, и усмехнулся. — В конце концов, что такое отношения, в которых не будет хотя бы одного маленького секрета? — Значит, вы бы хотели наладить отношения с Протекторатом? Он обаятельно улыбнулся и взял её за руку. Она не отстранилась. — Я думаю, у нас будут близкие, личные отношения, — сказал он. — Я не могу представить себе, как можно помогать защищать мир без помощи законных властей. Он был молод и красив, но его серебристые волосы делали его старше. Это придавало ему некую важность, какой обычно не чувствовалось от человека лет двадцати пяти. Было что-то эдакое и в том, как он стоял, хотя я и не могла понять, что именно. Я бы назвала это бесконечной самоуверенностью, как будто он знал, что люди вокруг него только и ждут, что выстроиться в очередь, чтобы пообщаться с ним. Он обладал харизмой, и, должно быть, она была частью причины, по которой ему удалось привлечь на свою сторону целое поколение молодых мутантов. Хотя я слышала, что Пиггот была тем ещё фанатиком. На самом деле она недолюбливала паралюдей, ну, по крайней мере, так утверждали слухи. — Что ж, посмотрим, — сказала Пиггот, убрав свою руку из рук дедушки. Она всё ещё хмурилась, но выражение её лица уже не было таким суровым, как тогда, когда она вошла в эту комнату. — Есть несколько документов, которые требуется заполнить, и формальности, которые должны быть соблюдены. — Это не проблема, — сказал дедушка. — Эффективность общества зависит от соблюдения верных процедур. Почему он был так любезен? Он знал этих людей так, как они не знали его, что давало ему преимущество при решении, как с ними общаться. Но всё же, у него ведь была гордость. Почему он так любезен с женщиной, которая, по сути, являлась лишь мелким бюрократом? — Хмпф, — фыркнула она, и перевела взгляд на Оружейника. — Было бы хорошо, если бы все понимали важность этого вопроса. Оружейник неловко переступил с ноги на ногу. — Надеюсь, вы окажете хорошее влияние на вашу внучку. Она была немного не в себе и склонна считать, что правила к ней неприменимы. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы убедить её не перегибать палку, — заверил он её. Вот в чём был смысл всех этих расшаркиваний, — внезапно поняла я. Пиггот считала, что все паралюди, по крайней мере, немного сумасшедшие, а дедушка сделал всё возможное, чтобы убедить её в том, что он был, по крайней мере, более здравомыслящим, чем большинство паралюдей, с которыми она имела дело. Что было ироничным, если знать правду. Я видела проблески того, что и как он думал, когда говорил вслух нечто другое, во время пребывания в его теле. Видела в его сознании вещи, которые заставляли меня беспокоиться даже тогда, когда чувство жалости к нему перевешивало. Я видела обрывки его жизни, которые были очень личными, и он наверняка был бы расстроен тем, что я это видела, хотя он и был тем, кто поймал меня в ловушку собственного тела. — Сделайте это, и я уверена, что вы не принесёте мне столько проблем, сколько их вызывают другие люди. Значит, нужно будет заполнить бумаги, а после тест способностей — это традиция. — Никаких проблем, — уверил он женщину. Скорее всего, он пытался убедить их, что являлся более благоразумной альтернативой мне, а для этого ему нужно было доказать, что он так же силён. Я вдруг поняла, что мне и самой интересно, что он покажет на испытании. Неужели он был так же силён, как и я? Не было никаких гарантий того, что работа Панацеи, в конечном итоге, была идеальна, и, к тому же, существовала возможность, что мои способности не полностью копировали те, что были у него. Так что это, по-видимому, было хорошей идеей — выяснить с помощью теста, на что он был способен. Конечно, я сомневалась, что у Протектората найдётся что-нибудь, что сможет адекватно измерить пределы его возможностей, а если бы так и было, то я не исключала факта, что он смог бы обмануть местное оборудование, хотя не уверена для чего бы он это делал — чтобы казаться сильнее, чем он есть, или же наоборот — слабее. Это зависело от того, какие на этой неделе у него были планы, и какая из его личностей в это время выходила на первый план. Подписание документов было каким-то сбивающим с толку. Заполнение всех бумаг заняло всего 15 минут, и внезапно дедушка оказался законно вписан в этот мир, который даже не был его