***
Что бывает приятней всего? Правильно — отдых. И отдых заслуженный. Особенно — если отдыхающий ведет крайне нервный и нездоровый образ жизни с огромным количеством рисков и только что одним куском вернулся с опасного задания. Опустевший стакан из-под виски громко приземлился на стол, тихо тренькнули от вибрации кубики не растаявшего льда. Ник расслабленно откинулся на стуле. После пережитого сутки назад он имеет право расслабиться… И позволить алкогольному дурману притупить те воспоминания, что каленым железом жгли его разум. Забыть... Увы, не выйдет. Специфика форсажа организма, усиленная аурой. А вот снять стресс... Это с радостью и пониманием. И не только для него. Ленивый взгляд вниз позволил оценить количество празднующих свое возвращение обратно солдат Атласа. Нижний этаж «Белого Флага» был порядочно забит получившими увольнительную солдатами, заимевшими карт бланш от начальства и закономерно решивших спустить пар. Впрочем, пили не только за собственное возвращение, но и здравие тех, кто выжил, но сейчас находился в больнице, и за упокой тех, кто из боя не вернулся. Специфика работы, да. Даже если у тебя открытая аура, это не спасет тебя от рандеву со старухой с косой. Впрочем, говоря откровенно, геморрой, связанный с павшими — это прерогатива Айронвуда, который курировал сей рейд. Со всеми вытекающими. У него было о чем подумать и без этого. К примеру — что теперь будет с теми, кого нашли в недрах лаборатории. А нашли там ни много ни мало, а детей... Которым добрые люди уже привили ткани гримм. Если отбросить всю этику в сторону, то ребенок имеет наибольшие шансы пережить весьма болезненные процедуры, порой меняющие его тело до неузнаваемости. Его собственный пример — лучшее тому доказательство. Материала для опытов хватало. На улицах королевств всегда было полно беспризорников, которых вряд ли кто-то хватится. В бедняцких районах Вакуо и Мистраля — точно. Еще один штришок, напоминающий о его родном мире. Вопрос в том, что будет с ними дальше. Вряд ли атлаские военные упустят шанс получить большие информации о враге... И получить в свои руки еще один козырь. Чисто на всякий пожарный. Но... Вульфвуд не мог сделать ничего, даже если он узнает о неподобающем исследовании «трофеев». Как бы ему не хотелось обратного. — Скучаем? — на соседний стул приземлился Кроу, явно уже успевший хорошо налакаться. — Типа того, — Капелла сделал крошечный глоток виски. — Чего хотел? — Историю. О твоем мире. Помнишь? Вульфвуд поморщился. О своем обещании рассказать он помнил, но понадеялся на то, что охотник во всей этой свистопляске о просьбе забудет. Как оказалось, зря. — Услуга за услугу, — выдал Вульфвуд после минутного раздумья на тему того, что следовало говорить его новоиспеченному товарищу. — Что ты хочешь? — если Бранвен и был удивлен, то виду не подал. — Честно? Причину, по которой ты ввязываешься во всё вот это. Я не верю, что ты матерый романтик с большой дороги, чей потолок — усеянное звездами небо, одеяло — твой рваный плащик, а матрас — голая земля. — Хм. Интересный выбор. Почему? — Потому что я хочу знать, с кем работать дальше, и кому, случись что, тащить твой труп. Дерьмо бывает всякое. Особенно — при нашей работе. Разумеется, Вульфвуд имел в виду не просто быт охотника, а то, во что он ввязался с легкой подачи своего нынешнего собутыльника. — Полагаю, это будет честно, — задумчиво произнес Бранвен, сделавший несколько мелких глотков и схрустевший один сухарик из закуски. — Ты прав. Я не слишком люблю свою работу. Проблема в том, что поручить её кому-то другому нельзя. Наш маленький кружок по интересам до недавнего времени полагался исключительно на мои услуги. Что называется, мастер на все руки. И шпион, и курьер, и штурмовик, и заплечных дел мастер, если потребуется. Уже несколько лет как. — А до этого? — А до этого... Была команда STRQ. Самая крутая команда выпускников Бикона в этом поколении. Я, моя сестра Рейвен, мой драчливый дружбан и просто чертов блондин Тай и наш очаровательный лидер Саммер, каким-то чудом способная держать в узде трех отбитых даже по меркам остальных