Lodestar / Полярная звезда

— Какого чёрта ты позволил этому случиться? — рявкнула я на дедушку. — Позволил одному из мутантов напасть на Сына? Я молчала на протяжении всей встречи с Котлом, потому что одной из тех вещей, которые я узнала из прогулки по его воспоминаниям, было то, что против оппозиции всегда нужно выступать единым фронтом. В то время как я провела много времени, размышляя о дедушке как о самой большой угрозе человечеству, Котёл шёл в моём списке угроз вторым номером… после Сына, разумеется. В конце концов, в отличие от Протектората, у них действительно были люди, которые могли устранить нас обоих, а они зарекомендовали себя как организация, которая без колебаний пойдёт на любой шаг, если тот поможет приблизиться к их цели. — Я разработал формулу, которая могла дать самые сильные мутации максимальному количеству людей, — сказал он. — Потому что я знал, что рано или поздно произойдёт такая ситуация. К сожалению, люди этого мира не особенно склонны к тому, чтобы действовать спокойно в критических ситуациях. — Действительно, после стольких лет нападений Губителей, почему это они ведут себя так агрессивно? — съязвила я. — Мой народ тоже не всегда был мирным, — признал он. — Но они не теряли надежды. Ваши Губители нападают всего несколько раз в год, но мой мир подвергался постоянным атакам. Я сердито на него посмотрела. Его люди в конце концов погибли, и мне не нравилось выражение его лица, которое говорило, что он подозревает, что ситуация может повториться и в моём мире. — И всё-таки, нападение на Сына. Он что, хотел покончить жизнь самоубийством? — Сила опьяняет, — сказал дедушка. — Он был, по общему признанию, одним из самых сильных моих мутантов, но я посчитал, что у него была неустойчивая психика. — И ты не остановил его? — Я не мог уничтожить его силы, — ответил дедушка. — Какие ещё были варианты? Отправить его в Клетку, потому что я посчитал его характер неуравновешенным? Я посмотрела вниз. Люди двигались под нами словно в замысловатом танце, больше походя на косяки рыб, чем на людей. Было странно и неприятно наблюдать за тем, как они двигались. Папа делал всё, что мог, чтобы вывести их из города, потому что наши мутанты-умники утверждали, что следующее нападение Сына произойдёт именно здесь. Он уже практически уничтожил Австралию, сосредоточившись на крупных городах и игнорируя внутренние пустыни и менее населённые места. Судя по тому, что я слышала, он получал почти мстительное удовольствие от тотального уничтожения всего живого, хотя это могли быть просто высказывания тех людей, которые приписывали ему человеческие черты. — Но теперь он мёртв, верно? — спросила я. — К сожалению, — сказал дедушка. Поймав мой взгляд, он продолжил. — Он был достаточно силён для того, чтобы ранить Сына. Ранить так сильно, что тот решил… начать творить всё это. Единственная причина, по которой он начал действовать раньше запланированного заключается в том, что он решил, что мутанты представляют собой большую угрозу, чем его желание собрать любую новую информацию о нас и наших способностях.  — Видимо, его силы против Сына были особенно действенными, — отметила я. — А что именно он мог делать? Прежде, чем дедушка успел ответить, нас прервал голос Дракон из коммуникатора. Каким-то образом ей удалось избежать контроля со стороны моего отца, как это произошло с любым другим человеком. Это было жутковато. Радиоэфир должен был быть заполнен болтовнёй, паникующими людьми, взывающими о помощи, другими людьми, которые бы просили совета или обновления статуса. Вместо этого коммуникаторы молчали, прерываясь только голосом Дракон. Так было во всём мире. Все радиостанции молчали, по телевизору не крутилось ни одной рекламы или передачи, в интернете было