С чистого листа

      Пальцы скользят по лакированным клавишам рояля.       Одно из старых позабытых воспоминаний. Еще из его детства.       Тогда все было проще.       Были папа с мамой, далеко не последние люди в городе. Была дикая любовь к музыке. Особенно — привезенной еще с покинутой Земли и определившая его профессию. И судьбу.       Как мог обычный студент представить то, что его жизнь сделает не один и не два крутых поворота, в итоге зашвырнув в другой мир?       Правильно. Никак.       Однако, так оно и произошло.       Мидвелли увидел в этом шанс начать все сначала. Никаких убийств, никаких миссий на грани фола, угрозы сдохнуть особо мучительной смертью и никаких психов типа Легато поблизости. Только он, его талант, тщательно лелеемый до самой смерти, и ничего больше.       Так он думал… Пока однажды все опять не пошло черти как. Только в этот раз по его душу пришли специалисты Атласа, сделавшие предложение, от которого нельзя отказаться.       Работа на военную машину другого государства в обмен на энное количество преференций и дальнейшую помощь.       Капеллу нашли, в том числе, благодаря ему.       При взгляде на фото своего бывшего коллеги на охотничьей лицензии, в голове истерично билась лишь одна мысль: «что, опять?!».       Ему категорически не хотелось встречаться с кем-то из бывших сослуживцев, в массе своей бывших первостатейными психами. И пускай Вульфвуд был одним из самых адекватных (не считая Хопперда и Доминики), это не умаляло желание Музыканта иметь между ним и собой как можно большее расстояние.       Однако, генерал Айронвуд приказал сделать. Он ответил: «Есть!».       Встреча с прошлым состоялась в одном из баров Мантла, волей военных очищенного от случайных свидетелей. Как гарантия его защиты, был приглашен какой-то тип весьма специфической наружности, на случай, если что-то пойдет совершенно не так.       Встреча произошла, и Капелла согласился работать на большого дядю. Почему — черт его знает. Мидвелли был уверен, что Вульфвуд в лучшем случае пошлёт его на все четыре стороны. Но не угадал.       Факт в том, что его помощь была неоценима. Ник был боевиком от бога, раздавая добро и справедливость в промышленных объемах.       К сожалению, этого было явно недостаточно при штурме объекта «Альфа». Слишком много противников. Пришлось импровизировать. Как ни странно, но это выгорело, и всю эту круговерть удалось завершить с минимальным количеством жертв.       А дальше был короткий расслабон для всех выживших и работа. К приятному удивлению Мидвелли — по его профилю образования.       В загашниках атласских военных было немало вещей, положенных под сукно в силу каких-либо причин. В том числе — прототип акустического оружия еще времен старого королевства. Слишком неэффективное. Слишком громоздкое и требовательное к условиям эксплуатации. Слишком примитивное и ненадёжное, словно его собирал примитивный дилетант и то — только для того, чтобы доказать, что оно вообще возможно, и затем — выкинувший эту идею на помойку.       У Мидвелли и переданных ему для помощи ученых ушло немало времени, нервных клеток и ресурсов, чтобы довести концепты до ума.       Результаты были.       Акустические винтовки «Банши МК-1» на ура рвали в клочья гримм размером с человека. На людей эта штука действовала не в пример слабее и напрочь отбивала желание хоть как-то навредить ближнему своему.       А заодно выяснилось, что «Банши» пробуждает в монстрах инстинкт самосохранения, ибо от акустического оружия стремились убраться даже те гримм, кто не попал непосредственно под атаку. Более крупные варианты оружия, способные расправиться с чем-то размером с невермора или голиафа, сейчас находились в процессе разработки. Тут требовалась куда более тонкая настройка, чем предполагали военные и их стандартный подход «тупо увеличить всё пропорционально для большего эффекта» не работал.       