родным миром. Пиггот оставила нас, и Оружейник проводил нас в залы для испытаний. — Я думаю, что смогу уберечь нас от утомительных испытаний, — сказал дедушка. — Возможно, вам также следует предупредить ваших людей о том, что их ожидает некоторое потрясение. — Что вы собираетесь делать? — спросил один из людей в белых халатах. — Я хотел бы продемонстрировать свою силу способом, который действительно принесёт всем пользу, — ответил он. — Нам всем нужно для начала выйти наружу. Он отказался что-либо говорить о том, что он задумал, но настоял, чтобы все в комплексе были предупреждены о том, что сейчас начнётся нечто грандиозное. Наконец-то мы оказались на смотровой площадке снаружи здания. Я видела, что как минимум две дюжины других сотрудников последовали за нами, чтобы увидеть происходящее собственными глазами. Он закрыл глаза, и мгновение спустя по всему комплексу заорал сигнал тревоги. Я почувствовала, как ткань пространства в пятистах ярдах от меня, глубоко в океане, вдали от города, дрожит и рвётся. Он открывал портал. Портал был большего размера, чем тот, который я открывала для Левиафана, намного больше. Даже с нашего места мы ощущали сильные потоки ветра из-за того, что воздух устремился в необъятное пространство космоса на той стороне. Секунду спустя мы увидели, как что-то массивное движется через образовавшуюся брешь в пространстве. Мы наблюдали за тем, как сквозь портал вынырнула скала-астероид примерно 30 футов в диаметре. Внутри ощущалось огромное количество металла, более миллиона фунтов, и по меньшей мере по сотне фунтов* золота, платины и других редкоземельных металлов. Портал исчез сразу после того, как астероид через него прошёл, но сам он вместо того, чтобы упасть вниз, поплыл в нашу сторону. Его поверхность кипела от внезапного жара земной атмосферы, поскольку, что очевидно, в бескрайних просторах космоса было ужасно холодно. Взмах руки дедушки, и металлы в камне начали разделяться и плавиться, принимая различные облики — движущиеся фигурки героев и злодеев сошлись в сражении, перетекая из одной формы в другую. Я не узнала ни одного из действующих лиц, но выглядело это всё очень впечатляюще. Я считала свои творческие поделки прекрасными произведениями искусства, но он мог создавать их буквально за секунды, и даже заставлял их двигаться в реальном времени. Однако он быстро устал от этого представления, и металл снова начал менять форму. На этот раз он собирался в нечто совершенно иное. Это что-то было маленького размера и сложной конструкции, и я с трудом могла понять, что он делает. Спустя какое-то время конструкция вдруг вспыхнула синим светом, и начала плыть в нашу сторону, в то время как непригодившаяся часть металлов осела на землю на пустой части пляжа. Он всё ещё дымился, когда подлетел достаточно близко, чтобы можно было к нему прикоснуться. — Что это? — спросил один из научных сотрудников. — Это дуговой реактор, — ответил дедушка. — Он способен генерировать достаточное количество энергии, чтобы обеспечивать весь Броктон-Бей в течение ста лет. Эта энергия абсолютно безвредна, и при достаточном количестве палладия технологию можно будет воспроизвести, чтобы обеспечить энергией весь мир. — Мы… Мы должны изучить его, — пробормотал главный научный сотрудник. — Изобретения вашей внучки можно воспроизвести, но большинство тинкертеха повторить невозможно, а даже если и да, то часто возникают проблемы с безопасностью устройства. Часто возникают непреднамеренные побочные эффекты, а сами Технари слишком сосредоточены на конечном продукте, чтобы обращать внимание на такие «мелочи». На секунду выражение лица дедушки стало раздражённым, но он смог взять себя в руки так быстро, что это можно было заметить только в том случае, если ты всё это время пристально за ним наблюдал. Я — наблюдала, но все остальные пялились на дуговой реактор, включая Оружейника, выражение лица которого можно было бы описать, как шокированное. Он выглядел настолько удивлённым, что казался погружённым в транс. — Стандарные проблемы тинкертеха, — заметил один из учёных. — Но я думаю, вы это и сами понимаете. Они считали меня таким же технарём, как и дедушку, хотя на самом деле ни я, ни он технарями не были. Дедушка просто был гениален, но что ещё более важно, он обладал знаниями