пусто. Сегодня никто не нуждался в развлечениях, всем было достаточно своего разума, и все люди в мире бежали из больших городов, в надежде, что Сыну будет труднее убивать людей, когда они не собраны в кучу и их можно прикончить одним ударом. Это должно было привести к пробкам на дорогах, столкновениям с друг другом, дракам, грабежам, всем тем обычным вещам, которые случались, когда люди паниковали и теряли цель. Вместо этого по всему миру люди в городах перемещались в совершенном порядке. Они рассеивались по сельским местностям, никто не собирался в толпы из страха стать мишенью. Люди, у которых не было машин, садились в авто совершенно незнакомых людей без вопросов и споров. Больные двигались с такой скоростью, с какой только у них получалось, а тем, кто совершенно не мог двигаться, помогали те люди, которые всё равно бы помогали другим. Если Сын уничтожит мир, уже ничего не будет иметь значения, но если у него есть мир, в который он может вернуться, то есть надежда, что ему наскучат пустые города, и он просто уйдёт. — Он закончил с Австралией, — сказала Дракон. — Он прилетал к нескольким городам, но похоже, разочаровался, обнаружив их заброшенными. Сейчас он направляется прямиком в Броктон-Бей. Расчётное время его прибытия — две-три минуты. Я кинула на дедушку взгляд и скривилась. Я думала над тем, зачем мы как дураки парим над городом, строя из себя мишени. И внезапно мне пришло в голову, почему мы были здесь. Чем дольше мы отвлекали Сына, тем больше времени оставалось у людей на эвакуацию. Это имело смысл — этот город был домом для большинства мутантов, и здесь жили люди, которых я поклялась защищать. Взгляд зацепился за золотое сияние на горизонте, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это было. — Блядь, — выругалась я. — Он уже здесь. Он сиял, словно солнце, и был очень похож на супергероя. На секунду я позволила себе подумать, что всё это лишь глупый, кошмарный сон, и на самом деле Сын не отворачивался от человечества. Он уставился на нас, остановившись на расстоянии мили. И после этого медленно поплыл в нашу сторону. Люди всё ещё эвакуировались, так что нам нужно было тянуть время, хотя Сын никогда ни с кем не разговаривал. Дедушка полетел к нему поближе, и я последовала за ним. Я ждала, что он произнесёт какое-нибудь пафосное заявление, что я не раз видела в его воспоминаниях. Вместо этого он просто уставился на Сына прежде, чем сказать: — Для тебя это ничем хорошим не закончится. Сын не выглядел так, будто слышал его. Он просто огляделся, понимая, что люди быстро покидают город, но был смущён тем, как неестественно люди это делали. — Оставь этот мир в покое, и тебе будет дозволено жить, — сказал дедушка. — Иначе мы покончим с тобой. Сын посмотрел на меня и дедушку, и готова поклясться, что какое-то мгновение он ухмылялся. Прежде, чем кто-либо из нас успел отреагировать, взрывная волна энергии устремилась вниз, ударяя в центр города. Я была ослеплена и отброшена назад, перекувыркнувшись через голову, волной света и воздуха, что достигли меня спустя мгновения. Он даже не наносил нам прямого удара, вместо этого избрав целью город под нами, и земля буквально обрушилась сама в себя. Внизу образовался кратер, глубиной не менее пятидесяти футов, а в небо поднялись пыль и осколки от взрыва. В городе всё ещё оставались люди, несмотря на все усилия моего отца. Сам он спрятался в убежище где-то вдали от городских местностей, демонстрируя, что дедушка предвидел и такое развитие событий. И всё же я ощутила, как меня переполняет ярость. Я потратила месяцы, пытаясь снова поставить город на ноги, защищая его людей. Мой отец потратил на это годы. А Сын уничтожил огромный его кусок, даже не задумываясь, будто бы мы были не более чем надоедливыми