— Честно говоря, вообще не понимаю, что могло настолько повлиять на местную Три-ни-сетт. — жалуется Тсунаеши, подпирая щеку рукой. Она и ее Хранители уже несколько дней сидели в библиотеке, стараясь найти хотя бы малейший намек на то, что их интересует, и… пока все было абсолютно глухо. Правда, учитывая, какой именно по размеру была библиотека, это было совершенно не удивительно. — Может быть, это случилось потому, что тут нет своего Шамана?
— Возможно. — говорит Кавахиро, внимательно посмотрев на нее поверх очков. — Но даже мое отсутствие не могло настолько сильно повлиять на этот мир, чтобы он пошел по совершенно иному пути развития. Тут определенно должно быть что-то еще.
— Например? — шелестит Хром, которая стоит на лестнице и внимательно рассматривает книги на верхней полке.
— Действительно. Что могло настолько сильно повлиять на этот мир? — хмурится Кея, тоже отрываясь от справочника, который просматривает.
— Может, сюда попали кто-то типа пришельцев? — предполагает Гокудера, задумчиво крутя кистью в воздухе.
— Снова твои пришельцы, Глупудера… — морщится Ламбо, но в его голосе не слышно злости или хоть какого-нибудь желания обидеть или досадить. Просто некогда обидное прозвище, которое сейчас вызывает разве что веселую улыбку и снисходительное покачивание головой.
— Но если взять за основу теорию о том, что здесь побывали кто-то вроде пришельцев, то мы получаем гораздо более обоснованную теорию о том, как этот мир мог настолько измениться, учитывая, что их зарождение было совершенно идентичным. — напоминает Сасагава, заставляя остальных задуматься.
— И то верно. — соглашается Такеши, который в человеческом облике просматривает одну из книг, нервно помахивая длинным и пушистым хвостом из стороны в сторону. — Главное понять, когда именно это произошло и почему.
— И какие последствия за собой повлекло. — кивает Тсуна, морща нос.
— Ну, последствия мы и сами видим… — хмыкает Мукуро, но потом задумывается и замирает. — Хотя ты права на счет того, что их может быть гораздо больше тех, которые мы можем заметить.
— Ага. Та же регрессия этого мира. — кивает Шаман, хмуря брови. Он, если честно, вообще слабо понимает, что тут творится. Но твердо знает только одно: если бы тут был Шаман, он бы не допустил того, что этот мир начал умирать. А значит, Шамана тут никогда и не было. И открытым остается вопрос, почему Хранитель этого мира — Кэйлеб Азкабан (учитывая, что он был главой этого рода, было само собой разумеющимся, что он являлся Хранителем) — не только допустил то, что творится в этом мире, но и был столь страшно наказан местной Три-ни-сетт. Ну, или тем, что от нее осталось. — Даже мне трудно представить, что именно должно было произойти, чтобы привести к подобным последствиям…
— Даже вам? — удивленно взглянула на него Хром, тихо прошелестев. Древний Туман на этот вопрос только кивнул и развел руками, потому что да, даже он не мог представить, что могло случиться, чтобы в итоге привести к тем результатам, которые они имеют.
— Кстати, я прочитал довольно много книг по истории магического мира, так как он на протяжении нескольких тысяч лет спокойно существовал с обычным миром, пока не появился занавес. Так вот… Если посмотреть на то, что написано, есть несколько упоминаний о том, что сначала в этом мире жили волшебные народы, которые также являлись кем-то вроде его Хранителей. Ну, или, по крайней мере, удерживали баланс. — напомнил Мукуро, потрясая старым фолиантом, который откопал в недрах библиотеки. — Так вот, учитывая, что в этом мире вроде как было действительно много магических рас, можно сделать вывод, что что-то такое должно было быть до того, как в этом мире они оказались.