охотников. Живые легенды, которым разве что не ставили памятники, и все было просто отпад… Не считая того, что и Саммер, и Рейвен сохли по Тайянгу. Наверно, в этом следовало винить мое проявление, испортившее идеальный баланс. А вообще, хорошее было время. А затем... Кто-то словно щелкнул выключателем, и все пошло грифону под хвост. Сначала Рейвен хлопнула дверью, оставив Таю новорожденную дочь, и исчезла в неизвестном направлении. Затем погибла Саммер. Банальное «не вернулась с миссии», которые она решила брать в одиночку. Остался лишь Тай с двумя маленькими детьми, который физически не мог оставить Патч... И я... Радующий окружающих постоянным выхлопом и постной мордой, просящей кирпича. Выбор был очевиден. То самое меньшее зло, позволившее мне забыться в чем-то помимо спиртного и быть уверенным в том, что мое проявление не станет причиной проблем для близких. Сейчас... Я уже привык. Вот, собственно, и все. — А создать свою семью? — наверно, это был не самый тактичный вопрос, который следовало задавать, но… Пан или пропал. Кроу просто махнул рукой. — Пытался. Несколько раз. По итогам... Только потраченное зазря время и ворох проблем и нервов. Ну что, я утолил твое любопытство? Ник отпил виски и неторопливо поставил стакан на стол. — Вполне. Полагаю, теперь мой черед. Однако, прежде чем я начну, хочу кое-что прояснить для лучшей картины. Планета Гансмок расположена в одноименной системе. Расстояние от Земли — примерно 35 световых лет. Звёзд две. Основная звезда главной последовательности. Дельта Треугольника Альфа, желтый карлик, масса равна солнечной. Вторая дельта треугольника бета, коричневый карлик. Масса 0,98 от солнечной. Планета расположена в так называемой зоне обитаемости. Имеет силу тяготения в пределах нормы, кислородную атмосферу и даже несколько форм жизни. И на этом ее плюсы заканчиваются. Мой старый дом — голая каменистая пустыня, прожариваемая двумя звездами, и единственная причина, по которой кости потомков колонистов еще не занесло песком — наличие остатков колониальной флотилии, используемых как ресурсы. Вода, припасы, дома, убежища… Список можно продолжать долго. И разумеется, такое хреновое положение не могло не породить тех, кто привык брать чужое силой. Разномастная шваль... Она просто цветет и пахнет, куда ни плюнь — нарвешься на логово бандитов или кого похуже. Повезет, если убьют сразу. А то ведь могут растащить на органы. Без анестезии. Цивилизация была. Вот только таких городов было всего ничего. А за ними… Прав тот, кто сильнее, быстрее или стреляет лучше. — Хм. Ностальгически, — Вульфвуд не заметил подошедшего Мидвелли, усевшегося за свободное место. — Предаемся воспоминаниям?! — Имеешь что-то против? — Да ничуть. Просто не ожидал услышать. Тем более от тебя. Ты ж типа вообще непрошибаемый, коли пошел работать на Найвса. — Угу. Если бы. — А Найвс — это... — Забей, — прервал Капелла Кроу, услышавшего незнакомое имя. — Я совершенно не хочу вспоминать об этом куске томасового дерьма. — Не ты один, не ты один, — поддакнул Мидвелли. — Но у тебя хотя бы хоть какой-то выбор. У меня же... Началась полная жопа, пошедшая с получения заветной корочки, ради которой я день и ночь корпел над проектом. — Вышка? — Угу, — Мидвелли неторопливо отпил из бокала с чем-то спиртным. — Ноябрьский технический университет. Специальность — прикладная акустика. — Недурно, — Вульфвуд присвистнул, поняв, о каком заведении идет речь и что за спецы выходили из тех стен. — Это как-то ты умудрился? — Элементарно, — ответил поморщившийся музыкант. — Будто сам не знаешь, как оно бывает. Хочешь как лучше, а выходит через одно место. Вот и приходилось вертеться, чтобы выжить. — Слышал. Где-то. Когда-то. Сочувствую... Наверно. Мое образование вообще не способствует человеколюбию. Зато у меня была знатная мотивация для учебы. Ну и заодно для того, чтобы быть лучшим. — Это что? — Переработка, — произнес Вульфвуд тоном, будто это поясняло все. Вот только лица Мидвелли и обратившегося во слух Кроу ярче чего угодно говорили о том, что они ни черта не поняли. Да и это было неудивительно. — Переработка? Во