Lodestar / Полярная звезда

— Боже мой, — выдохнул Джейкоб. Поняв, что он и все мужчины, которые стали ему семьёй за последние пять лет, умрут, он ощутил, как на него наваливается сокрушительный груз отчаяния. Пламя окружало их, и жар чувствовался даже сквозь их огнеупорную одежду. Дышать становилось всё сложнее, видимость ухудшалась. Их последний путь к спасению исчез, когда горящее дерево полыхнуло огненным взрывом и, преломившись, упало, перерезав им путь в сторону негорящего участка. Всё, что потребовалось, чтобы уничтожить их путь к безопасности, это один сильный и внезапный порыв ветра. Джейкоб быстро огляделся. Здесь не было ни канав, ни низин, и эту местность не очищали от того огромного количества наросшего подлеска, который появился здесь за последние сто лет политики игнорирования пожарных мер безопасности. Рёв огня оглушал. Он был таким громким, что трудно было расслышать голоса остальных парней, когда они выкрикивали предложения, как им всем выбраться из этой ситуации. Он видел, как в их глазах появляется осознание, что здесь их жизнь будет закончена. Джейкоб вдруг поймал себя на мысли, что жалеет обо всём, что не успел сказать своей семье, обо всём, что ещё не успел сделать. Он знал семьи этих людей и сожалел о том, что похорон будет девять. И тем не менее, пока что он был жив, и он должен был сделать всё возможное, чтобы выжить, независимо от того, насколько малы были шансы на то, что его планы сработают. Джейкоб залез под одно из аварийных укрытий, последнее убежище для таких отчаянных ситуаций. Но он знал, что это не поможет. Идея использовать укрытие при пожаре всегда была дерьмовой — внутри жара становилась удушающей, а когда ты решался выбраться оттуда, становилось слишком поздно, поскольку огонь подбирался к тебе слишком близко. По официальным данным, пока ты лежал под укрытием на земле, оно блокировало сто процентов жара от огня и девяносто пять процентов радиационного излучения. Что, впрочем, на практике оказалось чушью. Огонь, бушующий здесь сейчас, был таким адски горячим, что можно было загореться просто пройдя мимо. Он слышал, что существуют технарские устройства, которые работали гораздо эффективнее, но они были слишком дорогими, чтобы ими можно было оснастить обычных пожарных. Только паралюди могли такие получить, как будто они в действительности в таком нуждались. Джейкоб никогда не видел, чтобы паралюди хоть пальцем шевелили для того, чтобы снизойти до обычных людей и помочь им. Он нахмурился и пробормотал короткую молитву, но не за себя, а за свою семью. Это был самый большой страх каждого пожарника — оставить семью горевать по единственному кормильцу. Рёв огня внезапно прекратился, а жар куда-то исчез. Джейкоб поднял взгляд и увидел группу людей, одетых в чёрную кожу с буквами «Э» на рукавах. Наряды явно не принадлежали кейпам из Протектората, но выглядели довольно профессионально. — Похоже, вам тут требуется помощь, — сказала неуклюжая девочка-подросток. Она смотрела на огонь так, будто никогда раньше его не видела. Она была единственной, кто не надел костюм. Она показалась Джейкобу знакомой, но он не сразу вспомнил, где её видел. Это была Тейлор Эберт, Убийца Губителей. Люди говорили о ней так, будто она была Эйдолоном нового поколения, за исключением того, что она смогла достигнуть того, чего не достигли даже Эйдолон, Легенда и Александрия вместе взятые. Единственное, что было действительно правдивым по отношению к ней, так это то, что она была невероятно сильна. Все вокруг были уверены, что она на стороне добра, даже если её поступки были несколько неуклюжими, и периодически она отрезала конечности злодеям. Учитывая масштабы пожара, Джейкобу не следовало быть настолько придирчивым. Джейкоб оглянулся на остальных членов команды, которые замерли в отчаянных попытках укрыться от огня. — Зефир, — сказала Эберт. — Я тебя защищу. Позаботься обо всём. Латиноамериканка коротко кивнула. Она подняла руки