Lodestar / Полярная звезда

Хоть и казалось, что мои способности такие же, как у дедушки, не было никаких гарантий, что так оно было на самом деле. Пока мы не столкнёмся лицом к лицу, я понятия не имела, как мы будем действовать друг против друга. Я даже не была уверена, что силы, данные ему Панацеей с новым телом, были такими же мощными, как и в его изначальном теле. Что я знала, так это то, что наши способности на фундаментальном уровне отличаются от способностей большинства паралюдей. Большинство кейпов могло использовать только те силы, которые у них появились в момент их приобретения. Они учатся использовать эти силы более эффективным или интересным способом, но в целом они не изменяются. Наши с дедушкой силы можно было скорее сравнить с человеческим телом. Тренируйся с одной способностью, и она станет сильнее. Позволь другой способности захиреть, и у тебя вообще не получится её больше развивать. Когда человек занимается бегом, его мышцы будут развиваться совсем иначе, чем если бы он занимался тяжёлой атлетикой. Некоторые люди имеют генетическую предрасположенность к определённым видам спорта, но физические упражнения, целеустремлённость и сосредоточенность были почти так же важны. Я подозревала, что дедушка сосредоточился на магнетической части своих сил, так как они давались ему легче всего. Но даже так, ему потребовалось время, чтобы освоить различные аспекты использования этих сил, и создать организации и группы для достижения своих целей. Он использовал свои силы по контролю других видов энергий в значительно меньшей степени, скорее всего потому, что не мог много времени уделять на их развитие. В отличие от некоторых комиксов, в жизни не получалось выучить дюжину языков и при этом стать спортсменом олимпийского уровня одновременно. Чтобы стать лучшим в чём-то, приходилось сосредотачиваться на этом конкретном деле, и я предполагала, что развитие способностей у дедушки остановилось, потому что прямо сейчас его внимание было сосредоточенно на других вещах. И это давало мне шанс. Я не могла сравниться с его столетним опытом обращения с магнетическими силами, но я могла бы стать сильнее в навыках, которые он позволил себе забросить. Это дало бы мне преимущества, которыми я могла бы воспользоваться, когда придёт время. Для этого мне нужно было стать сильнее, тренироваться в том, на чём я решила сосредоточить своё внимание, не оглядываясь на дедушку. Скорее всего, ему не потребуется много времени, чтобы понять что я делаю, и если он тоже начнёт в этом практиковаться или, что ещё хуже, решит устранить меня до того, как я или остальной мир будут к этому готовы, это обернётся катастрофой. Так что это значило, что мне надо убраться отсюда подальше, прежде чем я начну тренироваться. Я уже намного лучше разбиралась в создании червоточин. Я всё ещё не понимала, почему ему так не нравилась эта способность. Да, из-за неё поблизости вырубалась вся электроника, но я работала над тем, чтобы устранить этот эффект, и способность была такой удобной, что я правда не была уверена, почему он не использовал её в своих ежедневных делах, чтобы добраться от одного места к другому. Может, ему просто нравилось летать, хотя по сравнению с быстрым прыжком через портал, это был очень медленный способ передвижения. В голове даже промелькнула мысль, что мои способности можно использовать для путешествий во времени, но я видела, что происходило с путешественниками, когда находилась в теле дедушки. Они думали, что после внесённых изменений во времени они просто вернутся обратно, но на самом деле своими действиями они просто создавали новую временную ветку, в то время как та, откуда они пришли, так и