Lodestar / Полярная звезда

— Я буду платить вам вдвое больше, чем предлагает Протекторат, — сообщила я группе людей передо мной. — И мы уже обсудили все бонусы работы на меня. — Иметь возможность обратиться к Панацее значит очень многое, — сказал один из старших мужчин в группе. Это был бывший портовый рабочий, хороший знакомый папы. В отличие от паралюдей, мутантом, похоже, можно было стать независимо от пола или возраста. Паралюди становились такими, какими они были, из-за травмы, которые чаще случались с молодыми людьми или женщинами. Заражения мутациями казались действительно случайными. Мне пришлось отказать в работе восьмидесятилетней женщине не потому, что её силы были бесполезны, а потому, что Панацея сказала, что её тело не выдержит битвы. То же самое можно было сказать и о детях, хотя я и была готова принять тех, кто уже достиг половой зрелости. Моя точка зрения заключалась в том, что я не нанимаю тех, кто был моложе меня самой. У Протектората, возможно, и не было никаких проблем с тем, чтобы посылать двенадцатилетних девочек в бой, но у меня они были. — Ага, она уже вылечила мою маму. Ей нужна была пересадка почки, а сейчас она в порядке, — высказался человек двадцати с небольшим лет. Я знала, что дедушка набирает свою собственную команду, поэтому я искала людей, которые обладали такими способностями, которые, казалось, выходили за все парачеловеческие пределы. Докер управлял холодом, и был способен покрыть себя льдом и превратиться в ледяную фигуру зверя. Пределов у его способности пока что не обнаружилось, но эксперименты за чертой города показали, что его потенциал огромен. Я намеревалась поработать над нестандартными техниками использования его способностей. — Думаю, я буду называть тебя Фрост, — сказала я ему. — Кукла согласилась поработать с нами над созданием костюмов, которые не будут выглядеть так, будто их сшила воспитательница детского сада. Но вам всё равно придётся надеть маски на встрече с ней. Так как я была их работодателем, я знала гражданские личности их всех, хотя сами они друг друга не знали. Конечно, я и так смогла бы узнать их личности с помощью телепатии, но давать миру узнавать об этой своей способности из-за такой мелочи было бы глупо. Молодой парень мог управлять землёй, поднимая в воздух такие массы грунта, которые даже я или дедушка могли бы найти пугающими. Меня особенно поражало то, как многогранна была его сила. Он мог использовать её не только в бою, с её помощью он мог бы здорово помочь в отстройке города. — Тебя будут звать Стоун, — сказала я ему. Он кивнул, не став жаловаться. Это было простое слово, довольно хорошо описывающее его способности, плюс, оно было не занято. Большинство простых имён уже кто-то носил, что было неудивительно, учитывая большое количество паралюдей в этом мире. К счастью, многие из них были иностранцами и носили имена на своём родном языке, что оставляло определённые лазейки в этом вопросе. Третьей была женщина латиноамериканка. Она могла управлять погодой, и это была такая способность, которая могла пригодиться миру больше, чем способность сражаться. Я намеревалась задействовать её для таких задач, как устраивать дожди в районах страны, страдавших от засухи, и для тушения пожаров. Дедушка согласился на то, чтобы я собрала свою команду, но при условии, что я сделаю всё возможное для того, чтобы популяризировать образ мутантов. Опыт, который он получил в собственном мире, убедил его, что было ошибкой называть хозяинами планеты людей его расы. Ему было нужно, чтобы мутантов воспринимали как героев, а это значило, что нужно как можно быстрее нейтрализовать тех из них, что решили стать злодеями, и показать, на что были способны хорошие мутанты. — Твоим именем будет Зефир, — сказала я. — Оно разве уже не занято? — спросила она. — В Чикаго был герой с таким именем, — сказала я. — Но она продержалась недолго. Всё нормально, если человек с таким именем не был слишком знаменит, то имя можно использовать повторно. — То есть, никаких Героев и Легенд, — уточнил Фрост. — Это как на спортивном состязании надеть майку с номером твоего кумира, — сказала я. — Кроме того, в любом случае было бы довольно трудно оправдать ношение такого крутого имени. Тебе придётся здорово постараться, чтобы когда называли это имя, думали именно о тебе, а не о тех, в честь кого ты взял имя. Самым сильным мутантом из всех, кого я собрала, была угрюмая девочка-подросток. Она могла преобразовывать один материал в другой в огромных количествах, а ещё она могла перемещать вещи. Её способности имели практически неограниченное применение, и они были чрезвычайно полезны в том, чтобы сделать этот мир лучше. К сожалению, у неё были проблемы с отношением к жизни, и она была не очень образованной. С таким умом, как у дедушки, она могла бы создать что угодно, любой тинкертех или предмет в бесконечном количестве. Она