что? — все же уточнил Бранвен. — В киборгов, — ответил Капелла, нервно чиркнувший зажигалкой. — Причем не просто людей с искусственной рукой или глазом. Не-ет. Все было хуже. Гораздо. Организация, которой я служил, обладала многими козырями, позволяющими не просто держаться на плаву, но и процветать. Связи, финансы, власть. Но самое главное — технологии и умение грамотно ими распоряжаться. Одной из таких технологий был форсаж организма. В случае успешного прохождения процедуры неофит превращался в орудие уничтожения. Сила, скорость, рефлексы... Они были практически идеальным оружием и проводником воли «Ока Михаила». Вот только так везло не всем. Все те, кто по каким-либо причинам провалился, становились киборгами на добровольно-принудительной основе. Инвалиды не нужны никому. Безотходное производство, мать его раз так. И иногда бывали случаи, когда от тела оригинала оставался только мозг, плавающий в физрастворе. О том, насколько они едут крышей, говорить бессмысленно. Кстати, то же самое ждало тех, кто очень сильно пострадал на задании или банально стал слишком стар для выполнения работы. А знаете, в чем самый главный прикол? Кандидатами в убийцы становились дети. Беспризорники, сироты, забранные из неблагополучных семей... Материала хватало. И знаешь... Ремнант в этом плане нихрена не отличается. Если вынести за скобки детали. — Дерьмо, — ёмко высказался Кроу. — Ага. Так и живем. Так что тут почти что курорт. Или Земля, которую покинули наши предки. Ну... Не считая гримм. Над столиком повисла тишина. Никому из троицы не хотелось продолжать разговор.***
Дождь громко шипит на раскаленных камнях. В голове гремит чертов набат, норовящий разнести ее на куски. Вместо улыбки - оскал, обильно смоченный кровью из прокушенных губ. В душе — дикий сумбур. Он знает, на что идет. Слышится громкий треск, и стена огня распадается на две половины. В просвете показывается он. Том Реддл. Что-то, что давно потеряло право называться человеком. В узких змеиных глазах горят багровые огни. Он взбешён. Взбешён непокорностью. Следом показываются остатки его кодлы, больше похожие на свору загнанных палками собак, чем на представителей гордой аристократии Англии. Аристократии, которую следовало жечь на кострах за все хорошее. Слов не слышно, да и тебе плевать. На лице — оскал. Палочка, сжимаемая едва не до хруста, врезается в землю, тут же пошедшую множеством трещин, исходящих инфернальным голубым светом. Хаотичный узор на первый взгляд, по факту — тщательно подготавливаемый конструкт, служащий лишь для одной цели. Светящий всеми оттенками радуги пузырь барьера отрезает от остального мира. Реддл пытается что-то спросить в приказном тоне. Громкий треск пошедшего трещинами пространства обрывает его на полуслове. В глазах беглеца от смерти видится лишь то, что заставляет душу ликовать. Страх. Страх того, от чего он бежал, что так не вытравилось и спустя годы. Страх смерти. Душу переполняет восторг и какой-то агрессивный азарт. Испачканная в земле палочка стрелой взмывает вверх. Он не жилец. Но… Плевать. За тебя, брат мой. Надеюсь, ты выживешь и сможешь оценить подарок по праву. Слепящее голубое нечто заполняет все вокруг...***
Судорожный вдох сквозь стиснутое спазмом горло. Сердце бьет бешеный набат. На лбу испарина. Вокруг стерильно белый бокс одиночной больничной палаты. Тихо пиликают приборы, следящие за его показателями. Что характерно... К нему не протянуто никаких проводов. А датчики... Можно привыкнуть. Взгляд опускается на руки. Снова маленькие. Худые. Дрожащие. С синюшными линиями вен. Слишком детские. Как и его тело. Он ребенок. Опять. Он действительно выжил. И судя по всему... Потерял магию. Это ощущение пустоты.... он не чувствовал внутри себя хоть что то. Там, где раньше полыхало пламя...теперь не было ничего. Из плюсов — он жив. И больше не в том дрянном подземелье. А значит то видение отряда солдат, врывающихся в помещение, тоже правда. Иначе он остался бы там. И если он жив... Значит может понять, куда его занесло и как вернуться обратно. А в остальном... Разберется по ходу дела.