оставалась неизменной. Путешествие во времени ничего не решит, и если я вдруг высажу дедушку где-нибудь в эпохе динозавров, то вернусь уже в мир, управляемый людьми-насекомыми или ещё какую-нибудь ужасающую его вариацию. Вот почему я смотрела на Сплетницу с таким натужным лицом, будто сейчас страдала от запора. — Не работает, да? — спросила она. — Он смог заставить это сработать, значит, и я смогу, — процедила я сквозь зубы. Настоящая телепатия была способностью, которая даже не существовала в этом мире, так что я не могла ни к кому обратиться, чтобы спросить, как она работает. Можно было бы поспрашивать дедушку, но я не хотела, чтобы в процессе тренировок он залез мне в голову. Тот факт, что единственным человеком, который знал об этой моей способностей, была Сплетница, особо не помогал. Она была последней, чьи мысли я бы хотела прочесть, хотя бы из подозрений о том, что мне не понравится то, что она обо мне думала. — Я понимаю, почему ты так хочешь эту способность, — сказала она. — Даже то, что могу делать я, уже довольно круто, а с учётом того, как работают твои силы, у тебя даже не будет головных болей Умников. Но всё-таки, ты уверена, что вообще способна её использовать? — Однажды я сделала это с Эммой, — сказала я. — Уши, глаза, рот… Я даже не знала, что это значило, но оно почти сломало её. — А это может помочь, — задумчиво сказала Сплетница. — Что? — Помочь тебе увидеть себя со стороны, как другие люди реагируют на все эти твои попытки их растоптать. Я нахмурилась. — Ты, вообще-то, и сама не являешься образцом такта и предусмотрительности. — Оу, но ты же не хочешь, чтобы я была настоящим экстрасенсом, — безмятежно сообщила Сплетница. — Я бы в этом случае захватила мир примерно через неделю. — Ага, конечно, — сказала я. — Твоя помощь сейчас прямо-таки бесценна. — Это новые горизонты, — сказала она. — Большинство паралюдей знают, как использовать свои силы сразу же, как их получают. Им не нужна никакая помощь, только если они не пытаются сделать с ними что-то странное. Ты совсем не вписываешься в привычные схемы. — У тебя совсем нет никаких идей? — спросила я. — Что ты чувствовала, когда читала мысли Эммы? — ответила вопросом на вопрос Сплетница. — Что я чувствовала тогда в присутствии Эммы? — устало переспросила я. — Я была расстроена, а ещё взволнованна тем, что наконец-то обрела контроль над ситуацией. Сплетница закусила губу. — А ты не думала, что всё это может оказаться бесполезным? У него за плечами сотня лет опыта, и в отличие от большинства людей, он смог вернуть себе молодость и вряд ли вообще когда-нибудь умрёт. — Думаешь, я этого не знаю? Как бы ты себя чувствовала, живя в чьей-то тени, особенно когда знаешь, что этот кто-то был сумасшедшим суперзлодеем по крайней мере половину своей жизни? — У тебя точно такие же способности, — заметила Сплетница. — И у него лучше получается их использовать, чем у тебя. Даже хуже — он настоящий гений, а ты… я видела твои школьные оценки. Скорее всего, он сможет разгадать все твои планы, и ничего у тебя не выйдет. — Я должна попытаться, — процедила я сквозь зубы. Я чувствовала, как предметы в комнате начинают левитировать, и безжалостно вбивала их обратно в пол. Своими способностями Сплетница словно влезала людям под кожу, и я даже не была уверена, что она может себя контролировать. — Но почему ты должна? Потому что он ранил твои чувства? Потому что ты больше не самая сильная обезьяна в клетке? Каково чувствовать себя второсортным помощником? — А каково было найти своего брата? — прошипела я, наклонившись вперёд и пялясь на неё во все глаза. Лицо Сплетницы побледнело, и мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что