могла прокормить целые народы, если бы понимала, как действуют её силы. Прямо сейчас она была ограничена своим воображением, которое казалось не сильно развитым, и своими знаниями, которые так же были весьма убоги. — Тебя будут называть Алхимией, — сказала я. — Если ты не знаешь значение этого слова, попробуй его поискать. Она тут же показала мне в ответ средний палец, и я потратила немного времени, размышляя над тем, стоило ли показать ей, что зря она так сделала. Однако столь рано обзаводиться врагами было не очень хорошей идеей, особенно с учётом того, насколько она была сильна. Мне придётся найти способ заставить её слушаться меня, но только когда мы останемся наедине. Телепатия и Сплетница, вероятно, мне в этом помогут. Пока что моя команда состояла из этих четырёх, Панацеи, папы и Сплетницы. Протекторат понятия не имел, что мы с дедушкой собираем команды, и у меня было такое ощущение, что они не обрадуются, когда узнают об этом. Ещё меньше они будут рады, когда узнают, что я собираюсь зарабатывать на них деньги. Существовали законы, призванные ограничить деятельность паралюдей в определённых профессиях, правила, которые нужно было обойти, чтобы можно было подзаработать на своих суперспособностях. Нам помогал тот факт, что мы могли оказывать такие услуги, которые никто другой не в силах был предоставить. Например, создание дождя над истощёнными засухой территориями было той услугой, в оказании которой нам не присудил бы запрет ни один судья. В этом меня заверил мой адвокат. Размывать границы между героями и бродягами тоже было не очень хорошо. Герои должны были стоять выше зарабатывания денег, а бродяги не должны были сражаться. Для меня эти ограничения виделись искусственными, и я планировала их разрушить как можно скорее. Дело было не в том, что я так сильно нуждалась в деньгах, хотя все эти судебные иски, которые в настоящее время сыпались на Протекторат и дедушку, могли однажды упасть и на меня. Дело было в том, что я хотела перемен, и увидев, как люди относились к Панацее, я осознала, что они не ценят те вещи, которые достаются им бесплатно. Простое взимание денег за какое-либо действие придавало ему ценность, а я хотела как раз того, чтобы в глазах общественности мы выглядели ценным приобретением, а не воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Мы по-прежнему какие-то работы делали бесплатно, но не настолько часто, чтобы это воспринималось как должное. Мы также будем бороться против мнения, что мы делаем это только потому что хотим загрести побольше денег, может, через большие пожертвования на благотворительность. Я не сомневалась, что Протекторат захочет публично очернить наш образ, и хотела снизить риски прежде, чем такие заявления приобретут силу. — Ну так что, у нас будет одинаковая форма, как в том фильме с Земли Алеф? — спросила Алхимия, бросив на меня вызывающий взгляд. — Всё будет зависеть от тебя и Куклы. Мы не Протекторат. Я не собираюсь заставлять вас притворяться кем-то, кем вы не являетесь только потому, что это будет нравиться аудитории от 13-ти до 18-ти. После того, как я это сказала, Алхимия заметно расслабилась. — С другой стороны, все вы — нечто новое, а люди легко начинают бояться чего-то нового. Некоторые могут начать утверждать, что вы на самом деле не паралюди, что вы просто научные эксперименты, результат которых пошёл не так. Мы хотим опровергнуть это мнение, пока оно не наберёт силу, хотим доказать всему миру, что мы являемся героями независимо от того, как мы получили наши силы. — Люди могут быть уродами, — сказала Алхимия. Имя её гражданской личности было Келли Хендерсон, и её семья потеряла дом, когда люди подожгли его по причинам, которые я до сих пор не понимала. Тем, что я поняла из тех немногих мыслей в её голове, которые я смогла увидеть, было то, что она очень сильно хотела показать себя, так же сильно, как боялась показаться окружающим слабой. — Есть ещё один член команды, — сказала я. Я махнула рукой, и дверь склада, в котором мы все находились, отворилась. Сука вошла в комнату в сопровождении трёх собак, которые уже успели полностью вырасти в монструозные фигуры. — Это они? — спросила она. — Да, — ответила я. — Веди себя прилично. Я видела, что остальные при её появлении тут же напряглись. — Разве она не злодейка? — спросил Фрост. — Недавно с неё сняли все обвинения, — ответила я. — Ей дали второй шанс, она помогает дрессировать собак для полицейского управления Броктон-Бей, и стоит во главе приюта для животных. Она также любезно согласилась мне помочь вас обучать. — И чему она, по-твоему, сможет нас научить? — насмешливо фыркнула Алхимия. Я оглянулась на Суку и слегка кивнула. Она тихо свистнула и махнула рукой, и через секунду собаки уже неслись в сторону команды. — Они вас не убьют, но сделают вам больно, — сообщила я. — Давайте посмотрим, как вы с этим справитесь.