вверх и неожиданно взлетела. Мгновение спустя безоблачное прежде небо начало заволакивать тучами. Пламя, которое билось снаружи в то, что, должно быть, было силовым полем Эберт, внезапно начало колыхаться в противоположную сторону, когда ветер внезапно сменил направление. — Кто вы такие? — спросил он остальных людей. Эберт следила взглядом за женщиной в воздухе и, казалось, просто не услышала его. Девочка-подросток, состоящая в её команде, нахмурилась. — Мы ещё не выбрали имя для команды. Никому не понравился мой вариант, так что, думаю, сейчас нас можно называть командой Эберт. — Алхимия? — не оборачиваясь, обратилась к девочке Тейлор. — Пожалуйста, больше не упоминай про Сумерки. У взрослых это упоминание вызывает головную боль. Подросток скривилась. — Кроме того, ты уже должна была вырасти из того возраста, когда фанатеют по Сумеркам, — добавила Эберт. Она всё ещё не глядела на них и, казалось, сосредоточила всё своё внимание на той женщине-латинос в небе, видимо, защищая её каким-то силовым полем, потому что без защитного снаряжения даже то тепло, которое ощущалось рядом с огнём, заставляло чувствовалось себя как в духовке. Алхимия кивнула и подошла к краю силового поля. Она приложила к нему руку, и Джейкоб вдруг снова почувствовал нарастающее тепло жара. Спустя пару секунд горящий подлесок за пределами силового пузыря зарябил и превратился во что-то красное и пенистое. Это было очень похоже на огнетушащую пену, которую сбрасывали с вертолётов, хотя её редко хватало на то, чтобы как-то изменить ситуацию. Однако эффект превращения распространялся во всех направлениях снаружи, двигаясь с такой скоростью, с какой Джейкоб мог бы бежать. Сейчас он мог только наблюдать за тем, что происходило. Ещё пару секунд спустя начался дождь. Вода лилась таким плотным потоком, что вокруг всё сразу заволокло туманом, и за стенами силового пузыря невозможно было ничего разглядеть. Он поднял взгляд выше и увидел, что женщина-латинос подняла руку, и небо потемнело от наводнивших его туч. Вода билась о силовое поле, которое, как он теперь мог увидеть, было сформировано в большой купол. Для того, чтобы остановить пожар такой силы, потребовалось бы по крайней мере наводнение, но похоже, именно этого и пыталась добиться та парачеловек. — Спасибо, — поблагодарил Джейкоб Тейлор. — Я не был уверен, что у вас получится. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и пожала плечами. — Это то, ради чего мы все здесь оказались, верно? Паралюди не должны сражаться друг с другом, они должны помогать делать мир лучше. Джейкоб пристально уставился на неё. Она производила совсем другое впечатление, нежели «герои» Протектората, которые обычно оставались в своих дворцах, выходя наружу только чтобы ввязаться в драку с очередным злодеем или посетить банкет. Он даже спорил в баре с другими членами своей команды о паралюдях — некоторые из его ребят были их фанатами. — Даже с учётом ливня, останутся горячие точки, которые могут снова вспыхнуть, когда всё высохнет, — сказал он. Такие оставались после каждого пожара, поэтому командам приходилось возвращаться и проверять каждый уголок на наличие тлеющих углей. Много раз они находили такие несгоревшие материалы, которые могли долго тлеть изнутри, прежде чем взорваться вспышкой пламени. — Не волнуйтесь, — успокоила она его. — Мы всё предусмотрели. Фрост? Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Джейкобу захотелось запротестовать. Несмотря на то, что ливень был силён, того времени, пока он шёл, было недостаточно, чтобы успеть потушить все очаги возгорания. Крепкий, здоровенный на вид мужчина вышел вперёд и поднял руку. Вода на земле стремительно начала превращаться в лёд, распространяясь вокруг с такой же скоростью, с какой могла бы ехать гоночная машина. Лёд и снег, как правило, гораздо лучше справлялись с тушением огня. Джейкоб уставился на группу людей, стоявших перед ним. Кто все эти люди? Несколько секунд спустя силовое поле исчезло, и пар ударил ему в лицо. Влажность была ужасной. Лес вокруг теперь походил на зимнюю сказку, и Джейкоб задумался, сколько из этих деревьев погибнет от внезапного мороза. К счастью, лето ещё не началось, и многие деревья не успели выпустить почки и начать расцветать. По крайней мере, у них были добрые намерения, чего он не мог сказать о большинстве паралюдей. Джейкоб заставил себя улыбнуться. Он знал, что сейчас не может ясно мыслить, его организм был переполнен адреналином. Как только он выветрится, его накроет отходняком. Внезапно перед ними возник человек в чёрно-синей форме и фуражке. Он огляделся вокруг, после чего постучал пальцем по наручным часам. — Ну, нам пора, — сказала Алхимия. — Спасать людей и геройствовать там. Нет грешным покоя.

***

Бежать было слишком поздно. С тех пор, как Левиафан был побеждён, люди понемногу начали забывать, что и мать-природа иногда может нанести почти сопоставимый ущерб. Сайто смотрел на приближавшуюся к ним стену воды, и хотя люди вокруг него начали бежать с пляжа, он знал, что в конечном итоге их усилия не будут иметь никакого значения. Он был в Японии, когда Левиафан нанёс удар, и знал, что означает такая стена воды. Внезапно женская фигура вышла вперёд, заслонив для него вид на воду. Она была достаточно высокой для своего возраста и явно была жительницей западных стран, возможно, европейкой или американкой. Она поглядела на приближавшуюся волну и покачала головой. Она что-то сказала другим людям, которые тоже вышли вперёд. Молодой мужчина шагнул вперёд, и вода вдоль берега внезапно взорвалась брызгами из-за стремительно растущих из земли столбов, которые срастались вместе в кристаллические формы, образуя баррикады в сорок футов толщиной. Ещё один мужчина, более крупный, шагнул вперёд, и лёд начал расползаться за баррикадами, создавая массивные волнорезы, которые тянулись на целых три мили в разных направлениях от пляжа. Сайто не был уверен, что этих мер будет достаточно, но внезапно ощутил, как внутри затеплилась надежда. Он не знал, кем были эти гайдзины, хотя девушка и выглядела знакомой. Возможно, она была какой-то западной поп-звездой. Что было по-настоящему важным, так это то, что они пришли сюда, чтобы помочь. Он оглянулся и увидел, что другие члены их сообщества стояли здесь же и так же смотрели на сцену, развернувшуюся прямо перед ними. Та самая первая девушка подняла руки, и Сайто внезапно ощутил, что его слегка потянуло вперёд, как будто сама гравитация сменила направление. Он с трудом удержался на ногах, когда девочка-подросток положила руку ему на плечо, чтобы помочь удержаться на месте. Она ободряюще ему улыбнулась. Низкое гудение зазвучало в воздухе, настолько низкое, что у него заныли зубы, и он увидел, как воздух внезапно задрожал, когда что-то вырвалось из рук девушки, направляясь в сторону волны, которая поднималась всё выше и выше. На мгновение показалось, что эта атака не произвела никакого эффекта. Однако через несколько секунд волна начала схлопываться сама в себя, пусть остатки набранного разгона и тащили всю эту массу воды вперёд. Неуклюжая на вид девушка европейской наружности снова подняла руки, и снова раздался этот низкий звук, заставивший Сайто ощутить каждую пломбу на зубах. И снова приливная волна начала уменьшаться всё сильнее и сильнее. Она делала это снова и снова. К тому времени, как волна докатилась до баррикад, она уже превратилась в просто хаотичную массу, но она всё ещё имела вес миллионов и миллиардов тонн воды. Звук удара о стенку и раздавшийся треск заставил Сайто на мгновение задержать дыхание. Стена выдержала. Европейцы переглянулись и заулыбались. Секунду спустя они исчезли. Сайто разглядывал пляж и гадал, кто же должен убирать оставшиеся баррикады. Пляж был главной туристической достопримечательностью, главным источником дохода его маленькой деревушки японских переселенцев. Ну, по крайней мере, они все остались живы.