Экспериментальные образцы были созданы еще до заварушки в Хейвене, где прошли боевое крещение.       Проект за номером два, получивший рабочее название «Радиошум», являл собой логический ответ на вопрос что будет, если использовать эти же частоты для защиты от гримм.       Сия штука состояла из нескольких передатчиков, выдававших звуки на заданном диапазоне частот. Тестовые испытания доказали эффективность метода для долговременной защиты поселений и явно впечатлили не только Айронвуда и генералитет, но и совет Атласа, увидевший в этом изобретении многие и многие возможности по расширению территорий.       Столь компактное проживание большого числа населения на относительно небольшой площади заставляло как-то исхитряться на весьма специфические вещи, и потому возможность расширить городскую черту была воспринята на ура.       Сейчас Внешние кольца — пятикилометровые зоны вокруг старой и новой столиц, планомерно застраивающихся на отвоёванной у тундры и гримм территориях. На очереди были другие города… И самые крупные шахты ПКШ.       Представителей монополиста по производству и обработке праха в Атласе ничуть не смущал факт, что техобслуживание и установка антенн будет проводиться силами военных.       Была еще вторая часть. На сей раз — куда менее известная, но не менее важная.       Защита от гибридов человека и гримм в виде специальных ретрансляторов, распространявших звуковой сигнал и нейтрализовавших возможных лазутчиков, была успешно создана и распределена по наиболее значимым объектам. Что до глушилок, то Мидвелли создал несколько экземпляров устройств, которые получили все лояльные гибриды.       На всякий пожарный, для каждого из них было создано по нескольку дубликатов устройств, замаскированных под предметы обихода, которые находились в личном сейфе Музыканта.       Через полгода после заварушки в Хейвене в его работе наступил следующий перелом.       Наверно, многие в Атласе, да и не только в нем, слышали про «Белый Клык».       Бывшая правозащитная организация, занятая отстаиванием прав фавнов, в какой-то момент неожиданно изменила свою политику. Теперь она добивалась своего силовыми методами. Похищения, нападения на конвои ПКШ, уничтожение заведений «исключительно для людей»… Раз за разом, список их преступлений только рос. Такая «агрессивная политика» оказалась куда более успешной, чем попытки решить проблему расизма с помощью политических и юридических методов.       Самое главное, их действия начали приносить успех, что привлекало в их ряды многих недовольных. Не только обычное пушечное мясо, но что самое главное — ауроюзеров, вполне способных на равных сражаться со специалистами Атласа.       Среди особо отличившихся был Адам Таурус, чье имя и образ стали именами нарицательными. Символ грядущей революции. Юноша пылкий со взором горящим и просто фанатик, готовый ради своих целей идти по головам. Расист, едва ли не больший чем те, против кого он боролся, имеющий личный счёт к ПКШ. Этот фавн, несмотря на молодость, оказался гораздо популярнее бывшего главы БК, Гиры Беладонны, ратовавшего за мир. И даже несколько опередил главу нынешнюю, также ратовавшую за крайне агрессивную политику — Сиенну Хан. Видимо потому, что являлся в большей степени полевым командиром, чем общественным деятелем.       После того, как от его руки погиб член совета директоров вместе с охраной, полностью состоявшей из бывших солдат, то есть — профессионалов, Жак, скрипя зубами, принял одно решение — пригласить для охраны своей дочери телохранителей из специалистов Атласа.       И почему-то выбор пал на него. Хотя… Прозвище «Музыкант» он получил не за красивые глаза.       На следующий день после знаменательного разговора со специалистом Шни, Мидвелли предстал перед светлы очи ее младшей сестры. Ну, или она перед его — девочка-подросток, несколькими годами младше Винтер, заметно уступала ей в росте.       