***

— Они сильные, — сказала Сука. — Но неуклюжие. Алхимия лежала на полу, тяжело дыша, вся покрытая собачьей слюной. Она кинула в нашу сторону сердитый взгляд и показала нам средний палец. Фрост и остальные не были так откровенно плохи, но я могла сказать, что и они не были рады выдавшейся тренировке. Склад был довольно сильно потрёпан — земляные столбы разрушили половину здания, а большую часть оставшейся половины покрывал лёд. — Как ты думаешь, почему я это сделала? — обратилась я к Алхимии. — Потому что ты стерва? — спросила она. — Потому что настоящие битвы хаотичны, а иногда и полны неожиданностей. Ты можешь тренироваться в боевых искусствах с людьми, которые будут стоять напротив тебя и притворяться, что вы по-настоящему дерётесь, но если бы вы действительно сражались друг с другом, то твой противник не стал бы делать ничего из того, что ты от него ожидаешь. — Они меня обслюнявили! — крикнула Алхимия. — И кто виноват, что всё это до сих пор на тебе? — приторно протянула я. — С учётом того, что ты в любой момент можешь превратить одно вещество в другое? Она растерянно заморгала, и через пару секунд вся слюна превратилась в лепестки роз и слетела с неё. — Именно этому ты и должна учиться. Когда люди паникуют они, как правило, глупеют. Как будто примитивная часть мозга берёт над ними верх, и они не могут думать. Вот почему паника в толпе так опасна — в таких ситуациях никто не может мыслить рационально. Я немного поколебалась, прежде чем продолжить. — Причина, по которой солдат так жёстко муштруют, заключается в том, что когда они паникуют и не могут связно думать, они автоматически начинают делать то, что отрабатывалось на тренировках… к тому, что они могут делать, даже не задумываясь о своих действиях. Вы видели, насколько хаотично вы все действовали. Вот что такое настоящий бой. Любой из вас мог бы остановить её собак — у вас есть силы, способные это сделать. И сейчас вам необходимо научиться пользоваться этой силой, чтобы вы могли использовать её автоматически, не задумываясь. — А ты сама это умеешь делать? Судя по тому, что я слышала, ты не так уж часто участвовала в драках, где люди могли противостоять твоим силам. — Левиафан мог, — сказала я. — Именно поэтому я знаю, о чём говорю. Не думайте, что вы обучаетесь этому только для себя. В будущем я буду участвовать в сражениях против Губителей, и если все, с кем я сражалась, будут простыми людьми, неспособными мне противостоять, то у меня не получится им противостоять. Все вы — те, в чьих силах будет бросить мне вызов тем или иным способом. Мне нужна практика так же, как и всем вам. Кивнув, Алхимия наконец-то расслабилась. Самое смешное, что я сама могла обо всём этом судить только потому, что видела сражения, в которых участвовал дедушка в его мире. Я знала, насколько могут быть хаотичны битвы. Я даже видела, что у его врагов была специальная комната с симуляциями, в которой их команда могла тренироваться в развитии разных сценариев сражений. Моего бюджета на обслуживание такого и близко не хватало, даже с учётом того, что технаря, который мог бы построить такое оборудование, нужно было ещё поискать. Я понятия не имела, откуда у тех людей были деньги на еженедельный ремонт тренировочных роботов. Зато я могла позволить себе наёмников в качестве учителей, чтобы они приходили и тренировали мою команду. — Я не хочу потерять никого из вас, — сказала я, глядя на них. — У нас не будет ничего похожего на сражения против Губителей, где потерять каждого четвёртого человека — это хороший день. Я хочу, чтобы вы все могли вернуться к своим семьям, и чтобы ваши родные были счастливы, что вы работаете именно на меня. Я чуть нахмурилась, прежде чем продолжить. — И раз уж мы должны стать не хуже, чем Протекторат, нам потребуется наш свод правил. Это будет самым первым… не умирать. Наше второе правило будет состоять в том, что мы должны работать вместе на благо этого города, на благо других людей и на благо всего мира. — Именно в таком порядке? — спросил Фрост. — Будет зависеть от обстоятельств, — ответила я. — Надеюсь, что общемировые проблемы будут случаться нечасто, но вы должны понимать, что они будут происходить. Скоро должна начаться новая битва против Губителя, и некоторые из вас, возможно, захотят в ней поучаствовать. Я хочу, чтобы к этому моменту вы были как можно больше подготовлены. — Ты не будешь приказывать нам участвовать в них? — Алхимия казалась немного встревоженной. С учётом того, что следующим по расписанию было нападение Симург, у неё были на то причины. Любой из моей команды мог разрушить город, если у них будет должная мотивация. Симург преуспевала в том, чтобы мотивировать людей на такие разрушения. Встреча с Симург и меня немного беспокоила — мысль о том, что меня могут