мошками, которых нужно прихлопнуть. Дедушка уже отошёл от взрыва и послал в его сторону рой из металлических шариков. Я подняла в воздух каждый осколок металла, который смогла нащупать даром, и начала закидывать ими Сына. Он был быстр, быстр настолько, что даже несмотря на гораздо лучше развитый дар моего дедушки и то, что тот лучше контролировал металлы, он не мог в него попасть. Или, может быть, он просто знал заранее, где должны оказаться снаряды, и потому избегал этих областей. Одно лишь то, что мутанты могли, в отличие от умников, прогнозировать его будущее, не означало, что он не может увидеть наши действия. Это было похоже на бои против Симург, которые я видела, в которых было невозможно её ранить. Дедушка рассказывал, что в те моменты, когда в неё всё-таки попадали, она только притворялась раненой. Сын не притворялся. Несмотря на то, что ни один из земных металлов и так не мог причинить ему вреда, он всё равно избегал попаданий. Видимо, то, что тот мутант смог причинить ему вред, напугало его. Мгновения спустя снова ослепительно полыхнуло, и дедушка пулей улетел так далеко, что успел превратиться в размазанную точку на горизонте. Теперь я осталась один на один напротив Сына. Блядь. Паника придала мне сил, и я снова нащупала весь металл, который смогла найти, бросив в его сторону облако осколков, заслонившее небо. Я сама удивилась тому, что их было так много, и что у меня получалось их контролировать. Я ведь даже не принимала то средство, которое выдал мне дедушка. Столп света рванул в мою сторону, но в последнее мгновение он выдал себя переменой в выражении лица. Я увернулась, и луч прошёл мимо меня. Я чуть не вскрикнула, когда почувствовала, что по мне что-то ползает под одеждой. Насекомых было немного, но они, по-видимому, были распределены по всему моему телу, а я этого даже не замечала. Я почувствовала, как одно из них укусило меня за правое плечо, из-за чего я инстинктивно отдёрнулась в левую сторону. Это был папа! Он не просто держал под контролем всех обычных людей в этом мире, он держал под контролем также и умников, которых не прибрал к своим рукам Котёл. А некоторые из умников-мутантов могли предвидеть действия Сына так же легко, как тот мог предвидеть наши. Я увернулась влево, предупреждённая отцовскими насекомыми, и то, что они мерзкие, внезапно перестало меня беспокоить. Я не могла слышать его голос в своей голове, и это был способ, с помощью которого он всё ещё мог мне помочь несмотря ни на что. Я била в ответ, когда ощутила, что дедушка возвращается обратно на большой скорости. Каждый кусок металла, который я могла только найти, летел в сторону Сына, как будто он превратился в чёрную дыру. Он был достаточно шустрым, чтобы избежать попадания некоторых из них, но не всех. В конце концов было сложно увернуться ото всех десятков тысяч снарядов. Я знала, как создать чёрную дыру, но даже если не учитывать, насколько это было опасно для планеты, я сомневалась, что это сработает. Он может просто улететь, когда я это сделаю, или затолкать меня внутрь. Именно так бы поступила я. Только тот факт, что двигалась я с помощью своих суперспособностей, а не полагаясь на способности физического тела, спас меня от удара в лицо. Дедушка говорил, что я думаю быстрее, чем обычные люди, но я никогда этого не замечала. Все мои способности подвергались испытанию. Тело скрутил приступ боли, когда я слишком резко ушла вниз, избегая очередного удара. Я не могла продолжать так вечно. Даже при том, что моё тело было заключено в силовое поле и было защищено от перегрузок, всё же существовал некий предел, который я могла заблокировать с помощью своих способностей. Скорее всего, я получала ранение каждый раз, когда уворачивалась от атак Сына. Внезапно для меня