Оblitus Justo

      Боевая рубка баржи космодесанта представляла собой три кольца платформ, концентрическими кругами уходившими ввысь, сужаясь у вершины и возвышающихся друг над другом, как какая-то древнеегипетская пирамида, а на вершине этой пирамиды находилась широкая сфера с капитанским креслом посередине. Все уходящие вверх уровни были разделены на различные боевые посты и секции, отвечающие за различные системы громадного космического корабля. Когда-то здесь находились и отдавали приказы сотни самых разных, молодых и не очень, офицеров, скрывались под своими красными плащами десятки техножрецов, напевающих на техно-лингве молитвы своему божеству. Тысячи лет назад здесь с натугой гудели когитаторы, обрабатывающие терабайты информации, громко щелкали и пищали авгуры, а в многочисленных нишах стояли, подключенные к вычислительным и контролирующим когитаторам, лоботомированные сервиторы. Носились туда-сюда, передавая приказы не полагаясь на приборы связи, мичманы и уоррент-офицеры. Рубка жила. Это был центральный мозг всего гигантского боевого корабля. Здесь принимались и отдавались судьбоносные приказы, решавшие судьбы миллиардов живых существ. Здесь творилась история.       Сейчас же командный мостик представлял собой гнетущее зрелище. Тусклый свет немногочисленных работающих приборов освещал ряды захламленных пультов и когитаторов, часть из которых была разбита либо расстреляна. Кое-где виднелись плохо затёртые потёки крови, оплавленные местами стены, следы лазерных лучей, прочертивших замысловатые узоры на различных поверхностях. Всё это было очень похоже на декорации к дешёвому фильму ужасов. На самом верху, склонившись над большой панелью гололитического проектора, стояли восемь огромных фигур. Неестественно яркий свет, отбрасываемый от голограммы, освещал угрюмые лица Астартес, взирающих на одинокую красную точку на нем. Рядом с точкой постоянно скользили плотные ряды трудно идентифицируемого текста, а подключённый к проектору сервитор бубнил едва разборчивые литании «духу машины». — Три.л…рность 35-.7, век….р сближ.я 34-7, се…т.р 6…23, пос…нная …рость у.личив… на 0,003% ка…ую м…ту бубубубу.        — Тупая железяка, — недовольно произнёс Анджей, покосившись в сторону бормочущего сервитора. — И долго ему до нас? — продолжил он, пока мы напряжённо и с умным видом пялились на экран голопроектора, на который выводилась поступающая информация с корабельных авгуров. Все что там можно было разглядеть, это тусклая красная точка на ребристой, постоянно мерцающей голопроекции, и мне, например, казалось что она стоит на месте.       — Но-но, любой прибор это выраженная в металле и технологии воля Омниссии. Даже этот бедняга. А если по существу, корабль о-о-чень медленно набирает ускорение, и если они будут следовать с той же скоростью и ускорением, что и сейчас, то доберутся до нас только через сто тридцать часов, плюс-минус час-три на форс-мажор. Также мне сложно судить, что это за корабль, но оно ползет со скоростью беременной улитки, — ответил сидящий за местом оператора «пассивного авгура» Максимилиан.       — Значит у нас около пяти суток до Рубикона, — констатировал я. — Когда мы сможем опознать судно?       — Да никогда… — возмущённо крикнул Максимильян и встревоженно забубнил на техно-лингве что-то про «тупых мешков с костями с единственной извилиной и то в штанах». — Только оптическим путем, а это практически в упор по меркам космоса. Где-то с тысячи — тысячи пятисот километров. Все остальные средства контроля пространства немедленно выдадут то, что на борту предполагаемого «космического скитальца» есть кто-то больно уж разумный.       — Я попытаюсь просчитать оптимальное решение, а вы пока устройте мозговой штурм, сейчас сойдёт даже самые невероятные идеи, пришедшие вам в голову.       — Ишь как раскомандовался, — усмехнулся Хурд, нервно теребя свои заплетённые в дреды волосы. — Но наша шестерёнка дело говорит, надо что-то думать, только вот в голову не лезет ничего.       — Ну, а я в голову ем, — припечатал ладонь своим кулаком Борода. — Предлагаю подождать пока они не высадятся на наш склеп и экспроприировать у них то, на чём они прилетят, а затем нанести ответный визит.       В возникшей после слов нашего чемпиона тишине, можно было повесить муху.       — Устами, блять, младенца глаголет истина. — улыбнулся в усы наш капеллан-реклюзиарх, — Наш резьбовой ханырь дело говорит. Проблема только с блядским классом противостоящего нам корыта. Если это сраный линкор какой, то нам конец.       — Да вы ебанулись что ли. А если это торговое судно, не зря же еле-еле тащится, или вообще корабль военного флота? — возмутился Анджей. — Сами же хотите за «лоялистов» впрягаться, а тут такой шикарный повод объявить нам Экскоммуникаторе Трайторис.       — Извинимся, с кем не бывает, подумаешь ошибочка вышла. — нахально ответил за всех Корнелий. — Не мы же первыми на них нападём… Мы может и хотели бы, но нам просто не на чем.        Посыпались различные предложения насчёт предполагаемых действий в той или иной ситуации. Дмитрус напомнил всем, что у нас нет ни астропатов, ни навигатора, даже команды нету, а полагаться на одних сервиторов совершенно не стоит. Корнелий, морща лоб и подсчитывая что-то в уме, выдал нам информацию о том, что одна из батарей тяжелых бомбард, располагающаяся на правом борту, в принципе, сможет сделать пару залпов. — Но для перезарядки потребуется прорва времени. Я до конца не разобрался в принципе подачи боеприпасов из арсенала, но часть процесса нихрена не механизирована и придется работать ручками.       — Отбивать абордажную партию одними сервиторами, даже с нашей помощью, считаю абсолютно глупой затеей.       — Ну и пусть прилетают, а мы их и отпетушим.       — Что сделаем?       — Петухами, говорю, сделаем.       — Ага, а там слаанешиты. Будет весело и задорно.       — Борода, мать твою, ты бы так, блять, свой болтер петушил бы во все дыры. Хватит гейские темы разводить.       Пока суровые космодесантники скидывали накопившееся напряжение в дружеской перепалке, я заметил как у библиария из носа потянулась тоненькая струйка крови. А сам он побледнел еще сильнее чем обычно, да и лоб покрылся испариной.       — Джонни, всё нормально? — спросил я его, осторожно обойдя стол с веселящимися десантниками, и вовремя подхватил за локоть качнувшегося было к полу псайкера.       — Нас прощупывают, я поставил щит. Так что они считают что тут, вроде никого и нет, но чем ближе корабль будет к нам, тем сложнее мне будет держать психический барьер невидимым для моего оппонента. К сожалению для нас, на борту приближающегося корабля довольно сильный навигатор или псайкер. А может это я слабый библиарий. — с трудом ответил растёкшийся по мне Паскарэ. — Что-то мне поплохело парни, я тут посижу, вы не отвлекайтесь, продолжайте. Я оклемаюсь, таро разложу, посижу над нашим будущем. Я осторожно, с помощью подскочившего на помощь капеллана, усадил Паскарэ на ближайшее кресло, которое под весом Астартес натужено заскрипело и, обернувшись, посмотрел на замолкших друзей.       — Значит так, тяжёлые времена требуют решительных мер… будим пару рот Астартес. Первую Ветеранскую, брата Назара и вторую боевую под командованием Анджея. Предварительный план таков. Во-первых, готовим с помощью наших техников пару абордажных торпед. Во-вторых, Корнелий с сервиторами доделывает бомбарду и ремонтирует её системы наведения и огня, вдруг удастся пальнуть разок. В-третьих — всем остальным будить и помогать быстро приходить в себя нашим новым братьям. Многое зависит от того как пройдет третий пункт, если сможем привести десантников в чувство и они будут адекватны, то экипируем их всем чем можно и