— Или сначала произошло одно событие, которое подарило этому миру море магии, от чего в этом мире появились разные магические расы и животные. — начал Ламбо, рисуя импровизированную линию, которая должна была символизировать течение развития этого мира. Он критически осмотрел ее, явно не слишком довольный тем, что из-за гусиного пера и чернил та получилась достаточно кривой, но потом признал ее годной и отметил две точки. — А потом через тысячи лет случилось другое событие, которое, можно сказать, «закрыло» своеобразный кран, от чего магия из этого мира начала исчезать.
— Логично звучит. — согласно кивнула Тсунаеши, смотря на Гокудеру, который задумчиво щурился, кивая в такт своим мыслям. Обычно Хаято любил устраивать с Бовино пикировки, но в этот раз он даже не нашел, к чему именно можно придраться. Конечно, теория была основана исключительно на их догадках и некоторых обмолвках о том, что раньше собой представлял магический мир, но даже так теория была весьма логичной.
— Но нам все еще предстоит узнать, что именно произошло, почему в этом мире появилась магия, а потом начала исчезать. — напоминает Рехей, пожимая плечами.
— Это так. — кивает Хибари. — К тому же, открытым остается вопрос о том, были ли это два события, имеющие под собой одно основание, но с противоположным эффектом или они изначально были совершенно разными?
— Мы ведь даже не знаем, с чего начать… — задумчиво произносит Тсуна, потому что даже ее Гиперинтуиция пасует и предпочитает скромно отмалчиваться, вообще не высовываясь.
— Да и можно ли такое вообще хоть как-то узнать? — напоминает Кавахиро, потому что он хоть и Шаман, но он не жил здесь, не знал всю историю, не имеет связи с местной Три-ни-сетт. Он вообще даже не догадывается, что могло случиться, что имело бы столь удивительные финальные данные. Конечно, он понимает, что это должно быть что-то действительно грандиозное, но вот только что именно?
— Есть ли вариант попробовать пообщаться с местной системой? — уточняет Ламбо, отрываясь от книги, которую держал в руках. Остальные удивленно переглядываются и пожимают плечами.
Если честно, ответа нет ни у кого.
Впрочем, попытка — не пытка.
Авось, они что-то и смогут узнать.
***
Тсунаеши спешит домой после очередной смены в больнице Св. Мунго, чувствуя себя крайне усталой. Как будто все маги разом решили, что им обязательно нужно посетить госпиталь по самым разным причинам, некоторые из которых подвергли Тсуну в настоящий шок. Разумеется, маска спокойствия и невозмутимости постоянно была на ее лице, так что никто не смог заметить ее недоумения или раздражения, но некоторые случаи все-таки были за гранью добра и зла.
Например, она в упор не понимала, как вполне уже состоявшиеся волшебники, отучившиеся в школе и вполне успевшие прожить несколько десятков лет, умудряются сотворить с собой такое, что и школьники то творить не будут.
Впрочем, за то время, которое Савада провела на практике, она уже поняла, что много прожитых лет не всегда (совсем не всегда) равняются мудрости или хотя бы уму.
Волшебники вполне успешно ей это доказывали.
Девушка устало вздыхает и незаметно разминает затекшие плечи, одновременно радуясь тому, что теперь не встречает на обратном пути Тома, который бы преследовал ее, напрягал и не позволял быстро добраться до дома. Пожалуй, даже хорошо, что он сейчас тихо и мирно пребывает в ледяной колыбели, где уж точно ни до кого докопаться не сможет.
Еще бы со всем остальным все было бы так просто, жизнь вообще была бы медом.
В крайнем случае, карамелью или шоколадом.
Она ускоряет шаг, потому что ей еще нужно забежать в приют за документами до того, как она отправится домой, где ее ждут ее Хранители, Кавахиро и очередное перетряхивание родовой библиотеки. В принципе, за это время они уже изучили практически все вдоль и поперек, но даже в таких условиях им периодически удавалось найти новые книги, которых они раньше никогда не встречали. Кажется, вся библиотека, как и дом, тоже была пронизана волшебством, отвечающим за сохранность знаний, и за их выдачу, и за все остальное.
Вообще, магия сама по себе крайне удобная вещь, без которой пусть и можно обойтись, но теперь, когда она познакомилась с ней настолько близко, сделать это будет крайне сложно.
