Lodestar / Полярная звезда

Дом, который дедушка для нас построил, занимал шесть участков в моём старом районе. Дома соседей он даже не пытался восстановить. Хотя снаружи здание было покрыто каменным фасадом, сами стены представляли собой несколько футов бетона с армированной сталью. Я видела те места, которыми занимался лично он сам, вместо того, чтобы доверить строительные работы другим людям — в таких местах металлические конструкции сливались друг с другом без единого шва или заклёпки. Он был всего в два этажа высотой, но раскинулся вширь на приличную площадь. Выглядел знакомо, очень похоже на особняк, который я видела в его воспоминаниях раз или два. К этому дому я испытывала противоречивые чувства — у меня было ощущение, что люди, которые жили там, когда-то были и друзьями, и заклятыми врагами. Он мог бы построить дом и в лучшем месте. Вместо этого он выкупил участки рядом и разбил на них парк. Я всё ещё могла разглядеть места, где лежал голый дёрн — трава пока не успела вырасти, а пересаженные деревья, которые он там посадил, ещё не цвели. Это была одна из тех областей, в которой наши силы не были особо полезными, хотя я и читала исследования на тему, что растения, живущие под более сильным магнитным полем, обычно вырастали выше и имели более густую листву. И, тем не менее, такой эффект не походил на нашу стандартную схему, когда после взмаха рукой всё происходило на наших глазах. Впрочем, я слышала, что были в этом мире некоторые паралюди, которые как раз могли взмахом руки заставить дерево разрастаться на глазах. Если для него это было важно, да и для меня, если уж на то пошло, то мы могли бы нанять одного их этих паралюдей. Я практически не сомневалась, что для того, чтобы пересадить деревья и траву, он нанял посторонних людей, хотя ему по силам было всё это сделать самостоятельно. Он мог заявить, что свободное пространство вокруг дома предназначено для безопасности соседей, и люди наверняка это проглотили, потому что им хотелось верить в то, что он или, скорее, я, заботились об их интересах. Нанимая как можно больше местных жителей для реконструкции, он стимулировал местную экономику, что я целиком и полностью одобряла. Я просто не знала, каким образом он смог преодолеть все эти бюрократические препоны, о которые я постоянно спотыкалась. Что ещё меня беспокоило, так это то, что я и сама могла нанять людей, которые были профессионалами в том, в чём я считала, что справлюсь своими силами — мне просто не приходило это в голову. Нанять единственного адвоката было явно недостаточно. Тут требовалась такая прорва людей, что я могла сравниться с дедушкой, только создав свою собственную организацию. Неужели я пребывала в настолько глубокой депрессии, или была просто подавлена тяжестью ноши о спасении мира, что возложила себе на плечи? Ощущение, что я не только могла бы большего добиться, но и должна была это сделать, давило на меня тяжким грузом. Тот факт, что дедушка в моём теле даже одевался лучше, чем я, тоже меня беспокоил, даже с учётом того, что ему пришлось нанимать консультанта по имиджу. Я тоже могла это сделать, если бы была в этом более заинтересована. Если бы я понимала важность влияния моего внешнего вида на долгосрочные планы, я бы, вероятно, так и сделала, но я даже знала настолько мало, что не понимала, что я чего-то не знаю. Я читала исследование, которое изучало этот факт. Люди, которые не обладали мастерством или большими знаниями по какому-либо вопросу, часто думали, что они умнее, чем на самом деле. Они знали недостаточно, чтобы догадываться о других сферах знаний. Существовала и обратная сторона вопроса — люди, которые хорошо разбирались в каком-либо вопросе, как правило, считали, что задачи, которые были для них лёгкими, были такими же и для других людей. Я была из категории, которой недоставало знаний. Если бы я хотела стать просто военачальником, то, в принципе, всё у меня было не так уж и плохо. Силой можно было добиться