Вайсс была умна, образована и надрессирована быть наследницей ПКШ. Ее манера поведения, проступающие на лице эмоции, осанка и все прочее были идеальными. По меркам элиты Атласа — точно.       Вот только при этом Вайсс была социально неуклюжа, высокомерна, обладала избирательной слепотой, подсознательно строила из себя жертву, превозносила старшую сестру, вообще говоря бывшую достаточно вспыльчивой натурой, и практически не замечала младшего брата.       А еще она мечтала стать охотницей, обладала открытой аурой, своим собственным оружием и достаточно активно тренировала семейное проявление Шни.       В общем, объем работы большой и подразумевающий тонкий подход.       Началось все с малого. Всего лишь демонстрация его проявления далеко не на полную мощность.       Результат — Вайсс, рванувшую к нему со всех своих сил, впечатало в стену тренировочного зала многократно усиленной звуковой волной. Выглядело впечатляюще. Особенно — если брать в расчет тот факт, что для этого Хорнфрик всего лишь хлопнул в ладоши и вообще не держал оружие в руках.       Впрочем, это было только начало. Дальше Мидвелли всего лишь продемонстрировал Шни кое-что из своего арсенала по части обезвреживания вооруженного противника на ней.       Девушка впечатлилась. Особенно когда острие ее рапиры оказалось смотрящим на ее нос. После этого их взаимодействие пошло проще.       В первую очередь Мидвелли учил Вайсс думать, а уже потом действовать.       Не бросаться в бой, очертя голову. Оценивать обстановку, разыгрывая различные гипотетические ситуации, щедро приправленные случаями из жизни.       А еще Мидвелли учил ее оценивать собственные действия со стороны. Не наследницы ПКШ, но просто человека, взаимодействующего с другими людьми. В первую очередь — со своим братом.       Мидвелли было чисто по-человечески жаль парня, находящегося в довольно незавидном положении. Вроде семья и есть, а по факту… Её, почитай, и нет. И потому он сделал то немногое, что было в его возможностях — то есть ткнул наследницу носом в этот факт.       Как итог — наслаждение крайне ошарашенным лицом Вайсс, до которой дошло реальное положение дел, а не то, что она хотела видеть. Ну и попытки как-то выправить ситуацию.       Говоря откровенно, выходило медленно, но результат был. Средняя Шни перестала пытаться навязать ближний бой и вообще начала активней двигаться во время поединков. В нее стало банально сложнее попасть. И она вспомнила, что Уитли таки её брат, а не просто сосед по особняку. Во всяком случае, во взглядах парня на сестру начало проскальзывать что-то вроде теплоты.       Бонусной частью шло занятие Вайсс музыкой. Стоило признать — у девушки действительно был хорошо развитый талант, приятный голос и музыкальный слух. Тем не менее, это не отменяло экспериментов типа совместных выступлений, принесших неплохие дивиденды и самому Мидвелли, и давших Вайсс новый интересный опыт. Но всё же присутствовала необходимость в незнакомом оппоненте примерно ее возраста и схожего уровня способностей.       Винтер, получившая от младшей сестрёнки столь экзотичную просьбу, достаточно долго думала на тему идеального оппонента и в конце концов связалась со своим знакомым из Вейла с просьбой найти кого-нибудь для спаррингов в одной из тамошних боевых школ.       Бастион, как и любая другая боевая школа северного королевства, отпадала по причине того, что Шни, образно говоря, знала каждая собака. Частично с этим было и нежелание связываться с кем-то из охотничьих команд того же Атласа. Несколько более высокий уровень подготовки плюс риск огласки информации. Так что, выбор был очевиден.       Стоило отметить, что Кроу Бранвен выполнил просьбу своей знакомой достаточно оперативно и уже через пару дней приехал в Атлас в компании своего приемного сына и его подруги, прихваченной, видимо, чисто за компанию.       Гарри Блэк-Бранвен был интересен по двум причинам. Первая — это желание знать, что такого из себя представляет единственный вейльский гибрид. Все же, даже его собратья из Атласа отличались друг от друга достаточно сильно.       