я только что сказала. Перед глазами возник образ — силуэт на стене, и чувство ужаса и отчаяния, которое было настолько велико, что до сих пор тот день был худшим днём в её жизни. Я заглянула ей в душу и тут же, не думая, туда плюнула. — Я… Мне очень жаль, — пробормотала я. — Я подумала, что если разозлю тебя достаточно сильно, то ты сможешь что-нибудь увидеть, — тихо произнесла Сплетница. Она даже не подняла на меня глаз, из-за чего я почувствовала себя ещё хуже. — Ты иногда задумываешься, отличаешься ли ты хоть чем-нибудь от своего дедушки? Она считала меня сумасшедшей или жестокой? У дедушки была дурная привычка окружать себя не слишком хорошими людьми, от которых он мог легко и без сожаления избавиться. По рту внезапно пересохло, и я нервным жестом облизала губы. — Мне жаль, — повторила я. — Я не хотела так на тебя набрасываться, и мне не следовало использовать это против тебя. Я всё ещё не была уверена, что я видела — сцена промелькнула перед глазами слишком быстро. Это что-то много для неё значило, хотя это и так было понятно. Я как-то слышала, что события-триггеры были очень личными, и подозревала, что только что мельком видела именно его. — По всей видимости, первое, за что ты цепляешься, это болезненные воспоминания, — произнесла она с таким видом, будто хотела быть где угодно, но только не здесь. Она согласилась помочь мне только потому, что разделяла мои опасения насчёт дедушки. — Тебе придётся много практиковаться, прежде чем получится добраться до хороших воспоминаний. — Например до пин-кодов кредиток? — попыталась я пошутить. — Надеюсь, что тебе эта информация не потребуется. Мне тоже, — слабо улыбнулась она. — Мне правда очень жаль, — снова сказала я. — Иногда мне кажется, что во мне есть что-то тёмное, порочное, о существовании которого я обычно не подозреваю. Она уставилась на меня долгим, пронизывающим взглядом. — Иногда кажется? Ты уже некоторое время занимаешься тем, что лишаешь людей конечностей и сминаешь их в кашу внутри брони. — У меня были смягчающие обстоятельства, — возразила я. — И о чём ты, интересно, в этот момент думала? «Хмм… я могла бы связать их и сдать властям, или может, лучше оторвать им конечности ужасным и гротескным способом? О, придумала, просто их отрежу!» — Я совсем не такая, — в этот раз мои возражения были довольно слабыми. — Не такая, как твой дедушка, ты хотела сказать? — спросила она. — И не размышляешь, как кому-то отомстить из-за мелкой обиды на то, что люди, по твоему мнению, тобой пренебрегли? — Я не сумасшедшая! Я буду лучше, чем он! — Так о себе думают все люди, — возразила она. Внезапно в голове возникла картинка. — Ты что, правда думаешь о свиных клёцках в то время, как заставляешь меня проходить через всё это? Сплетница в ответ улыбнулась. — Нельзя винить девушку за то, что она голодна. Кроме того, разве это не доказывает, что ты можешь видеть не только те вещи, которые являются тёмными, ужасными тайнами, которые люди хоронят глубоко у себя внутри? — Они кладут в клёцки это, но ты всё равно всё ещё хочешь их съесть? — спросила я, потрясённая образом, который снова возник у меня перед глазами. — Не-а, я просто хотела посмотреть, увидишь ли ты эту мысль, — сказала она. — Это также означает, что ты можешь видеть поверхностные мысли, а не просто похороненные или подавленные воспоминания. Внезапно у меня возникло нехорошее предчувствие о том, что Сплетница собирается повеселиться за мой счёт — может, в качестве наказания за мой первый комментарий, а может, просто у неё была такая натура. В любом случае, это я была той, кто просил помощи в таком сложном для меня деле, так что теперь я не могла позволить себе отступить.