чего угодно. Однако я старалась действовать в рамках закона. Это означало, что иметь больше денег и силы было недостаточным само по себе. приходилось иметь дела с политикой, с чувствами оскорблённых твоими действиями людей, с эмоциями. К несчастью для меня, всё это не было моей сильной стороной. Мне придётся сосредоточить усилия на том, что у меня хорошо получается, и положиться на других людей в тех вопросах, в которых я была некомпетентна, чтобы компенсировать свои слабые стороны. Одной Сплетницы было недостаточно. Я должна была собрать и других людей, преданных лично мне, а не дедушке. Я даже могла бы попробовать положиться на отца. Вот только в тех людях, которых я считала своими, таких как Убер и Элит, и, может быть, Сука, я не могла быть уверена до тех пор, пока не выясню, чем занимался дедушка в моё отсутствие. Это были не те проблемы, решение которых я могла отложить на потом. В моём характере было изолировать себя от окружающих, быть параноидальной и довольно замкнутой. Если я отложу решение этого вопроса, то начну находить всё больше и больше оправданий для того, чтобы не искать себе новых союзников. Мне нужны были такие люди, которые были бы квалифицированы в вопросах социализации, которые могли бы помочь мне советом и удержать от того, чтобы враждовать с окружающими людьми, как это могла бы сделать Сплетница. Правда, ту же Славу я не слишком-то уважала и не считала полезными её способности. Такие люди, как мой папа и другие Умники, обладали самыми полезными силами, на второе место я бы поставила Панацею. Если бы я могла использовать её способность исцеления как рычаг давления, это могло бы принести мне несколько политических очков, пусть даже люди и не будут за это меня сильно любить. Правда, большинство вещей в сфере политики происходили за закрытыми дверями, и если бы я могла держать это в секрете, то и проблем с неприятием ситуации у людей не будет. Также мне нужны были люди, которые смогли бы разгадать планы дедушки. Возможно, сам он и считал, что был со мной абсолютно честен, но он всё-таки не полностью был в себе. Некоторые его части, может, и действительно заботились обо мне, но были и другие осколки в его разуме, которые относились ко мне холодно и которые, скорее всего, мечтали захватить мир. Потерять своих людей, тех, о ком ты заботился, даже не несколько раз, а только один, было бы достаточно для того, чтобы сломить большинство людей и заставить их потерять смысл жизни. Вся жизнь дедушки подчинялась одному стремлению — защитить мутантов. И что случилось после того, как больше не осталось мутантов, которых было нужно защищать? Он говорил мне, что будет пытаться защитить человечество, но долгое время считал, что обычные люди стоят на ступень ниже в эволюции, чем мутанты. Воссоздание его расы могло каким-либо образом заставить его вспомнить о его цели в жизни, и я не была уверена, что готова позволить ему не просто воссоздать свою расу, но и позволить ему вместе с ними покинуть планету и заселить Марс или какую-нибудь другую планету подальше от Земли. В конце-то концов, именно люди были теми, кто создал то, что убило его народ. Он провёл всю свою жизнь, борясь с предрассудками людей, которые не могли принять мутантов как часть своего сообщества. И тот факт, что люди этого мира вряд ли отреагируют на мутантов таким же образом, даже не приходил ему в голову. Люди с моей Земли будут рассматривать мутантов как ещё один щит, стоящий между ними и Губителями. Если бы Губители были уничтожены, конечно, всё могло бы быть по-другому, но наш уровень технологий всё равно слишком низок для того, чтобы мы могли воссоздать тех чудовищ, что уничтожили его народ. Нахмурившись, я снова посмотрела на дом, который он построил для меня. Он не спрашивал моего мнения в этом вопросе, и я сомневалась, что он интересовался мнением папы на этот счёт. Место выглядело холодным и безликим. Зато в нём отражался весь он. Он сделал всё это не спросив