И вторая — понять, как в семье Бранвена с воспитанием. Кроу упоминал, что помимо него было две племянницы. Возможно, парень мог бы дать Вайсс какой-то совет насчет ее младшего брата. Если он, конечно, нормальный.       Что до его подруги, то здесь Мидвелли ощутил острый приступ дежавю.       Он как будто увидел близкую родственницу Гуманоидного Тайфуна, перенявшую и стиль одежды, и оружие, и весьма характерные черты своего старшего родича.       А еще было ощущение того, что Тесла Миглио откуда-то его знает. Во всяком случае, в ее глазах отчетливо читалось узнавание.       И это следовало разъяснить. Но — позже. Сначала дело.       В день первого боя Вайсс Шни встала затемно и пребывала в достаточно нервном состоянии, которое продлилось аж до их приезда на Полигон — выработанный карьер недалеко от Атласа, стараниями тех же специалистов превращенный в, собственно, гигантский полигон, где было возможно отработать многие нужные вещи с точки зрения охотника, действующего в этой чудной стране.       В наличии было в том числе и с десяток крытых площадок для тренировочных боев.        Как знал Мидвелли, там тренировались как охотники из Атласа, так и студенты Бастиона. Правда, в разных зонах. По вполне очевидным причинам.       Средняя Шни чуть успокоилась, когда каблучки ее сапожек застучали по полу одной из крытых арен.       Ее оппонент поприветствовал противницу, эффектно скинув свой плащ на землю и несколько раз постучав разложенным шестом о пол арены.       Мидвелли занял зрительское место на специальной трибуне рядом с вяло переругивающимися Шни и Бранвеном-старшим.       Миглио стояла чуть в стороне, заснув руки в карманы плаща и недвижимо наблюдая за ареной.       На экранах в зрительской ложе появились показатели ауры соперников и их эмблемы вместо портретов.       Прозвучал сигнал для начала боя.       Началось.       

***

      Гарри хотелось матерится. Сильно.       За то, что Кроу умолчал о личности его противника. Точнее — противницы. Невысокая, грациозная, одетая в платье белого цвета, болеро с рукавами-колокольчиками.       Вайсс Шни.       Кумир всяких духовно богатых девиц, которым в жизни не хватало боли, одиночества, страданий и прочей чуши. У Гарри ее песни вызывали лишь глухое раздражение. Во-первых, потому что ему всего этого хватало за глаза в своей жизни, во-вторых — за то, что ему по душе были жизнеутверждающие песни.       Наследница Праховой Компании Шни.       И, как выяснилось — некто, претендующей на то, чтобы назваться охотницей.       Насколько эта претензия соответствует истине, ему и придется выяснить.       Эмоции были выпихнуты на задний план. Плащ плавно стек на пол арены. Разложенный шест ударил в пол. Больше показушный жест, нежели необходимость.       Его противница встала в боевую стойку.       Прозвучал сигнал к началу. Рапира коснулась земли. Расцвели белые цветки чего-то, смахивающего на рунные круги. Рука непроизвольно сжала шест покрепче. Полыхнуло светло-голубым светом, на несколько мгновений лишая зрения. Что-то со скворчанием устремилось к нему. Тело на рефлексах рвануло вбок.       Свист стали больно резанул по ушам. Тело среагировало само.       С громким звоном лезвие рапиры врезалось в шест, высекая яркие искры. Ставшее различимым, оно засияло багрянцем. Шест со звоном отскочил от слабого взрыва.       Гарри рефлекторно шагнул в бок. Острие чужого оружия наискось пропороло воздух там, где еще недавно была его голова.       Вспышка белого. Перекинутый за плечо шест в последний момент спасает от удара.       Звон оружия.       Еще одна вспышка.       Смазанный силуэт резким рывком разорвал дистанцию.       Разворот на носках.       Сложившийся шест развернулся параллельно земле.       Льдисто-голубые глаза оценивающе прищуривались.       Вспышка. И снова противница вблизи. Град быстрых ритмичных уколов стремится достать до тела.       