***

— Так почему вы хотите получить суперспособности? — спросила я. Мужчина, один из докеров, кинул на меня быстрый взгляд через стол, после снова опустив голову. Шляпу он держал в руках. Мы сидели в конференц-зале местного отеля «Хайят», одного из немногих, которые не были разрушены приливной волной Левиафана, и где номера наконец-то начали сдавать по ценам, которые уже нельзя было назвать завышенными. — Я хочу кое-что изменить в своей жизни, — ответил он. Я потянулась к его разуму, чтобы увидеть, о чём он думал на самом деле. И нахмурилась от того, что увидела. — Вы ведь понимаете, что Протекторат платит столько денег только потому, что их работа опасна? — спросила я. Его голова резко вскинулась, и он несколько мгновений смотрел мне в глаза, после чего его плечи снова опустились. — Мне нужно кормить свою семью, — сказал он. — А строительных работ, где сейчас нужны люди, недостаточно? — Деньги платят хорошие, — признал он. — Но люди говорят, что дел осталось всего на полтора года, а что будет потом? Не похоже, что у меня есть какие-то особо востребованные навыки. — Нет никакой гарантии, что в процессе вы получите достаточно сил, чтобы Протекторат заинтересовался вами, — продолжила пояснять я. — Есть даже небольшой шанс, что силы изменят вас так, что вы совсем перестанете походить на человека. Вы действительно желаете, чтобы ваша семья прошла через такое? С минуту он молчал. — Но шансы на удачный исход в любом случае есть. Судя по тому, как сейчас идут дела, через пару лет будет много парней, которым нужна работа, и совсем мало свободных рабочих мест. Мне нужно заботиться о своей семье. Я нахмурилась. — Мы работаем над этим, создаём фабрики, где будут хорошо оплачиваемые рабочие места, пытаемся изменить город. — Это хорошая мечта, — грустно улыбнулся он. — Но даже такой человек, как ты, не сможет противостоять всему миру. Я вздохнула. — Пройдёт несколько недель, прежде чем мы сможем дать вам ответ. А пока не забывайте о подписанных вами соглашениях о неразглашении. Протекторат может неодобрительно отнестись к тому, что мы собираемся сделать, или вообще попробует помешать этому случиться. — Я буду держать рот на замке, — твёрдо пообещал он. Быстрый взгляд на его мысли показал, что они не расходились с его словами. Когда он ушёл, я вздохнула. Я довольно подозрительно отнеслась к просьбе дедушки помочь ему с проверкой потенциальных новых мутантов, но это давало мне возможность практиковаться в телепатии и в навыках социального взаимодействия. Я встречалась с полудюжиной человек в день. Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем кто-нибудь проболтается, невзирая на подписанные бумаги? Я занималась этим всего неделю, но уже ждала, когда грянет взрыв. Последнее слово в любом случае оставалось за дедушкой. Я считала, что он просто пытается подарить мне ощущение собственной важности, при этом продолжая действовать так же, как и всегда — управлять всем из тени. Он работал над «вирусом», чем бы это ни являлось. Он платил Панацее кучу денег, которые прямиком шли в её трастовый фонд, которым не имели права распоряжаться её родители, чтобы она помогала ему в его разработках. Он мог бы сделать это и без неё, но тогда бы на это у него ушло несколько месяцев — всё-таки вирус был биологического происхождения, и материал для работы отличался от неживых материй. Он не мог просто взмахнуть рукой и заставить вирус собраться из кусочков металла. Бактерии и вирусы должны были размножаться самостоятельно, что требовало времени и пищи. Это, в конце концов, было одной из причин, почему вакцины не могли быть быстро разработаны. Мне всё ещё не представилось возможности поговорить с Панацеей. Пусть номинально всё это происходило потому, что из-за дедушки она была слишком занята после школы, я задавалась вопросом, не было ли это сделано потому, что он уже считал её частью своей команды? Её способности были главным кушем для той стороны, которая её получила. Одних только целительских способностей было достаточно для того, чтобы так считать, но способности биотехнаря делали её поистине бесценной жемчужиной. Я не читала мыслей дедушки, поскольку знала о его огромном опыте общения с телепатами — скорее всего, он заметит моё вторжение и найдёт способ заставить меня пожалеть об этом. Однако я могла практиковаться на других людях, и это позволило мне более ясно увидеть картину того, чем он занимался. У него были Панацея и злодей из Бостона по имени Бласто, который отсиживался у себя на территории старого бостонского завода. Работа над вирусом