меня, потому что думал, что знает, что мне нужно, лучше, чем я сама. И, вероятно, так же он думал и про всех остальных людей. В некотором смысле и за мной водился такой грех. Я исходила злостью и раздражением на многих людей, потому что у меня были силы, чтобы отстоять свою точку зрения, и я думала, что это они были теми, кто не знает, что делает. Власть была притягательна, но она так же и развращала. Может, политики были правы. Может, нам действительно нужны были сдержки и противовесы, чтобы власть не оставалась в руках одного человека. Было слишком легко найти оправдание тому, что вы хотели сделать, несмотря ни на какие последствия этого решения. Пребывая в хмуром настроении, я взлетела. Первыми я посетила Убера и Элита. Надеюсь, они не перенесли свою карманную лабораторию, иначе я никогда не смогу их найти. Борьба с дедушкой потребует технологий, а Элит был единственным технарём в мире, который мог бы сравниться в этом вопросе с дедушкой, если конечно предположить, что его устройства не будут взрываться. Он не мог собирать технарские штуки так же быстро, как это делал дедушка, но если у него будет достаточно времени и материалов, он мог сделать почти всё, что угодно. Они построили лабораторию в единственном месте, где Протекторат никогда бы не подумал его искать — прямо посреди лагеря беженцев. Единственное ограничение их подпространственного кармана состояло в том, что им требовался интернет-кабель, который вёл в их измерение, потому что в этом измерении сигнал вай-фая ловился слабо, что для Элита было неудобно. Лично я подозревала, что это скорее было связано с возможностью играть в видеоигры. В итоге оказалось, что они переместили свою лабораторию на окраину лагеря, но я чувствовала провод, который они протянули к вышкам связи, которые я недавно устанавливала. Эта часть лагеря была теперь малозаселённой, как, впрочем, и большая часть городка беженцев. Я на мгновение задумалась, что же с ним делать. Должна ли я разрушить металлические хижины и использовать металл для чего-то более полезного, или оставить их, чтобы бездомным было где жить? Поможет ли создание таких вот лагерей для бездомных, или они просто превратятся в новые районы, где будут продаваться наркотики и происходить другие беззакония? Я читала статьи на эту тему, в которых говорилось, что предоставление бездомным домов фактически сокращает траты на их медицинское обслуживание до такой степени, что это на самом деле будет дешевле, чем оставлять их жить на улицах. Я не была уверена, правда ли это так, но в этом что-то было, и мне нужно было хорошенько обдумать этот вопрос. Конечно, если я не буду при этом осторожничать, Барыги, ну, или то, что от них осталось, захватят здесь власть, и это место превратится в ту ещё адскую дыру. Создать помехи в их интернет-соединении, поигравшись металлическими деталями в кабеле, было плёвым делом. Секунду спустя передо мной возникло небольшое окошко, всего в нескольких дюймах от моего лица. — Чего ты хочешь? — спросил Элит, когда его лицо возникло на этом экране. — Ты ясно дала понять, что о нас думаешь, когда мы разговаривали в последний раз. Некомпетентные, никчёмные, пустая трата времени, не так ли? — Это была не я, — коротко ответила я. И огляделась вокруг. — Мне нужно объяснить, что произошло, и мне нужна помощь, чтобы спасти мир. По ту сторону экрана я слышала приглушённые голоса — звучало так, будто они спорили. Наконец, передо мной открылся портал-дверь. Пусть я и сама могла открывать порталы, мне всё-таки нужно было иметь хотя бы общее представление, где что находится. Легко было открыть портал, когда дело касалось Плутона. Намного сложнее это было сделать, когда речь шла о другом измерении. Где именно находилось место, которое теоретически находилось в том же мире, что и вы, но одновременно и… не находилось? Из того, что я об этом слышала, существовало бесконечное количество измерений, и найти среди этой бесконечности одно небольшое карманное