устраиваем предположительно агрессивному врагу пышную встречу. Затем вторая рота грузится на транспорт противника и старается долететь до корабля агрессора, ветераны тем временем, под прикрытием стартовавших транспортов, усаживаются в абордажные торпеды и тоже стараются добраться до ублюдков. Если же Астартес будет вести себя неадекватно, то постараемся изолировать их, либо применить медикаментозные средства. После этого вооружаем сервиторов всем, чем попало, и делаем то же самое, что первая и вторая рота десанта, только уже с НАШИМ непосредственным участием. Предложения? Конструктивная критика?       — Есть несколько дополнений, — проскрипел Максимильян. — На барже присутствуют два хорошо законсервированных Телепортариума. Можно попытаться активировать хотя бы один из них и телепортировать часть терминаторов сразу на корабль. Остаётся решить проблему с пустотными щитами цели, так как телепорт невозможен при наличии рабочих щитов. Так же потребуется помощь нашего уважаемого библиария, на стадии окончательных расчётов телепортации. Но ввиду новых обстоятельств, это я про навигатора, стоит ли игра свеч? Ведь, как я понимаю, ментальное давление на поставленный щит будет только нарастать, а любая ошибка в расчётах может привести к гибели значительного числа наших лучших бойцов. — Бомбарда способна снять щит? — Это зависит от класса корабля. Но небольшой шанс есть, в пределах десяти процентов. Также должен сразу предупредить, что активация «духов машины» столь древнего и сложного устройства потребует значительное количество времени и сил. Сам процесс при этом потребляет просто прорву энергии, это сразу же зарегистрируют «операторы пустоты». И сделают соответствующие выводы. Рубка вновь наполнилась громкими спорами и обсуждениями, часть народа достала свои планшеты и стала усердно высчитывать что-то.       — Мы просто физически не сможем выполнить все запланированные работы. Либо кое-как делаем всё что можно, либо сосредотачиваемся на паре-тройке дел и делаем их качественно и в срок, — мрачно изрёк Корнелий и вопросительно изогнув брови посмотрел на меня. Все остальные тоже замолкли и уставились на меня своими зыркалками. Я помассировал, разболевшиеся вдруг виски, задумчиво нахмурил брови, делая вид что размышляю. «Легко им, гадам, свалили на меня всё ответственность за принятие решений, а сами типа не приделах. Хитрюги.»        — Значит вот как мы поступим….

***

      — Это самый навороченный розарий, что я здесь видел, — втолковывал мне Мастер Кузни, пока его контактные механодендриты сканировали состояние моей силовой брони и проверяли качество прохождения нейроимпульсов через «чёрный панцирь». — Паскарэ нашел его в своих закромах, обеспечивает приличное напряжение силового поля, совмещая с защитой от направленных непосредственно на тебя психосил. Только учти, что при активации тебя будет видно и слышно за километры вокруг. Гудит, как готовый взорваться трансформатор. Забытые, мать их, древние технологии.       Сам розарий выглядел как фибула для плаща — небольшой овал с искусно выгравированном на нем изображением человеческого черепа в лавровом венке и надписью на высоком готике — «Живем в веках, Исполняя Его Волю».       Мы находились в одном из небольших храмов Омниссии, раскиданных по огромному пространству баржи. В этом и ему подобных храмах, производили мелкий ремонт личного вооружения и брони десантников, проводили малые обряды обслуживания различных электронных девайсов. Храм имел вполне себе обжитый вид: в свете мерцающих бледно-зелёных экранов, различных когитаторов, информационных панелей и гололитических изображений, мерцали огоньки свечей; обоняние щекотал сильный запах ладана и благовоний; пара столов были завалены инфопланшетами и различными бумажными чертежами. На нескольких верстаках находились полуразобранные комплекты силовой брони, их керамитовые бронеплиты были демонтированы, обнажая толстые жгуты кабелей, проложенных вдоль силового каркаса доспехов. В темных углах стояли, подключенные к зарядным станциям, сильно модифицированные сервиторы, а под высоким потолком парили, прячась в тенях, сервочерепа, сверкая своими красными глазами. В общем, всё было уютненько, по-домашнему.       — Броня в полном порядке, как ей пользоваться, надеюсь, помнишь? Все действия осуществляются через мысли-команды. Взаимодействие с магнитными пластинами тоже, не забудь это, а то не сможешь отцепить от себя болтер, вот смеху-то будет.       Максимильян кудахтал надо мной как курица над яйцом, проверил и перепроверил все оружие и броню. Совершено замучал ценными советами и предполагаемыми шаблонами действий. Шутка ли, первая речь перед недавно проснувшимися братьями Ордена. Вывели мы их из стазиса совершенно буднично: не было ни судорог, ни потери ориентации, ни рвотных рефлексов. Было только нечеловеческое спокойствие и абсолютное выполнение поступивших команд. Проснувшиеся Астартес как-то совершенно буднично заполонили отремонтированные кельи, стрельбища и тренировочные площадки. Они проверяли выданную амуницию, пристреливали оружие и, крайне жёстко, спарринговались друг с другом, получив предварительно согласие своих капитанов на подобное развлечение.       — Капитан, наша кровь застоялась от долгого сна. Позвольте нам, разбудить её, — просили своего капитана сержанты ветеранской роты, склонив в почтении головы. — Убивать врагов Ордена, не это ли самая важная задача, милорд. Но без должной закалки даже самый острый клинок приходит в негодность. Мы многое забыли, разрешите нам вспомнить. — Ну как такой просьбе можно отказать?! Вот и мы не отказали.       Нам пришлось разбудить не только две полные роты Астартес, но и нескольких специалистов. Пару апотекариев и капелланов, тройку технодесантников, а также одного библиария, которого с превеликими осторожностями вывели из стазиса и, проверив на лояльность, отправили помогать Паскарэ удерживать проседающий под напором навигатора, ментально-психический щит. И пока эти две элитные роты немного квелых после стазиса десантников, вооружались и вспоминали заложенные в них навыки, практикуясь в стрельбе и поединках, их капитаны, двадцать три техника и даже сам Магистр Ордена работали не покладая рук. Было решено бросить все силы на восстановление Телепортариума и ремонт бомбард, а вот абордажные торпеды проверяли по остаточному принципу, решив использовать их как какую-никакую, но козырную карту.       Отпущенное нам время утекало, как песок сквозь пальцы. Время стало нашим злейшим врагом, стараясь обогнать нас и приблизить предначертанное. Техники, которые были разбужены более полугода назад, последние два дня работали только на силе воли и массовом употреблении стимуляторов. Они сумели таки привести в порядок абордажные торпеды и пусковую шахту, способную их запустить, также их лидер предложил дельную идею насчёт ангарных шлюзов. Мы подорвали мельта-зарядами, с внешней стороны корпуса, часть ангарных шлюзов и заклинили створки броневорот, блокирующих вылет-влёт малых судов, сымитировав тем самым попытку проникновения на баржу. Ведь проще проверить уже проделанное отверстие в корпусе, чем самим ковырять многометровые слои бронированной баржи Астартес. Естественно, ловушка была подготовлена с правого борта и единственная отремонтированная бомбарда, как раз простреливала сектор с подорванными шлюзами.       — Ну всё, Макс, хватит трястись надо мной как мамочка над первоклашкой. Лучше скажи, как там наш капеллан, справляется? — спросил я технодесантника, осторожно освобождаясь из захватов обвивших меня механодендритов и повесив на пояс, надетый до этого момента на голову, шлем. — А то ты не слышишь. Вокс-бусинами я всех снабдил, да и приёмо-передающая аппаратура, встроенная в шлем, выше всяких похвал, сам лично проверял, — недовольно проинформировал меня Максимильян, выражая своим недовольным видом уровень моих умственных способностей. — Уже почти полчаса вещает, даже не матерится почти. Пусть Омниссия направит его слова прямо в души наших братьев. Глядишь и твой спич на ура пройдёт.       Я ничего не ответил на очередную небольшую нотацию от мастера кузни, так как был полностью поглощён своими мыслями о предстоящем выступлении перед двумя сотнями внимательно слушающих меня Астартес. Что им сказать? Как правильно замотивировать? Сотни вопросов, оставшись без ответов, крутились в моей голове требуя выхода. У меня совершенно не было времени на подготовку речи, всё придётся делать экспромтом, что не есть хорошо.        Так, в молчании, думая каждый о своём, мы прошли несколько уровней, освещенных ярким светом, исходившим из отремонтированных недавно световых ламп, пока до наших ушей не донёсся громогласный голос реклюзиарха, втирающего чего-то в неокрепшие умы наших братьев. Из-за отсутствия достаточно просторного зала, способного вместить сразу две роты Астартес в полной боевой выкладке, мы построили их в ангаре с моим личным «Громовым Ястребом», сдвинув грозную машину в угол и очистив приличный объём пространства ангара от разного хлама. Закончившийся коридор вывел нас к подножию небольшой эрзац-сцены, на которой собрались почти все попаданцы, а перед сценой стояли, плечом к плечу ряды закованных в тяжелую броню космодесантников.       Они выглядели великолепно, собранные вместе в стройные ряды Астартес, казалось, полностью заполняли собой немаленького размера ангар. Все они не отрывали окуляры своих визоров от сцены и капеллана на ней и, казалось, были полностью поглощены его речью. Впереди стояли бойцы второй роты в отполированных до блеска доспехах, с надетыми поверх светло-зелёными сюрко, а немного позади выстроились ряды космодесантников в терминаторских доспехах. Вся броня была девственно чистой: ни боевых отметин, ни знаков почёта, только окантовка наплечников и нанесённые на них же знаки отделений выделяли в рядах практически одинаково одетых сверхлюдей, хоть какую-либо индивидуальность.        — У нас не осталось памяти, зато у нас остались ярость и гнев. Гнев не на судьбу, не на злой рок постигший нас, а на орды врагов, что таятся на границах Империума. На недобитых предателей, ксеносов и еретиков, что восстают под знамёнами Губительных Сил против священной власти Человечества над звездами. И даже если мы не можем вспомнить свои прошлые великие деяния, то просто создадим их сейчас. Прямо здесь. В это время. В этот час. Своим оружием, своей настойчивостью. Исполняя Его Волю! За Императора, за Человечество!       — За Императора, за Человечество! — подхватили мощным ревом две сотни лужёных глоток, закончив на неожиданной для нас ноте. — Исполняя Его Волю вспомним забытое! Вспомним!       — Об этом молим мы, — озадаченно добавил верховный капеллан и обернувшись кивнул мне, вопросительно приподнял бровь как бы спрашивая «Как речь, бро. Я так вьёбывал, так вьёбывал…»       — Отличная речь, — успел я шепнуть проходившему мимо меня капеллану и незаметно поднял вверх большой палец. «Мне-то что им говорить?!» — подумалось мне, когда я оказался на перекрестье взглядов десантников, которые не секунды не промедлив, все как один опустились на колено и почтительно склонили свои головы. «Они ждут, ждут моих слов» — мелькнула паническая мысль, когда я смотрел на ряды коленопреклонённых Астартес. «Что мне… Что я им скажу?»       Гулкая тишина накрыла ангар, в котором выстроились космодесантники, прерываемая только естественными звуками космического корабля. Глубоко вздохнув, я попытался очистить свой разум от ненужных мыслей и просто отдаться течению.        — Встаньте, братья. Прошу вас.