отнимала у дедушки много времени, так как очевидно, что вирус, который изначально был частью проекта суперсолдат, принадлежал отличному от его миру, и он знал только основы, не зная всех деталей проекта. Они использовали его собственную ДНК в качестве проекта для основы, и даже так они продвигались в этом деле медленнее, чем хотелось. К тому же, хоть он благосклонно и довольно мягко относился к Панацее, он не был так добр к Бласто, который его боялся. Мне казалось это большой неосторожностью. Испуганные технари — опасные технари, особенно если их специальность это биотехнарство. Дедушка был способен обнаружить любое металлическое устройство, направленное против него, но как насчёт вирусов или спор? Надави он на Бласто слишком сильно, и может в какой-то момент обнаружить, что схватил какую-то смертельную болячку. В дверь постучали, и я повернула голову в сторону звука. В течение следующих 15 минут не было назначено никаких встреч. Это было сделано специально для того, чтобы у меня было время записать свои впечатления о последнем опрошенном кандидате, чтобы потом можно было отправить отчёт дедушке. Как мне казалось, моя работа на данном этапе состояла в основном в том, чтобы отсеять тех людей, которым ни в коем случае не следует давать суперспособности. Психопаты, люди, которые будут использовать свои силы, чтобы возвыситься над другими — те самые типажи, которые разрушат репутацию новой расы мутантов ещё до того, как будет официально объявлено о её существовании. Последнее, что нам было нужно, так это возобновление ненависти к мутантам, какая существовала в прошлом. По крайней мере в этом мы с дедушкой были согласны. Я хотела создать расу героев или, по крайней мере, бродяг. Вполне возможно, что у дедушки критерии были намного более низкими, чем у меня. — Войдите, — сказала я. И застыла, увидев входящую в конференц-зал Мисс Ополчение. — Привет, Тейлор, — поздоровалась она. — Мы слышали кое-какие тревожные слухи о том, что вы с дедушкой затеваете. — У нас много проектов, — слабо сказала я. — Всё-таки отстроить город заново дело непростое. — До нас дошли слухи, — сказала она. — О нелицензированном биотехнарстве и обещании дать людям суперсилы в обмен на то, что они станут частью вашей собственной частной армии. — Это не совсем так, — сказала я. — Мы не создаём армию. Конечно же я лгала. В конечном итоге весь смысл был в том, чтобы собрать армию для борьбы с Сыном. Впрочем, в каком-то смысле мои слова были правдивы. Мы ведь не планировали с помощью мутантов захватить мир… Ну, по крайней мере, такого не планировала я. — Мы никому ничего не обещали, — пояснила я. — Мы просто ищем подопытных для клинического исследования. — У Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов* будет возможность взглянуть на это лекарство? — спросила она. — Его ещё даже не изобрели. — Вы ведь понимаете, что создание самовоспроизводящихся вирусов — это билет в один конец на гарантированное получение ордера на убийство? — уточнила она. — И на то, чтобы считаться угрозой уровня Губителя. — Класс S, да, я знаю, — подтвердила я. — Вы с дедушкой уже сейчас считаетесь достаточно могущественными, чтобы быть причисленными к этому классу. СКП постоянно повышает ваш рейтинг угрозы. Но что-то вроде этого может склонить чашу весов в отрицательную сторону. — Мы делаем всё возможное, чтобы спасти мир, — сказала я. — Как и мы, — заметила Мисс Ополчение. — А что будет, если процесс пойдёт не так? Ты когда-нибудь видела фильмы про зомби? Наши умники рассматривали возможности, которые делают то, что показывалось в фильмах, лучшим раскладом по сравнению с остальными. Если мы решим, что вы собираетесь устроить нечто подобное, мы защитим эту планету любой ценой. Быстро взглянув ей в голову, я поняла, что сейчас она была убийственно серьёзна. Они даже сейчас разрабатывали планы, чтобы справиться с нами обоими, планы, которые, в основном, включали в себя властелинов, устройства биотехнарей и людей с концептуальными силами, против которых у нас не было особой защиты. — Мы все на одной стороне, — повторила я. — Хотела бы я в это верить, — сказала Мисс Ополчение. — Передай своему дедушке, что мы хотим поговорить с ним. Видимо, одного лишь флирта с Пиггот было недостаточно, чтобы заставить Протекторат относиться к нам более лояльно. С одной стороны, я спокойно это принимала, но другая часть меня была всё же расстроена. Мы все должны быть на одной стороне, по крайней мере, до тех пор, пока Сын и Губители не будут уничтожены. — Я дам ему знать, — мрачно пообещала я.