Ишвариты

— Брат, — сидя напротив него, прижимаясь головой к стеклу, уже в поезде снова заговорил Альфонс. — М? — Эд наблюдал за проносящимися мимо пейзажами — и жалел, что пока не может снять очки — хотелось посмотреть на все это великолепие не в темных тонах. — А что, если нас пошлют на войну в Ишвар? Старший брат оторвался от окна и перевел взгляд на Альфонса. Пытался пристальным взглядом увидеть, что же скрывается подо всей этой большой маской непричастности. Под темными очками. — Я стараюсь об этом не думать, но, — он вздохнул, снова глядя в окно, — думаю, нас на передовую не пустят. Говорят, в армии проводят медосмотр вместо второго этапа экзамена. Они будут стопроцентно знать, кто мы, и наверняка догадаются, что мы им только помешаем… — Ты говоришь это, — негромко прервал его Ал, — но почему тогда ты думаешь, что они вообще нас примут? Сейчас со всем нашим народом воюют, а мы хотим стать цепными псами. — Я как будто слышу малыша Руби. — Эд ухмыльнулся своему отражению. — Мы полукровки, Ал. То, что мы выглядим, как ишвариты, можно обыграть в ненависть, если понадобится. — Парень снова посмотрел на брата — долго, молчаливо спрашивая, но уже озвучивая свой вопрос, не в силах ждать: — Мы ведь хотим вернуть свои тела, Ал. Тебе ведь, наверное, до сих пор причиняет боль протез, да? Я же вижу. Мы должны найти философский камень. — Эд выделил голосом «должны», и в следующий момент за его спиной прозвучал выстрел. Старший вскочил на ноги, оглядываясь — увидел, как немолодого мужчину туго связывают, чтобы не сбежал. Выстрел прозвучал еще раз — должный привлечь все внимание к конкретному человеку. — Слушать всем! Теперь вы заложники. Сделаете что-то, что нам не понравится — сильно пожалеете. — Меня нервирует то, что они стоят сзади с ружьями, — признался Эд. Альфонс не сводил глаз со стоявших на стреме двоих мужчин. — Не делай глупостей, брат, — попросил младший, ненадолго переводя взгляд на старшего. Тот явно едва сдерживался, выглядывая из-за сиденья. Посмотрев снова на стражников, Ала зацепило то, что они шептались и смотрели как будто прямо на него — искоса, но все же. — Эй, ты! — Один отделился и стал подходить к ним. — Идет сюда, — прошептал Эдвард, готовясь, кажется, напасть в случае чего. — Эд… — Ты странно выглядишь. Размотай шарф и сними очки. — Альфонс смотрел в упор на бугая, не повинуясь, молча. Тот было разозлился — потянулся к одежде, которая только видом своим выдавала их с головой. — Не трогай брата, — твердо сказал Эд, вставая на ноги и точно ударяя железной рукой по шее, вырубая мужчину. В следующий миг к ним рванулся уже второй — с криком, но Эд ловко подставил ему подножку и оглушил, как только тот упал ему под ноги. Ал вскочил с места, напряженно наблюдая за старшим братом. — Ну, нервы успокоены. Пошли узнавать, что у них там стряслось. — Эдвард решительно перешагнул через потерявших сознание стражников. Альфонс последовал за ним, но они и трех шагов не прошли, когда их нагнал голос: — Ну и что вы наделали? — Мужчина. Братья оглядываются назад — видят, как уже седеющий человек поднимается с места; остальные пассажиры тоже обернулись, только не вставая — десятки взглядов скрестились на них двоих. — Вы хотите, чтобы они нас убили? Они же предупреждали, что мы пожалеем!.. — Кто эти «они», старик? — фыркнул старший брат, прерывая нападки мужчины. — Вы даже не знаете, кто это, а уже поверили в их брехню. Не думаю, что в случае чего они бы выполнили свое слово о том, что пожалеем мы, только если сделаем то, что им не понравится. Ал, — он перевел взгляд на замершего было младшего брата, — идем. Выйдем из вагона, а там уж решим… Один из поваленных мужчин дернулся, поднимая руку с пистолетом и наставляя тот на ближайшее кресло — Ал мельком глянул на мать, прижимавшую к своей груди девочку лет пяти. Младший успел среагировать — наступил