Рыжая встряхивает волосами, сдувая падающую на лоб прядь, и довольно улыбается, светясь восторгом. Кажется, ее Хранители наконец-то смогли отыскать то, что могло косвенно повлиять сначала на появление магии, а потом и на ее вымирание. К сожалению, информации более чем мало — ее еле-еле удалось наскрести, словно какую-то муку — но после того, как они потратили на ее поиски почти две недели, не может не радовать, что они получили хоть что-то.
Именно поэтому ей нужно поспешить, чтобы побыстрее добраться домой.
Впереди ее ждет так много порой нудных поисков и, как она надеется, интересных открытий…
Тсунаеши радует то, что во всем этом она будет не в одиночестве.
Все-таки, как говорится, грусти и радости лучше делить с друзьями, раз уж есть такая возможность.
***
— Подожди… что?! — давится Тсунаеши, в шоке рассматривая Мукуро. Конечно, она знала, чем тот занимается в свободное время и как развлекается, но некоторые подробности его досуга не могли ее не шокировать. Тсуна вздохнула, выдохнула и помассировала виски. — То есть, подожди, подожди… Ну, я, конечно, знала, что ты занимаешься заработком денег и продвижением нашей компании во все сферы жизни и на всех уровнях рынка, но как ты умудрился устроить революцию в Советском Союзе? Разве до нее еще не сорок лет было?
— Ну… что сказать… — тянет Рокудо, изображая из себя крайне виноватого котика (серьезно, он себе даже иллюзорные ушки и хвост сделал, которые не менее виновато повисли) и ковыряя ковер под ним носочком высокого сапога. Он делает жалостливые глазки, как кот из «Шрэка», после чего с полувопросительной интонацией добавляет. — Просто я очень талантлив?
— Определенно. — с сарказмом говорит Хаято, как-то обреченно выдыхая. Хром виновато краснеет, хотя, если быть объективным, это должен был сделать ее бессовестный учитель, который лишь подмигивает разноцветными глазами и не испытывает стыда вообще. Порой, Мукуро такой… Мукуро. — Я бы даже сказал, что ты альтернативно талантлив, потому что весь твой талант всегда направлен исключительно на устраивание хаоса и разрушений!
— Бука… — обиженно пробубнил иллюзионист, показательно надувшись.
— Ну, по крайней мере, от скромности он точно не помрет. — фыркает Хибари, который наблюдал за всеми его ужимками, сидя на подоконнике, после чего разводит руками. Ламбо и Рехей еле сдерживают свой смех, особенно после того, как взглянули на возмущенное выражение лица Савады, которая явно не может найти в своем арсенале цензурных слов.
— Как будто это должно нас удивлять после всего того времени, которое мы провели рядом с ним. — раскатисто мурлыкает Такеши, сверкая золотыми глазами, которые завораживающе светятся.
— Напомните, почему я до сих пор с вами общаюсь? — тоскливо уточняет девушка, подпирая рукой щеку. Разумеется, это риторический вопрос. Впрочем, Рокудо не преминул ответить на него:
— Потому что ты нас любишь, Тсунаеши-чан. Потому что любишь.
— Иногда я на сто процентов уверена, что мне явно стоит пересмотреть жизненные ориентиры… — обреченно вздыхает та, после чего укоряюще смотрит на свой наглый Туман, который все еще совершенно не выглядит раскаявшимся.
— Ку-фу-фу-фу… Ты слишком добрая и хорошая, Тсунаеши-чан, чтобы так жестоко поступить… — хихикает Мукуро, ловко уворачиваясь от запущенного в него тапочка.
— Вам повезло, что я слишком сильно люблю вас, чтобы бросить на произвол судьбы. — вынужденно в итоге признает Тсуна, закатывая глаза на то, как ее Хранители абсолютно бессовестно ржут, словно какие-нибудь лошади.
Ох, порой те совершенно невыносимы.
И абсолютно бессовестны.
Но она их все равно любит, какими бы те ни были.