настроить против моей семьи и друзей была не просто неосуществимой теорией. Я была не из тех, кого легко вырубить, связать, оглушить электрошоком и запереть в тюрьме вместе с остальными психами. Если я сменю сторону, им придётся сделать всё возможное, чтобы убить меня. В мире не существовало такого места, в котором удалось бы меня удержать. Даже Клетка была на это неспособна, потому что я могла создавать порталы. — Никому не приказывают участвовать в сражениях с Губителями, — сказала я. — Вот почему те люди, которые выходят сражаться — настоящие герои. Алхимия опустила взгляд в пол и кивнула, в этот раз без всяких ехидных замечаний. — Вполне возможно, что никто из вас никогда не почувствует желания участвовать в битвах против них, — сказала я. — Но я всё равно буду тренировать вас так, будто вам предстоит это сделать. Если вы достаточно сильны, чтобы сражаться с Симург или Бегемотом, то вы достаточно сильны для того, чтобы сразиться с любым злодеем-парачеловеком. — Значит, нас ждут похожие на эту тренировки? — спросила Зефир. На мгновенье я замерла, когда услышала вопрос. На самом деле то, что произошло сейчас, было не просто тренировкой. Это также был тест, чтобы посмотреть, будут ли они готовы последовать за мной в опасных ситуациях. Если они не захотят заниматься даже обычными тренировками, то я не смогу использовать их способности. Мне пришло в голову, что сейчас они могут просто уйти из склада, и я останусь ни с чем. Но всё-таки я глубоко вздохнула и кивнула. — Отлично, — сказала Зефир. — Я боялась, что ты сделаешь из нас участников какого-нибудь телешоу с пони, будешь использовать во всяких интервью, но участвовать в делах, которые реально будут помогать людям, мы не будем. Впервые за время этого разговора я искренне улыбнулась. — У меня есть планы на всех вас. Сражения — это не главная причина, по которой я хотела всех вас здесь собрать. Есть вещи, на которые вы способны, и которые могут изменить жизни людей в лучшую сторону. Я заключила договор со Странником, он поможет вам добираться туда, где будут возникать чрезвычайные ситуации, в которых вы сможете помочь. Величайший враг моего дедушки перемещался с помощью какого-то реактивного самолёта. У меня был вариант получше в виде массового телепортера. Выкуси-ка это, Ксавьер. Одним из самых слабых мест в тактике дедушки было то, что он нанимал людей из-за их сил или потому, что они готовы были следовать за ним добровольно. Он нанимал социопатов и людей, готовых нанести друг другу удар в спину. Его же враги работали как одна команда, и, по крайней мере, мне казалось так по увиденным воспоминаниям, их командная работа была на высоте. Вот чего я хотела добиться — группа, которая состояла из хороших людей, должна была работать как единый организм. Я разговаривала с некоторыми паралюдьми, которые служили в армии. Силы у таких паралюдей были не слишком впечатляющими, зато их умение работать в команде по-настоящему поражало. Сплетница обещала помочь мне разобраться со всеми теми вещами, которые были необходимы для того, чтобы у моей команды всё проходило гладко. Но была одна вещь, с которой я могла справиться и без чьей-либо посторонней помощи. Как правило, взаимодействие в группах улучшается за счёт того, что они много чего делают вместе. Трудно помнить о такой абстрактной вещи, как патриотизм, когда в тебя стреляют. Во все времена прослеживалась тенденция — сражаться, чтобы защищать людей, которые стоят рядом с тобой. А если люди, которые стояли с тобой плечом к плечу, были теми, кто тебе нравился и о ком ты заботился, то и в сражении ты стремился проявить себя с лучшей стороны. — А как вы относитесь к идее сходить за куриными крылышками и пивом? — спросила я. Алхимия резко выпрямилась, как палка. — Чего? — Не мы с тобой, — сказала я. — Паршиво быть подростком. Для нас это будут просто куриные крылышки. Она нахмурилась. — Мы немного вспотели, — сказала Зефир. — В задней части склада есть душевые, мужские слева, женские справа, — ответила я. — Они временные, и, к счастью, никто не разрушил стену склада с той стороны. У Стоуна и Фроста хватило такта выглядеть пристыженными. Я не сообщала им, что склад и так был обречён, и снести его было только частью моего плана. Я намеревалась построить здесь современную штаб-квартиру, как только достану необходимые для этого суммы денег, что-нибудь такое, что заставит Новую Волну позеленеть от зависти. Я не собиралась подпускать Протекторат ближе, чем на милю, к своему комплексу. Как бы они на меня ни злились и ни придумывали бы тысячу причин, по которым базу нельзя было законно ввести в эксплуатацию. Но теперь я знала, что нарушение строительных норм могло привести к тысяче и одной бытовой и законной проблеме, и не собиралась снова повторять ту же ошибку.