рядом возник дедушка. — Драться с девушкой? — обратился дедушка к Сыну. — Выбери кого-нибудь своей категории. Мгновение спустя земля под нами взлетела вверх, и я ошеломлённо уставилась вниз. Сорока пяти футов ростом, с серой когтистой кожей, покрытой остывшей магмой, на том самом месте, где раньше была Уинслоу, стоял один из самых худших моих кошмаров. Бегемот взревел, и мгновение спустя луч света, почти такой же мощный, как у Сына, взметнулся вверх, застав того врасплох. Я услышала пронзительный крик и увидела летящую над нашими головами Симург. Она запускала в сторону Сына целые здания из каменной кладки, управлять которыми я не могла с такой же лёгкостью, с какой воздействовала на металлы. Она поднимала в воздух даже струи воды, чтобы обрушить их на Сына. Ещё одно существо, которое я не узнала, вырвалось из-под земли. Оно было меньше Бегемота, но больше Левиафана. Черты его лица напоминали листья или плавники. Дедушка повернулся в мою сторону. — Пора уходить, — сказал он. — Это займёт его на какое-то время. Прежде, чем я успела сказать что-нибудь в ответ, он увлёк меня за собой и мы полетели к окраине города. Сын сражался с тремя Губителями, и я видела, что нападающих становилось всё больше и больше. Я и не подозревала, что их так много — раньше никто их не видел. Мне вдруг пришло в голову, что это мой отец контролировал их. Его сила была настолько мощной, что могла контролировать даже Губителей. Вспышка света, и я поняла, что Сын разорвал Бегемота на части. — Почему мы им не помогаем? — спросила я. Он взглянул на меня, и я заметила, как он выпустил из рук маленькое непонятное устройство. Оно рвануло к месту боя. — Как думаешь, твой отец действительно мог бы сражаться в полную силу, если бы беспокоился о твоём выживании? — сказал он. — Кроме того, если мы выиграем в этой битве, то избавимся заодно и от Губителей, сделав мир лучше. — Что ты только что сделал? — спросила я. Устройство летело на сверхчеловеческой скорости, избегая попадания в Губителей. Я скорее почувствовала, нежели увидела, как оно врезалось в Сына, и исчезло, когда тот регенерировал. Дедушка ухмыльнулся. — Попался. — Подтверждаю доставку посылки, — сказала Дракон. — Место определяется. Я растерянно хлопнула глазами, и мысли ураганом заметались в голове. Зион вернул раненую часть себя в мир, где находится его основное тело. Если устройство, которое он запустил в Сына, находится в его родном измерении, вполне возможно, что устройство можно отследить, пусть даже лично дедушке сделать это не по силам. Ясновидец и Двередел уже никогда не смогут забыть увиденное измерение. — Он справляется с их уничтожением гораздо быстрее, чем я рассчитывал, — бесстрастным тоном заметил дедушка. — Нам пора уходить. Я молча кивнула. Через секунду перед нами появился портал, и дедушка втащил меня внутрь. — Там готовят оружие, — быстро сказал он. — Но на это потребуется время. А пока я прошу тебя сделать всё возможное, чтобы выжить. Он будет здесь через минуту, и мы не должны позволить ему разделить нас, если он захочет сражаться с нами по отдельности. Жуки, ползающие у меня под одеждой, внезапно начали разлетаться. Где бы мы ни были, было очевидно, что папины силы до этого места не доставали, что беспокоило меня гораздо сильнее, чем немного. Его предупреждения были единственным, что спасало меня от ударов. Мы были в другом мире. В воздухе было полно пепла, а небо было красным. Это место выглядело ещё более разрушенным, чем Броктон-Бей — разрушенные практически в ноль останки зданий были единственным признаком того, что здесь когда-то существовала жизнь. Я видела мёртвые остовы деревьев, и было ясно, что этот мир был полностью лишён живых форм жизни. — Не дыши нефильтрованным воздухом, — сказал