пространство было всё равно, что пытаться найти одну определённую каплю воды посреди Атлантического океана. Войдя внутрь, я почувствовала, как портал за мной закрылся. Мне вдруг пришло в голову, что я всё это время могла просто воспользоваться местом перехода проводов к измерению, расширив портал, потому что из-за этих самых проводов переход, по сути, был постоянно чуть-чуть, да приоткрыт. Миновав карантинную зону, я вошла в лабораторию. За месяц, что меня не было, у них значительно прибавилось оборудования, хотя откуда они брали деньги, если дедушка их не давал, я не знала. Возможно, они по-прежнему проводили операции по продаже металлов и снимали со сделок свою комиссию. — Ну, говори, что хотела, — сказал Элит, обиженно на меня глядя. — Последний месяц меня здесь не было, — сказала я. — Дедушка захватил моё тело, пока не смог создать себе новое, и занимался своими делами. — Ты думаешь, что мы в это поверим? — издевательски протянул Элит. — Это была ты всё это время. — Эм… Вообще-то я действительно заметил, что с ней было что-то не так в течение всего этого времени. — Что? — переспросил Элит, повернувшись к Уберу. — Почему ты мне ничего не сказал? — Я думал, что она просто переживает из-за всех этих обязанностей. И ты должен был заметить, что она стала к нам гораздо холоднее относиться, причём внезапно. Как будто кто-то повернул ручку приёмника. Элит нахмурился. — Она несколько раз пользовалась нашей лабораторией, а потом решила, что мы не стоим таких усилий. Я удивлён, что она просто не выгнала нас из нашей собственной лаборатории. — На самом деле ему не нужна лаборатория, — влезла я в разговор. — Он вполне способен построить свою собственную, если понадобится. Он Технарь, и у него есть все другие мои способности. — Стоп, что, прямо все? — переспросил Элит. — У него все твои способности? Чего он хочет? — Убить Сына, — ответила я. — Ну, звучит не так уж ужасно. Разве ты не говорила, что Сын пытается уничтожить всё человечество? — Это не та проблема, о которой я беспокоюсь. Что меня беспокоит, так это то, что будет после его смерти. Я думаю, он планирует взять всё под свой контроль. Элит нахмурился. — Разве это не клише из комиксов? Захват мира — популярное клише прямиком из шестидесятых. Кому нужна такая головная боль? — Моему дедушке, и, в отличие от остальных психов, он может это сделать. — А ты уверена, что мы должны помешать ему это сделать? — спросил Элит. — Я имею в виду, что этот парень конечно ведёт себя как козёл, но если посмотреть на город, каким он был месяц назад, и какой он есть сейчас, то должен признать, что у него есть талант к управлению людьми. — Мой дедушка, он не… совсем из этого мира, — сказала я. — И в его мире был ещё один злодей, который хорошо управлял страной. Народ любил его, хотя свободы у него не было. У них было меньше свобод, чем у самых ужасных африканских режимов или даже у Северной Кореи до того, как она была поглощена Китайским Имперским Союзом. — Свободу переоценивают? — протянул Элит. — Мой дедушка, может, и выглядит на двадцать пять, но на самом деле ему больше ста лет. Вы действительно хотите, чтобы он принимал решения о том, какие фильмы людям можно смотреть? Что знает столетний старик об аниме? Давай позволим ему победить, и тогда по телеку будут крутиться исключительно военные фильмы, ковбойские вестерны и Список Шиндлера. Элит уставился на меня, а потом его лицо стало нечитаемым. — Это был удар ниже пояса. — Вообще-то, я не думаю, что у него было время на то, чтобы смотреть телевизор, ну, ты же знаешь всех этих старых людей. Как думаешь, почему он смотрел на тебя сверху вниз? — Ты… Я имею в виду, он сказал, что я должен отказаться от своих детских увлечений и встретиться лицом к лицу с реальным миром, — признался Элит. — Некоторые люди — мечтатели, — сказала я. — А он — нет. Всё, что его волнует, это то, каким должен быть мир, и шаги, которые он собирается предпринять, чтобы сделать его таким. Элит