Аура несколько раз вспыхивает темно-синим, принимая урон. Тело отзывается фантомными болями. Звенит сталь шеста, принимающая большую часть урона.       Вспышка. Подшаг. Вайсс на миг встает в знакомую позу. На острие разворачивается ярко-жёлтый круг.       Весело трещащая молния проносится в сантиметрах от убранной вбок головы.       Белая тень вновь близка.       Игла рапиры ударом шеста отводится вверх. Вспышка…       Атаки следуют одна за другой.       Стоило признать — его противница была быстрой. И точной. Но слишком предсказуемой.       Очередной круг вспыхнул справа. Рука со сложившимся шестом уходит вперед. Конец оружия врезается в живот, сбивая дыхание и ломая ритм.       Рапира снова вспыхивает голубым. Рука рефлекторно прикрывает глаза.       Вспышка рунного круга, и тело не двигается с места. Бросив взгляд под ноги, Гарри увидел еще один круг, налившийся чернотой.       Тело резко летит назад. Спина врезается в пол. Использование остатков импульса броска и кувырок через голову. Ботинки громко стучат о поверхность арены.       Одна за другой снежинки кругов расцветают в воздухе. Смазанный силуэт по кривой траектории несется навстречу.       Голубой сгусток ледяного праха срывается с кончика рапиры. Резкий разворот вбок. Шест стремительно направляется к противнице, увернувшейся в последней момент.       На месте ее бока — черный круг.       Шест вырывается из рук и улетает куда-то прочь.       Налившееся багряным лезвие рапиры иглой врезается в подставленный наруч. Гораздо более мощный взрыв отбрасывает руку назад, вызвав несколько вспышек боли.       Приземлившаяся Вайсс на несколько мгновений замирает, встав в защитную стойку. Глаза цепляются за пот на лбу и часто вздымающуюся грудь.       Ее предел?       В бездну.       «Сияние дня» оказывается в руках и со свистом рассекает воздух.       Девушка хмурится.       Резкий рывок вперед, и Вайсс едва успевает отскочить.       Меч вспахивает пол арены.       Шаг вперед.       Несколько последующих атак рассекают воздух. Шни отступает назад.       Громко щёлкает барабан. Оранжевый узор расцветает на «Сиянии дня». Последняя атака врезается в пол.       Взрыв.       Шни отбрасывает назад.       Меч возвращается в исходную позицию в руке. Вторая же спешно проверяется на предмет вывихов и функционирования. Результат — рука слушается и шевелится, как и должна, хоть и болит.       Посмотрим, что девушка еще выкинет.       Вайсс медленно встает на ноги. Лезвие рапиры расцвечивает жёлтым и касается пола. Под девушкой расцветает новый круг бледно-желтого цвета, смахивающий на циферблат.       Чуйка ревёт об опасности.       Вайсс смазывается в трудноразличимую тень. Шквал быстрых яростных атак обрушивается, казалось бы, со всех сторон. Аура беспрестанно сияет синевой, принимая урон. От вспышек фантомных болей в местах уколов кажется, что горит все тело.       А затем слух улавливает цокот приземлившихся на пол арены каблуков.       Волна злости поднимается изнутри, притупляя боль. Кажущееся непослушным тело медленно поворачивается к Шни, явно удивленной таким развитием событий.       Пространство между ними пересекается в нескольких широких шагов. «Сияние дня» сливается в полосу стали.       Слышится громкий звон. Выбитая ударом рапира вылетает из ослабевшей руки и падает на пол.       Лезвие меча несколько мгновений смотрит на грудь опешившей девушки, прежде чем уткнуться в пол. Обессилившая Вайсс оседает прямо на месте.       Слышится сигнал окончания спарринга.       Гарри поднимает глаза на свои показатели ауры. Двух третей его резерва как не бывало. Впрочем, свой резерв Шни просадила без его помощи. Ну, почти без его.       Аура в красной зоне и ее состояние явно говорили лучше любых слов.       — Спасибо за интересный бой, — меч занимает свое место на спине, и Гарри направляется к тому месту, где лежат его шест и плащ.