дедушка. — Это человеческий пепел. Он всё ещё плавает в воздухе, хотя и прошла уже четверть века. — Что? — Добро пожаловать ко мне домой, — сказал он. Я уставилась на дедушку. Я видела его мир в его воспоминаниях, и из того, что я видела, можно было сказать, что в Броктон-Бей был ещё райский уголочек по сравнению с тем, что было здесь. В этом мире были созданы машины для убийства нашего вида, мир, где мы были добычей в мире хищников, которые успели сожрать весь мир до того, как мы здесь появились. — Просто помни, что у них коллективный разум, — сказал дедушка. — Как только они видят твою тактику действий или испытывают на себе твои силы, они к ним приспосабливаются. Не только один из них, а все они. — Где они? — спросила я, с тревогой оглядываясь по сторонам. — Они давно уже спят, — ответил он. — Десятилетия прошли с тех пор, как пал последний человек. Они ждали, когда один из нас вернётся, и теперь, когда мы здесь, они просыпаются. — Но почему? Вместо ответа он резко оттолкнул меня своими силами, и я отлетела назад. Мгновения спустя между нами протянулся луч золотистого цвета. Сын был здесь. Он мог прыгать сквозь миры, и он мог выследить наш путь между мирами. Я не знала, почему в тот момент меня это так поразило. Земля под нами вздыбилась, и я увидела орды металлических монстров. Все они были, по крайней мере, такими же большими, как Левиафан. Большинство из них были гуманоидными, но некоторые из них формой походили на гигантских животных типа Крюковолка. Другие просто выглядели как шары постоянно движущихся лезвий. Они выглядели более опасными, чем четверть века назад, какими я запомнила их по воспоминаниям дедушки. Может, с тех пор они совершенствовались? Если так, то как такое могло произойти, если не было врагов, с которыми можно было сражаться? — ЦЕЛИ ИДЕНТИФИЦИРОВАНЫ. ВСЕ ЕДИНИЦЫ ПОДЛЕЖАТ УНИЧТОЖЕНИЮ. Горизонт внезапно потемнел, и на мгновение мне показалось, что в воздух взлетел рой насекомых, достаточно массивных, чтобы заслонить вид на солнце. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что все они были металлическими версиями машин под нами. В каком-то смысле они походили на людей, которыми управлял мой отец. На рой, управляемый одним разумом, который двигался, будто стаи рыбок в водах океана. Я протянула руку, чтобы попытаться взять их под контроль, но что-то было не так. Как будто они выворачивались из моей хватки, извивались, и больше всего это было похоже на попытку удержать в руках рыбу, покрытую маслом, которая и без того была скользкой. Я ощущала их, но не могла взять их под контроль. — ПОЗНАКОМЬСЯ С МОЕЙ АРМИЕЙ РОБОТОВ, ЧУДОВИЩЕ! — закричал дедушка. Сын секунду смотрел на нас, после чего перевёл взгляд на роботов под ним. Он презрительно уничтожил некоторых из них. Земля под ним взорвалась, оставив пятидесятифутовый кратер. — ЦЕЛЬ ПОВТОРНО ИДЕНТИФИЦИРОВАНА. УНИЧТОЖИТЬ! УНИЧТОЖИТЬ! УНИЧТОЖИТЬ! Голоса доносились из тысяч громкоговорителей. Это было настолько громко, что если бы у меня не было силового поля, мои барабанные перепонки лопнули бы от всего этого шума. А так я всего лишь чувствовала пробирающую до костей вибрацию. На всякий случай я укрепила своё силовое поле. Сын выстрелил в Стражей, которые переместились поближе, чтобы сразиться с ним, и в этот раз их броня замерцала, но они не были уничтожены. Мгновения спустя они набросились на него, как стая пираний. Дедушка ухмыльнулся. — Он действительно такой идиот. Я уставилась на дедушку. Неужели он переместил нас в логово льва, чтобы его враг уничтожил нового врага человечества? Теперь Стражи не обращали на нас внимания, сосредоточившись на угрозе, которая действительно могла причинить им вред. — Пора уходить, — сказал дедушка. — Пока они отвлечены. Нам есть, чем заняться.