нахмурился. — Но что мы можем сделать? Если он так хорош, каким кажется, он может стать самым большим нашим шансом на то, чтобы остановить Сына и остальных Губителей. — Мы не собираемся на него нападать, — сказала я. — Не прямо сейчас. Но мне нужно, чтобы вы строили устройства, устройства, которые не будут похожи на всё то, что вы делали раньше. Мне нужно, чтобы вы сделали кого-то вроде Убийц Губителей, или по крайней мере кого-то на них похожего. Сделайте что-нибудь, что будет блокировать предвидение — следующей должна появиться Симург, и победа над ней даст нам политическое преимущество. — Да, думаю, баллотироваться в президенты с прозвищем Убийцы Губителей будет достаточно легко, и у тебя есть возможность рулить страной ещё целых двадцать лет, пока она вообще существует. Я повернулась в сторону Убера. — Я не совсем уверена, как работают твои способности, но в списке твоих умений есть социальные навыки? Ты также в них хорош, как и в остальных вещах? — Ну, это не то, чтобы были особо специфические способности, — сказал он. — Но да, наверное, я могу делать что-то такое. — Мне нужно, чтобы ты помог мне стать популярной. Люди должны видеть во мне человека, к которому они обратятся за помощью вместо него, и желательно сделать это как можно быстрее. Я не сомневаюсь, что он уже работает над тем, чтобы нравиться людям. Я думаю, он уже начал работать с Протекторатом. Он только что выдал им источник чистой энергии, которые решит все мировые проблемы в энергетической сфере. — Неужели? — Элит уставился на меня с каким-то выражением тоски в глазах. — А ты не могла бы достать мне копию чертежей? — Я хочу, чтобы вы поработали над этим вопросом вместе со Сплетницей — у неё есть лазейки в компьютерные системы Протектората. Поскольку источник питания, по-видимому, можно масштабировать, то это выглядит как то, что вы могли бы использовать в своих устройствах. Теперь Элит просто пылал энтузиазмом, зато Убер не разделял его нетерпения. — Я уже встречал Сплетницу раньше. С ней не так-то просто работать, — сказал Убер. — Ну так разберись с этим, — сказала я. — Судьба всего мира? Если бы это помогло спасти мир, я бы работала даже с Софией. Я не могу просить от них меньшего. — Я думаю, что она могла бы снабдить вас чертежами и других изобретений, которыми он делился с Протекторатом, и которые скрыл от вас, — добавила я. — Если вас это так вдохновляет, то вперёд, действуйте. Но блокировщик предвидения должен стать первым, что вы будете делать. — Иначе Симург постучится в нашу дверь, — сказал Элит. — Я понимаю, к чему ты клонишь. — Это будет нелегко, — сказала я. — Но стоящие вещи такими и не бывают. Мы собираемся противостоять двум или трём сторонам, и это означает, что у нас должны быть планы, как противостоять всем им. — Я мог бы делать свои устройства из пластика, — предложил Элит. — Или из немагнитного полимера. — С таким же успехом ты мог бы прицелиться в него деревянным ружьём и попытаться убедить, что его силы иссякли, — сухо заметила я. — А это сработает? — Он просто использует железо в твоей крови, чтобы превратить твои внутренности в блендер. Там конечно его немного, но вполне достаточно, чтобы при быстром перемещении ты превратился в мешок соуса сальсы. Он делал так однажды, я видела это в его воспоминаниях. Немного тревожно было от того, что теперь и я знала, как это можно сделать. — Оставьте любые прямые конфликты с дедушкой на меня, — сказала я. — А от тебя просто требуется быть моим Кью. — А ты в этой аналогии Жан-Люк Пикар? — спросил Элит с растерянным выражением лица. — Нет, — раздражённо ответила я. — Кью из Джеймс Бонда. — Оу. — Нам нужно работать вместе, если мы хотим выиграть любую из этих войн, не говоря уже обо всех трёх, — сказала я. — Вы со мной? Пусть у Убера и было меньше энтузиазма, но он всё-таки согласился со мной работать. А я даже не повторила вдохновляющую речь Легенды о том, что, по крайней мере, четверть из нас, вероятно, при этом погибнет.