о технологиях целого мира, который вдобавок имел контакт с несколькими инопланетными расами, с технологиями которых он, вероятно, также был ознакомлен. Способности наших Технарей намеренно саботировали конечный результат, внося в технарские устройства небольшие изъяны, из-за которых их массовое производство становилось невозможным. Меньше всего Зиону бы хотелось, чтобы человечество стало настолько продвинутым, что действительно начало бы представлять для него угрозу. — Это решит многие мировые проблемы, — сказал дедушка. — И я, в отличие от некоторых, не стану утаивать эту технологию. Я предоставлю вам лицензию на её воспроизведение. А заодно в процессе стал бы богаче, чем любой человек в истории, даже если бы ему шли отчисления только на десятую долю от процента за использование этой технологии создания энергии. Я видела несколько смазанных воспоминаний про изобретение этой технологии, когда оказалась заперта в теле дедушки — её создал тот же гений, который изобрёл броню, подобную броне Дракон, только гораздо более совершенную. Он отказался поделиться технологией с миром по причинам, которые не понимали ни я, ни дедушка. Вместо этого он использовал миниатюрную версию дугового реактора как источник питания для своей брони. — Я думаю, у нас есть всё, что нужно для воспроизведения, — сообщил ведущий специалист. Его лицо было немного бледным. Дедушка приятно улыбнулся. — Я ожидаю, что Протекторат будет уважать мои патенты — я посетил патентное ведомство США сегодня утром, и они были более чем счастливы принять мой патент на рассмотрение. Конечно, сразу же на месте патента он не получил — ведомство должно было проверить, существуют ли другие, подобные этому устройства, права на которые он хотел получить. Как я подозревала, у них не получится найти ничего похожего. Учёные кивнули и выдали ему подписанные бумаги. — Хотя я бы не советовал вам пытаться его вскрывать, — добавил дедушка. — Он не зря называется дуговым реактором. — Мы будем следовать всем стандартам безопасности при изучении этого изобретения. Раньше мы уже имели дело с нестабильным тинкертехом, — сказал учёный. — Устройство достаточно мощное, чтобы питать весь город. Это означает, что при определённых обстоятельствах он также может его и уничтожить. Вы можете избавиться от него, если это потребуется, главное — не разрушайте его защитную оболочку. Вся эта конструкция весила, должно быть, фунтов двести. И дедушка просто поставил её на смотровую площадку, когда повернулся в мою сторону. — Не хотела бы пообедать? Технический персонал позади него выглядел шокированным. — А что на счёт металлов на пляже? — спросил один из них. — Команда докеров уже в пути, чтобы собрать всё вторсырьё. Большая его часть пойдёт на ремонтные работы, хотя я уже вытащил оттуда все драгоценные металлы. Золото продавалось по тысяче долларов за унцию. Быстрый подсчитав всё в уме, я осознала, что сто фунтов золота, которые он достал из астероида, стоили миллион плюс шестьсот тысяч долларов. Мне было интересно, достаточно ли было этого количества золота, чтобы уронить рынок, или это было просто каплей в море. — Я знаю прелестную еврейскую закусочную на восьмой улице, — сказал дедушка. — Вкус как у еды с моей родины. — Я не слишком опытна в теме еврейской еды, — призналась я. — Тебе нужно восстановить связь со своим наследием, — поучительно заявил он. — Думаю, ты будешь приятно удивлена. Когда мы взлетели в воздух, я оглянулась на всё ещё пребывающий в шоке персонал. Одним простым изобретением дедушка изменил мир. Сколько ещё изобретений в его голове ждут своего часа? Станет ли оно последней каплей, которая заставит Симург или, может быть, даже Сына, начать действовать? Меньше всего они хотели, чтобы человечество развивалось и становилось гораздо сильнее и опаснее. Дедушка был способен продвинуть технологическое развитие мира, по крайней мере, на несколько десятилетий вперёд, а в некоторых областях, возможно, и гораздо сильнее. Будут ли бездействовать инопланетные существа, в то время как дедушка занимается улучшением качества человеческих жизней, или же они немедленно начнут действовать, чтобы вернуть нас к тому, что есть сейчас? В конце концов, не было ничего более коварного, чем надежда, и именно надежду этот мир уже так давно не ощущал.