***

— Она прошлась по всему миру, словно слон по посудной лавке, а ты ей в этом помогал. Это должно прекратиться немедленно, — сказал Реник. Странник отрицательно покачал головой. — В моём контракте есть конкретный пункт о том, что я могу использовать свои силы в случае Чрезвычайных Ситуаций, даже если это означает оказывать помощь группам или людям, не входящим в состав Протектората. — Ты не можешь считать это благотворительными делами. Они платят тебе за это! — За последние две недели я заработал больше, чем мне заплатил Протекторат за последние два года работы, — сказал Странник. — Ты принимаешь деньги от наших врагов. Это ставит тебя в очень тяжёлое положение, — сказал Реник. — Всё абсолютно законно. Я проверил договор у адвокатов Протектората, прежде чем его подписать. — И они на это согласились? — недоверчиво переспросил Реник. — Они, кажется, подумали, что это может простимулировать межведомственное сотрудничество. Ваша команда из Броктон-Бей на постоянной основе кооперируется с Новой Волной. — Новая Волна это группа героев, а не кучка непонятно откуда выскочивших наёмников. — Вы считаете, что засуха на юго-западе не была чрезвычайной ситуацией? — спросил Странник. Реник только покачал головой. — Они заставили города платить им за наполнение водных резервуаров. — Деньги, которые потом пошли на благотворительные акции Эберт, — заметил Странник. — Которыми она распоряжается как ей вздумается, безо всякого надзора со стороны взрослых, — сказал Реник. — Для неё это ещё один способ сколотить вокруг своей фигуры культ личности. — Я думаю, вы неправильно воспринимаете её действия, — сказал Странник. — Я провёл в её компании последние пару недель, и могу сказать, что она действительно затеяла всё это, потому что хочет помогать людям. — Устраивая повсюду экологические катастрофы? — спросил Реник. — Спасая людские жизни, — поправил Странник. — Люди жалуются, конечно, но они жалуются всегда. Они жаловались, что Панацея лечит недостаточное количество людей, или что Нарвал бегает голышом, хотя по факту там ничего не видно. — Панацея всё ещё продолжает работать с Эберт, хотя её предупреждали, чтобы она прекратила общение с этой семьёй. — Эберт практически не общается со своим дедушкой, а именно он, похоже, и был опасен, заставляя Панацею заниматься биотехнарством, — возразил Странник. — Всё, что Эберт делала в последнее время, не выходило за рамки простых технарских устройств, и она даже не построила ничего странного за последние несколько недель. — Вся эта история — сплошная головная боль, — пробормотал Реник. — Иметь дело с Эберт и всеми этими мутантскими фриками… Такое чувство, что повышение стало для меня наказанием, а не наградой. — Я уверен, вы отлично справляетесь, — поддержал его Странник. Реник скривился. — Не нужно подлизываться. Мне нужно, чтобы люди делали свою работу и перестали, наконец-то, помогать нашим врагам. — Вы уверены, что правильно определили нашего врага? — спросил Странник. — У меня сложилось впечатление, что Тейлор так же сильно беспокоится из-за дедушки, как и вы. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы заключить с ней официальный союз с Протекторатом? — Мы пытались, — мрачно сказал Реник. — Но похоже, ничто не убедит её в том, что мы не собираемся ограничивать её свободы. — Может помочь тот факт, что у нас в организации перестановки и новые лица, — сказал Странник. — И выделить кейпов на то, чтобы подружиться с ней и её командой, я имею в виду, чтобы один наш подружился с кем-нибудь одним из их команды. Думаю, это сделать будет легче, чем наладить контакты с ними как организация. — Так вот как тебе удаётся спокойно спать по ночам? — Реник смерил его уничижающим взглядом. — Считая, что принимая их грязные деньги и ручкаясь с ними, ты на самом деле помогаешь Протекторату? — А вы так не считаете? — Её дедушка нанёс организации больше ущерба по репутации, чем любой суперзлодей в истории, включая Бойню №9. Мы теряем сотрудников, потому что люди обвиняют нас во всей неразберихе, которая здесь случилась. — Именно, её дедушка, — подчеркнул Странник. — И я никогда не соглашался работать конкретно с ним, я отчасти согласен с вами, что он является нашим врагом. Но Тейлор — не её дедушка. Несмотря на всю свою силу, она всё ещё впечатлительная молодая девушка, хотя ей и нравится притворяться, что она намного более зрелая, чем есть на самом деле. — Ты бы не мог по крайней мере дать нам какую-нибудь информацию про неё и её группу? — Я подписал контракт о неразглашении, — сказал Странник извиняющимся тоном. — Я имею право нарушить соглашение только в том случае, когда её нераскрытие будет угрожать жизням людей. — Её группа — это и есть угроза! — рявкнул Реник. — Наши умники расшифровали только малую часть формулы, которую использовали, чтобы вызвать весь этот хаос, но даже этого достаточно, чтобы они думали, будто он намеренно создал её с таким эффектом, чтобы получить как можно больше паралюдей с могущественными способностями, даже если это и означало, что большая часть подопытных получит ужасные физические мутации. — Он готовится противостоять Губителям, — возразил Странник. — Конечно же ему не нужны слабые кейпы. — Эта команда Эберт… У каждого члена её группы есть потенциал стать топовым парачеловеком, может быть даже, на уровне Триумвирата. Это не просто статистическая ошибка. Они были собраны намеренно, и могут нанести наибольший ущерб, чтобы дать понять, что с Эберт шутки плохи. — После того, что случилось с Лунгом, вы действительно считаете, что ей нужно посылать такую завуалированную угрозу? — спросил Странник. — Вы зациклились на прошлом. Даже Александрии нужно дышать, и в космосе силы не работают. Есть ли на свете кейп, которого она не смогла бы победить, кроме, разве что, властелина? Странник покачал головой и встал с места для посетителей. — Вы совершаете ошибку, считая, что все её действия направлены на то, чтобы навредить Протекторату. Я могу вам сказать, что всё это время она даже не вспоминала о нашей организации. Она сосредоточена на противостоянии Губителям и дедушке, и на том, чтобы улучшить мир после того, как Губители будут побеждены. — Ты глуп, если считаешь, что это не очередной пиар-ход, чтобы завоевать любовь и доверие людей, — сказал Реник. — Может быть, — сказал Странник. — Но если кто об этом думал, то это её дедушка. Я думаю, что он ведёт какую-то свою игру, и одно из необходимых ему условий — оставить Протекторат в стороне. — И ты продолжаешь помогать ей выставлять нас в чужих глазах дураками? — Я помогаю ей сделать нас лучше. Вы знали, что отделение Протектората Феникса помогает Мексике справиться с землетрясением, отделение Аляски помогает спасти нескольких русских на подводной лодке, и, по крайней мере, четыре отделения помогают в тушении лесных пожаров? — Их наняли не для этой работы. — Каждый, кто присоединялся к Протекторату, хотел быть героем в какой-то момент своей жизни. Герои помогают людям, — сказал Странник. — Жаль только, что об этом нам напомнила пятнадцатилетняя девочка.