на руку бедового охранника, а Эд подскочил, вытащил пистолет из руки и вырубил того, как первого — нажав на специальную точку на шее. — Вы в порядке? — Он сказал это, но ему было почти все равно — с Ала слетели очки, которые он раздавил механизированной ногой, когда наступил на руку, в которой находился пистолет врага. — Спасибо вам, — прошептала женщина, тихо, потому что боялась. — Ал, — Эдвард сам стянул и выкинул куда-то свои темные очки, чтобы не мешали, — идем. — Стойте, — из-под одного из сидений — люди смотрели теперь угрожающе, с отчетливым страхом и неприязнью, признав в них ишваритов — выполз тот самый человек, которого не так давно связали теперь бессознательные бугаи, — развяжите меня, а? — Вы кто будете, дядя? — Эдвард спрашивал, пока Альфонс разбирался с узлами — тот имел две живые руки, так что и с веревкой должен был управиться лучше. — Меня зовут Фарман, прапорщик. — Военный? — Эд слегка удивился, хотя все быстро прошло. — Что здесь произошло? Зачем заявились эти типы? — В вагоне первого класса едет генерал, — зашептал Фарман; Ал успешно справлялся с веревкой. — А вы ишвариты? — Да, — кивнул, нахмурив брови, парень, — не волнуйтесь, не с ними, как видите. Мы направляемся на экзамен на звание государственных алхимиков. — Ну, это уже не мое дело. — Прапорщик кивнул, растирая запястья, на которых багровели синяки. — Вы не думаете разделиться? Можно было бы одному из вас отправиться в хвост поезда, чтобы обрубить этим бандитам коммуникацию, а второй бы направился сразу в голову. Я пойду с одним из вас в хвост, — быстро добавил он последнее, спохватившись. Эд перевел напряженный взгляд на Альфонса, который, поняв, что брат даже произносить вслух эту просьбу не хочет, кивнул. — Да, брат. — Тогда я выйду из вагона и заберусь на крышу. — Он встал на ноги. — Ал, только попробуй умереть, — добавил негромко парень, не оборачиваясь. Альфонс улыбнулся глазами и энергично кивнул. — Конечно, брат. — И сними шарф, — сказал под конец Эд, выходя за пределы слышимости. Ал выпрямился, берясь за края шарфа. — Что он имел в виду? — Фарман недоумевал, глядя вслед ушедшему ишвариту. — Брат сказал использовать алхимию, — пояснил Ал, собравшись и развязывая ткань на шее. В следующий миг прапорщик застыл с открытым ртом — над открытым воротником одежды, уходя и под нее, вились синие узоры, странно похожие на древние алхимические печати, — без круга преобразования. Идемте, — и решительно шагнул вперед, к противоположному выходу из вагона. Военный поспешил за ишваритом. Шагая по крыше и благодаря Уинри за то, что металл в его ноге такой тяжелый, Эд не успел лечь вдоль железной поверхности, стукнувшись о небольшое деревце, росшее прямо из скалы — и скатился, практически выпав на рельсы, но вдруг почувствовал на поясе широкую ладонь. И осознал, что его поддерживают на весу. — Привет. — Брюнет, поймавший его, улыбался, стоя на лестнице, по которой Эд взобрался на крышу. — Эдвард Элрик? — Э-э, да, — чуть приторможенно ответствовал Эд, но быстро опомнился: — Откуда вы знаете? — Мой босс на днях жаловался, что ему позвонила одна бабуля, которая заставила его дать слово подсобить вам с экзаменом. — Мужчина растянул лыбу. Яркий намек на бабушку Пинако — но почему она связалась с начальством армии?.. — Ты идешь к голове поезда? — Военный, очевидно, приподнял его к лестнице, как бы прося уже взяться за нее. Эд не заставил говорить этого вслух — как только опомнился, схватился за железные прутья. Лязгнул металл протеза. — Автоброня? — с неявным удивлением признал звук мужчина. — На оба вопроса ответ: да, — кивнул Эд, выглядывая на крышу. — Вас как зовут? — Хьюз. — Военный наблюдал, как мальчишка — тонкий, довольно высокий, пластичный и смуглокожий — то и дело выглядывает, подтягиваясь на прутьях. — Ладно, идем. По дороге обсудим мой план. Я тут уже все разведал.